Поле боя террористической войны — сознание противника. Для террориста важно посеять ужас в населении до такой степени, чтобы поездка в транспорте или, к примеру, ожидание на трамвайной остановке воспринимались как опасное предприятие, связанное с риском для жизни. То есть главной целью террориста является удар по сознанию…

В ожидании цунами

Владимир Янкелевич

Перед приходом волны

Перед тем, как волна цунами обрушится на берег, вода уходит. На неожиданно обнажившимся морском дне становятся видны диковинные рыбы, крабы, раковины, а туристы начинают бродить по берегу и созерцать диковинки.

Турист, он может и не знать, что означает это несущее смерть явление, но людям, постоянно живущем в опасном регионе, нужно знать все признаки приближающейся опасности. Отговорки на незнание для цунами безразличны.

Но цунами еще вдалеке… Когда волна достаточно далеко, она не кажется такой высокой, она становится все выше по мере приближения к берегу, но это еще только будет… А сейчас можно радостно побегать по берегу, пособирать красивые ракушки.

Это примерно то, что происходит в ЕС и, возможно в меньшей степени, в США. Перед волной воинственного исламизма, закрывая глаза на его многочисленные жертвы, очень увлекательно и, главное, безопасно попытаться создать еще один террористический анклав за счет Израиля. Потом же все равно к ответственности не призовут. Не принято. Ведь ничего не спросили с тех, кто обещал, что после «итнаткута» — размежевания в Газе, силового выселения евреев из Гуш-Катифа (кто бы объяснил, почему это не называется этнической чисткой), Газа расцветет и превратится в средиземноморскую Швейцарию.

Не спросили, в политике не принято отвечать за такое, ведь «хотели, как лучше, а вышло, как всегда!»

«И Щуку бросили — в реку!»

«Для должного ж в порядке дел надзора
Им придана была Лиса за Прокурора.
И слух между народа шел,
Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол…»
И.А. Крылов «Щука»

ЕС объявил «автомобильный» теракт в Иерусалиме «еще одним болезненным напоминанием о необходимости мирного процесса». Верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики Федерика Могерини, сменившая на своем посту Кэтрин Эштон, призвала обе стороны проявить сдержанность, чтобы «не усугублять и без того взрывоопасную ситуацию». Она назвала «сдержанность» единственным путем к гарантии безопасности всем.

То есть в ответ на убийства надо проявлять сдержанность, и это даст гарантии безопасности, убережёт от новых убийств? Ну-ну…

Симпатии Могерини неизменны. Её политическая карьера началась в 1988 году, когда она 15-ти лет от роду вступила в FGCI — Итальянскую Федерацию Коммунистической Молодежи. Это не советский комсомол, куда записывали всех подряд по достижении половой зрелости, это — сознательный выбор. После распада СССР европейские коммунисты стали массово мимикрировать под социал-демократов, «зелёных», правозащитников, борцов за права меньшинств, животных, женщин и т.п., ничуть не меняя своих взглядов, но подминая под себя захватываемые структуры и выхолащивая, извращая их изначальные идеи защиты гражданских прав и свобод, заботы об окружающей среде, борьбы с дискриминацией и т.д. Так и Могерини: с 1996 г. она — в левой молодёжной организации Sinistra giovanile, в 2001 году вошла в Национальный совет левых демократов, а позднее — в их Национальное правление и Политический комитет. Это многое объясняет, для такого политического деятеля симпатии к терроризму — видовой признак.

Спустя всего неделю после назначения на должность Верховного представителя ЕС по внешней политике, 8 ноября она пообщалась с Абу Мазеном. Её совершенно не смутили теракты, роль администраций ПА в этом деле, она-то знает, что всё дело в строительстве домов в Иерусалиме.

Осудила ли она арабский терроризм в Израиле? Через два дня произошел теракт в центре Тель-Авива— араб набросился с ножом на группу людей, ожидавших поезда, и успел зарезать 20-летнего сержанта Альмога Шилони, разговаривавшего по телефону со своей невестой. В тот же день другой убийца нанес смертельное ранение 25-летней Далии Лемкус, ожидавшей автобус вместе с группой школьниц.

А что Могерини? Да ничего, не может же она ставить под сомнение так называемое «право народа на восстание», то есть право перерезать горло 25-летней девушке. Ни в коем случае. Она поблагодарила Абу Мазена за его «усилия по улучшению условий жизни секторе Газа, в Восточном Иерусалиме или на Западном берегу», ну и выразила уверенность, что ЕС может рассчитывать на правительство Абу Мазена в деле предотвращения дальнейшей эскалации насилия и любых провокаций.

