Виталий Аронзон: Сомнения

Loading

Ниже несколько стихотворений о творчестве и сомнениях в хронологическом порядке по мере их написания.

Сомнения

Виталий Аронзон

Так случилось, что моя «таинственная страсть» (см. кн. В. Аксёнова «Таинственная страсть») проявилась поздно, когда отпущенное для жизни время серьёзно перевалило за половину. Да и заботы о карьере исчезли, а профессиональные запросы из-за отсутствия среды для их воплощения стали невостребоваными.

Количество исписанных страниц медленно, но неуклонно росло и возникло естественное желание поделиться своими произведениями. Однако одно дело почитать близким друзьям свои опусы и стихи, другое — предложить их незнакомому читателю.

Первое ощущение — это стыд, будто в непотребном виде оказываешься на публике, второе — тоже стыд за свой непрофессионализм. Неприятно и неловко прослыть графоманом, хотя точного понимания значения такого ярлыка не было. Как тут быть, чтобы вырваться из объятий комплекса неуверенности в самооценке? Это представлялось важным: иначе надо забыть о читающей твои произведения публике.

Инженерная закваска побуждала найти точные определения: кто такой настоящий литератор, и кого и как можно определить в графоманы. Навык разработки математических моделей технологических процессов подсказывал, что надо начать с самых простых гипотез. И, конечно, такой анализ предназначался только для личного потребления и оправдания своих поступков с ясным пониманием сложности глубокого анализа и обобщений.

Настоящего писателя попытался в упрощённом виде определить как автора, которого публикуют и которому оплачивают его труд, и издатель получает определённый выигрыш (не обязательно материальный). Тогда все, кто не попадают в это определение — ненастоящие писатели: за собственные деньги можно издать любую книгу. Наверное, это наибольшая группа авторов. Если произведения такого писателя успешны, читаемые и покупаются, то он может перейти в категорию настоящих писателей.

Осталось теперь определиться с ярлыком «графоман» и убрать графомана из категории ненастоящих писателей. Определим графоманов как авторов, которые могут публиковать свои произведения за свой счёт или бесплатно, но их произведения интересны узкому кругу читателей и не имеют шанса получить признание. Такая формулировка очень субъективна, но для моего исследования оказалась пригодной. Пригодной в амбициозном смысле, чтобы оправдать причисление себя к ненастоящим писателям.

Сделав такой анализ, я решился показать издателям результаты своих литературных опытов. Повезло: их приняли для публикации и иногда платили.

Если читатель думает, что сомнения исчезли, то это ошибка. По-прежнему мучаюсь и сомневаюсь, надо ли публиковать написанное мною. Но если кому-либо поможет мой анализ и опыт, то буду рад.

Ниже несколько стихотворений о творчестве и сомнениях в хронологическом порядке по мере их написания.

***

Нет лучше дней, когда есть вдохновение
и нет нужды усилье прилагать,
чтобы схватить и удержать волнение
и рифмой помыслы и думы строчкой сжать.

***

Найти сюжет, слова — работа и удача,
связать их в некий текст — искусство и талант,
а если не умён, Пегас хромает — кляча,
надежды никакой, и имя — графоман.

***

На столе порядок.
Свет от лампы ярок.
Лист чистый выложен.
Наточен карандаш.
Вот первая строка.
Вторая… состоялась.
На третьей пауза…
И взор уже назад
на первую строку бежит.
Глаза то на бумагу,
то в стенку…
Знаешь, что писать,
но склада нет.
Ещё перечитал…
Ещё..
И наизнанку смысл изменил..
И понеслось…

***

Я пошутил, сказав,
что вы мне льстите.
Слов сладостен напев,
рождённый похвалой.

Но может быть, не я,
а вы со мной шутили,
а я, поверив вам,
страдаю слепотой.

***

Откуда я рождаю вдохновение,
что неотвязно хочется писать?
От нежности, восторга, изумления
иль раздражения — не могу понять.

Бывают дни проходят, и ни строчки
не возникает, чтоб пролиться в стих.
Пегас заснул — скакать мешали кочки.
Он в суете людской не ржёт. И я притих.

Но миг настал: пружиной вдохновения
на лист извергся слов моих поток,
я на вершине чувств, на грани исступления
как будто у любви прошу ещё глоток.

Читаю новый стих. Стыжусь и удивляюсь.
Как мог я обнажить, что сокровенно мне?
Но вот перечитал. И, рифмой заслоняясь,
уже согласен с ним. Я снова на коне.

Но кто диктует мне?

***

Привычка старая — читать,
когда пора со днём проститься,
пришла давно — лет пятьдесят,
и с той поры ей не смириться.

Вчера взял N-ского стихи.
Читаю. Рифма складно вьётся.
Слова, слова — уж мысль ясна, —
Но «стоп» поэту не даётся.

От славы потускневший стих
иль мысль закрученная круто,
что смысл её ищи — свищи,
наводят сон. Им имя — скука.

***

Коль разорвана связь —
интернет не помощник,
и целебная мазь
не залечит недуг,
я тоскую и жду..,
к телефону бросаюсь,
но письмо не пишу..,
потому что боюсь
строчкой точку в союзе
поникшем поставить
и обидой от правды
моей отдалить
тех,
к кому я стихом,
как слепой, обращаюсь,
и кого рядом нет,
чтобы душу излить.

