Григорий Быстрицкий: Письма из России. Аборигены

Loading

Наконец, приступили к основному разговору. Оказывается, приехали торговать мою жену. Давали сначала 50 голов. Я отшучивался, жена с дочерью уже спали в соседней комнате, торг продолжался. Довольно долго и упорно они повышали цену, в итоге старый махнул рукой и назвал рекордную цену, против которой никто бы не устоял — 500 оленей!

Письма из России
Аборигены

Григорий Быстрицкий

Когда в журнале «Мастерская» был опубликован мой первый рассказ, среди комментаторов разгорелась небольшая дискуссия по поводу ямальских ненцев. Не ожидал, что судьба этого северного народа может интересовать читателей. Я провел рядом с ненцами несколько десятков лет, поэтому могу рассказать об этой, достаточно своеобразной субкультуре. Не претендую на серьезную, исследовательскую работу и не стану приводить сведения из разных источников. Расскажу о своих впечатлениях от встреч, не связанных единым сюжетом или хронологической последовательностью. Надеюсь, из этих разрозненных баек можно увидеть общую картину существования т.н. «малочисленного народа Севера». Характеры, поступки, образ жизни этих людей я наблюдал лично, что не исключает некоторой предвзятости моих впечатлений.

Сразу замечу, определение аборигенов как «исконного для данной территории населения, сохранившего традиционные системы жизнеобеспечения, особые формы хозяйственной деятельности» — как нельзя лучше подходит для ненцев. Особенно ярко это проявляется на полуостровах Ямал и Гыдан, куда цивилизация не в силах добраться. Ненцы последовательно и стойко борются за это самое «сохранение» и видят в своих «особых формах хозяйственной деятельности» глубокий смысл.

Характерное заседание советского периода: поселок Се-Яха на полуострове Ямал, кабинет председателя сельского совета Николая Лачевича Окотетто, представитель райкома партии, приглашенные руководители, в т.ч. и я. На стене кабинета висит огромный плакат с фотографиями членов Политбюро, получается, что они как бы тоже присутствуют. Николай Лачевич, один из самых мудрых ненцев, низкорослый, с лицом, навсегда продубленным ветром, морозом и солнцем, — безнадежно докладывает о московском Постановлении по переводу ненцев на оседлый образ жизни. Этот перевод уже принес немало хлопот местному директору совхоза, которого обязали построить дома, но денег не дали. Увеличились заботы у милиционера, т.к. переведенные из тундры работать по графику не хотят, а все больше норовят с горя выпить. Противопожарный функционер тоже в панике, поскольку ненцы в доме жгут костры на полу. Директор интерната отмечает, что ученики стали хуже учиться. До Постановления с ними были проблемы только в сентябре, когда детей свозили на вертолетах из тундры, и первый месяц они убегали обратно к родителям. Так однажды двух пацанов в конце сентября нашли в 80-ти км от Се-Яхи, куда они добрались в резиновых сапогах и тонких казенных пальтишках по снегу и начинающей подмерзать тундре. Обнаружить их с вертолета было несложно, поскольку они шли точно по направлению к родным чумам.

Короче, все присутствующие на заседании не очень представляли, как это нужное и важное Постановление можно исполнить. Райкомовец понимал ситуацию, но ему надо было выполнять указания Партии. Мероприятия по исполнению Постановления и были темой данного заседания. Разговор не клеился, тянулось заседание долго, требовалось вынести решение. Тут я вылез с совершенно нелепым вопросом о необходимости самого Постановления. Хотят они жить в тундре, чего их силой в поселок тащить?

Райкомовец рот не успел открыть от удивления — мудрость Партии не может же быть под вопросом, как окрыленный Николай Лачевич с жаром и пылкостью, проведя широкий жест в сторону членов Политбюро, воскликнул:

— Правильно! Вот и этим чертям надо сказать! Зачем такое Постановление?

Сомнительный эпитет «черти» он употребил не в плохом смысле, а как бы дружески. По отношению к своим партийным товарищам, которые немного заблудились. С кем, мол, не бывает.

Лет через 15 мы собрались в круиз по Средиземному морю, и Николай Лачевич попросил меня присмотреть за своим сыном Мишей. Миша цивилизации еще не видел и мог там растеряться.

