Яков Фарбер: А.М. Писарницкая — Тамбовская Пассионария

Loading

Яков Фарбер

А.М. Писарницкая  — Тамбовская Пассионария

Пассионарии — это особи энергоизбыточного, активного общественного типа.

Л. Н. Гумилев

 

Чем старше становлюсь, тем пристальней вглядываюсь в окружающее меня пространство и заполнившее его сообщество людей, в котором я обретаюсь. И, с прискорбием отмечаю, что немалая часть из них инертны в мыслях и пассивны в действиях. Это именно они напридумывали слоганы типа: «мое дело сторона», «моя хата с краю» или «достанет нам сил, чтоб перенести чужое горе»  и т.д. и т.п. Если эти качества выявляются у простых мирян, ну да Бог с ними, это дело их совести. А, вот если они присущи медицинскому работнику, то это беда!

Но, к счастью, за свою долгую жизнь мне доводилось встречаться с медиками совсем другого сорта, иного склада характера. Создавая музей истории медицины, к моей немалой радости, я находил немало достойных людей. В русской медицине деятельность врачей всегда трактовалась как долг, как дело жизни, в ней постоянно присутствовал элемент самопожертвования. Их девиз-символ самоотверженного служения людям, подвижнического отношения к своему делу выражен в короткой формуле: «светя другим — сгораю сам». Эти слова, произнесенные известным голландским врачом Николаусом ван Тульпиусом ещё в XVII столетии, как нельзя лучше отражают категории долга и совести в медицинской профессии. Они применимы не только к великим ученым, но и к рядовым врачам, жертвенно служащим своему долгу, которых А. М. Горький назвал Маленькими Великими Людьми.

В первый ряд таких энтузиастов, одержимых в работе, и вместе с тем прекрасных специалистов  своего дела, я бы поставил Агнию Моисеевну Писарницкую.

Этого доктора знала вся Тамбовщина, причём, фамилия её обрела нарицательный характер, стала символом всей службы. Если кто-то кого-то хотел постращать говорили: я тебя отправлю не в психбольницу, а просто к Писарницкой.

Родилась Агния Моисеевна в Вологодской губернии в 1897 году. Испытывая непреодолимое желание помогать  людям, поступает в 1916 году в фельдшерскую школу и по окончании её в 1920 поступает на медицинский факультет 2-го Московского университета. Проучившись  один год, временно оставляет  учёбу, и добровольцем едет в Поволжье на борьбу с голодом. И в те страшные годы, в голодном краю, она становиться эвакуатором детей из голодающих губерний. В 1926 году Наркомздравом была направлена в Тамбов для восстановления психиатрической больницы. С 1927 по 1943 г. работала заместителем главного врача, а с 1943 по 1973 год  главным врачом Тамбовской областной психиатрической больницы.

За 50 лет пребывания в руководстве доктору Писарницкой удалось коренным образом изменить облик руководимого ею учреждения. Психиатрическая больница в области занимала, и занимает по сей день особое привелигированое положение. По коечной мощности она опережала все больницы области, а трудилась там одна врачебная элита. Малограмотных врачей и «верхоглядов» там не держали. Все в области знали и высоко ценили талантливых коллег Агнии Моисеевны профессора И.М. Виша, врачей С.Е. Борзиловскую, П.Н. Зимина, В.И. Максименко, Н.Л. Краснянского, В.М. Аксютина, А.К. Гажу, И.И. Волкотруба, С.Б. Хачатурова, Г.В. Ларионову и других.  Все они с глубочайшим уважением относились к своей «шефине». Да, и как можно было не уважать человека, которая одна могла блестяще справляться с огромной нагрузкой. Лечебно диагностическая служба в самом большом стационаре области и невропсихиатрическом диспансере, контроль и консультативная помощь филиалам в городах области. Плюс огромный объём административной и хозяйственной службы. Особое приоритетное внимание Агния Моисеевна уделяла научной работе в больнице. В бытность её главным врачом на базе больницы были защищены одна докторская и шесть кандидатских диссертаций. Врачами – психиатрами было опубликовано во врачебных сборниках и медицинских журналах 438 статей и в том числе 3 монографии.

