Белла Езерская: Фестиваль «Латинские ритмы» В Нью-Йорке

Loading

Фестиваль Латинские ритмы продлится до 20 июля в Нью-Йорке в кинотеатре Волтера Рида в Линкольн-центре.

Фестиваль «Латинские ритмы» В Нью-Йорке

Latin beat festival New York 2014

Белла Езерская

Этот фестиваль молод, ему всего 15 лет, как, впрочем, всей латиноамериканской киноиндустрии. Еще несколько лет назад большинство латиноамериканских стран могли делегировать на фестиваль всего несколько фильмов. Теперь в нем представлены 16 фильмов самых разных жанров из 14-ти стран континента. Выросло поколение молодых режиссеров и актеров, для многих из них участие в Нью-Йоркском фестивале стало дебютом. Все режиссеры и некоторые актеры были гостями фестиваля, что придало ему вес и значимость. Открылся Фестиваль 11 июля в кинообществе Линкольн-центра фильмом молодого бразильского режиссера Фелипе Барбоссы «Большой дом» (Каза Гранде). Это история подростка из высшего среднего класса (восходящая звезда Талес Кавальканти), которому тесно в его социальных рамках, что приводит к изменению мировоззрения и конфликтам в семье. Каза Гранде это фильм о социальном неравенстве, которое в Бразилии, пожалуй, острее, чем в других странах; это фильм о пробуждении классового самосознания, которое в Европе выводит на улицу толпы, грабит магазины, переворачивает автомобили и поджигает шины. В Бразилии этого пока, слава, Богу, нет, но юная мулатка в кружке сочувствующих задает вопрос: почему ей заказан путь в престижный колледж? Правительство чутко реагирует на эти запросы и, и оперативно издает (или собирается издать) закон о «квотах», которые отводят «меньшинствам» 40 процентов при поступлении в колледжи. В том числе в дорогие, престижные и, разумеется, бесплатно.

Красивый трехэтажный дом, в котором живет семья Жана можно принять за гостиницу для VIP-персон: олимпийский бассейн, литая чугунная решетка отгораживает имение от внешнего мира. Живет в этом палаццо семья из четырех человек: средних лет родители и двое детей-подростков, сын и дочь. Обслуживают их кухарка, горничная и шофер. Семья демократична: пожилая кухарка— негритянка обедает за одним столом с хозяевами; шофер Сервилио — лучший друг Дана. Он поверяет ему интимные секреты, которые бывают у подростков. Сервилио поручает его заботам горничной Риты, к которой Жан еженощно наведывается по ночам. Когда выясняется, что Рита подрабатывает проституцией, хозяйка ее увольняет. Пожилая кухарка тоже уходит: хозяин не платил ей зарплату три месяца. Теряет работу и шофер Сервилио. Теперь отец сам отвозит сына в колледж. Домой Жан возвращается на автобусе. Отец не в состоянии платить за учебу сына в дорогом частном колледже. Над домом нависла угроза продажи: На фоне семейного банкротства Жан совершает первый в своей жизни поступок: сбегает с уроков, и отправляется на поиски шофера в район фавел.

Фавелы — раковая опухоль на теле Рио. Это самоуправляемые трущобы, часто без воды, канализациии и электричества. В фавелах свирепствуют болезни, наркомания и преступность, Туда боится заглядывать полиция.

— Ты живешь в фавеле? — с любопытством, граничащим с ужасо, спрашивает Жан поборницу равноправия. — Скажи, каково это — жить в фавеле?

Добравшись на нескольких автобусах до места обитания Сервилио в фавеле, Жан бросается ему на шею и горько плачет.

— Ты позвонил родителям?— спрашивает Сервилио, — позвони.

Потом Жан под грохот джаз-банда танцует в объятиях Риты в толпе обнаженных мачо и их полуодетых подруг, и чувствует себя прекрасно. А родители не могут дозвониться к сыну по мобильнику — сигналы до фавел не доходят. Он дозванивается до них по обычному телефону, родители слышат голос сына сквозь крики и грохот, и сходят с ума, в уверенности, что их мальчика похитили.

