Борис Баншац: Такая короткая жизнь

Loading

Лишь к вечеру немцы и румыны стали спасать моряков, но для большинства погибший корабль и Черное море стали братской могилой. Среди спасенных Эфроима не было…

Такая короткая жизнь

Борис Баншац

На горе Памяти (Хар Азикарон) в Иерусалиме расположен Яд Вашем — Мемориальный комплекс Катастрофы и героизма еврейского народа.

Более пятидесяти лет Яд Вашем собирает сведения о воинах-евреях, погибших в борьбе с нацизмом. Под № 107750 в нем хранится лист свидетельских показаний на погибшего 26 июня 1941 г. в районе румынского порта Констанца моряка крейсера (так в документе, должно быть лидера эсминцев — Б.Б.) «Москва» Эфроима ШТЕЙНШНАЙДЕРА. Заполненный 12.05.1995 г. его двоюродной сестрой Диной Мандельбаум лист, воспоминания найденных в России и Израиле родственников погибшего моряка, документы ЦВМА РФ позволили рассказать о жизни ещё одного моряка героического корабля Черноморского флота, погибшего на пятый день войны, названной впоследствии Великой Отечественной…

Эфроим родился в 1921 г. в городе Херсоне. У него была сестра Тамара 1915 г.р. Их родители: отец Аврум-Ицхок (при оформлении паспорта детям указали отчество Абрамович (Абрамовна) и мать Рейзель (в девичестве Орлова) были зажиточными людьми. По рассказам Тамары отец чинил обувь, у него были золотые руки и золотая голова.

27 декабря 1929 года на конференции историков-марксистов Сталин заявил об отказе от НЭПа и необходимости искоренения кулачества как класса…

В семье Аврума раскулачивать было нечего, этому «способствовали» многочисленные погромы и «ревизии», проводимые неоднократно менявшейся властью в городе в годы гражданской войны, в дом в порядке уплотнения подселили несколько семей, золота, которое надо было сдавать в Торгсин, в семье не водилось, поэтому власти ограничились тем, что объявили их «лишенцами». Лишенцами, начиная с 1918 г., были объявлены торговцы, служители культа, ремесленники, использовавшие чужой труд и т.п. Как «нетрудовой элемент» они были лишены не только избирательного права, но и социальных прав. Их не брали на работу, не регистрировали на биржах труда, лишали всей семьей права на государственную медицинскую помощь, на получение жилья, детей не принимали в высшие и средние специальные учебные заведения, в комсомол и даже до принятия 1 сентября 1939 г. нового Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» не призывали в армию. На Украине по официальным данным процент евреев-лишенцев во много раз превышал этот показатель среди других национальностей, населявших республику.

Чтобы вырваться из этой ситуации, тысячи евреев-лишенцев покидали родные места, переселялись в еврейские сельскохозяйственные поселения и крупные города, или отправляли туда своих детей, где, став крестьянами или рабочими, они на законных основаниях вернули бы себе социальные права. Поэтому в 1930 г. к родственникам в Ленинград уехала Тамара, а Эфроим после окончания школы поступил в школу фабрично-заводского ученичества, готовящую специалистов для обувной фабрики. В школе пришлось изучать устройство и правила эксплуатации машин для раскройки и пошива обуви, виды пошивочных материалов, современные модели различной обуви. Теоретические занятия совмещались с практикой на Херсонской обувной фабрике. В числе небольшой группы лучших, наиболее старательных и способных учеников, досрочно усвоивших необходимые производственные навыки и дающих продукцию по часовым нормам взрослого рабочего, Эфроим получал заработную плату по общей рабочей сетке по разряду выполняемой им работы, что явилось большим подспорьем в семье. Получив квалификацию мастера по пошиву обуви, Эфроим ШТЕЙНШНАЙДЕР был направлен после окончания учебы на фабрику, где технически грамотный, квалифицированный молодой специалист довольно быстро освоил все ступени производственного процесса. Его мастерство было высоко оценено руководством. В сентябре 1940 г. его вызвали в военкомат. После прохождения призывной комиссий он был направлен на Черноморский флот.

Провожать Эфроима на железнодорожный вокзал пришла вся семья и никто не мог предвидеть, что в таком составе они видятся в последний раз…

Утром поезд подходил к Севастополю. Многие из новобранцев впервые видели море и боевые корабли, на которых им предстояло в недалеком будущем служить. От вокзала колонна будущих моряков двинулась в Черноморский флотский экипаж. Справа на холме громоздились маленькие дома Корабельной стороны, слева в Южной бухте стояли подводные лодки, эсминцы и другие корабли. Они проходили мимо Малахова кургана, памятников защитникам города в Крымскую войну.

