Борис Тененбаум: Имитация невменяемости как политический прием

Но тем не менее складывается впечaтление, что и на середине шестого десятка дуче все еще оставался шпанистым подростком — из низов, всегда с кастетом в кармане, и со смутным ощущением собственной социальной и культурной ущербности.

Борис Тененбаум: Имитация невменяемости как политический прием Читайте далее

Виктор Гопман: Холмы Рима. Продолжение

Войти на территорию Ватикана — это не проблема… Проблемы начинаются дальше, когда появляется желание пройти вовнутрь, сдерживаемое осознанием необходимости отстоять для этого не менее чем часовую очередь на солнцепеке.

Виктор Гопман: Холмы Рима. Продолжение Читайте далее

Петр Ильинский: Век Просвещения. Продолжение

Говорят, ныне в неведомых странах, за лесами, за морями, воюют наши соколики, но не с туркой басурманской, как по давнему обычаю положено, а у немчуры в северных землях порядок наводят. Поссорились, дескать, меж собой тамошние графья, вот мы их и мирим по христианскому добротолюбию.

Петр Ильинский: Век Просвещения. Продолжение Читайте далее

Виталий Аронзон: И слово на бумаге проявилось

И слово на бумаге проявилось Виталий Аронзон Когда цепочка слов уложена в строку, А вслед за ней цепляется другая, В том есть надежда, что их соберу В стих иль поэму для тебя, родная.

Виталий Аронзон: И слово на бумаге проявилось Читайте далее

Юрий Котлер: Город и мальчик (повесть о трех сердцах). Продолжение

Седые бородатые мужики без шапок, красномордые бабы в платках до глаз, сжавшиеся, дрожащие от непогоды ребятишки поодаль, собравшись на площади у огромного квадратного репродуктора высоко на столбе, рыдали в голос как один…

Юрий Котлер: Город и мальчик (повесть о трех сердцах). Продолжение Читайте далее

Георг Мурманн: Люди и люди или немногообразие видов

На земле во все времена были и остаются лишь два вида или сорта людей, две национальности, две расы, два схожих по внешнему виду, но радикально отличных один от другого народа: порядочные и негодяи.

Георг Мурманн: Люди и люди или немногообразие видов Читайте далее

Влад Голь-де-Шмидт: Религиозно-мясные выкрутасы

…население не демонстрирует против ультраортодоксальной кошерно-мясной монополии, наносящей значительно бóльший материальный ущерб каждой израильской семье, по сравнению с возможными 10–15 шекелями в месяц, на которые могут временно вырасти цены на бытовой газ…

Влад Голь-де-Шмидт: Религиозно-мясные выкрутасы Читайте далее

Аркадий Шустеров: Тонкий знаток психологии

«Я до тонкостей знаю их психологию: она вполне умещается в рамки пословицы: за компанию жид повесится! Давайте на спор пригласим его к столу и вы увидите, как я раскошелю его на червонец».

Аркадий Шустеров: Тонкий знаток психологии Читайте далее

Борис Э. Альтшулер: О том, как израильтяне с финикийцами в античности Америку открыли. Продолжение

До сих пор для объяснения загадки чачапойя служили две теории: десяти исчезнувших колен Израиля в учении и религии мормонов — и теория покорения Америки викингами.

Борис Э. Альтшулер: О том, как израильтяне с финикийцами в античности Америку открыли. Продолжение Читайте далее

Эдуард Гетманский: Кавалеры солдатского ордена (Евреи СССР в Великой Отечественной войне)

Тема еврейского героизма в годы Великой Отечественной войны до конца не исследована, а значит и не закрыта.

Эдуард Гетманский: Кавалеры солдатского ордена (Евреи СССР в Великой Отечественной войне) Читайте далее

Миротвор Шварц: Всё могут короли

Две недели назад ливийский султан Муаммар, верный друг французского народа, вообразил, что граница Ливии с Египтом проведена на карте не совсем правильно, после чего решил исправить это досадное упущение.

Миротвор Шварц: Всё могут короли Читайте далее

Александр Булгаков: Горький Горький. «Ты был нашей совестью…»

Как же мы прожили свою жизнь? Это рассказать мы даже и не пытались, понимая с неизбежной уже умудрённостью, что обо всём всё равно не расскажешь, — значит, не стоит и начинать.

Александр Булгаков: Горький Горький. «Ты был нашей совестью…» Читайте далее

Анатолий Стеклов: Колбасная эмиграция. Продолжение

Русская жена Валя в Америку не уехала. «Я родину не брошу», — сказала. Она потом погибла в случайной перестрелке при становлении так называемой Приднестровской Республики. Детей у них не было…

Анатолий Стеклов: Колбасная эмиграция. Продолжение Читайте далее

Евгений Айзенберг: Парад

Новеньким на этот раз были беспилотные самолетики меньшего размера, чем обычные, которые стаей должны были пролететь перед многочисленной публикой. Великая Россия совсем не брезгует покупать эти самые самолетики у маленького Израиля, в надежде их потом скопировать.

Евгений Айзенберг: Парад Читайте далее

Лев Харитон: Мой Дон. Таким я помню его. Продолжение

В плане денег, как и в остальном, Дон был совершенно необыкновенным человеком. Всегда отдать, никогда не быть даже секунду должным, никогда не брать, никогда ничего не потребовать для себя.

Лев Харитон: Мой Дон. Таким я помню его. Продолжение Читайте далее

Борис Тененбаум: Анатомия диктатуры

Из письма автора в редакцию: «… копался я тут в тексте “Муссолини”, и нашёл интересную главу, которая в “Семи Искусствах” не печаталась. Читал и… параллели с одним современным “национальным лидером” просто удивительные…»

Борис Тененбаум: Анатомия диктатуры Читайте далее

Виктор Гопман: Холмы Рима

Рим (как, кстати, и Москву) именуют городом на семи холмах. Первоначально заселялся холм Палатин (где в 754–753 гг. до н. э. Ромул и основал Рим), затем обживались соседние холмы — Капитолий и Квиринал, и позднее поселения появились на остальных четырех холмах…

Виктор Гопман: Холмы Рима Читайте далее

Петр Ильинский: Век Просвещения. Продолжение

«Словно стая собак эти монархи», — неожиданно для себя подумал сэр Генри. Подобно многим своим соотечественникам, он был человек с определёнными демократическими наклонностями.

Петр Ильинский: Век Просвещения. Продолжение Читайте далее

Юрий Котлер: Город и мальчик (повесть о трех сердцах). Продолжение

Мальчик лежал на насыпи головой вниз, с вывернутыми ногами, криво завёрнутой шеей, остекляневшие глаза холодно и равнодушно смотрели в мутное небо. …хотя войну генералиссимусов, вождей, миллионов солдат выиграть невозможно, свою-то он выиграл. Он прожил огромную жизнь, какую мало кому доводится прожить…

Юрий Котлер: Город и мальчик (повесть о трех сердцах). Продолжение Читайте далее

[Дебют] Владимир Спектор: Его песни считаются народными… K 100-летию поэта

Забываются многие, весьма достойные фамилии. Но — остаются лучшие, и среди них — Михаил Матусовский… Но, самое главное, звучат песни на его стихи. А для поэта — это лучшая память.

[Дебют] Владимир Спектор: Его песни считаются народными… K 100-летию поэта Читайте далее