Все познается в сравнении:бразильские фавелы это вполне пристойные жилища в сравнении с доминиканскими. Фильм Cristo Rey сделан первой доминикансой жещиной-режиссером. Ее имя— Летиша Томас Паньягуа. Она сняла фильм о гаитянском юноше и доминиканской девушке — местных Ромео и Джудьетте. Это ее курсовая работа.

Что мы знаем о Доминиканской республике? Ровным счетом ничего, если не считать впечатления от отдыха на курортах на берегу Мексиканского залива. Доступных, комфортабельных курортах, где «все включено», с роскошными пляжами и услужливым персоналом.

За пределами этого рая начинается совсем другая Доминикана — нищая, оборванная, грязная, голодная и насквозь коррумпированная. В одном из пригородов столицы республики Санто-Доминго под названием Кристо Рей идет облава. Полицейские выхватывают из толпы людей, требуя документы на право жительства. Если их нет — несчастных запихивают в кузов грузовика. Крики, шум, плач. Идет отлов нелегалов. Миграция из еще более нищего Гаити в «благополучную» Доминикану происходит ежедневно в огромных количествах. Многократных беженцев полицейские узнают и без проверки документов. В настоящее время в Доминиканской республике насчитывается миллион беженцев с Гаити — непосильная обуза для нищей страны. Кого-то депортируют, единицы перебираются на континент, на крышах поездов беспрепятственно пересекают Мексику, и высаживаются в штате Техас, в уверенности, что раз они ступили на американскую землю, они уже в безопасности. В ожидании суда, который должен решить, депортировать их или нет, их кормят, моют, лечат, одевают, устраивают во временные приюты с чистым постельным бельем; расселяют по всей стране и нанимают адвокатов, которые должны отстаивать их права. И только после этого уже кого-то депортируют. Что тоже недешево. Америка — богатая страна, ее не убудет.

Извините, я отвлеклась. К фильму это не имеет отношения.

Чернокожий гаитянин Жавье (Аари Эндо) бежал по привычке, хотя у него была бумага, что он в стране легально и работает. Он — телохранитель младшей сестры местного наркобарона Йоселин (Аари Эндо). Эль Бака’ (Дональдо Васквез) всемогущ. Его бандиты крышуют весь регион, в том числе и представителей власти. Эль Бака нанял Жавье, чтоб оградить сестру, живущую отдельно от него в дорогом доме, от возможных эксцессов. Жавье честно исполняет возложенные на него обязанности, но чувствует себя в Доминикане изгоем. Доминиканцы всячески унижают и третируют его, Йоселин щеткой с мылом моет стакан, из которого он пил воду. Жавье все терпит ради великой цели: заработать денег и вернуть мать, которую депортировали во время очередной облавы. (Депортация в Доминикане происходит элементарно: полицейский открывает перед нелегалом калитку на границе Доминиканы и Гаити, тот делает шаг вперед, после чего калитка закрывается, и на нее навешивается большой амбарный замок). Жавье грамотен, умеет читать — мать научила. У него хорошие руки и он охотно чинит домашнюю утварь соседей, что делает его желанным гостем.

Именно грамотность и привлекла к нему Йоселин. Грамотный гаитянин — редкость. К тому же красивый, и добрый. Любовь полыхнула костром, в который плеснули бензина. Она в одночасье сожгла все расовые и социальные барьеры. Кончилось все это, как у Шекспира, печально: Жавье был убит братом своей возлюбленной как раз накануне их бегства. Мать так и не дождалась воссоединения с сыном. Йоселин рыдает над трупом любимого.

Случайно ли или по совпадению, все герои просмотренных мной фильмов — подростки. Может быть потому, что их проблемы являются общими для всей Латинской Америки, что породило неслыханную по масштабам эмиграцию детей без родителей в США.

Мексиканский режиссер Сэмюэль Киши Леопа посвятил фильм Мы — Мари Пепа, своей бабушке, своим односельчанам и друзьям детства. Фильм автобиографичен.