***

Не писал я давно,
но наткнулся случайно
на пропавший листок,
где был начатый стих.
И проснулся Пегас,
чуть заржал и, внимая
бою мысли моей,
ухмыльнулся и стих.

Уязвлённый ухмылкой
склонился к Пегасу,
взял за холку его
и напялил узду.
Шпоры в бок. Поскочу,
чтоб догнать ту удачу,
что зовут вдохновением.

Вот догнал и пишу.

***

Молчание и звук, как пауза и слово,
не существуют врозь — значением сильны,
безмолвие и гром звучат подчас сурово,
а шум и тишина — веселием полны.

Мы с замираньем ждём аккордов продолжения,
когда по воле Мастера оркестр на миг затих…
Тут таинства искусств, как в мыслях озарения,
томительны и сладостны, как постлюбовный вскрик.

Но есть другой ансамбль воинственный и жуткий,
он производит боль: в ушах не звук, а скрип,
как вой сирен безжалостный и гулкий.
Я жажду тишины — так к ней душой прилип.

Когда мы управлять научимся молчанием,
тогда не будет строк с негодным содержанием.

***

Любил, люблю я стих толковый,
с мелодией от рифмы новой,
писать и тут же повторять,
чтоб строфы в памяти держать.

Чем чётче мысль — короче строчка,
неряшливость не для стихов,
и если форма-оболочка
без выкрутасов — стих готов.

Теперь нужна проверка ритма,
оценка хора: « та-та-та »,
и музыкальная начинка —
подмога слову у стиха.

Но вкус изменчив и, конечно,
творение из слов не вечно.

***

Пускай слыву неблагодарным:
покой — мне в старости обуза.
И потому стал «виртуальным»
в стихах и прозе без конфуза.

Я с музою танцую в паре
на паутине интернета.
Всё позволительно, и, вроде,
тут узы брака не помеха.

Опасно вылезти наружу:
там правила совсем другие.
Хотел тепла — нагонят стужу,
и волосы вернут седые.

***

Вчера страдал, когда в изнеможении,
пытаясь рифму к слову подобрать,
решил отбросить разные сомнения
и больше в столбик мысли не писать.

Последняя попытка на прощание…
Слова стремительно заполнили строку.
Друзья одобрили и, поощрив старание,
мне письма шлют. Поверить не могу…

Я остаюсь! Надеюсь, что не скоро
мне в мир без рифм захочется попасть.
Неверие ушло. Друзья — моя опора.
Со мной опять «таинственная страсть».

***

Читать стихи люблю я с детства,
но не решался брать стило…
А как понадобилось средство
сказать «люблю» — так понесло…

Прошла младая увлечённость,
заботами заполнен быт,
и прежняя к стишанию склонность
ушла — усох стихов родник.

Однако чудеса возможны,
перешагнув десятки лет,
опять пишу стихи, и сложно
понять «зачем?». Таков сюжет.

Волнует ли стремление к славе?
Конечно, нет — не те года,
а поиски созвучий в фразе,
как в ласках нежных череда.

***

Не давайте советов поэту,
он не строит дома и станки,
его стих не изменит планету,
не нарушит вращенье земли.

Но расскажет, как в нём отозвались
боль и радость, бег времени, долг,
как эпохи и люди менялись,
как рос гнев иль рождался восторг.

Не согласные с ритмом и словом,
не идите к поэту в друзья,
он лишь с теми, кто вместе с ним дышит,
кто не скажет поэту: «Нельзя!»

***

Мой труд тогда не «вещь в себе»,
Когда востребован друзьями.
Птенцам не усидеть в гнезде:
Полёт их — это радость маме.

Возможно, не критичен взгляд
Тех, кто знаком со мной и дружит,
Но поощрением богат
И этим честно дружбе служит.

И если незнакомых мне
Среди читателей немало,
Мы вместе в правой стороне —
Их мнение с моим совпало.

А вот оспаривать глупца
Мне не пристало изначально:
Рубить он смел «легко с плеча»
И выглядел при том брутально.

***

Не пристало скулить,
да и плакать давно не умею,
разве только невольно из глаз
просочится скупая слеза,
когда полон симпатий к герою,
который мне близок, и верю,
что безжалостно с ним
поступила злодейка-судьба.

2001-2014
Балтимор — Филадельфия

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Виталий Аронзон: Сомнения

  1. В стихах подборки «Сомнения» отражены все оттенки переживаний взыскательного автора. Сомнения и терзания души не обошли и классиков( А.А.Ахматова «Когда б вы знали из какого сора…», В.В.Маяковский статья «Как делать стихи?»).
    Виталий! Но ведь получился «…стих толковый…»! Желаю побольше «…дней, когда есть вдохновенье…».

  2. Неисчерпаемое обилие жизненных впечатлений позволяет Виталию Аронзону понять, как многообразен мир. Глубокая образованность и творческая фантазия подсказывают ему в нужную минуту нужные слова. Автор искренне говорит нам, читателям, что вдохновение у него рождается «от нежности, восторга, изумления». И это чувствуется в его стихах.
    Альберт Лапидус.
    Балитмор.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.