Владимир Зайдельсон: Необработанный алмаз

Loading

Да вот хочу сделать тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться. Съездить в Израиль по моему поручению…  И не на самолете как все добропорядочные туристы. А через пустыню. Через Синай. Нелегально.

Необработанный алмаз

(Сценарий)

Владимир Зайдельсон

Пустыня… Солнце… Песок… Ветер. Ветер, причудливо играя песком, выстраивает титры. А пустыня уводит нас все дальше и дальше. Она бесконечна…Где-то вдалеке возникает точка. Она приближается…Вот уже видно, что это люди. Очень усталые люди…Группа не такая уж большая — человек 30. Большинство женщин. Их лиц не видно. Они закутаны в платки. Несколько мужчин… Черные волосы, черные горящие глаза, гортанный язык…Что-то громко кричат единственному блондину с голубыми глазами. Мы не слышим о чем они спорят. Но он с ними спорит, не соглашается. …Кажется, что он требует от них двигаться дальше, а они хотят привала. Обстановка накаляется. Глаза пылают, зубы скалятся, кулаки сжимаются и летают все ближе у его лица… Вдруг из толпы выделяется один из них, подбегает к блондину, улыбается ему по-дружески, что-то тихо ему говорит…Потом обращается к своим соотечественникам — выкрикивает им какие-то гортанные команды. Зло, отрывисто… И сразу все успокаивается, смолкает. Только ветер продолжает гнать песок… Робко появляются женщины, спрятвшиеся за ближайшими дюнами. А мужчины, тем временем, уже разбивают палатки…

Палатки бьются на ветру, клонятся из стороны в сторону… Внутри одной из палаток при свете скудного фонаря сидят двое — блондин и тот, кто усмирил бушующую толпу.

Блондин: Суровые у тебя ребята, Ахмед…

Ахмед: Могли и убить…(усмехается) Испугался, Максимушка? Я ведь специально не показывался и не вмешивался… Да и правы они. Устали,оголадали и озверели… Да и так уж надо нам торопиться?… Пустыня этого не любит. У моих людей свой порядок — когда идти, когда отдыхать, когда наслаждение заслуженное получать… Как пустыня распорядится…

Максим: А чего же вмешался? Все ж таки за меня испугался?

Ахмед: Да нет. Я же с тобой не первый день знаком. Просто надо было балаган кончать. У моих людей свой ритуал на середине пути.

Максим: Вот-вот! Что-то о наслаждениях детей пустыни! Ты видел блондинку в зеленом платке, высокую? Скажи своим детям пустыни, чтобы не приближались, не прикасались и пальцем не трогали. И если бы ты опоздал, то лежать бы нам с тобой вместе с ними единым курганом в этой пустыне. Быстро! И ничего не спрашивай. И, кстати, чтобы ее подругу тоже не лапали.

Ахмед выбегает из палатки.

Соседняя палатка. Одинокая свеча горит на столе. Ее пламя колышется ветром…Углы скрывает темнота…Оттуда сдавленные крики, борьба, сплетенья тел… Вбегает Ахмед… Гортанные всплески… Несколько теней, выбегающих из палатки… И две дрожащих женских фигуры, сжавшихся в свете мерцающей свечи…

Голос одной из них: Скажи, Наташка, почему, когда я с тобой связываюсь и поддаюсь на твою удочку, со мной всегда что-то случается? То я попадаю в больницу непонятно почему. То в пустыню непонятно зачем. А что сейчас с нами было?

Наташа: А сейчас, Леночка, моя дорогая, грязный, огромный и теплый араб навалился на тебя и чуть не изнасиловал и не отнял твою девственность, которую ты так тщательно хранишь неизвестно для кого. Но кажется не успел, а?

Лена: Не успел. К твоему сожалению. Но и ты, кажется, устояла. И зря! Не в твоем стиле. Упустила удовольствие.

Наташа: Решила проявить солидарность. Их было несколько и удовольствием и не пахло. И спасло нас только чудо. И что нас ждет дальше — я не знаю.

Первая палатка. Входит Ахмед.

Ахмед: К твоему счастью, успел. Выгнал их вон в последний момент.

Максим: К нашему общему счастью, дорогой мой.

Ахмед: Да что такое случилось?! Может поделишься? Чем мои люди смогли так провиниться? Что они делали такого, что раньше не делали?

Максим: А почему я должен с тобой чем-то делиться? Ты что, забыл, чему тебя учили в нашем любимом университете Патриса Лумумбы, в нашей Патрике? Где мы, кстати, встретились и подружились.

Ахмед: Не делиться информацией. Только, если нет другого выхода. Но ведь нас готовили встречаться в посольствах, блистать на навощенных полах, на балах, в окружении женщин в бальных платьях и мужчин во фраках, а не валяться в грязи и песке в пустыне посреди ночи!

Максим: Но правила игры не меняются, Ахмед, дорогой. Меняются только обстоятельства. И для тебя и твоих людей лучше довести нас до цели и не знать больше чем, надо.