В общем, террорист получил заверение в поддержке Евросоюзом, можно продолжать…

В Газе госпожа Могерини от лица ЕС заявила: «Нам необходимо палестинское государство. Создание Фалястын — это наше ультимативное требование, это позиция всех стран Евросоюза». И еще — «международное сообщество не может себе позволить четвертую войну в Газе».

В связи с такими заявлениями возникает несколько вопросов.

 «ЕС, куда ж несешься ты? Дай ответ. Нет ответа»?
Почти по Гоголю

Во-первых, почему должны быть гарантии безопасности всем? Это что же, убийцам и террористам тоже? И как реализовать гарантии безопасности одновременно и жертвам террора, и террористам с их вдохновителями? Разве не очевидно, что для убийц гарантии безопасности есть гарантии безнаказанности, поощрение их к новым убийствам. Одинаковое отношение к злодею и жертве злодеяния попросту невозможно. Но похоже, для левых демократов эта очевидная банальность интеллектуально неподъёмна.

Во-вторых, неясно, кто это «мы», кому так необходим «Фалястын». Входят ли в это «мы» (помимо левых демократов, естественно) такие структуры, как ФАТХ, ХАМАС, Бригады «Изз ад-Дин аль-Кассам» и прочие аналогичные «демократы»? Например, у заместителя руководителя северного крыла Исламского движения в Израиле шейха Камаля Хатиба иное мнение. Он очень доходчиво разъяснил, что им нужен Халифат со столицей в Иерусалиме с последующим территориальным развитием на весь мир, а не ущербный и нежизнеспособный «Фалястын».

В-третьих, высказывание о недопустимости войны в Газе дорогого стоит. Только вот интересно, как именно «международное сообщество не может себе позволить четвертую войну в Газе»? Путём разоружения террористов? Путём отдачи под международный трибунал, как это было Милошевичем, Радованом Караджичем или Радко Младичем, вдохновителей стрельбы по жилым кварталам израильских городов, или тех, кто складирует ракеты в школах ООН, превращая школы в военный объект и сознательно ставя под угрозу учеников этих школ? Или «не позволить» означает решить с ними таким манером, как (по)решили с Бин Ладеном?

Ни в коем случае! Применение насилие к насильникам для левых демократов некошерно.

Между тем, смысл существования государства — в обеспечении правопорядка с помощью институированного насилия, то есть с помощью полиции, армии и других силовых структур. Следование лозунгу «ребята, давайте жить дружно!» может и хорошо в детском мультике, но уничтожает государство.

Но если бы только ЕС…

Прошло заседание СБ ООН. Теперь мы знаем, что Пан Ги Мун шокирован не разгулом терроризма, а строительством жилья в Иерусалиме. Получается, что террористические убийства как бы имеют объяснения… Его, как и положено заместителю, поддержал Джефри Фелтман. Он потребовал в ответ на всплеск террора немедленно возобновить мирные переговоры. Опыт Газы для него ни чего не значит. Ну и заодно он политкорректно призвал «Палестину и Израиль» уважать все религиозные святыни.

То, что мечеть Аль-Акса является убежищем для арабских террористов, ни ООН в целом, ни его в частности не волнует. Почему бы не призвать Иорданию, которая по договору 1994 года между Израилем и Иорданией осуществляет патронаж над всеми мусульманскими святынями в Иерусалиме, добиться использования Аль-Аксы исключительно по прямому назначению.

Третья интифада: это не террор — это война

«…мы живем на Ближнем Востоке, где договариваются с сильными, а слабых не принимают в расчет»
Генерал Ифтах Рон-Таль

Террор вернулся на наши улицы. Снова гибнут люди.

Раздаются споры.

— Это третья интифада!!!
— Нет! Это еще не интифада!!!
— Да, еще не совсем интифада, но уже есть признаки интифады!!!
— и т.д.

Такой спор важен не для нас, а для Керри или Могерини, он дает им повод сказать: а мы вас предупреждали, вот ваши непродуманные действия и вызвали этот протест.

Керри намекал про третью интифаду год назад, сегодня он выражается аккуратнее и на встрече в Аммане с Натанияху и Абдаллой II признал, что сейчас не время для переговоров Израиля с ПА. Он обратился к Махмуду Аббасу, призвав остановить волну насилия, и якобы получил от него гарантии стремления к прекращению «беспорядков». Так деликатно назвали Керри с Аббасом разгул террора.

