Лев Мадорский: Как проходит ностальгия

Loading

Через три дня Григория выписали из больницы и он уехал в Бонн на автобусе другой фирмы. Он больше не рвётся в Москву и не говорит, что там ему было хорошо. Ностальгия прошла.

Как проходит ностальгия

Лев Мадорский

Так устроена человеческая память. Плохое забывается. Остаётся хорошее. Особенно, если прошлое подпитывается ностальгией. Григория же, вдовца, бывшего москвича и бывшего инженера-строителя, 67 лет, живущего почти два года в Бонне с разведённой дочкой и внуком, ностальгия замучила. Небольшого роста, плотного сложения, с кустистой, седой бородой и постоянно взлохмаченными волосами, Гриша был похож на бомжа. Бездомные в Бонне приветствовали бывшего москвича, принимая за своего, когда он передвигался по городу на найденном на выбросе велосипеде. Григорий всем говорил, что в Москве жил хорошо. Приехал в Германию ради дочки и внука. А, если бы не они, то ноги его здесь не было. Без конца повторял, что скучает по белокаменной. И действительно, скучал. Он забыл как тяжело жил последние годы. Как пенсии хватало на хлеб и молоко. Сердце пошаливало. Требовалась операция и дорогие лекарства. А денег не было. Гриша всё забыл.

— Ты нас достал, — сказала дочка. — Поезжай в Москву и поживи, если там так хорошо. Посмотрим, сколько ты продержишься. Летом дядя Миша перебирается на дачу и квартира пустует.

И Григорий поехал. На автобусе. От фирмы «Крош». Что это означало — никто не знал. И в дороге, где ввиду избытка времени любая тема для разговора на вес золота, фантазии разыгралась.

— Это фамилия владельца, — говорили одни.

— Сокращённое название городка Крошино под Москвой, где тот родился, — другие.

— Прозвище, которое он получил за маленький рост в школьные годы, — третьи.

Впрочем, к самому владельцу, хотя автобус шёл с опозданием на четыре часа, туалет не работал, а чай и кофе существовали только в рекламе, особых претензий не высказывалось. Поездка туда и обратно стоила 130 евро и для такой цены всё было вполне прилично.

Григорий никогда бы не узнал о владельце фирмы каких-то подробностей, если бы не решил возвращаться в Германию на автобусе другой фирмы. Не потому, что надеялся на лучшее обслуживание или более дешёвые цены. Просто автобусы другой фирмы (о ней рассказал приятель в Москве) останавливались непосредственно в Бонне. Автобусы же «Крош» — на автобане, при выезде из Бонна. Откуда добраться до города можно было только на машине. Впрочем, сдача билетов была оговорена в условиях (сдающий терял 10% стоимости) и вроде бы не должна была вызвать затруднений.

Поэтому через несколько дней, встретившись с друзьями, побродив по знакомым местам и досыта наговорившись на родном языке, Григорий разыскал указанный в рекламе адрес на окраине Москвы. Всё выглядело не броско, но солидно. На подъезде табличка — «Экскурсионное бюро Крош». У входа охранник в камуфляжной форме. За столом длинноногая девица современного вида. Супружеская пара за столиком в углу комнаты рассматривала проспекты.

— Слушаю вас, — девица приветливо улыбнулась.

«Научились, наконец, и у нас улыбаться», — подумал Григорий и улыбнулся в ответ.

— Хочу сдать обратный билет.

— Ваш паспорт, пожалуйста. — полистала его. Сказала неуверенно:

— Надо посоветоваться с шефом.

— Чего здесь советоваться? — удивился Григорий, предчувствуя, что сдача билета не будет безоблачной. Но девица уже подняла трубку внутреннего телефона: «Вас спрашивают, Сергей Иванович».

Из соседней комнаты вышел здоровенный детина лет 30-ти, в белой рубашке без пиджака, с неряшливо повязанным галстуком, небритый, с казалось раз и навсегда застывшим хмурым выражением лица.