Отдельно сообщу, что круиз организовали одни ловкие ребята из Омска для отмывания средств, полученных от Правительства РФ на программу оздоровления российского народа. Это было начало перестройки, и народ остро нуждался в повышении сексуальной потенции при помощи пантокрина. Пантокрин вырабатывался из рогов оленя, которые срезались весной, когда рога были покрыты чем-то типа мха. Была разработана специальная технология приготовления рогов для транспортировки на заводы. В этом бизнесе хозяйничали южные корейцы, которые завоевали огромный рынок потребителей Китая, Вьетнама и других стран в том регионе. Этим юго-восточным мужчинам внушили, что их проблемой является очень короткий секс, но дело можно поправить с помощью пантокриновых настоек. Так что потребляли они такие снадобья сотнями тонн. Наше дело было поставить подготовленные рога. Для этого наша экспедиция вместе с передовыми ненцами и местным авиаотрядом создала одно из первых в России акционерных обществ под названием «Ямальский фермер». Кроме рогов мы еще заготавливали и обрабатывали рыбу ценных сортов, которую раньше ели только члены Правительства и делегаты съездов, а теперь свободные рыночные отношения давали такую возможность всем, у кого были деньги. Никогда позже мне не удалось создать такое ясное, всем понятное и прибыльное акционерное общество. Ненцы в Совете директоров вели себя идеально: они подавали очень ценные предложения, охотно брались отвечать за какой-нибудь участок работ, когда обещали что-то сделать, можно было не проверять, не жлобились, не крохоборствовали. Работать с ними было одно удовольствие. Одним из директоров был и Николай Лачевич. Вышеупомянутые ловкие ребята объединили всех оленеводов, ученые им написали программу оздоровления, они выбили деньги, сняли в центре Москвы шикарный офис и зафрахтовали целый круизный лайнер для проведения совещания оленеводов. Стартовали из Одессы.

Подопечный Миша, вопреки опасениям отца, не очень-то растерялся. Первое, что он сделал, — провез через таможню огромную пачку 50-ти рублевок с портретом Ленина. Бесстрастное ненецкое лицо притупило бдительность таможенников. В первом же турецком порту он, к моему ужасу, поменял рубли на местную валюту, выдав рубли за немецкие марки. Конечно он не знал про тайную связь Парвуса с Лениным, но интуитивно догадался, что рубли и марки как-то родственны. Затем он скупил в караван-сарае всякий хлам, я помню огромное количество использованных батареек, и продал все это во втором порту в Египте. В Порт Саиде он приоделся и стал похож на опытного жиголо. Единственный из участников круиза, он нанимал такси и за один день завел себе кучу знакомых из тех бездельников, которые в кафе постоянно играли в нарды. После обеда, когда мы с женой опять собрались в город, он догнал нас на машине и пригласил подвезти. В городе он непременно хотел представить нас своим новым друзьям, чтобы показать мою жену, а те поцокали языками. В Марселе и Генуе он чувствовал себя, словно там родился. В пределах школьной программы знал английский, но языки для него не были ни каким препятствием для общений.

Моя жена Людмила на слете оленеводов в порту Средиземного моря. 1990

Внешне ненцы похожи на японцев. Язык у них довольно простой, я даже умел немного разговаривать. Специалисты утверждают, что этимологически ненецкий язык схож с венгерским, который совсем не является простым.

Пьют ли ненцы до потери пульса? Да, бывает. Но они знают про свою биологическую неготовность к алкоголю, и массово в повальном алкоголизме не замечены. Все люди иногда пьют, и не всегда это выглядит благородно. Знал близко одного бакинского еврея, ежедневно, в течении 30 лет выпивающего по две бутылки водки. Одну с 11 утра, когда начинали продавать, вторую вечером. Но материала для глобальных выводов тут нет.

Живут они в больших чумах, составленных по подобию шалаша из длинных жердей. Жерди обтягиваются оленьими шкурами, наверху в месте скрещения жердей оставляют свободное пространство для выхода дыма. Посреди чума стоит железная печь. Шкуры обрабатываются вручную, поэтому специфически пахнут. В чуме живут большими семьями несколько поколений. Здесь же готовят пищу, коптят рыбу и мясо, иногда моются и зачинают детей. Часто мыться ненцу не надо, естественный жировой слой на лице охраняет от морозов, да и воды где столько взять. Плоды цивилизации используются по максимуму: в чумах встречаются телевизоры со спутниковыми антеннами, портативные японские электростанции, снегоходы. Но все эти приспособления не работают без топлива, которое и является главным дефицитом в тундре.