ЕС занимает иную позицию. Ему срочно нужен еще один террористический анклав…

 «Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится»
М.Булгаков

Пусть кому интересно спорят о терминологии — интифада, не интифада, но понятно, что просто так волна террора не возникает.

Так в чём дело?

1. Удобная версия: террор — это протест

Стало расхожим штампом объяснять палестинский терроризм поселенческой активностью Израиля, причем к поселениям умудряются относить и Иерусалим в том числе. Те, кто прибегают к подобной аргументации, а «имя им легион», делают вид, что не понимают — терроризм нельзя оправдать ничем, нельзя входить в положение террориста, террорист преступен всегда и при любых обстоятельствах. Иначе можно взорвать супермаркет в Германии в знак протеста против войны во Вьетнаме или убить людей на трамвайной остановке в знак протеста против строительства жилья в Иерусалиме.

Вот интересный график, показывающий связь терроризма с поселенческой активностью Израиля.

Эта информация не может быть неизвестна евродипломатам и Госдепу, но, как говорится, «тем хуже для фактов».

2. Последствия операции «Нерушимая скала»

У ХАМАСа в Газе проблемы. Сектор разбит вдребезги, различные спонсоры обещают дать деньги, помочь восстановить, но в обещаниях жить нельзя, а сочувственные слова всяких визитеров не кормят и не согревают. Египет системно борется с тоннелями, сносит дома, переселяет людей от границы с Газой и создает зачищенную бульдозером полосу шириной от 800 до 1000 метров. То есть создание буферной зоны для прекращения контрабанды оружия уже идет полным ходом!

Там, на египетской стороне, жильцам дали 48 часов на то, чтобы собрать вещи и покинуть здания и обещали компенсировать ущерб. Бывает, что и обещания выполняют… когда-нибудь, когда обстановка станет получше… возможно, может быть, скорее всего… Только вот дожить до этого счастливого времени, понимают арабы Газы, удастся далеко не всем…

Какой простор для деятельности правозащитников. Интересно, как бы реагировали на подобные действия правительства в Израиле, если бы так действовал на своей территории Израиль?

Ну, насладились в Газе своим «героизмом», а жить то где? Вот и наслаждение от героизма как-то сжалось, как шагреневая кожа.

В Иудее и Самарии видится совсем иная картинка. Там ХАМАС — просто герой, не побоявшийся бросить вызов Израилю и храбро (в ХАМАСовской версии) воевавший с ЦАХАЛом целых 50 дней, да так и не склонивший своей гордо поднятой головы. Неважно, что получилось в итоге, эти итоги чувствуются там, в Газе, а в Рамалле просматривается рост популярности ХАМАСа и обвинения в предательстве со стороны юных экстремистов.

Вообще, это типично для арабского менталитета. Насер проигрывал абсолютно все войны, нанося своей стране серьезный ущерб, но с каждой проигранной войной становился все харизматичнее, все героичнее, ну просто арабское «нашевсе!»

Аббасу срочно нужно что-то предпринимать. Террор, но такой, чтобы еще не вызвать новую операцию «Защитная стена», положившую болезненный конец второй интифаде, но так, чтобы дать возможность помиротворствовать ЕС, да и о себе напомнить, как о реальном политическом лидере.

— Кому?
— Да хоть Катару, деньги же нужны…

«Выбранные места из переписки с друзьями»
Игорь Юдович: Не убивать евреев — смерти подобно

В результате операции, на мой взгляд, Израиль достиг максимально возможного, об этом уже говорили многие. Но Израиль, как показала жизнь, начиная с разделения палестинцев на ХАМАС и ФАТХ, не может любой частичной победой над ХАМАСом или ФАТХом, или любым «дипломатическим» решением (понимай — уступками любой из палестинских фракций) изменить внутреннюю борьбу за лидерство среди палестинцев. В этом смысле, самое неприятное для Израиля — реальное единство враждующих фракций. Поскольку это в обозримом будущем не произойдет, то следует понять, что следующая война обязательно состоится. Она может быть «горячей» или медленно текущей интифадой, но это единственный путь одной из фракций не уйти с политической арены. Ибо конкуренция на этом фронте смертельная. Ненависть друг к другу — смертельная. Думаю, что побольше, чем к Израилю. Вот, например, события последних дней — атака в Газе на 15 сторонников Аббаса (ссылка на арабском).