— Какие проблемы? — Сергей Иванович старательно попытался улыбнуться, но получилась кривая гримаса.

— Я бы хотел сдать обратный билет.

Гримаса сползла с лица шефа:

— Почему?

— Мне нужно до Бонна. Решил поехать с другой фирмой, автобусы которой останавливаются в городе, — откровенно признался Григорий. И сделал ошибку, так как после его слов лицо шефа затвердело окончательно:

— Останавливаемся, где хотим. Вас не спросили. И, вообще, денег не возвращаем. — Детина явно хамил. Возможно, у него было плохое настроение. А, может, он просто не умел иначе разговаривать в подобных ситуациях. Когда терял деньги.

Супружеская пара в углу подняла головы от проспектов и прислушалась.

— Как не возвращаете? — Гриша достал из сумки проспект. — Позовите владельца фирмы. Кроша или как его там. Пусть он почитает свои же правила.

— Я Крош, — Сергей Иванович покраснел и набычился. Маленькие глазки зло буравили Гришу. — Правила сам написал. Если потребуется — перепишу. Для таких как вы нужны особые правила.

— А таких как ты, вообще, нельзя допускать работать с людьми, — завёлся Гриша. — Потому что на людей тебе наплевать. Тебе нужно дрова возить или кирпичи. Из за таких как ты бизнесменов липовых и пропадает Россия. Потому что делаешь ты бизнес не по закону, не по совести, а лишь бы бабок нахапать.

— Вам-то что до России? — Крош побагровел. Руки сжались в кулаки, так что костяшки пальцев побелели. — Защитничек пархатый. Сидите в своих Боннах и Израилях и молчите в тряпочку. Нина, выдай ему 40 марок и пусть уматывает.

Супружеская пара в углу отложила проспекты и направилась к выходу. Охранник почему-то встал и стал прохаживаться по комнате.

Гриша почувствовал, что сердце кольнуло и сжалось. Потянулся за таблетками. Надо было уходить. Срочно. Но он не мог уже остановиться:

— Фашисткая рожа, антисемит, гад ползучий. Из за тебя и тебе подобных мы и вынуждены были уехать. Засунь эти сорок марок себе в глотку и подавись ими.

— Андрей, — крикнул Крош охраннику. Владелец фирмы побагровел и тяжело дышал. Казалось, он сейчас бросится на Гришу — Отведи старика в отделение. За оскорбление. Там сегодня Фёдоров дежурит. Он его охладит суток на пятнадцать. Нина, паспорт не отдавай.

— Отдай паспорт, сволочь, — кинулся Григорий к Крошу, но неожиданно осел, покачнулся. Опустился на пол. Всё кругом поплыло. Он увидел склонившееся над ним испуганное лицо Нины, прошептал: «Достань таблетку из кармана»…

Через три дня Григория выписали из больницы и он уехал в Бонн на автобусе другой фирмы. Он больше не рвётся в Москву и не говорит, что там ему было хорошо. Ностальгия прошла.

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Лев Мадорский: Как проходит ностальгия

  1. Спасибо и вам, уважаемый Лев, за ваше корректное высказывание. Это всегда отличало и ваши статьи, не говоря уж об «изысканно-безупречном стиле» (С.Т.) некоторых из них. Я их с удовольствием читаю. Кстати, в последнем номере израильской газеты «Миг» напечатана ваша заметка «Я не смогу стать немцем», если вдруг вы не знаете.
    Поэтому мне показалось, что «моралите» — не ваш жанр. И вообще, на месте Григория мог быть любой другой человек и его также бы обхамили, попробуй он предъяви свои требования. Ну, никто не любит возвращать деньги, это уж известно.
    Не подумайте, что я не сталкивалась с антисемитизмом. Просто больно говорить об этом, т.к. это было с родным мне человеком.
    А кричать «Браво, Лев МАДОРСКИЙ! ОТЛИЧНО!» — здесь совсем неуместно. Как-то не вяжется это с драматизмом описываемого случая.