День оленевода, 2002, п-ов Ямал

Однажды на День оленеводов в Тазовском районе я подарил победителю соревнований по прыжкам через нарты снегоход. Когда я объявил об этом с трибуны в сельском клубе, народ вежливо и одобрительно захлопал. Но когда я добавил, что к снегоходу прилагается бочка бензина, в зале возникла овация, какой награждали только тов. Сталина. Дело осложняется тем, что им надо передвигаться по тундре в поисках ягеля. Ягель для оленя — единственная пища, а олень для ненца — это все: и пища, и шкуры для чума, одежды и обуви, и бизнес, и средство передвижения. Оленей на Ямале раз в 20 больше, чем ненцев (может и не точно, сосчитать сложно), мясо экологически безупречное, поэтому деньги у ненцев водятся. Они могли бы купить современные трейлеры с туалетами и кухнями, но все это хозяйство мало мобильно. А так, чум за пару часов свернул, пучи (жены) ремки собрали (ремки — это всякая утварь), все погрузили на нарты, сами с детьми сели на другие и пошли «каслать» по просторам в поисках новых пастбищ.

День оленевода, 2002, п-ов Ямал
Тазовск, 2003, народный театр

Первый раз я близко столкнулся с ненцами километров в 8 от Се-Яхи. Понятно, встречал я их в поселке и до этого, но вот близко именно там. После очередной пурги я ехал на вездеходе по своим делам. Как вскоре выяснилось, мне повезло, что видимость была отличной. Впереди небольшой холмик вдруг зашевелился, и из снега вылезли рога. Остановился, спрыгнул с гусеницы и чуть не попал в холмик поменьше. Из него вылез ненец. Дня за четыре ранее, перед пургой они затарились в магазине, поехали домой, но пурга началась. Они скучились тремя нартами, «выпили маленько, чуть-чуть, чарки три, однако» и легли спать. За три дня их полностью задуло снегом, теперь пурга закончилась, пора вставать. «Хорошо разбудил, начальник». Что тут скажешь? Дорог в тундре нет, а они у себя дома. Спят, где хотят. На обычную малицу, которая мехом внутрь, а сверху расшита красиво, в таких случаях надевают двухстороннюю «ягушку» с капюшоном, высокие торбаса — вот тебе и личный дом, способный выдержать любые морозы.

Когда я стал большим начальником, в Се-Яху приехала жена с годовалой дочкой. Через некоторое время к нам в гости пожаловали два ненца, старый и молодой. Приехали на нартах, олени улеглись возле нашего крыльца, ненцы малицы оставили в сенях. Пили чай. Беседа была похожа на ту грузинскую из известного фильма, только что не пели, когда молчание совсем уж угнетало. Наконец, приступили к основному разговору. Оказывается, приехали торговать мою жену. Давали сначала 50 голов. Я отшучивался, жена с дочерью уже спали в соседней комнате, торг продолжался. Довольно долго и упорно они повышали цену, в итоге старый махнул рукой и назвал рекордную цену, против которой никто бы не устоял — 500 оленей! Куш был супер серьезный. Не знаю, что жена предположила, но вышла она на кухню с сообщением, что дочь не может заснуть. Ненцы все поняли и вежливо распрощались.

В другой раз еду мимо вертолетной площадки. Она сделана в виде бревенчатого настила, четыре фонаря по углам. Средина зимы, тепло, около -15 С. До поселка км два. На площадке сидят два ненца, третий, пожилой, лежит рядом, одна кисть прямо на снегу. Лицом спящий похож на нашего бурильщика Захарченко. Часа через два возвращаюсь, все без изменений. Псевдозахарченко в той же позе, голая рука по-прежнему на снегу.

— Кого ждете?

— Пертолетка прилетит, однако. Нас в больницу, райцентр повезет.

— А этот чего лежит?

— Пьяный, однако. Спит. Пирта маленько выпил, отдыхает.

— Тоже с вами в больницу?

— Болеет тоже.

— Не замерзнет?

— Терпит, — смеются.

«Терпит, не терпит» — универсальные слова, обозначающие все на свете. Например, «не надо мне этого — не терпит, очень мне понравилось» или «ничего не случится — терпит».

Трогаю руку, — теплая.

Один из сидящих поднял снизу подол малицы и начал чесаться.

— Понзя тара? (Вши у тебя есть?)

— Года два нет уже, — радостно отвечает на русском.

Спокойствие и принятие действительности как она есть — удивительные!