Основная причина борьбы — несправедливая дележка чужих денег. Несправедливая — по мнению каждой из сторон. Спонсоры, включая ООН, США и Европу, пообещали 5.4 миллиарда денег на восстановление Газы. На сегодняшний день, согласно источникам, не поступило ни цента. Реконструкция даже не началась. Конечно понятно, что спонсоры, когда дойдет до выписывания чека эту сумму как минимум уполовинят, но и на оставшиеся миллиарды уже оттопырено много карманов. Но… пока, как заявили люди Аббаса, ХАМАС требует 20% на безотчетные траты исключительно ХАМАСа (сиречь, на закупку вооружений, рытье тунелей, выплаты террористам, — В.Я.), об этом заявил посол Аббаса в Египте, Баракат ал-Фарра. ФАТХ, естественно, не соглашается. ХАМАС в свою очередь заявил, что ФАТХ требует, чтобы не менее 50% суммы на «восстановление» Газы шло через структуры Аббаса. ХАМАС, естественно — «такое мы себе позволить не могем». Кроме того, на сегодня «странная» позиция ООН, согласившаяся с Израилем, что именно Израиль будет решать какие стройматериалы, в каком количестве и на какие проекты пересекут границу Газы, категорически не устраивает ХАМАС. Его представитель Сами Абу Зухри назвал план ООН «неприемлемым и неэффективным». По этому плану Аббас будет отвечать за ремонт и строительство частных домов, а ООН — за восстановление инфраструктуры и общественных зданий. Взрыв домов и машин сторонников Аббаса в Газе (смотри ссылку на арабском) — это «деловое» напоминание «друзьям» по правительству национального единства, кто в Газе хозяин. Что же остается делать ХАМАСу, чтобы сохранить власть и авторитет у палестинцев в «трагических» условиях не поступления чужих денег.

Выбор у ХАМАСа сегодня не такой уж и большой. Египет задавил его на юге и воевать с Египтом безнадежно — тот не будет церемониться с оглядкой на СНН. ООН не соглашается на существенную роль ХАМАСа в реконструкции, а значит рядовой житель Газы не увидит своих привычных начальников в роли «доброго дядюшки», раздающего блага и кичащегося «экономическими» успехами. ФАТХ тяжело побить в дипломатической войне и почти невозможно в реальной — на «Западном берегу» стоит израильская армия. Кто остается? Только Израиль. Или — или. Или в поддержке авторитета на палестинской «улице» — а это серьезная вещь — надо опять воевать с Израилем, или тупо согласиться с потерей лица, а вместе с ним и власти, и денег, и, скорее всего, жизни. Или, опять подставить под израильские пули и снаряды сотен пять-десять-пятнадцать (чем больше, тем лучше) жителей Газы и взамен получить восторженную поддержку «мирового сообщества», политическую поддержку Европы, восторг палестинцев на «Западном Берегу и деньги, деньги, деньги, или ждать, когда все то же самое сделает Аббас. Сейчас разница между ФАТХ и ХАМАС заключается только в том, что к одному и тому же результату они идут двумя разными путями: первые имеют карт-бланш на интифаду и дипломатическую-политическую войну, вторые загнали себя в угол и могут начать только горячую войну. Но ни одна из фракций не может себе позволить ничего не делать. Для них не убивать евреев Израиля — смерти (политической и физической) подобно.

3. Всплеск террора вызывается преобладанием молодежи

Теория преобладания молодёжи считает, что сочетание большого количества молодых мужчин, когда от 30 до 40 процентов мужского населения страны принадлежит к «взрывоопасной» возрастной группе — от 15 до 29 лет, в сочетании с нехваткой постоянной мирной работы ведет к радикализации общества.

На 2004 год в Иудее и Самарии 43,4% жителей составляют дети моложе 15 лет, 53,2% населения — в возрасте от 15 до 64 лет, 3,4% — от 65 лет и старше. Средний возраст населения — 18,14 лет. Эти 43,4% сегодня, спустя 10 лет и есть основной костяк терроризма. Хантингтон писал, что «люди, которые идут убивать других людей, — это мужчины в возрасте от 16 до 30 лет», что мы и наблюдаем в ПА.

«Аль-Акса» и «оккупация» в этом случае являются вторичными факторами и используются только для того, чтобы дать террору какое-то подобие оправдания, но сами по себе они не могут служить источником насилия, если в обществе не существует преобладания молодежи.

Так в Иерусалиме арабское население среднего возраста заинтересовано в туристах, а не в горящих покрышках, но у молодежи другие ориентиры.

И вот тут и происходит соединение названных причин — интересов Махмуда Аббаса и преобладания молодежи. Если бы не молодежный фактор, то про-террористическая агитация натыкалась бы на насущные интересы населения, но сегодня антиизраильская агитация падает на соответствующую почву.

