Михаил Ривкин: Праздник Суккот. Обряд возлияния воды на жертвенник

В древности воду просто проливали на землю, никакой регламентации, никаких строгих предписаний о том, как именно нужно исполнять обряд не было. И только позднее, когда обряд был канонизирован и строго регламентирован, было установлено, что воду следует проливать именно на жертвенник.

Михаил Ривкин: Праздник Суккот. Обряд возлияния воды на жертвенник Читайте далее

Эдуард Бормашенко: Суккот

Но разве Коэлет сообщает нам нечто новое? Разве мы не знаем, что «единая участь постигнет и мудреца, и глупца»? Разве не знаем, что все царства развалятся, что цивилизации занесет песком и все дела рук наших пойдут пухом и прахом? Прекрасно знаем. Но нам подавай Вечность.

Эдуард Бормашенко: Суккот Читайте далее

К 75-летию гранёного стакана. Круглый стол

Объём 200 грамм. По верхний поясок — ровно 166,666666 мл, т.е. бутылка на троих. Война, разруха — не так чтобы часто, но вот со становления развитого социализма рабочий на зов «Плесни́!» спокойно и быстро разливал, способствуя спорой выпивке, экономии времени и не снижая производительности труда.

К 75-летию гранёного стакана. Круглый стол Читайте далее

Сергей Эйгенсон: Северные байки. Королева зимника

Весь конец декабря буровое и добычное начальство на ушах стояло — кем выбывших бойцов заменить. Однако, нам, северянам, к трудностям не привыкать — справились. 31 декабря бокалы подняли — с Новым годом, с новым счастьем. Что такое счастье, конечно, каждый понимает по своему, это еще Чук и Гек знали.

Сергей Эйгенсон: Северные байки. Королева зимника Читайте далее

Александр Левинтов: Хмельная поэзия

Так сладко произносится: «На Пьяццо!» / Над матовой от маринада луковкой кальмара / нежнейшее филе, как камушки на дне — маслины, / В стакане — пино-гри, в руке / Обрывки мыслей, ложащиеся / Тихою строкою, ты бережно молчишь, / Душа затихла в ожиданьи слова…

Александр Левинтов: Хмельная поэзия Читайте далее