Мой старый приятель Хотяко Мейкович Езынги долго проработал в местных партийных и советских органах. Последнее время он служил замом генерального директора газодобывающей компании. Однако, кабинетная работа не ослабила его, не мешала зимой ездить на снегоходе из Надыма в Яр-Сале, что по земле составляет примерно 300 км.

Часть ненцев перешла все-таки на оседлую жизнь. Вот поселок Яр-Сале — столица Ямальского района. Он вдали от месторождений, здесь ненцев живет много. Работали в мое время в оленеводческом совхозе, на зверофермах, где выращивают ценных песцов, на почте, в школе, в районной больнице. В этой больнице мы с главврачом Ефимом Кессельманом еще лет 10 назад сделали телеметрическую медицину. В каждой поселковой больничке установили ВКС (видео-конференц-связь), чтобы из районной больницы давать медицинские советы врачам или фельдшерам маленьких поселков в режиме он-лайн. Я выступал в этом новшестве как руководитель большого предприятия и был спонсором, а Ефим — неутомимым энтузиастом.

Яр-Сале, 2001, концерт в ДК

История Яр-Сале порой принимала трагические формы. Районным центром поселок стал в 1932. В сталинские времена там уже были все атрибуты администрации. Можно представить ситуацию, когда секретарь райкома, прокурор, судья, начальник милиции, директор совхоза, представитель НКВД в маленьком поселке дружат семьями, вместе справляют праздники, лепят пельмени, танцуют, дети дружат и влюбляются — живут как одной семьей. Сажали тогда волнами, по разнарядке: сегодня, например крупных хозяйственников, через полгода — прокурорских. И вот НКВД-шник получает разнарядку на своего друга. Что ему делать? На «большой земле», там все обезличено, а здесь же все на виду. Он конечно понимает, что друг ни какой не враг народа, троцкист, вредитель или английский шпион. Он годами на глазах, про него все известно! Как НКВД-шнику начинать распутывать очередной заговор? Взять помощников, долбить сапогами в дверь ночью, расстегнуть кобуру, объявить казенным голосом про арест по хрен знает какому подозрению? Потом учинить обыск в квартире, где сто раз бывал? Потом изгнать из квартиры домочадцев, в т.ч. и дочь «врага», которая вчера собиралась замуж за твоего сына? Потом выбивать нужные показания или дружески советовать без спецмер все на себя подписать? А попутно еще дать показания на третьего их общего друга? А самим «врагам» как?.. Вот где настоящие трагедии! А если ничего этого не делать, сам моментально станешь врагом, посадят и пришлют более шуструю замену. Можно допустить, что в НКВД одни мерзавцы, которые глазом не моргнут и вчерашнего друга начнут тут же пытать, а вчерашнюю невестку насиловать на глазах отца. Но удаленный Север тем и отличается, что отношения там более душевные и близкие. И к политическим зэкам относились по возможности без свирепости. Их пригоняли тогда в Яр-Сале для долбления мерзлотников. Это такие склады продовольствия в вечной мерзлоте с постоянной температурой, в виде тоннелей. Широкие и высокие коридоры, как в метро, только со стеллажами и искрящимися всеми цветами в свете лампочек кристаллами льда на потолке. Зеков привозили летом на пароходах, но иногда и зимой на санях под лошадьми за 400 км из Салехарда. Я знал старого грузина, который их сопровождал. Он был один, а зеков на трех санях с десяток. Побегов или нападений не боялся, поскольку жизнь была только внутри этого отряда. За 100 метров от саней жизни уже не было, и бежать было не куда. Если кто живой и добирался до места назначения, то в Яр-Сале их содержали сносно, большая часть дожила до смерти вождя. Потом они разъехались, но среди ненцев встречаются рослые ребята.

Яр-Сале, 2002, концерт в ДК Саксофон — профессор РАМ им Гнесиных Жанна Ильмер, вокал — Ирина Тамаева (США)
Яр-Сале, 2002, мастер-класс заслуженного артиста России профессора РАМ им. Гнесиных А.В.Осейчука

Сегодня оседлые ненцы и дети тундровиков живут вполне цивильно. Учатся в школах, музыке, студиях изобразительных искусств, к которым имеют природную склонность. Тундровые служат в армии, т.е. видят другую цивилизацию, но многие из них все равно возвращаются к своим «традиционным системам жизнеобеспечения». Помимо частных встреч, раз в году они все — и оседлые и тундровые, встречаются на празднике Дня оленеводов. Этот праздник очень популярен не только у ненцев, но и среди иностранцев и руководителей нефтегазового комплекса. Высокие гости, преодолевая себя, публично пьют горячую кровь из только что заколотого оленя. Это национальный ритуал.

