Виктор Вольский: Лицо врага, или Пора осознать очевидное!

Loading

Великий английский мыслитель и остряк Сэмюел Джонсон (автор первого словаря английского языка) называл второй брак «торжеством надежды над опытом». Точно так же и консерваторы, вопреки подавляющим доказательствам противного, упорно цепляются за отчаянную надежду, что в груди каждого или почти каждого леволиберального журналиста таится объективный наблюдатель…

Лицо врага, или
Пора осознать очевидное!

Виктор Вольский

“Все, достали, нет больше моего терпения!”. Эта прославленная цитата из фильма Network (“Телесеть”) как нельзя лучше передает обуревающие меня чувства. Осточертели мне консервативные журналисты и их жалобные всхлипывания о вопиющей необъективности так называемых “мэйнстрим-медиа”.

(Слово “мэйнстрим” можно перевести как “представляющий большинство” В силу этого “мэйнстрим-медиа” — явный оксюморон (несочетаемое сочeтание), ибо главные газеты и телевизионные каналы являются рупором левой элиты и в этом качестве никак не “представляют большинство” американского населения. Для них куда лучше подходит определение “Большая пресса” (по аналогии, скажем, с главным жупелом левых — “Большой нефтью”).

“Почему мэйнстрим-медиа концентрируют все внимание на реальных и воображаемых промахах и прегрешениях правых, полностью игнорируя проступки левых?” “Почему мэйнстрим-медиа молятся на Барака Обаму и Хиллари Клинтон, в то же время забрасывая грязью Сару Пэйлин или Теда Круза?” “Где всеобщее возмущение?” “Почему им это сходит с рук?” — стенают, заламывая руки, консервативные обозреватели.

Пора бы им взяться за ум. Что заставляет их думать, будто Большая пресса должна вести себя по-другому? Неужели кто-нибудь из консервативных журналистов, которых сбивает с толку “непонятная” тенденциозность Большой прессы, стал бы недоумевать по поводу того, что, скажем, гитлеровское министерство пропаганды распространяло грязную клевету на противников нацистского режима и пело дифирамбы своему богоравному фюреру?

Нет, конечно. Они прекрасно понимают, что министерство пропаганды было неотъемлемой частью нацистского правительства и несло обязанность обслуживать правящий режим по части его пропагандистских нужд. Ведомство д-ра Геббельса не могло вести себя иначе — ведение нацистской пропаганды составляло самый смысл его существования.

Отчего же тогда консервативных журналистов сбивает с толка линия поведения американской Большой прессы? Неужели они не понимают, что она ничуть не менее “партийна” (в ленинском понимании этого слова), чем было в свое время нацистское министерство пропаганды?

Великий английский мыслитель и остряк Сэмюел Джонсон (автор первого словаря английского языка) называл второй брак «торжеством надежды над опытом». Точно так же и консерваторы, вопреки подавляющим доказательствам противного, упорно цепляются за отчаянную надежду, что в груди каждого или почти каждого леволиберального журналиста таится объективный наблюдатель, который только и мечтает вырваться наружу. И если этого до сих пор не произошло, то консерваторам, мол, некого в этом винить, кроме самих себя, потому что они не смогли открыть глаза своим левым коллегам и побудить их устыдиться своего недостойного поведения.

Консерваторов не покидает надежда на то, что вот-вот свершится великий прорыв: достаточно опубликовать еще один неопровержимый факт, достаточно разоблачить еще одну вопиющую ложь левой пропаганды — и с глаз либеральных журналистов спадет чешуя, они узрят свет истины, всенародно покаются и ступят на путь праведности и объективности. Эта надежда, столь же безосновательная, сколь и глупая, сродни тому, чтобы раз за разом тратить последние гроши на лотерейные билеты в святой уверенности, что уж сейчас-то выигрыш точно обеспечен.

Можно, конечно, утверждать, будто от подобной наивной веры в исконную честность и добросовестность Большой прессы нет никакого вреда: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Но это серьезное заблуждение. Убаюкивать себя призрачными надеждами бессмысленно и опасно. Самоослепление фатально ослабляет бойца, готовящегося к смертельной схватке. Перед выходом на ринг ему превыше всего нужна ясная голова и четкое представление о силе и слабости противника.

Он сидит в своем углу ринга, стараясь не замечать, как противник, ухмыляясь, закладывает свинец себе в перчатку, стараясь не слышать, как в противоположном углу секунданты врага, не стесняясь, громко советуют своему подопечному бить ниже пояса. Вместо того, чтобы мобилизовать все свои ресурсы на бой, он тратит драгоценную энергию на вялые попытки открыть оппоненту глаза на его предосудительное поведение.

