Стихи

Лев Харитон

Тень в тумане

Все, кажется, давно пропало,
И след простыл, и жизнь прошла.
И прошлого как ни бывало,
И от всего осталась мгла.

Но не померкла даль в тумане
Мечтаний прошлого. Ничуть
Не изменились очертанья
Того, что будущим зовут.

И только этим ощущеньем
Наполнен каждый новый день —
Души и сердцем преклоненьем
Пред тем, что для кого-то тень…

С Блоком

Там дамы щеголяют модами,
Там каждый лицеист остёр…

Нет дам, что щеголяют модами.
Нет лицеистов, что остры.
Исчезли дачи с огородами,
Но все ж мы к прошлому добры.

Никто, никто перстами алыми
Нас не волнует, но не зря.
Мы притворяемся усталыми
В последних числах октября.

Но и тоской, что так мучительна,
Нам насладиться не дано.
Уходит время, что целительно.
Вину же лечит лишь вино.

За разговорами и спорами
Лицо любимой — лик святой! —
Не отгорожено заборами,
И нас волнует стариной.

И очарованные странники
Под вечно блещущей звездой,
Мы в настоящем не изгнанники,
С прошедшим связаны судьбой.

Но что же делать? Наслаждение
Нас гонит вновь во тьме ночной.
И нет любимой. Птичье пение
Несет забвенье и покой.

И кажется, что Блок неистово
Глядит на нас сквозь времена.
И хочется вина искристого
С ним выпить хоть бы раз до дна.

Судьба стиха

Писать стихи — занятье из простых.
Бумага и перо, всё по старинке.
И без труда готов приличный стих,
Хоть ты вобще-то далеко не Рильке.

Надеешься, творенье ты продашь,
И по цене, запрошенной на рынке,
Возможно, позже ты его издашь,
Хоть ты вобще-то далеко не Рильке.

И критики, хваля тебя, балду,
Не откопают в рифме и соринки.
А ты подумаешь: как эту ерунду
Они приравнивают к Рильке?

Но в одночасье станет невтерпеж
От виршей, как жевательной резинки.
И, ополчась на лесть и ложь,
Ты вновь откроешь томик Рильке.

Потом

Дождик мелкий моросит
За моим окном.
Что-то мне он говорит.
Выдохну потом.

Птичка песенку поет,
Видно, о былом.
Кто кого переживет,
Нашепчу потом.

И меняю на потом
Всё, чем жив сейчас.
Дождик льется за окном.
Бог его припас.

В деревне

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали…
/ Давид Самойлов /

Зачем нам ехать в город,
В котором мы бывали?
Давай зальем за ворот,
Чтоб не было печали.

Давай года базарить,
Себя храня от сглаза.
К чему с собой лукавить:
Проходит жизнь, зараза!

Мне — осень, тебе — лето.
Нет разницы, нет дела.
Тебе — судьба поэта,
Мне — исступленье тела.

Людей нет посторонних.
Есть те, кто сторонятся,
Как груш нет треугольных,
А есть лишь те, что снятся.

Нет, в город не поедем.
Напьемся до рыданий.
Оставим чуть соседям
Для тайных их свиданий.

Встреча с Истиной

Я б разбивал стихи, как сад…
/ Борис Пастернак /

Стихи не сад, они владение,
В котором правишь только ты.
В нем каждое стихотворение
Спасение от суеты.

Но добираешься до Истины
Ты только на закате дня,
С ней разговаривая искренне,
На свете лишь ее любя.

Возможно,в первом приближении
Ты сам себя перехитрил:
Она сейчас не в настроении,
Ей скучно от твоих чернил.

И понимаешь с сожалением –
Чем дальше в лес, тем больше дров —,
Что нет в твоем стихотворении
Для Истины заветных слов.

Она, как ветреная женщина
И вместе с тем мудра, как чёрт.
Твоя пластиночка заезжена,
Она тебя совсем не ждет.

Так оставайся во владении,
Не претендуя ни на что.
Всё, в общем-то, вопрос везения,
Еще не кончилось кино.

Концерт Времени
Памяти Клиберна

Я помню это, как вчера.
Ничто не позабыть.
Хотя давно прошла пора,
Все продолжает жить.

Я помню цвет его волос,
Как поле спелой ржи.
От музыки его я рос
В сегодняшние дни.

Я вижу, будто на заре,
Фигуру за пьяно.
Ни в августе, ни в январе
Забыть мне не дано

Возвышенность его души
И взлет волшебных рук.
И в моей старости, в глуши,
Живет техасский звук.

