Лев Сидоровский: «Я на эстраде — в боевом строю…»
Да, неизменно моложавый, подтянутый, элегантный, он до последнего оставался на эстраде — как в боевом строю. Звучит несколько выспренно, но это правда.
Журнал-газета истории, традиции, культуры
Да, неизменно моложавый, подтянутый, элегантный, он до последнего оставался на эстраде — как в боевом строю. Звучит несколько выспренно, но это правда.
Евреи были разбросаны по миру для того, чтобы собрать искры Божественного света. Но эта узко-еврейская задача во многом пересекается с общечеловеческой драмой «великих географических» и «великих культурных» открытий. Потому все мы так любим Суккот, что этот праздник глубоко резонирует с духом с нового времени.
В середине шестидесятых, после того, как я заглянул под его арбатский кров, рассказать о поэте в ленинградской «Смене» мне не позволили: Глазков для «товарищей из Смольного» был, естественно, «подозрительным» — как Евтушенко, Окуджава, а позже — Высоцкий…
Исполнен праведных идей / Пишу стихи я для людей. / Аудитория, однако, / Жена, две кошки и собака.