Пока консерваторы принимают правила игры, продиктованные противником, они дают ему крупную фору. Им следует понять простую истину: Большая пресса — не союзник леволиберальных сил, которого можно надеяться переманить на свою сторону; Большая пресса — это и есть сам враг. Она является орудием левого крыла Демократической партии в такой же степени, в какой было орудием нацистского режима ведомство оберпропагандиста Геббельса.

Попытки пристыдить Большую прессу, воззвать к ее совести заведомо обречены на провал; она не станет реагировать на мягкие попреки и напоминания о принципах, которые должны внушаться студентам на факультетах журналистики. Бешеная, беспрецедентная по злобности и низости клеветническая кампания, которую с первого дня Большая пресса вела против Сары Пэйлин, была продиктована отнюдь не инстинктивным отталкиванием элит от этой женщины, воспринимаемой ими как чуждая форма жизни (хотя этот импульс тоже, безусловно, имел место).

Нет, их чудовищно злобная, просто звериная реакция на губернатора Аляски была вызвана в первую очередь ясным сознанием того простого факта, что она угрожала шансам их кумира Обамы и посему ее нужно было уничтожить любыми, неважно какими средствами. До тех пор, пока консерваторы не поймут, что происходит, и не дадут зарока не уступать ни пяди Большой прессе, у них нет надежды на успех в идеологической борьбе.

Попутно следует отметить поразительную разницу в манерах консерваторов и либералов. Первые ведут себя по отношению ко вторым подчеркнуто предупредительно, называя оппонентов не иначе как “наши либеральные друзья”, “наши друзья слева”, и никогда не забывая упоминать про прегрешения республиканцев наряду с демократами. Консерваторы буквально из кожи вон лезут, чтобы не лишиться репутации объективных и беспристрастных наблюдателей.

Либералы же не отвечают им взаимностью и не считают нужным проявлять аналогичную вежливость по отношению к консервативным оппонентам. Наоборот, они не упускают ни малейшей возможности лишний раз уколоть противников справа, нередко не стесняя себя элементарными правилами приличия. Редкие исключения из этого правила (с обеих сторон) лишь подчеркивают его универсальность. Малозначительная, но весьма красноречивая деталь.

Пессимисты скажут, безнадежно махнув рукой, что сопротивляться бессмысленно — все равно исход борьбы предрешен. Ничего подобного! Наоборот, консерваторы не должны давать спуска противнику, памятуя, что нападение — лучшая защита. Опыт свидетельствует, что стоит либералам получить сдачи, как они в ошеломлении отступают.

В качестве примера можно вспомнить о бюджетных баталиях середины 90-х годов прошлого века. Большая пресса изводила республиканцев в Конгрессе, упорно именуя запланированное ими снижение темпов прироста расходов на социальные нужды с девяти до семи процентов “сокращением социальных выплат”. Наконец, спикер Ньют Гингрич не выдержал и решил, что пора переходить в контрнаступление.

Он объявил, что всем журналистам, которые намерены и впредь упорствовать в распространении этой злостной лжи, будет немедленно и полностью отрезан доступ ко всем республиканским законодателям. Страшная перспектива для журналистов, для которых подобная мера равносильна перекрытию кислорода! Угроза подействовала без промедления. Не привыкшие к сопротивлению СМИ тут же сникли и безропотно повиновались требованию республиканцев.

Меня особенно выводит из себя мягкотелость некоторых консервативных журналистов, покорно принимающих правила игры, навязанные им противником. Примером этого может служить их рептильная готовность включить в свой словарь ругательство “свифтбоутинг” (swiftboating) в значении «злонамеренная клевета, поклеп», совсем недавно обогатившее политический словарь. Неужели они не помнят происхождения этого слова? Ведь оно появилось всего 10 лет назад.

Во время предвыборной кампании 2004 года свыше 250 ветеранов Вьетнамской войны — моряков Речной флотилии (Switftboat Division), включая практически всю командную цепочку, выступили против кандидата Демократической партии Джона Керри, который недолгое время (менее четырех месяцев) служил во флотилии.

Моряки утверждали, что Керри не заслуживает высокого звания президента страны и главнокомандующего ее вооруженными силами. В обоснование своей позиции ветераны привели множество доказательств того, что “героическая” биография кандидата соткана из откровенной лжи и хвастливых преувеличений, в особенности в том, что касается его боевых наград и ранений.