Нужно учесть и определенное обаяние терроризма для молодежи. Террорист, человек «предельного действия» вызывает интерес и стремление подражать, «ломать обстоятельства, а не подстраиваться под них». Всякие изыскания о причинах так называемого «народного гнева» работают на террориста, который не может существовать без паблисити. Это шанс из серой мыши стать «героем», почувствовать власть, пусть не над миром, так хоть над кем-то, обратить на себя внимание, заставить говорить о себе. Причины разные, зачастую самые тривиальные. — «Взять, к примеру, неприятности на работе — того и гляди, уволят! Разобраться бы с этим начальником так, как этот обаятельный террорист. А террориста и девушки любят и ни в чем не отказывают…»

Террору нужна публичность, известность, рекламирование средствами массовой информации. Превращение теракта с подробным рассмотрением ужаса происшедшего в наиболее обсуждаемое событие, это и есть цель теракта. Только так и можно посеять в сердцах общества тот необходимый террористу страх. На эту же цель работает и угроза террора, сама возможность террористического акта.

Для чего журналисты отправляются в «пасть к дьяволу» брать интервью у террористов? Ради чего погиб Дэниэл Перл? Стремление дать трибуну для выражения мыслей и чаяний лидеру исламской террористической группировки достаточное основание для гибели? Чтобы дать возможность разъяснить человечеству, как они будут уничтожать «сионистов и крестоносцев»? Зачем журналистам бежать к родственникам автомобильных террористов брать у них интервью? Что они надеялись услышать? Сенсационную новость?

Нет конечно, просто ради тиража, сенсации, а пропаганда террористических взглядов — это так, побочный продукт. Терроризм — слишком опасный враг, не стоит забывать об этом в погоне за тиражами. О нём писать надо жестко, зло, бескомпромиссно и так же действовать.

«Партнер по мирному процессу», или Слово о Шломо Айзнере

Еще в январе 2014 г. ШАБАК опубликовал ежегодный доклад о терроризме. Был отмечен двукратный рост террористической активности (без учета камнеметателей), но максимальный рост пришелся на отказавшуюся от насилия территорию, подконтрольную ФАТХу (1042 нападения против 578 в 2012 году). Пять из шести нападений, повлекших за собой гибель граждан Израиля, произошли на территории Иудеи и Самарии.

Кто бы мне объяснил, почему — «без учета камнеметателей»? Они что, в компьютерные игры играют, виртуальных монстров уничтожают? У них стандартная цель терроризма — сделать жизнь в Израиле проблемной.

Избежать больших проблем можно только адекватно реагируя на малые. Только тогда есть шанс, что не появятся большие.

В этой ситуации есть смысл напомнить о Шломо Айзнере.

«Социальные условия, в которых находятся военные, требуют известной внешней гордости; смиренный воин есть противоречие в себе. Общество кротких лишено силы. Мир не состоит из идеальных людей…»
Э. Ренан

Этой истории два с половиной года. В апреле 2012 года подполковник ЦАХАЛа Шломо Айзнер ударил карабином по лицу пропалестинского активиста, участвующего в акции по блокаде автомобильной трассы.

Такая деталь, что если подполковник ударит по лицу прикладом карабина, то пострадавшему придется долго лечиться, но как-то странно — ударенный через 20 минут без видимых повреждений выступал перед видеокамерами, а подполковник оказался со сломанным пальцем, осталось за скобками. Все, что там произошло, принято во внимание только с разъяснений пропалестинских активистов, а вот показания военных, как оказалось, значения не имеют, у них не было видеозаписей.

О том, что подполковник совершил проступок, спору нет. Спор есть вот о чем. Допустимо ли до проведения расследования выступить президенту страны с гневным осуждением подполковника? Допустимо ли премьер-министру страны до завершения расследования инцидента выступать с публичным осуждением? Подполковник, как сообщали тогда СМИ, окончательно отстранен от должности, снят также с поста заместителя командира учебной базы, и ему запрещено в течение двух лет занимать командные должности.

Но на эпизод с Шломо Айзнером нужно смотреть и с точки зрения террористической войны. Целью враждебной операции, бойцом которой был датский анархист, было психологическое воздействие на армию и руководство страны в интересах враждебных структур, и надо сказать, что руководство Израиля, военное командование и СМИ ему хорошо подыграли.

Объяснения, что этот эпизод сильно ударил по имиджу Израиля, не выдерживает критики. Кто был убежден, что Израиль — страна апартеида, тот так и считает, кто считал иначе, тот, на основании этого эпизода, своего мнения не поменяет. Но не поменяют ли мнение те офицеры, которым еще предстоит противостоять всевозможным операциям этой невоенной войны? Психологический ущерб от такой легкости осуждения своего боевого офицера не может не влиять на моральное состояние военных, тогда как поддержание боевого духа должно быть особой заботой командования.

