Лев Мадорский: Искусство брать интервью. Беседа с публицистом Сэмом Ружанским

Loading

«С каждым новым интервью я, глубоко переживая судьбу каждого спасенного и преклоняясь перед каждым спасителем, которые, спасая евреев, рисковали жизнью, чувствовал важность этой работы. Потому что, действительно, никто не должен быть забыт и ничто не должно быть забыто»

Искусство брать интервью

Беседа с публицистом Сэмом Ружанским

Лев Мадорский

Случайно увидел в Интернете новую книгу проживающего в США писателя и журналиста Сэма Ружанского «Разговоры по душам». Пару лет назад я брал интервью у Сэма, по поводу написанной им совместно с Леонидом Комиссаренко книги «Освальд Руфайзен – Брат Даниэль. Антология» Книги, в которой авторы пытаются дать не художественный, переполненный фантазиями, как в нашумевшем романе Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик», а правдиво-исторический портрет этого удивительного человека. Еврея-христианина, носившего нацистскую форму, героя, спасшего 300 узников белорусского гетто от уничтожения, а позже израильтянина-католического священника.

В книге «Разговоры по душам» собраны 36 интервью, которые были в разное время опубликованы в различных СМИ Америки, Германии, Израиля.

Прочитал некоторые интервью и был поражён. Дело в том, что из первой нашей встречи я уже знал, что Сэм по профессии не журналист, а высококлассный инженер, кандидат технических наук, в прошлом эксперт ООН по вопросам автоматизации. Журналистикой он занялся случайно, так как эмигранту найти работу после 60-ти и без хорошего английского не просто. Между тем, по моему убеждению, хорошее интервью — высший пилотаж журналистского мастерства. Как он смог? Невероятно! Так появилось желание взять интервью у специалиста по взятию интервью. Сэм любезно согласился. 

Расскажи, пожалуйста, Сэм, про первое своё интервью. Как, вообще, у тебя появилась мысль брать интервью? Ведь для непрофессионального журналиста это очень даже не простое дело.

— Признаюсь, ты не первый задаёшь мне такой вопрос. Приятели тоже часто спрашивают, почему я стал заниматься именно этой, действительно, не простой формой журналистики. Начну издалека. Почти десять лет в старейшей еврейской газете «Форвертс» (США) я писал аналитические обзоры, очерки о людях, сводки новостей по штату Нью-Йорк. Однажды, когда я готовил сообщение о прошедшей в Рочестре выставке коллекции менор, подаренной городу пенсионером генералом Мироном Луисом, я вдруг понял, что смогу лучше донести информацию до читателя, если поговорю с самим генералом. Ведь только он мог ответить, почему начал собирать меноры, по какому принципу их отбирал, какова история отдельных приобретений и, наконец, почему решил почти 200 менор подарить городу.

Мы встретились дома у Луиса. После почти часовой беседы с ним и его милой супругой, все стало на свои места. Материал получился ярче и живее. Именно так родилось мое первое интервью, вышедшее под названием «Царский подарок генерала Мирона Луиса».

Сэм сделал паузу. Задумался:

— Ну что ещё сказать? Скажу то, что ты, наверно, и сам знаешь. Делая материал о генерале, я ясно ощутил, что форма интервью предоставляет репортёру немалые дополнительные возможности. В ходе интервью происходит более искренняя, более эмоциональная оценка событий. При этом, порой, можно узнать такие детали, которые без личного контакта узнать, подчас, невозможно. Не говорю уже о важном для меня моменте — знакомство с интересными людьми.

В твоей книге 36 интервью. Какие интервью тебе кажутся наиболее удачными?

— Ну, на этот вопрос пусть лучше ответят читатели. Пойми, Лев, каждое интервью — мой ребёнок. А разве можно о своих детях сказать какой лучше, а какой хуже? Все одинаково дороги. Среди тех, у кого я брал интервью, писатели Аркадий Ваксберг, Ян Гросс, внучка Шолом-Алейхема Белла Кауфман, создатель Гугла Сергей Брин, профессор Роман Ямпольский, экономист Денис Розин; кинорежиссер и сценарист автор 33 фильмов Агнешка Холланд; доктор славистики, автор многих книг по русской архитектуре, Уильям Брумфилд; выжившие в Холокосте, крупный ученый и бизнесмен Феликс Зандман, сводная сестра Анны Франк — Ева Шлосс. Это, наконец, Рутка Ласкер, которую можно назвать польской Анной Франк.  Много других неординарных личностей.

Но интересных людей великое множество. Как ты находишь кандидата для интервью?

— Хороший вопрос. Действительно, очень важно найти человека.

Сэм рассмеялся:

— Не правда ли, ситуация чем-то напоминает Диогена, который ходил по городу с фонарём и говорил «Ищу человека»? Я искал человека, который должен, что называется, «зацепить». Причём, не только меня, но и читателей. Я должен был почувствовать, что человек этот (извини за некоторую высокопарность) — личность. Не хочу хвалиться, но тут, конечно, в выборе, если так можно выразиться, «правильного» кандидата, определённую роль играет знание жизни, знание людей, наконец, интуиция.