Некоторые журналисты и лизоблюды Керри (среди которых особым рвением отличался историк Дуглас Бринкли, мечтавший о звании придворного летописца в администрации Керри) отчаянно пытались оспорить обвинения, но потерпели полный провал и вынуждены были уступить поле боя противнику.

Иного исхода и не могло быть, если учесть, что самым обличительным материалом против Керри явилась кинохроника его собственного выступления с показаниями в Сенате, где он торжественно зачитал пропагандистский трактат о “зверствах американской военщины”, звучавший так, словно он был подготовлен идеологическим отделом северовьетнамской компартии (да так оно, по всей вероятности, и было). Как опровергнешь документальное свидетельство?

Сам Керри тогда словно воды в рот набрал, объясняя своим приближенным, что он-де не желает опускаться до уровня своих недругов и удостаивать их вниманием. Проиграв выборы, он выразил сожаление, что пал жертвой собственного благородства, вовремя не разоблачив обвинения как гнусную клевету.

Однако почему-то сенатор не стал подавать на “клеветников” в суд, хотя они его к этому настоятельно призывали. Не потому ли, что в случае судебного разбирательства ему пришлось бы предоставить ответчикам доступ к своему военному досье и медицинскому формуляру, что он категорически отказался сделать?

Не откликнулся сенатор от Массачусетса и на инициативу техасского нефтяного магната Т. Буна Пиккенса, предложившего заплатить Керри миллион долларов, если тот представит доказательства необоснованности хотя бы одного из предъявленных ему обвинений. Между тем Джону Керри, живущему на иждивении жены-миллиардерши Терезы Хайнц, вероятно, было бы очень заманчиво и самому стать миллионером.

После бортового залпа моряков по кандидату Демократической партии тяжелая артиллерия леволиберального пропагандистского аппарата несколько недель ошеломленно молчала. Наконец на огневую позицию выкатилась “Большая Берта” — “Нью-Йорк таймс” — и произвела пробный выстрел, абсолютно бездоказательно назвав обвинения моряков “по большей части дискредитированными”. Спустя некоторое время ограничительная часть формулировки (“по большей части”) была тихо и незаметно опущена.

Большая печать подхватила почин своего флагмана и в один голос заголосила: моряки речной флотилии пытались морально уничтожить Джона Керри с помощью “дискредитированных наветов”, т.е. откровенной лжи и клеветы! Отсюда был лишь один шаг до появления на свет нового нехорошего слова, произведенного от названия “клеветников” — “свифтбоутинг”.

То, что либералы приспособили для собственных нужд термин, позаимствованный у идеологического противника, не должно удивлять — это их давняя практика (даже само слово “либерал” изначально имело прямо противоположный смысл тому, который оно приобрело на службе у левых). Но больно видеть, как покорно консерваторы включили в свой словарь подкинутое им слева ругательство и ныне сетуют на попытки подвергнуть свифтбоутингу того или иного консервативного политика. Стыд и позор, ей-богу!

А почему консерваторы так покорно приняли цветовой код, предложенный либеральной печатью: условно окрашивать консервативные штаты в красный цвет, а либеральные — в голубой? Ведь испокон веков красный был цветом революции и “прогресса”, всегда и везде коммунисты и их левые союзники маршировали под кроваво-красными знаменами. И вдруг такая рокировка.

Случайность? Такая же случайность, как выбор советскими пропагандистами Хатыни в качестве символа немецких зверств. Из сотен белорусских деревень, сожженных оккупантами, мемориал был устроен именно в Хатыни, и западные туристы, что-то слышавшие о Катынской бойне, где НКВД расстреляло более четырех тысяч польских офицеров, осматривая пепелище, бормотали про себя: “А, так вот она какая, Катынь!” И после этого поди докажи им, что между Хатынью и Катынью — такая же дистанция, как между Берлином и Москвой!

При полной бездарности во всех других отношениях в пропаганде левые знают толк. Это и неудивительно, ведь “авангард рабочего класса” издавна почти исключительно вербуется из разряда интеллигентов-гуманитариев, для которых работа со словом — профессия.

Со времен «холодной войны» в подсознании американского обывателя прочно засели неприязнь и недоверие к красному флагу, ассоциировавшемуся с главным противником — Советским Союзом, в лице Никиты Хрущева обещавшим “закопать” Америку. Свалив с больной головы на здоровую, Большая печать рассчитывает сбить с толка темную массу и, окрасив либеральные штаты в невинный голубой цвет, пусть чуть-чуть, но все же помочь демократам. С левыми все ясно, но почему правые капитулировали без единого выстрела — ума не приложу.