И последняя, мне кажется, характерная деталь: знаменитый современный израильский писатель побывал однажды в гостях у ненцев. Мы вместе провели в чуме час или два. Угощали рыбой, шурпой, водкой и вареным оленьим мясом. За все время вольной и непринужденной застольной беседы он ни разу не применил мат. Безусловно, он понял, что для ненцев ненормативная лексика не является особо строгим пунктом. При этом подозреваю, что он не самый стеснительный в мире человек. Уважительно отнесся к ненцам.

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “Григорий Быстрицкий: Письма из России. Аборигены

  1. Здравствуйте, Григорий Александрович! Только что обнаружила Вашу статью и фото, которых раньше не видела. Спасибо что поделились! Очень приятно было вспомнить. Надеюсь, у Вас и Ваших близких всё хорошо!

  2. Начал с рассказа о Гиршгорне, а потом на одном дыхании прочел все статьи. Отлично написано! Так держать! Жду продолжения!!!! А где рассказ о выборах в Госдуму????

  3. Как-то случайно забрела на этот портал. Случайно ткнулась на «Письма из России»….
    И ….оооо! Я закончила в 1970 году ТИИ, Гфн-65-1. Работала в ЯНГТ С 1970-1974 геофизиком: Тазовск, Толька, Лабытнанги. На базе, конечно, была очень мало, в основном, в поле – молодой специалист. Но мы были знакомы. Хорошо помню Вадика Быкова, Володю Коренева. Сталкивались с ними по камеральным работам. Все это было очень давно…. Гриша, мне бы очень хотелось про некоторых бывших коллег что-нибудь узнать. Я давно выпала из среды ГЕО, но до сих пор скучаю. Может быть, вспомнишь? Привет! Марина.

  4. Здравствуйте Григорий Александрович, я прочитал ваш рассказ. Вы пишите о моих родственниках, Николае Лачевиче Окотэтто, его сыне Михаиле, о своей трудовой деятельности на высоких широтах. Я то думал вы написали о чём то другом, поэтому переводить на ненецкий не буду. Ваш рассказ, если я был бы человеком другой национальности (не ненец) то, видимо, захватил бы меня как и других ваших читателей. Вы пишите интересно, но есть некоторые неточности.
    Вообще, нужно отдать должное нашим предкам — ненцам, они создали удивительную арктическую цивилизацию на Земле, основанную на олене. Олень в тундре, как и Вы пишите, денежная единица, жилище, одежда, еда, транспорт.
    Спасибо Вам за интересный рассказ. Вы сами, по воле судьбы окунулись в эту цивилизацию. Нашли себе из их среды друзей, приятелей. Как говорил один великий немецкий ученый (имя не помню), кто много путешествует тому есть что рассказать.
    С ув. Хабэча Хываревич.

  5. Очень интересно читать, спасибо автору. Ну где бы еще я это узнала?!

  6. Совершенно замечательно. Редкое сочетание — и материал автору известен до мелочей, и написано ярко и интересно.

  7. Еще раз хочу вернуться к Вашим текстам. Вы как-то написали: ««Сейчас из некоторой дали не видишь пошлых мелочей…», но я и сейчас не могу сказать, что «мелочи преобладали». По крайней мере, про себя знаю точно, что «мелочи», из которых состояла тогдашняя северная полевая жизнь – а ведь именно те люди, которые жили в порой невыносимых и неописуемых условиях на дальней буровой или в бог знает куда заброшенной сейсмопартии, находились на острие поиска – не забылись, но есть хорошее чувство сопричастности великим открытиям, не напрасно прожитой жизни». Мне кажется, что, в большой степени, соавтором такого чувства являлась Ваша уважаемая супруга. Спасибо Вам и ей!

    1. Прошу меня извинить. Оказывается, эти слова — из комментария г.Л.С.-2 к одной из Ваших статей. Но, думаю, к Вам они относятся в прямую.

  8. Это просто замечательный рассказ. Ваша жена на слете оленеводов в порту Средиземного моря такая красавица! 500 оленей за такую красавицу — это очень мало. «Потом они разъехались, но среди ненцев встречаются рослые ребята.» — класс! «знаменитый современный израильский писатель побывал однажды в гостях у ненцев. … За все время вольной и непринужденной застольной беседы он ни разу не применил мат.» — класс вдвойне. Большое спасибо!

Добавить комментарий для Екатерина Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.