Роман Гут: За порогом девятого десятка

Организм, раскачиваясь, двигается вдоль вагона, проходит у меня за спиной, затем оборачивается. Для саморазогрева выражает неудовольствие тем, что я загородил проход и не давал ему, русскому человеку, места, чтобы пройти… Затем монолог превращается в стандартный набор с ключевым словом «жиды».

Роман Гут: За порогом девятого десятка Читайте далее

Марина Ясинская: Колдун поневоле

Гришка тяжело сел на влажную землю — прямо у свежевыструганного креста, достал сигареты и закурил. Да, он снова стал курить — после смерти деда. И знал, что теперь уже не бросит. Он теперь много чего знал и видел…

Марина Ясинская: Колдун поневоле Читайте далее

Сергей Эйгенсон: Две недели в Петергофе

Я же видел и Рим, и прекрасную Флоренцию, и Севилью, и Истанбул, и Лондон… знаете, все-же с Петергофом равняться некому. Море, гениальная рамка Финского залива — вот что делает здешний вид несравненным. Если и есть в мире что-то равное, то я-то этого не видел. Да и не слыхал.

Сергей Эйгенсон: Две недели в Петергофе Читайте далее