Один из постулатов военного дела гласит, что принять бой на поле сражения, выбранном противником, значит дать ему неоценимое преимущество и с высокой вероятностью обречь себя на поражение. Чем скорее консерваторы избавятся от нелепой веры в исконное благородство либерального сердца и осознают, что Большая печать — их непримиримый враг, с которым нужно беспощадно бороться, тем выше их шансы на успех. Пора консерваторам очнуться от спячки. Сколько можно длиться этому безумию?!

Print Friendly, PDF & Email

13 комментариев для “Виктор Вольский: Лицо врага, или Пора осознать очевидное!

  1. А это ничего, что то что господин ВОЛЬский имеет возможность писать в интернете это и есть одно из проявлений либерализма. Не плюйте в колодец.

  2. Я не могу ни спорить, ни писать о том, что не знаю. (Примеры такого широко встречаются на сайте, и я, может с некоторой въедливостью, пытаюсь на них указывать.)
    Меня только покоробило сравнение походя \»либеральных пропагандистов\» с пропагандистами Der Stürmer.
    Я в отличии от Вас, Элиэзер, не могу признать такое сравнение ничем иным как кровавым наветом, а фашистский, извиняюсь — нацистский режим в Германии — абсолютным злом
    Повторяю, я не могу судить о приведённых в статье фактах. Фактически в ней названа только Нью Йорк Таймс (к сожалению никогда не держал в руках) и говорится больше всего об давно забытом эпизоде предвыборной компании вашего нынешнего Гос. Секретаря.
    Но я знаю, что творится у нас на \»русской улице\» по отношению к израильским массмедия. Естественно ивритским. Которое большинство не читает и не смотрит, но твёрдо знает, что они – продажные \»леваки\». То, что \»левость\» уже давно в прошлом никого не волнует. Самая многотиражная наша газета Исраэль ХаЙом, принадлежащая вашему миллионеру, если не ошибаюсь Эдельсону и раздаваемая бесплатно, абсолютно признано и не оспариваемо является персональным пропагандистом нашего ПМ, а 3-я по тиражу – Маарив, тоже сегодня левой не назовёшь.
    Вас, Элиэзер, покоробили высказывания на венгерском сайте. Вполне представляю.
    Но для полноты картины рекомендую зайти на обсуждение на каком-либо израильском русскоязычном сайте, к примеру 9-го канала.
    Гарантирую большое удовольствие.

    1. Прошу прощения. При копирование из Word пропало мое обращение:
      Уважаемые Элиэзер и Игорь!

  3. Попутно следует отметить поразительную разницу в манерах либералов и консерваторов. Первые ведут себя по отношению ко вторым подчеркнуто предупредительно,…

    Здесь у автора опечатка: Вторые, не первые ведут себя по отношению к первым…
    Выпускающий редактор: точно, опечатка. Спасибо, исправили.

    В остальном — каждое слово — правда, и я бы усилил сравнение с нацизмом, потому что так называемый сегодняшний либерализм — фашизм по своей нетерпимости. И, будьте уверены, захвати эти «либералы» власть, они бы отменили все свободы для своих противников.

    В связи со своей работой о Хорти, я связался и некоторе время комментировал на еврейско-венгерском сайте на английском языке, где малейшее несогласие обозначалось терминами «кретин», «идиот» — среди наиболее мягких; где переделывают очевидную историю, ненавидят центристское правительство Венгрии, избранное громадным большинством, и венгров в целом.

    Почему консерваторы так слабы? Потому что за левыми стоит идеология улучшения жизни путем раздач, и каждое новое поколение готово к новому революциооному опыту, не зная или не желая знать про Гитлера, Сталина, Мао или Пол Пота. А консерваторы мычат, что да, наш строй нуждается в улучшении, но мы это сделаем постепенно. Понятно, что левым легче привлечь к себе. Кроме того, они раздают, а правые требует работы и дисциплины. Левые — за вседозволенность, правые — за цивильные ограничения.

    Поэтому у правых нет шансов, и поэтому цивилизация гибнет. И Мак Кейн, и Ромни высказывали обамовские социальные идеи. Понятно, что подлинный Обама — лучший обама, чем оба республиканца. Поэтомы в обамы избрали Обаму, а не Мак-Кейна и Ромни.