А вот история более свежая. 7 ноября в Кфар-Кане 22-летний Хайру ад-Дина Хамдан с большим ножом бросился на полицейскую машину, в котором увозили его арестованного родственника. Когда полицейские вышли из машины, Хамдан не положил нож на землю, не сдался, не подчинился полиции. Полицейский стрелял в руку, державшую нож, но пуля попала в бок и задела вену. Полицейские отвезли его в больницу, но спасти нападавшего не удалось.

И вот что интересно, когда происходит любое происшествие в любой области, то назначается экспертная группа специалистов, которые готовят свое заключение. Но в Израиле против полицейского, как, кстати, и пограничника, сразу же начинается уголовное расследование. Пограничник был взят под стражу 12 ноября за стрельбу по палестинским демонстрантам в Бейтунии. Что же это были за демонстранты?

Да так, ничего особенного, резвились ребята, забрасывали полицейских и бойцов МАГАВ камнями и бутылками с зажигательной смесью. Тогда и были убиты два араба. Рекомендация о возбуждении уголовного дела по данному инциденту поступила от юридического советника правительства Иегуды Вайнштейна, в него никто бутылки с зажигательной смесью не бросал.

Страна послала полицейских и пограничников защищать нас, они всегда на передовой, в бою. Интересно, есть ли существенная разница в стрельбе по полиции и МАГАВ боевыми патронами и швырянием в них «коктейлей Молотова»? Бойцы что, они гладиаторы на арене цирка?

Если мы вместо поддержки, начнем уголовное преследование, то вполне естественно ожидать, что найдутся такие, которые просто не захотят связываться, а мы получим еще больше арабов с ножами, с камнями, с бутылками с зажигательной смесью.

Возможно ли избавление от терроризма по рецепту «Шалом ахшав»?

Разъяснение Зеева Жаботинского:

«Пока есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой. Живой народ идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых «ни за что», теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренным»

Его слова и сегодня не менее актуальны.

В войне с террором, а это именно война, почти невозможно победить, не добившись безоговорочной капитуляции противника. Необходимо вести войну с террором именно, как войну, атаковать, наносить удар за ударом, без передышки. Арабы действуют так, как они сейчас действуют, только потому, что уверены — их поддерживает Европа и все либералы в мире. ЕС (в лице Могерини) это продемонстрировал недвусмысленно.

А мнение об Израиле, как и раньше, зависит не «от нашей приятности, а от нашей способности себя отстоять».
Марк Радуцкий

К Израилю приковано общее внимание. Больше, чем к Сирии или Судану. Либералы объясняют это «защитой униженных и оскорбленных»: «Конечно, их методы неприемлемы, но ведь это во имя благой цели…» И забывают, что именно так обосновывают свои действия и сами террористы.

Не дайте себя убедить, что «нет силового решения проблемы».

«За Аллаха, короля и демократию!» — телесериалы, как индикатор общественного сознания

В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору.
Виктор Пелевин

Задумаемся, почему информированные политики занимают, как бы это помягче сказать, заведомо лживую позицию?

К сожалению, это достаточно понятно — нужно удержаться на хлебной должности, да еще и переизбраться на новую каденцию, заработать немалую пенсию ООН, в общем — ничего нового.

Они, как авторы телесериалов, должны нутром чувствовать, что от них ждет зритель, и не когда-то и где-то, а здесь и сейчас. В этом смысле телесериалы могут служить достаточно показательным индикатором общественного сознания.

Возьмем для примера модные сейчас в Европе фильмы в жанре «скандинавского нуара». Это не второсортное зрелище — добротные детективы-триллеры с увлекательным сюжетом и хорошей актерской игрой. Вот телесериал «Убийство» (Forbrydelsen), производства Дании совместно со Швецией и Норвегией, получивший массу призов (Emmy, BAFTA). Страны — толерантнее не найти.