В экипаже их накормили, выдали форму, постригли и повели в баню. В новой, однообразной форме они были как бы на одно лицо. Затем была медкомиссия и распределение по подразделениям. Среди новобранцев сновали старшины сверхсрочники, выискивающие нужных им специалистов. Ответ Эфроима, что он мастер по пошиву обуви, сразу привлек внимание мичмана, предложившему ему служить сапожником. Получив отказ, мотивированный тем, что обувь он шил на гражданке, а на флот пришел, чтобы стать моряком, мичман недовольно хмыкнул: «Ничего, подождем…»

Во время нахождения в экипаже моряки изучали азы военно-морской службы, уставы, занимались огневой, строевой, физической и политической подготовкой. В выходные дни моряков водили на экскурсии по городу, его историческим местам. Мичман иногда подходил к Эфроиму, интересовался, как идет служба. После окончания курса краснофлотцев распределяли по Школам Учебного отряда, на корабли и в части флота. Получив очередной отказ остаться служить в экипаже сапожником, мичман пожелал Эфроиму успехов в службе. Его направили в Школу оружия Учебного отряда флота, где Эфроиму предстояло осваивать новую для него специальность артиллерийского электрика. Курсанты изучали электротехнику, устройство и эксплуатацию электрооборудования корабельных артиллерийских установок и приборов управления стрельбой, правила борьбы за живучесть корабля и многое другое, что должно было пригодиться на ближайшие пять лет службы на флоте. По окончании обучения краснофлотец Эфроим ШТЕЙНШНАЙДЕР был направлен на лидер эсминцев «Москва». Здесь для него многое опять оказалось впервые: первый выход в море, первая самостоятельная вахта на боевом посту, первая стрельба…

Когда лидер вернулся с флотских учений, Эфроим получил увольнение в город. Вернувшийся на корабль краснофлотец был разбужен сигналом «Боевой тревоги». Первой была мысль о продолжении учений, но рев приближающихся к городу самолетов и команда на открытие огня боевыми снарядами поделили жизнь черноморцев на довоенную и войну. С боевого поста не было видно, что творится снаружи, но по поступающим командам стало ясно, что это не учения… После отбоя тревоги было построение личного состава и командир корабля объявил о начале войны.

С первого дня войны моряки «Москвы» провожали выходившие на боевое дежурство и постановку минных заграждений стоящие рядом корабли. На четвертый день пришла и их очередь. 25 июня на «Москву» поступила команда о подготовке к походу. Вечером лидер отошел от причальной стенки и, пристроившись в кильватер однотипному «Харькову», покинул севастопольскую бухту. Как оказалось впоследствии — навсегда…

По корабельной трансляции командир рассказал о поставленной перед моряками задаче разгромить вражескую военно — морскую базу Констанца. Всю ночь корабль шел полным ходом и на рассвете моряки услышали артиллерийские залпы главного калибра «Харькова». Вслед за ним открыли огонь артиллеристы «Москвы». Артиллерийские электрики вели непрерывный контроль за работой механизмов, обеспечивая ведение огня палубными установками. Почти одновременно открыли огонь по вражеским самолетам зенитчики обоих лидеров. Выполнив задачу, корабли легли на новый курс, когда раздались выстрелы береговой батареи и румынских кораблей. Затем раздался взрыв, разломивший корабль на две неравные части. Поступила команда покинуть гибнущий корабль, но до последнего момента зенитчики с кормового мостика вели огонь по самолетам.

Море, поглотившее корабль, покрылось вытекшим из цистерн мазутом. Остановившийся на очень короткое время следовавший вторым «Харьков» начал спускать шлюпку, за борт полетели спасательные круги. Некоторых моряков успели поднять на корабль, попавший под огонь немецкой батареи и вынужденный дать ход. Оставшиеся в воде моряки еще долго смотрели вслед уходящему кораблю, понимая, что, не сделав этого, «Харьков» также мог погибнуть. Лишь к вечеру немцы и румыны стали спасать моряков, но для большинства погибший корабль и Черное море стали братской могилой. Среди спасенных Эфроима не было…. Моряк так и не узнал, что до Победы было еще 1413 дней…

В июле родители Эфроима получили от него письмо, где он писал о скорой победе и предстоящей встрече после окончания войны. 19 августа в Херсон вошли немецкие войска. Лишь небольшая часть еврейского населения успела эвакуироваться. К концу августа оставшиеся в городе евреи были собраны в гетто в районе Форштадтской и прилегающей к ней улиц, где они два месяца провели за колючей проволокой. Молодых евреев направили работать на консервные заводы, а остальных между 16 и 30 сентября 1941 на машинах вывезли за город, где они были расстреляны в противотанковом рву недалеко от города (под Зеленовкой). В их числе были родители Эфроима и сестра отца Эстер. Евреи из сел и оставшиеся в живых после расстрелов 1941 г. были уничтожены в течение 1942 г. в концентрационном лагере в Любимовке. После войны Тамара безуспешно пыталась найти их место захоронения.