Вспоминаю молодость. Когда я работал в КБ, то наш директор, славной памяти Дмитрий Андреевич Соколов, говорил нам, начинающим инженерам: «Ребята, вы ходите по диссертациям, их надо только поднять. Только найти». Ежедневно перелопачивал интернет и искал этих кандидатов на интервью

Можешь привести конкретный пример таких поисков?

— Ну, скажем, расскажу, как я вышел на профессора славистики из Нью-Орлеана Уильяма Брумфилда. В библиотеке Конгресса США, я увидел объявление о лекции упомянутого профессора о русской архитектуре. Это мне показалось любопытным. Славист-архитектор! Такое сочетание встречается не часто. Но Брумфилд действительно американский профессор славистики, ведущий в университете курс русской поэзии и, одновременно, специалист в области российского зодчества. Более того, оказалось, что славист Брумфилд автор фундаментальных книг о русской архитектуре. Мог ли меня «не зацепить» такой человек?

Но тогда возникает другой вопрос: «Как тебе, малоизвестному журналисту, удалось договориться об интервью?»

-Да, согласен. Это, конечно, не просто. Тут дело не столько в личном, так сказать, обаянии, сколько в том, чтобы кандидат на интервью сразу понял, что тебе, лично тебе, а не газете, интересна его работа и что ты понимаешь её суть. Другими словами, прежде чем договариваться о встрече я должен был познакомиться с работами профессора. А, если речь идёт о писателе, с его книгами, с кинорежиссёром — фильмами и т.п. Короче, нужна немалая предварительная подготовка.

Сэм, прежде чем встретиться с тобой, я думал о том какие вопросы я бы мог тебе задать. Ты тоже готовишь вопросы заранее или они возникают в ходе беседы?.

— Готовлю, конечно. Более того, правильно подобранные вопросы важнейшая часть интервью. Как готовлю? Даже не знаю что сказать. У меня нет определённой системы. Всё зависит от человека, с которым беседуешь. Скажем, если речь идёт о нашем профессоре славистики и знатоке русской архитекторы, то нужно было постараться составить вопросы так, чтобы Брумфильд смог бы ответами максимально раскрыть цель и содержание своих работ. Это с одной стороны. А, с другой, моя задача, как журналиста, подтолкнуть собеседника к открытому разговору, к разговору, что называется, по душам.

Ну, расскажи, например, как ты готовил вопросы по интервью с профессором?

— Попробую вспомнить. Сначала тщательно изучил биографию Брумфильда, основные его публикации и отклики на них. После этого у меня получился, так сказать,«неподъемный» список вопросов. Более пятидесяти. Тогда я сгруппировал вопросы по направленности: биография профессора, задачи и цели его работ, главные результаты их реализации, оценка его деятельности российскими и американскими архитектора, международное признание, и, наконец, планы на будущее. После этого убрал вопросы близкие по сути. Вот, примерно, так…Кстати, о том, что правильно составленные вопросы имеют большое значение, я убедился при интервью с известным писателем и историком Аркадием Ваксбергом. Уже после того, как интервью вышло и я поблагодарил Аркадия Иосифовича за приятную совместную работу, он написал мне: «Дорогой Сэм! Это я должен Вас благодарить. Если бы не было таких Ваших вопросов, то не было бы и таких ответов». 

О каком интервью было труднее всего договориться?

Мне очень хотелось взять интервью у основателя «Гугла», Сергея Брина. Его судьба — яркий пример человека, который сделал карьеру, как профессиональную, так и финансовую, своей головой, своими руками, начиная, что называется, с нуля. Создав самую мощную поисковую систему, он, по существу, сделал революцию в интернетном общении. Видимо, желающих поговорить с Брином было много, потому что на мои многочисленные звонки и письма в пресс службу Сергея я получал, вежливо-дипломатичный отказ: «Позвоните через неделю. Сейчас господин Брин занят» Короче, как только, так сразу. Тогда я набрался наглости и пошёл в атаку на грани фола и заявил: «Поскольку я никак не могу добиться ответа на мои вопросы у меня не остается иного выхода как опубликовать свое сообщение под заголовком «Интервью, которого не было». Тем более, что у меня для этого есть достаточно информации о вашей компании». На следующий день Сергей позвонил мне домой. Позже, для расширения информации обратился к отцу Сергея, профессору Михаилу Брину. Ответы последнего позволили донести до читателей более общую картины становления семьи (я бы сказал династии) Бринов, вообще, и Сергея в частности. 

Мне очень понравилось интересное и содержательное интервью с внучкой Шолом-Алейхема. Она сразу согласилась поговорить с тобой?

— Да, сразу. Особенно когда узнала, что я пишу для еврейской газеты и что интервью будет посвящено памяти её знаменитого деда. Кстати, разговаривали мы на русском, на котором Бэла говорит совсем неплохо.

 Были ли лица, которые отказались давать интервью?

— К сожалению, были. Во-первых, не получилось интервью с Людмилой Улицкой. Она никак не реагировала ни на звонки, ни на письма с просьбой провести интервью по ее книге «Даниэль Штайн, переводчик». Почему? Трудно сказать.

