Александр Левковский: Хорошо, что наш Гагарин — не еврей и не татарин…

Ни мама, ни папа мне в ту ночь не приснились. А взамен их, в мутной полудрёме, мне пригрезился наш двор на Ярославской улице в Киеве. Я стою посреди двора, окружённый оравой хулиганистых мальчишек. Они скачут вокруг меня, тычут в меня пальцами, хохочут и орут что есть мочи…

Александр Левковский: Хорошо, что наш Гагарин — не еврей и не татарин… Читайте далее

Иосиф Гальперин: Книгочей 9,7′. Окончание

О бессмертие чего мы говорим? Что остается после нас, кроме других людей, которых создал, пересоздал, изменил? Надеюсь, что остается текст. Лет сорок мечтал писать книжки, чтобы на вырученные за них денежки покупать книжки. Не удалось. Не знаю, удастся ли оставить после себя текст.

Иосиф Гальперин: Книгочей 9,7′. Окончание Читайте далее

Мирон Амусья: Год Даниила Гранина

Гранин не был диссидентом, не выступал против существующего строя, не звал на демонстрации или баррикады. Но его герои, люди науки, в своей ежедневной работе борются за правду, отрицают ложь, увлечены своим, нужным людям, делом.

Мирон Амусья: Год Даниила Гранина Читайте далее