    1. Меня очень обрадовал, Инна, Ваш спокойный и дружеский тон. О публикации моей статьи в «МИГ» я не знал. Спасибо.

    2. Мадорский- Инне (вдогонку)
      Только сегодня сообразил, уважаемая Инна, что не поблагодарил Вас за приятный для меня коммент Сони, который Вы непостижимым образом вспомнили.

  2. Спасибо, уважаемые Артур и Борис , за добрые слова. Ваше мнение для меня важно. Рассказ, действительно, документальный…

  3. Артур Штильман.
    «Отличный рассказ …
    И ему в конце-концов сказали прямо, в лоб:”Какие тебе, жидовская морда квартиры! Скоро помрёшь, будет тебе квартира!”.
    _____________________________________________________—

    Да, с «квартирным вопросом» дела обстояли туго, что и говорить. И нарваться на хамство чинушей мог одинаково и еврей и русский – все были в одном положении, если не было блата.
    И тут риторика г-на Штильмана ни к чему. Чем лучше высказывание р. Овадьи: « Гои рождены лишь для того, чтобы служить нам. Без этого для них нет места в мире — только чтобы служить народу Израиля»,
    «В Израиле смерть над ними не властна. Язычникам, как и всем, приходится умирать — но Бог дает им долголетие. Почему? Представьте, если у кого-то умрет осел, человек потеряет деньги. Это его слуга. Вот почему он получает долгую жизнь, чтобы хорошо работать на еврея», — объяснил рав Овадья.
    Может, поэтому в Израиле нет правовых норм и законодательства о труде гоев? Где разработанные государственные стандарты на работы во вредных производствах. Их нет. Этим и пользуются работодатели, выжимая все силы из рабочих, и отбрасывая их потом как выжатый лимон. Все равно им ничего за это не будет: ни за бесчеловечные условия труда, ни за 12-и часовой рабочий день, (и нигде нибудь, а на Мертвом море), ни за воздействие токсических веществ, превышающее всяческие нормы.
    Только одного рав Овадья не предусмотрел. Не обеспечивает такой рабский труд долголетия гоям.

    Выпускающий редактор: Дамы и господа, в очередной, 1001-й раз убедительно прошу в отзывах на публикацию писать именно отзывы на данную публикацию. Уважаемый автор в своём рассказе ни полсловом не затронул ни взгляды рабби Овадьи, ни израильское трудовое законодательство… Если нечего сказать автору по поводу его публикации, но хочется поговорить на отвлеченные темы — пожалуйста, есть гостевая книга.

  4. Отличный рассказ!
    Знаю подобные документальные рассказы — только хуже. Именно в лоб! Заплатили деньги за квартиру в кооперативе. Приехал страждущий по родине «взад». Приходил много раз в ведомство, распределяющее по-прежнему всё жильё. И ему в конце-концов сказали прямо, в лоб:»Какие тебе, жидовская морда квартиры! Скоро помрёшь, будет тебе квартира!». А он был старым коммунистом, очень заслуженным. И правда, скоро умер. Очень страдал в Америке, дочери было безумно трудно добыть для него въезд — тогда ещё был в действии закон о коммунистах…И таков конец. Браво, Лев МАДОРСКИЙ! ОТЛИЧНО!

  5. Уважаемый Лев! Ну, можно ли так прямолинейно, лобово. Это даже не стоит затраченной на рассказ бумаги или как там будет в переводе на компьютерный язык. Образ начальника агенства, списанный с вышибал и знакомый уже по бесчисленным репортажам… И конец рассказа у вас скомкан. Логическим завершением было бы описание картины пребывания Григория в больнице. Вот, где размах для темы о ностальгии. Эх, только «раззудись, плечо, размахнись, рука…».

Добавить комментарий для SHTILMAN Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.