В составленном в Штабе эскадры ЧФ 29.06.1941 г. списке личного состава лидера эсминцев «Москва», погибшего при взрыве корабля, приказе командующего флотом об исключении из списков личного состав ЧФ, как погибшего и пропавшего без вести, рукописном донесении о безвозвратных потерях и в Книгу учета БВП ЧФ моряк включен как ШТЕЙНШНАЙДЕР Ефраим Абрамович. Но в направленном в ОСУ ВМФ 3.09.1941 г. Донесении о безвозвратных потерях говорится, что

«в именном списке за лидер «Москва» многие графы не заполнены в связи с тем, что личные дела на погибший личный состав находились только на корабле»,

а фамилия моряка указана как ШТЕЙШНАЙДЕР. Ошибка произошла при перепечатке рукописного донесения. Эта же фамилия указана и в составленной лишь 30.11.1942г. в ЦБУП ВМФ и поныне хранящейся в ЦВМА РФ учетной карточке ф. №1. Так одна потерянная и две измененные буквы, а также и задержка с оформлением карточек на погибших моряков на долгие годы усложнили и затянули поиск.

Тамара перед войной жила с мужем и двумя дочерьми Майей и Фаей в Ленинграде. Муж был призван на Ленинградский фронт, погиб в 1941 году и похоронен на Пискаревском кладбище в Ленинграде. Зимой 41-42 года Тамара по льду Ладожского озера с детьми была перевезена на машине в эвакуационный пункт на другой берег , откуда их отправили в эвакуацию в селе Тисуль Тяжинского района Кемеровской области. Тамара неоднократно обращалась в военкомат по вопросу установления судьбы брата. Лишь 20 апреля 1943 г. исх. 13/2004 начальник 3-го отделения Центрального Бюро учета потерь личного состава ВМФ сообщил ей на её очередное письмо, что

«военнослужащий ШТЕЙНШНЕЙДЕР (так в тексте, д.б. ШТЕЙНШНАЙДЕР — Б.Б.) Эфроим Абрамович по данным ЦБУП ВМФ значится в списках погибших 26 июня 1941 г. Для высылки форменного извещения прошу сообщить адрес его семьи.»

Родители моряка, оставшиеся в оккупированном немцами Херсоне, были уничтожены еще в 1941 г., а сотрудники ЦБУП, видимо, не посчитавшие родную сестру за члена семьи, не догадались вместо этой справки сразу выслать ей Извещение. На следующее письмо Тамара ответа так и не получила.

В изданной в Москве «Книге памяти войнов-евреев, павших в боях с нацизмом 1939 — 1945» (КПВЕ) включены лишь 12 моряков-евреев с лидера эсминцев «Москва», в т.ч. ЛИТВИН С.М. дважды, но и здесь выявлены существенные ошибки, так, в списках личного состава лидера значатся два моряка: ШТЕЙНШНАЙДЕР Ефраим Абрамович (пор. 42) 1921 г.р., срока службы 1941 г. и КОВАЛЕНКО Владимир Моисеевич (пор. 41) 1921 г.р., срока службы 1939 г., оба артиллерийские электрики. При составлении КПВЕ произошла ошибка, в результате которой появился «третий моряк» с фамилией одного, а именем и отчеством второго — ШТЕЙНШНАЙДЕР Владимир Моисеевич, погибший в боях в районе порта Констанца в 1941 году (том 8, стр.565). Должны быть включены два моряка — ШТЕЙНШНАЙДЕР Эфроим Абрамович и КОВАЛЕНКО Владимир Моисеевич (включен в КПВЕ, как пропавший без вести в 1941 г. — том 8, стр.263).

В Книге Памяти Севастополя (том 6, стр. 588) Эфроим ШТЕЙНШНАЙДЕР включен как Ефраим, погибший 26.06.1941 г. с ЛД «Москва» в п. Констанца (Румыния), а в Книгу Памяти Херсонской области по месту рождения и призыва, вероятно, из-за отсутствия данных в военкомате, не включен вообще.

В семьях родственников моряка бережно хранятся справка о его гибели и фотография красивого серьезного парня в морской форме и бескозырке с надписью на ленточке «МОСКВА», такая короткая жизнь которого оборвалась в самом расцвете…

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Борис Баншац: Такая короткая жизнь

Добавить комментарий для Борис Баншац Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.