По сюжету сериала происходит зверское убийство школьницы и улики ведут к её учителю — стройному, смуглому иранцу, интеллигенту, умнице, спортсмену, активисту-общественнику, красавцу. Отец девочки — тупомордый, разжиревший от пива боров с одной извилиной, малограмотный бригадир грузчиков, устраивает суд Линча и почти что убивает бедолагу учителя. Чудом выживший молодой человек великодушно прощает линчевателя…

Этнические датчане в фильме показаны более чем самокритично — пьёт каждый второй, гуляют налево от жен/мужей — все. Кроме тех, конечно, кому изменять некому, и таких одиночек пугающее количество. И ни одной (ни одной!) семьи, где бы дети жили с родными отцами-матерями, непременно родители в разводе, чехарда маминых бойфрендов, папиных подружек. И на этом паскудном фоне показаны выходцы из мусульманских стран: крепкие семьи, досмотренные дети. А взрослые — все как на подбор законопослушные, милые, кроткие симпатяги…

Другой эпизод: исламские террористы убивают в прямом эфире (перед веб-камерой) известную женщину-адвоката. Газеты неистовствуют, требуют закрыть мусульманские радикальные организации, фонды и сайты. Полиция арестовывает тамошнего духовного лидера. Тот объясняет, что ислам и насилие несовместимы, мусульманин неспособен причинить кому-либо вред и террористы не могут быть мусульманами просто по определению, так что это — провокация, ведь джихад есть исключительно моральное внутреннее самосовершенствование в ответ на внешние притеснения (Махатма Ганди может курить себе в сторонке).

Полиция продолжает копать и… выясняется, что таки да, провокация. Оказывается, группа датских военных совершала убийства мирных жителей в Афганистане, а чтобы скрыть концы в воду, продолжает убивать свидетелей уже в Дании, маскируя это под террор исламистов. Среди военных заговорщиков есть чистый, наивный юноша, естественно мусульманин, которого негодяи используют втёмную. Он думал, что борется против исламистов, коих он люто ненавидит, как врагов истинного, демократического ислама.

Когда страшная правда открывается, благородный офицер взрывает себя, успев крикнуть: «За Аллаха, короля и демократию!». В природе, конечно, таких не существует, но вот датчан и прочих шведов, принявших ислам вполне хватает, потребовалось сотворить этого гомункулуса… В моём пересказе всё кино выглядит сивокобыльным бредом. Это не так, там есть захватывающая интрига, масса житейски убедительных деталей и характеров, своеобразный скандинавский юмор. Просто, как в советских фильмах, где сколько-то минут надо было посвятить заседанию парткома, так и здесь столько-то кадров посвящается пропаганде политкорректности.

Еще пример? — Легко! Вот датский же боевик «Телохранители» (Livvagterne), тоже взявший приз International Emmy Award за лучшую теледраму. Главная героиня — образцовый офицер спецподразделения, охраняющего членов правительства и всяких шишек— дочь египтянина и принявшей ислам датчанки. Трудно представить её совершающей намаз на боевом дежурстве, поэтому к ней в комплект добавлена сестра, исключительно набожная, целиком погруженная в традиционный исламский быт и благочестие. Все они, их родственники, друзья и знакомые — исключительно симпатичные, порядочные, умные, успешные люди.

А как же иначе — нужен положительный образ эмигранта, выходца из исламского мира, нужно объяснить, что террористы — это просто досадное недоразумение, маргиналы, а на самом деле основная масса очень «белая и пушистая». В пандан к маргиналам-магометанам, в сериале добавлена некая группа «христианских фундаменталистов», один из которых — особо безжалостный убийца. Откуда они взялись? Это явление безвозвратно ушло в прошлое. Но нужно — как без этого — вытащить фантом давно исчезнувшего «христианского терроризма», чтобы уравновесить исламский…

Конечно, сериалы отражают общественное сознание, но они же это сознание и формируют.

«Выбранные места из переписки с друзьями»
Это как успокоительное перед сном

… Посредством детективов, полицейских романов, фильмов-боевиков, всего того, что удачно было названо «плохие любимые книги» общество рефлексирует, раскрывает свои чаяния и заклинает свои страхи. В образы положительных мигрантов вложено то, чего себя в значительной мере лишили «продвинутые» скандинавы — родственные связи, взаимная забота, верность и уважение, простые, банальные, давно осмеянные семейные ценности. Без них, оказалось, плохо, неуютно… А в образах нестрашных и «диверсифицированных» плохих сладко окукливаются, успокаиваются страхи. Да, если сильно поискать, можно найти христианских радикалов, ярых противников контрацептивов и женщин-в рясе священника. Но, сколько таких ретроградов? Сколь опасны они не на экране, а в реальной жизне? Вот-вот, и если мусульманские радикалы такие же, столь же маргинальны, как эти карикатурные «крестоносцы», то о чём нам волноваться?.. Таков механизм «заговаривания страхов». Это как успокоительное перед сном — отрицательная обратная связь, компенсация тревожных сигналов. Конечно, так можно себя доубаюкивать до смерти (продолжая аналогию: наглотаться таблеток так, что не проснёшься), но это — собственный, добровольный выбор западного общества. И, думаю, не стоит уподоблять добротную кино-, теле- и книжную продукцию прямой пропаганде — оружию информационной войны…