  4. Сэм, вряд ли Вам удасться услышать другое мнение. Потому что автор в основном прав. Политически обе партии примерно равны друг другу, у демократов свое убожество, у республиканцев — свое, но в области пропаганды их даже смешно сравнивать. «При полной бездарности во всех других отношениях в пропаганде левые знают толк». Я бы мог поспорить с первой половиной, но не со второй. Вас же не удивляет, что при полной бездарности палестинского руководства во всех отношениях, в пропаганде они знают толк? Демократы — это далеко не палестинские партии, но их мэйнстрим безусловно агрессивно успешен в пропаганде. И, безусловно, они бездоказательно больше врут о своих противниках. Красивые слова о жадных и продажных капиталистах, о необходимости «отобрать и поделить», о привилегиях для всех, о том, что «государство вам поможет» продаются на избирательном рынке куда успешнее, чем не красивые слова о том, что надо работать, вместо того, чтобы смотреть в карман соседа. О том, что у здорового человека с двумя руками и двумя ногами должна быть ответственность перед самим собой, семьей, обществом. Что только при такой ответственности возможно существование демократического либерального общества в его республиканской форме. Это — рынок, где реклама и красивая упаковка так же важны, как и содержание. Особенно для людей не знакомых или плохо знакомых с американской традицией. А таких людей становится все больше по ряду причин. И лево-либеральная часть общества приложила и хорошо приложила руку к тому, чтобы все большая часть молодежи и эмигрантов НИЧЕГО не знала о той Америке, которая была и о тех людях и о тех временах, которые и создали все наши материальные, моральные и социальные удобства. Знаете ли Вы, что сегодня ни в одном университете Америки не изучают Federalist Paper, что отцов-основателей страны сегодня «опустили» до уровня малограмотных полууголовников и врагов прогресса? Больно об этом говорить, но это на 100% заслуга именно лево-либеральной части общества. При том, как правильно заметил Вольский, слово либерал 200 лет (и даже 80 лет назад) означало прямо противоположное.
    Еще раз, мое замечание не о преимуществах одной или другой партии в реальной работе по улучшению жизни страны. На эту тему можно говорить долго, но, надеюсь, суть — в моей интерпретации — Вы поняли

  5. Прочитав последние два абзаца поста г-на Гринберга полностью с ним согласен, и мне кажется, что мой отзыв как раз также подтверждает это.

  6. Здесь много передержек. Главная- никогда демпартия не была «авангардом рабочего класса» Америки. Это не требует доказательств. Интересы этого самого рабочего класса лежат лишь в области экономической и, вероятно, лучше всего отражены в политике / внутренней/ AFL/CIO — борьбе за максимальную занятость, лучшие контракты,обеспечивающие страховки медицинские, по безработице, пенсионные и.т.д. Дела политические для большинства как «авангарда» , так и самих членов — дело вполне второстепенное, хотя руководство будет призывать, конечно, голосовать своих членов за партию, поддерживающую все эти важнейшие вещи для работающих по найму. И тут руководство юнионов находит поддержку, начиная с послевоенных лет в начале в небольшом левом крыле демпартии, а теперь уже можно сказать в большинстве как руководства партии, так и членов Конгресса и отчасти Сената. Что могут дать в противовес обещаниям демпартии в поддержке юнионов так называемые консерваторы и вообще Республиканская партия? Практически ничего. Так что нечему удивляться. Партия, которая не может привлечь массы сколько-нибудь привлекательными лозунгами экономического характера не может жаловаться на падение не только популярности, но и мест в Конгрессе и Сенате. Да, некоторое оживление внесло президентство Обамы — всколыхнулось белое население Америки, ощутив значительную опасность социализации всего и вся, желанием шариковых «всё поделить» . Это не анекдот — мы получаем счета за газ-электричество от Con Edison в Нью-Йорке, где на конверте написано примерно следующее: «разделяйте расходы на энергию с бедными» , то есть это по-просту призыв платить за этих самых велфейрщиков!
    Но беда в том, что ни у одного члена Конгресса республиканца, ни у одного сенатора- республиканца не хватит духу сказать вслух, что это социализм, что это конец Америке! Вот в чём разгадка. А падение Большой прессы в объятия демпартии и обамовцев — дело несложное — денег за ним пропасть, а кто заказывает музыку, тот платит и имеет эту самую музыку. Увы. Хотя и грустно. Но после жизни здесь вот уже почти в течение 35 лет — заметно.