Авторитет областной психбольницы, руководимой доктором Писарницкой «крепчал» год от года, и не только в области, но и во врачебных и  научных кругах России высоко оценивали  одну из самых старых  профильных больниц, в которой соблюдались традиции прежних руководителей Ф.И. Бартелинка, В.П. Сербского,  Н.И. Скляра, Н.Н. Щелочилина. А стержнем этих традиций было гуманное отношение  к душевно больным.

Когда создавался музей истории медицины, и надо было оформить стенд психиатрической службы в области мы с  доктором Крыловым, конечно, обратились за помощью к Агнии Моисеевне, хотя она уже не работала  главным врачом. Мы получили от неё обширный материал, позволивший нам достойно отразить деятельность психиатрической службы в области. И мне тогда запомнился её рассказ о конфликте заведующего психлечебницей В.П. Сербского с губернатором Муратовым. «Это дело было в 1887 году.  Испокон веков в психиатрических лечебных учреждениях для наведения порядка применялись палочные наказания душевнобольных. Приняв руководство лечебницей, д-р Сербский, первым делом, отменил этот метод усмирения буйных больных, что естественно, не понравилось слишком ретивым его помощникам. Они написали жалобу на молодого руководителя и направили её в канцелярию  губернатора. Оттуда последовало распоряжение не вводить никаких изменений в существующий порядок работы, но д-р Сербский не подчинился указанию свыше. Но, когда заведующий психлечебницей  ушёл в отпуск губернатор Муратов отменил его «новшество». Возвратившись из отпуска Владимир Петрович, тотчас же подал рапорт об отставке».

Я спросил тогда Агнию Моисеевну:

— «А сейчас палочное усмирение применяется?»  И получил ответ:

— «Бог с тобой, сейчас за это можно загреметь под суд. Никогда не стройте барьера между собой и больным, представьте себе, что перед вами не больной, а ваш родственник. Вы будете его бить палкой?» Мудрейшие слова!

На базе Тамбовской психиатрической больницы нередко проводились  различные  научные конференции. Мне запомнилась Всероссийская научно-практическая конференция невропатологов и психиатров на тему «Психические (реактивные) состояния», которая проводилась в 1979 году. Для этих целей был арендован прекрасный зал Дома политпросвета на Державинской. В работе конференции принял участие председатель Всероссийского общества невропатологов и психиатров, и он же директор Медгиза, В.М. Банщиков. Из Москвы, Ленинграда и многих городов Союза съехалось много видных ученых. Владлен Аксютин мне сказал, что меня разыскивает один из приехавших на конференцию ученых. Я попросил  помочь его отыскать. Оказалось, что ищет меня известный в стране психофармаколог, профессор Григорий Яковлевич Авруцкий — брат моего московского друга и однокашника, тоже  известного в стране реаниматолога Марка Авруцкого. Мы встретились, и мне был передан от младшего брата привет и блок шикарных сигарет. Ну, естественно, я пригласил его и нескольких его коллег из Москвы в музей истории медицины.  После восторженно воспринятого показа музея, наша встреча продолжилась на «чердачке», был такой укромный уголок в музейном мезонине, в котором побывали многие выдающиеся люди. И, вот там профессор Авруцкий рассказал нам о том, как ценят в научных кругах Москвы и Ленинграда  доктора Писарницкую. Уровень работы руководимой ею больницы был самый высокий. В РСФСР не было психиатра, который бы так долго и плодотворно трудился в должности главного врача. Даже сейчас, когда она ушла с этой административной должности, она по-прежнему остается авторитетным специалистом по лечебным и административным вопросам.

В непосредственном её подчинении находилась вся психиатрическая служба области, но сфера её деятельности  была гораздо более обширной. Доктор Писарницкая была членом правления Всесоюзного, Всероссийского и Тамбовского обществ невропатологов и психиатров, членом Президиумов областного общества «Знание» и обкома профсоюза медицинских работников.