Тебя это огорчило?

— Признаться да. Однако, теперь, спустя пару лет, я даже благодарен такому стечению обстоятельств. Именно её молчание подтолкнуло меня с Леонидом Комиссаренко написать собственную книгу о настоящем Брате Даниэле — Освальде Руфайзене. Что называется, не было счастья да несчастье помогло.

Был и ещё один отказ от интервью. Но тут виноват оказался я сам. Близилось столетие легендарной, американской журналистки и писательницы Рут Грубер, кстати сказать, дочери евреев — иммигрантов из России. Мне удалось с помощью ее сына (ты, конечно, понимаешь, что даже связаться с известными людьми не так-то просто) узнать электронный адрес Рут и я обратился к ней с просьбой об интервью. Причём, подчеркнул, что речь идёт об ответе всего на несколько вопросов. Просьбу свою подкрепил сообщением о моей публикации по фильму «Haven» (Прибежище), снятом по одноименной книге Грубер. Фильм посвящён драматической истории появления в Америке 1000 евреев-беженцев, жертв Второй мировой войны. К моей радости Рут быстро дала согласие. И тут я совершил ошибку. Зная, что она физически нездорова и что в канун юбилея ее прямо таки атакуют всевозможные СМИ, я увеличил количество вопросов. И… жадность фраера сгубила. Ответ Рут был категоричен: «Чтобы ответить на всё, о чём Вы спрашиваете, надо написать книгу, а мною написаны две автобиографические книги, в которых есть ответы на все Ваши вопросы». Это было мне уроком на будущее…

Ты брал интервью у нескольких человек, которые знали русский язык. На каком языке в этом случае шёл разговор. На английском или на русском?

— Почти все мои собеседники, в той или иной степени знающие русский язык, предпочитали говорить по-английски, и, как правило, доверяли моим переводам на русский. Все за исключением профессора Брумфильда. Профессор отвечал по-английски, но потом тщательно редактировал русский текст его ответов.

 Какое интервью было самым сложным, самым необычным?

— Наверное, в техническом отношении самыми сложными и довольно необычными были два интервью. Правильнее их было бы назвать даже не интервью, а круглыми столами. Первое было посвящено 100-летию Бэл Кауфман. При поддержке главного редактора сетевого еженедельника «Мы Здесь» Леонида Школьника мне удалось привлечь к этой встрече главных редакторов ведущих еврейских газет и журналов, писателей, историков и деятелей культуры США и Европы. Всего 18 человек. Сложность заключалась ещё и в том, что стол то был хотя и круглый, но виртуальный. Я попросил всех участников подготовить по три вопроса к Бэле Кауфман. Потом, исключив неизбежные повторения, выбрал вопросы, которые показались мне наиболее интересными. Сам понимаешь, что учитывая, что вопросы задавали знатоки еврейской культуры, роль мне выпала весьма ответственная.

Другим столь же необычным было интервью с главными редакторами 12 ведущих еврейских газет и журналов. Как бумажных, так и интернетовских Я разослал всем по несколько одинаковых вопросов. Самое поразительное, что ответили на вопросы все. Без исключения. 

Большинство героев твоих интервью-евреи. Это случайно или ты специально искал лиц с «неправильным» пятым пунктом?

— Отвечаю — не случайно! Просто большинство моих интервью связано с Холокостом, а, значит, с евреями и, что не менее важно, с их спасителями –неевреями. Начало такой «серии» (2003 г.) положили две важных для меня встречи: с выжившей в Освенциме Евой Шлосс, сводной сестрой Анны Франк, и с семьей Арндт, которую в центре Берлина спасали 70 (!) немцев. К сожалению, оба эти случая, судя по откликам, были мало известны читателям. Затем было интервью с создателем фильма «Штетл», евреем М.Разинским о трагической гибели евреев польского местечка Брянск во время Второй Мировой Войны.

С каждым новым интервью я, глубоко переживая судьбу каждого спасенного и преклоняясь перед каждым спасителем, которые, спасая евреев, рисковали жизнью, чувствовал важность этой работы. Потому что, действительно, никто не должен быть забыт и ничто не должно быть забыто.

Ну, а, кроме того, я нередко брал интервью у евреев, так как среди них немало талантливых и достойных людей. Справедливости ради надо сказать, что были также достаточно много интервью и с людьми других национальностей.

Касался ли ты в разговорах с собеседниками-евреями израильской или еврейской тематики?

— Тема Израиля, различные аспекты еврейской тематики, вне зависимости от политических взглядов моих собеседников— евреев, поднималась постоянно. Это понятно. Все мы глубоко переживаем всё, что происходит на нашей исторической родине. 

Какие, Сэм, планы на будущее?

— Прости, Лев, но я по-своему суеверен. Пока материал не готов я даже его не упоминаю. Как говорится, чтобы не сглазить.

В заключение хочу указать издательство, которое опубликовало книгу Сэма Ружанского «Разговоры по душам»: M-GRAPHICS PUBLISHING, США, Бостон. Отрывок из книги можно прочитать здесь.

 

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.