Элла Грайфер: И кто же тут у нас герой?
Героем он стал потом. Когда, в отличие от струсившего командира, не стал судорожно оправдываться, применяясь к «общечеловеческим» понятиям циников и мерзавцев, не пошел на компромисс с “мировым общественным мнением” и левозакрученной прессой.