Тот звук, который не забыть,
И Русь в нем, как Техас.
Не рвется творческая нить —
В ней Времени рассказ.

И только музыкою жив
Мой настоящий день,
Меня пронзающий мотив —
Его живая тень.

Память на Земле

Бегут года и все стареет,
Уходит всё во тьму времен,
Но сердце, нет, не холодеет
Средь дорогих ему имен.

Я только тем живу сегодня,
Что образ матери со мной,
И если я дышу свободно,
То всем обязан ей одной.

И разговор с отцом последний
Напутствием живет во мне,
Как будто в комнате соседней
Я с ним одним наедине.

Уроки детства не забыты
И вплетены в мою судьбу.
Для всех душа моя открыта.
Кого любил, того люблю.

Мои друзья, моя квартира,
Все, что зову моей Москвой —
Нет, не уйдут они из мира, —
Привычные, как шар земной.

На календарь настенный глядя,
Я удивляюсь сам себе:
Летят года, но что мне надо?
Лишь память эта на Земле.

Любите

Но только бы мы не теряли
Живыми людей дорогих,
Обидами в них не стреляли,
Живыми любили бы их.
/ Геннадий Шпаликов /

Любите меня хоть какого,
Живого, а можно — в гробу,
Любого, такого-сякого,
В каком неизвестно году.

Любите, не делая вида,
Как будто я вам дорогой,
Любите, забыв все обиды,
Любите, смеясь надо мной.

Любите, и час ваш настанет,
Когда к вам вернется любовь.
Любите, любовь не обманет.
Исчезнув, появится вновь.

Оттепель

Оттепель — странное слово.
Нет, не жара, не мороз.
Время с улыбкой суровой
Смотрит на лица без слез.

Глядя на наши заботы,
Глядя на нашу тоску,
Время задумалось: что-то,
Видно, с теплом не в ладу.

Нужно, наверное, больше
Людям замерзшим тепла.
Но от мурашек по коже
Плачет сухая Москва.

Оттепель. Разве возможно
Ласкою всех одарить?
Время, оно осторожно.
Видно, боится любить.

Декабрьский день

Декабрьский день.Ничем не ярче
Всех дней других в календаре,
А я пишу тебе, и значит,
В порядке всё в моей душе.

А я пишу тебе и значит,
Еще кружится шар сердец,
И что никак не обозначен
Конец времен, судьбы конец.

И ты в ответ мне посылаешь
Благословенье твоих уст.
Что это значит, я не знаю:
Веселье, радость, слезы, грусть?

Мое бегство

Я рос, как все. Послевоенье
Хлестало ветром по лицу,
А двор казался мне явленьем
Сродни Терновому Венцу.

Но время мчалось год за годом,
Всё раздвигая вдаль и вглубь.
Страна мне виделась Содомом,
Гоморрой проданной за рупь.

И все разброды, и шатанья
Подсказывали лишь одно:
Бежать скорей от мирозданья,
В котором всё за нас дано.

Но от решенья до поступка
Лежала пропасть зим и лет.
Я делал времени уступки,
Чтоб знало время мой ответ.

Как хорошо…

Как хорошо дремать под дождь.
Под барабанный стук по крыше
Лежать и думать о Париже,
Чтоб снилась винограда гроздь.

Как хорошо в тиши ночной
Под звезд задумчивых мерцанье,
Под их с душой моей свиданье
Болтать с тобой, совсем одной.

Как хорошо на склоне лет
Под звуки танго на веранде
Шепнуть годам:ах,перестаньте,
Я счастья вытянул билет.

Как хорошо, отринув сплин,
Под грустные воспоминанья,
Под незабытые страданья,
Сказать себе: я не один.

Самосовершенствование

Один мудрец ко мне пришел,
А я сказал ему: «Пошел!..»

В глазах читаю мудреца
Повадки старого самца.

Не обмануть меня теперь,
От мудрецов закрыл я дверь.

Я жизнь садовника повел,
Живу средь комаров и пчел.

Не надо верить никому,
Живи по чести и уму.

Настанет новый, лучший день,
Враги исчезнут словно тень.

Своя тропа

Зачем кручиниться напрасно,
Что, мол, предсказанному быть?
Не лучше ль денно, ежечасно
Не времени, — себе! — служить?

Не лучше ль, пав на поле боя,
А не в кровати меж лекарств,
Забыть о воле и покое
Среди навязанных нам царств?

Живя в деревне иль в Париже,
Не верить патоке газет,
Возвыситься над миром выше,
Чем этого хотел поэт.

Свою тропу тогда обрящешь,
Когда с собой наедине,
Душой израненно молящей
Ты победишь себя вполне.