    1. Что могут дать в противовес обещаниям демпартии в поддержке юнионов так называемые консерваторы и вообще Республиканская партия? Практически ничего. Так что нечему удивляться. Партия, которая не может привлечь массы сколько-нибудь привлекательными лозунгами экономического характера не может жаловаться на падение не только популярности, но и мест в Конгрессе и Сенате.
      ==========================================

      Конечно. Дать!! — вот ключевое слово! С какого-то времени (а тому уж лет под сто) слово «дать» стало наполненным не только для партийных клик (обеих партий), но и для тех самых масс. Уже большинство населения смотрят только в руку политику — а что ты нам принес? Ничего, только идеалы? — Так на хрена ты нам нужен!

  7. С большим интересом прочёл бы статью с мнением, противоположным мнению автора.

  8. Сравнение своих идеологических противников с гитлеровцами делает бесмысленным дальнейшее чтение статьи.
    Это по ту сторону приличия и порядочности.
    Жаль, что редакция публикуя такое не понимает этой элементарной истины.

    1. Сэм> Сравнение своих идеологических противников с гитлеровцами делает бесмысленным дальнейшее чтение статьи. Это по ту сторону приличия и порядочности. Жаль, что редакция публикуя такое не понимает этой элементарной истины.

      Господин Сэм, ваша филиппика, она по поводу вот этой фразы господина Вольского?

      «Неужели кто-нибудь из консервативных журналистов, которых сбивает с толку “непонятная” тенденциозность Большой прессы, стал бы недоумевать по поводу того, что, скажем, гитлеровское министерство пропаганды распространяло грязную клевету на противников нацистского режима и пело дифирамбы своему богоравному фюреру?»

      Больше упоминаний «гитлеровцев» в тексте нет. Пусть читатели сами судят, по ту или по эту сторону «приличия и порядочности» процитированная фраза. Но так или иначе, факт публикации отнюдь не означает, что редакция целиком и полностью разделяет, одобряет, поддерживает и всячески продвигает позицию автора. Очень часто мы публикуем рядом материалы, где авторы спорят друг с другом, высказывают противоположные мнения. У нас здесь журнал, дискуссионная площадка, а не ведомство пропаганды. «Жаль, что» господин Сэм «не понимает этой элементарной истины».

  9. \»Один из постулатов военного дела гласит, что принять бой на поле сражения, выбранном противником, значит дать ему неоценимое преимущество и с высокой вероятностью обречь себя на поражение. Чем скорее консерваторы избавятся от нелепой веры в исконное благородство либерального сердца и осознают, что Большая печать — их непримиримый враг, с которым нужно беспощадно бороться, тем выше их шансы на успех. Пора консерваторам очнуться от спячки. Сколько можно длиться этому безумию?!\»

    ===============================

    Много великолепных статей читал я В.Вольского, но не устаю поражаться таланту и мастерству публициста. Эта — из самых лучших, и по глубине, и по литературным достоинствам. Однако в даном случае мне хочется не только воздать должное этой прекрасной работе, но и дать ответ на вопрос поставленный в статье.

    Почему левая пресса аморальна, а правая — беспомощна? На мой взгляд потому, что левая политика и философия, которые отражает левая пресса аморальны. Они основаны на грабеже и лжи. Грабеж — это суть, ложь — форма. С этим все ясно.

    А вот почему правая пресса, равно, как и правая политика — столь беспомощны, при всей своей моральности, а следовательно правдивости (это — часть морали)? Дело в том, что левая философия (философия социализма) по сути и по форме — философия коллективизма. Эти грабители и лжецы сбиваются в стаи. Сбиваются столь органично, что это пронизывает все организационные формы их деятельности. Это позволяет им создавать стратегию и планировать ее осуществление. Это — громадное преимущество.

    А правая философия базируется на личности, ее усилиях реализоваться максимально в условиях честной конкуренции, и получить по заслугам — не больше, но и не меньше. Правым, будь то политики, или журналисты, гораздо труднее сбиваться в стаи, это для них — не органично, каждый видит только себя самым правым (сужу и по себе тоже) и рвется осуществить свою задумку, свое видение. Вот отсюда, из самой сути индивидуализма и свободы и проистекает слабость правого движения.

    Правый успешен в делании, созидании. Левый — в отъеме и переделе. А такая вещь, как политика (а пресса всего лишь ее инструмент) — по сути и есть отъем и передел. И пока есть что делить — преимущество будет за левым. А когда выложим зубы на полку — понадобятся правые. Потому что созидать левые не умеют, только разрушать.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.