В народе бытует мнение, что врачи психиатры, сами «немного того», то есть имеют некоторые странности, и говорящий об этом одновременно, крутит пальцем у виска. Так вот, задаётся вопрос: были ли какие-нибудь странности у героини моего рассказа. Да, конечно, были. И странности эти начали проявляться ещё в юношестве. С 16 лет неопределимое стремление помогать людям и для осуществления своих устремлений – выбор самой гуманной профессии. Как будто по Божьему повелению всю жизнь помогать «сирым и убогим», при этом отдаваться целиком избранному делу, ради которого никакой личной жизни. За всю свою многолетнюю трудовую деятельность только 4 или 5 раз использовала трудовые отпуска. Прочитав это, мой читатель скажет: «ну, какие же это странности, это ведь достоинства» и я с ним соглашусь. Так, что же, выходит, не было странностей у Агнии Моисеевны? Нет, всё же одна странность была, когда бы ни проходило какое-нибудь собрание или совещание, а её приглашали на всевозможные сборы, она, задержавшись в больнице, приходила в зал с небольшим опозданием и прямым ходом шла в президиум. Все знали эту её странность, и разумные организаторы всегда держали в президиуме вакантный стул. Была ещё одна «странность», о которой я вспоминаю с улыбкой. Агния Моисеевна терпеть не могла пьяных людей. Ей приходилось бороться с алкоголизмом по долгу службы, тогда ведь отдельной наркологической службы не было, и борьбу с пьянством осуществляли психиатры, да и просто ей самой «алкаши» не нравились. И, вот как-то по окончании, какой-то конференции или съезда врачей,  было традиционное застолье, и мне поручили «вести стол». Рядом со мной, к моей радости села Агния Моисеевна. Было много народу и всё шло по заранее намеченному плану. Желающих произнести тост было много, и тамаде только оставалось призывать участников банкета наполнять бокалы. Я, конечно, не отставал  в этом  деле, но после третьей рюмки ко мне наклонилась Агния Моисеевна и тихо сказала:

— «Знаешь, что Яша, я подумала, посмотрев на тебя, тамада ты отменный, но сейчас все же, позвоню к себе в больницу и прикажу тебе коечку приготовить». Я, конечно, её поблагодарил, но больше выпивать мне уже не хотелось.

Нельзя сказать, что труд её остался незамеченным: она по своим заслугам была удостоена звания Заслуженного врача РСФСР и была награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, медалями. И, всё же память о ней должна быть сохранена в народе, а для этого всего то требуется возобновить работу музея истории медицины.

Не полагаясь на свою память, я связался с главным врачом областной психиатрической больницы, со своим другом, Андреем Константиновичем Гажой, и попросил его послать мне кое-какие сведения.  Я получил такой замечательный материал, внимательно прочитав который, я пришёл к заключению:

Областная психиатрическая служба прогрессивно развивается, сохраняя традиции выдающихся  предшественников, под руководством одного  из воспитанников  А.М. Писарницкой.

 

Я.И. Фарбер
Почётный Гражданин Тамбова
Лауреат лит. Премии им. М.А. Булгакова

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Яков Фарбер: А.М. Писарницкая — Тамбовская Пассионария

  1. Мой сердечный привет кошерному Victor’у-Avrom’у.

    Представьте себе, ношу звание лауреата премии Булгакова с гордостью! Ведь носил же когда-то, не в столь отдалённые времена, звание генералиссимуса не завершивший образование семинарист.Более того, скажу Вам по секрету, в 2010 году удостоился награждения орденом «большого» друга еврейского народа Г.Р.Державина. А, вот, так! Чтобы им икнулось на том свете!

  2. Не стоит походя записывать Булгакова в антисемиты. Это расхожее мнение не имеет под собой достаточных оснований. А в литературном мастерстве вряд ли кто откажет Булгакову. А,поскольку он был врачом, то «Медицинская газета» и учредила именно Булгаковскую премию для врачей-литераторов.

  3. Яша, дорогой, материал очень человечный, насыщенный, написан по сути дела, полезный и познавательный. И написан отлично. Мы с Зиной тебе аплодируем.

  4. Очень жаль, что русские писатели были большей частью своей поражены позорнейшей из болезней — ксенофобией , ее разновидностью — необъяснимой нелюбовью к гражданам своего государства, и причина этой нелюбви в реакционнейшем православии, которое не может простить еврейской религии ее «первородства»

Обсуждение закрыто.