Четверо однокашников на каникулярной вольнице организуют джаз-банд, который они назвали «Мы — Мари-Пепа». Что сие означает, они охотно объясняют любопытствующим: «Мари — это от марихуаны, Пепа — это женские половые органы». Никакого джаз-банда в реальности нет, но ребятам очень нравится играть в него. Их речь — сплошной мат с редкими вкраплениями не — матерных слов. Слушать их музыку невозможно без риска оглохнуть. Это все равно, что слушать барабанный бой по пустым ведрам. Им нравится. Вчетвером они сочиняют неприличную песню и громко ржут от удовольствия. Музыку они записывают закорючками, потому что нотой грамоты не знают. Режиссер знакомит нас с семьей солиста банда Алекса. ( Алехандро Галланардо): С отцом и сводным братом он связи не поддерживает. О матери неизвестно ничего. Алекс живет с бабушкой.

Киши, приподнимает завесу над стилем и образом жизни старшего поколения мексиканцев, которые они пытаются передать своим внукам. Небогатая, но ухоженная квартирка: цветы, фотографии на стенах, порядок, чистота. Бабушка не расстается с тряпкой. За столом Алекс привычно протягивает ей ладони и она вытирает их влажной салфеткой. По утрам вместо душа (или из-за отсутствия такового) он брызгает под мышками дезодорантом. Алекс любит бабушку и тяжело переживает ее смерть. Как сложится его жизнь у чуждого ему отца? Его отношения со сводным братишкой? Пока что из-за его переезда распалась их дружная творческая компания.

Последнее, о чем я хочу рассказать в этом обзоре, это эквадорско — аргентинский фильм (режиссер Диего Арауджо) — Праздник (Holiday). Он неоднозначен. В основе его — события 1998-99 годов, когда в Эквадоре произошел банковский кризис, поставивший страну на грань дефолта. Документальные кадры передают ужас и отчаяние людей, разом лишившихся своих сбережений. 70 процентов банков в стране закрылись. Без работы остались 55 процентов работоспособного населения страны, протесты населения по всей стране привели 22 января 2000 года к падению правительства. Родители 16-летнего Хуана Пабло ( Хуан Мануэль Аррегуи) отправили его от греха подальше— в Анды, к дяде Джоржу, который был виновником кризиса, поставившего страну на грань пропасти. Я понадеялась, что это политический фильм, основанный на известном историческом факте, что было бы интересно. И — ошиблась. Это фильм совсем о другом.

Замечу: дядя Джордж не пытался скрыться от правосудия в другую страну, он просто комфортно пережидает в горах в своей гасиенде смутное время и наблюдает за событиями по телевизору. Прибытие Джампи — так зовут в семье Хуана Рабло — совпало со временем традиционного ежегодного карнавала. Тихий и сосредоточенный в себе племянник, который пишет стихи и что-то рисует в своем блокноте, не может вписаться в о всеобщее веселье. Двоюродные братья издеваются над ним, что тоже не способствует сближению. Защитить себя он не пытается. На откровенные заигрывания кузины (Кристина Моризон) не реагирует. Случай свел его с индейцем Джуно, наркодилером, которого он однажды спас, не выдав полиции. Они подружились. Джуно ввел его в свой мир, полный опасности и приключений. Он научил его пить, курить, прыгать в водопад; водит его на концерты тяжелого рока. В знак братства они обменялись одеждой:Джуно облачился в дорогую кожаную куртку своего друга, а Джампи одел футболку Джуно. Джампи в порыве благодарности и любви, бросается Джуно на шею и страстно целует его. Реакция Джуно неожиданна: он резко отталкивает Джампи и прекращает с ним всякое общение.

Фильм был представлен на Берлинский кинофестиваль, и удостоился положительной прессы.

В центре фильма — поиски Джампи самого себя, своего места в жизни, и, как выяснилось в конце фильма, своей половой идентификации. Но эти поиски уходит большая часть экранного времени, но зрителю они от этого не становятся ясней. Экран оккупирует его лицо крупным планом с напряженными, «думающими «глазами. К сожалению, актеру нечего играть. Это вина не его, а сценариста Маделы Кросиньяни, которая дала ему всего несколько слов текста. Роль практически немая. В таком контексте зритель может только догадываться какие мысли обуревают этого красивого юношу, и руководят его поступками.

— Так ты — гей? — спрашивает удивленная кузина.

— Я думаю да, — после некоторого раздумья отвечает Джампи. На этом фильм кончается. Зрителю только и остается, что пожать плечами.

Фестиваль Латинские ритмы продлится до 20 июля в Нью-Йорке в кинотеатре Волтера Рида в Линкольн центре.

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.