Пресса и террор

Поле боя террористической войны — сознание противника. Для террориста важно посеять ужас в населении до такой степени, чтобы поездка в транспорте или, к примеру, ожидание на трамвайной остановке воспринимались как опасное предприятие, связанное с риском для жизни. То есть главной целью террориста является удар по сознанию, создание настроения паники, и, в силу этого, террор не должен быть направлен против конкретных людей или объектов, хотя и такие цели, конечно, не исключаются.

С точки зрения террора, наиболее успешными являются не те теракты, что наносят максимальный вред гражданам или инфраструктуре, а те, которые имеют наибольший общественный резонанс и реализуют конечную цель террора — посеять ужас среди населения, заставляя его оказывать давление на правительство в нужном для террориста направлении.

Своеобразным увеличительным стеклом над местом теракта, усиливающим его воздействие, является освещение в СМИ. Трансляция во всех новостных сетях, массовое использование интернета позволяет людям находиться в курсе событий, но не только. Это делает их вторичными жертвами насилия. «Терроризм» стремится воздействовать на целевую аудиторию, а освещение теракта в СМИ расширяет аудиторию, увеличивает число пострадавших от нападения, воздействует не только на тех, кто оказались в непосредственной близости, но и на тех, кто находился далеко за пределами зоны теракта.

В общем и целом СМИ придерживаются некоего консенсуса в освещении актов терроризма, стараясь не помогать террористам. Но вот социальные сети — они абсолютно автономны. Например, при теракте в Оттаве 22 октября, когда террористом был убит капрал у мемориала канадцам, погибшим в годы Первой мировой войны, затем переключившимся на Парламент, охрана которого, мягко говоря, оказалась не на высоте, Твиттер просто захлестнула волна ложных сообщений.

Рассылалась информация о группе нападавших, о стрельбе на других участках, об том, что полиция арестовала еще кого-то. Все это не нейтральные действия, они помогают террористам и усиливают воздействие теракта (вполне возможно, что мутная волна в социальных сетях инициируются самими террористами). Чтобы эти действия принесли ощутимый вред, общество должно быть соответствующим образом подготовлено.

Такая специфическая подготовленность есть в арабском секторе Израиля, где информационные вбросы попадают на обработанную почву, они вполне могут поверить в слова о необходимости защищать «Аль-Аксу от сионистов».

Реакция СМИ, органов власти и населения на теракты создают собственно сам террористический эффект. В этом смысле теракт 9/11, вызвавшие военный ответ США были гораздо более успешными, чем бен Ладен и компания могли когда-либо надеяться. Не менее успешными были теракты в Мадриде в марте 2004 года. Взрывы произошли через 911 дней после 9/11. Испанцы немедленно изменили политическую ориентацию и выполнили требования террористов о выводе войск из Ирака, в общем — сработало. Лондонские теракты 7 июля 2005 года такого эффекта не имели, англичане вернулись к работе, как обычно, на следующий день.

В таком аспекте, терроризм в Израиле вызывает гораздо меньший эффект, чем надеются террористы. Реальным эффектом являются требования к правительству положить конец террору.

Главным образом, воспринимающими информацию в нужном террористам направлении, являются евродипломаты.

Сегодня любые террористические группы, от Аль-Каиды и Исламского «Халифата» до ФАТХа, ХАМАСа и Хизбаллы, являются мастерами террористической театра. Они понимают, как использовать террористические лупы, усиливать воздействие своих акций.

Террористы «Халифата» демонстративно перед видеокамерой отрезают людям головы. Казалось бы, что они этим вредят себе. Ну совсем сумасшедшие…

Нет, не совсем. Это то, что террористы девятнадцатого века называли «Пропагандой действием». Это установка экстремизма, говорящая, что насильственные действия революционизируют массы. И похоже, что они правы. Поток добровольцев в их ряды только возрос.

Недавно в Сети распространился ролик, где бандиты «Халифата» покупают себе сексуальных рабынь. Кто-то содрогнулся от отвращения, а кто-то засобирался в путь…

Абу-Мазен не продает рабынь и публично не отрезает головы. Он просто организовал обработку тех, кто бесчинствует на улицах Иерусалима, превращает их в героев, создает культ убийц. А в целом — пожилой благообразный дядечка, вполне устраивающий ЕС.

Окончание здесь