Ветер ворвался в палатку и внезапно затушил свечу, слабо горевшую на столе, оставив собеседников в полной темноте…

НЕЗАДОЛГО ПЕРЕД ОПИСЫВАЕМЫМИ СОБЫТИЯМИ…

Москва …Теплый светлый весенний день. Двое мужчин не спеша идут вдоль Кремлевской стены. Уже знакомый нам Максим и его собеседник, гораздо старше его.

Максим: Как дела, Николай Иванович? Давно не видел вас.

Николай Иванович: Ну, конечно, как только мой Ромка смотался в Америку, я всех вас, его друзей, на своем пороге не вижу. И тебя в том числе. А ведь льстил себя надеждой, что ты и меня всегда хотел видеть и меня навещал. Не только своего друга Рому. Но и меня –своего лектора в Университете, воспитателя и наставника.

Максим: Да мы все Ромкины друзья еще не опомнились, как это вы разрешили ему уехать? Кажется навсегда?

Николай Иванович: Разрешил?! Я могу сегодня что-то запретить или разрешить? В этом бардаке? Где все стали независимы? Я могу только выразить свое отношение и прекратить общаться. До чего докатились? Родители уже не имеют никакого голоса и права и ничего не решают. Если их дети Родину покидают! Да и правящие органы от этого процесса самоустранились. Я, кому мог, выразил свое возмущение.

Максим: Ну, Николай Иванович, это уж слишком. Ведь ничего преступного Рома не сделал. Я где –то могу его понять и вам объяснить, если это поможет. Да и не он один сейчас…

Николай Иванович (устало): Не надо Максим. Это отрезано.

Максим: А зачем же вы меня позвали? Из недолгого с вами знакомства знаю, просто так не позовете.

Николай Иванович: Вот позвал пройтись, полюбоваться солнечным, ярким, весенним днем. Подышать свежим воздухом. Хороша все-таки наша столица! Любуйся! Пока и ты, как мой Ромка, не слиняешь в Америку.

Максим: Николай Иванович! Колитесь!

Николай Иванович: Да вот хочу сделать тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться. Съездить в Израиль по моему поручению.

Максим: Николай Иванович! Да вы никак гангстерских фильмов насмотрелись? Что я там забыл?

Николай Иванович: И не на самолете как все добропорядочные туристы. А через пустыню. Через Синай. Нелегально. Сопровождающим группу женщин, которые будут заниматься там сексуальным сервисом. А иначе — проституцией.

Максим: Николай Иванович! Вы хоть себя-то слышите?! Вы?! Уважаемый профессор? И проституция? И кому вы это предлагаете? Мне? Вашему ученику? Что с нами ? Где мы? Как мы живем?

Николай Иванович: Между прочим, там, в Синае, обитается твой соученик и тоже мой бывший студент, твой приятель, кажется Ахмет его имя. Если не ошибаюсь. Так вот, он этим промыслом очень успешно занимется и неплохо зарабатывает.

Максим: Откуда вы знаете?

Николай Иванович: Мы все знаем. Да и тебе хорошо заплатят. Кстати, сколько ты хочешь?

Максим: Кстати, вы мне напомнили один старый анекдот.

Николай Иванович: Я тебя серьезно спрашиваю, сколько ты возьмешь? …За это путешествие?

Максим: Всегда удивлялся, почему, именно, самые дурацкие анекдоты повторяются в жизни?

Одну учительницу спрашивают: Зоя Васильевна! Как это Вы, Заслуженная учительница Республики, стали валютной проституткой? Да вы знаете — мне просто повезло..А позвольте Вас спросить как это вы, уважаемый профессор докатились до торговли живым товаром?

Николай Иванович: Действительно хочешь знать или любобытство распирает?

Максим: Какое это имеет значение?

Николай Иванович: Если действительно хочешь знать — это как-то повлияет на твое решение? А если любопытсвуешь, значит несерьезно мое предложение для тебя?

Максим: Ну,конечно, несерьезно. Николай Иванович, дорогой, что это вас потянуло? Зачем это вам? Зная Вас — уверен, что не ради хлеба насущного?

Николай Иванович: Рискну поделиться с тобой. Не пожалеешь?

Максим: Но ведь это же не шпионская тайна и не авантюрный роман? (смеется).

Николай Иванович: Как знать?…Как знать…? Тебе то, что сегодня происходит у нас нравится?

Максим: Ну а когда у нас что-нибудь кому –нибудь нравилось, Николай Иванович?

Николай Иванович: Все прогнило. Одни тоскуют, другие воруют, а третьи протестуют. Настоящая шизофрения. Да еще все это опрокидывается в думские законы. В России парламент никогда и никому не был нужен. А когда он был короткие сроки, он был посмешищем и разгонялся даже одним матросом. Хватит с нас и народного вече раз в году, чтобы что-то решить, а?

Максим: Накипело, Николай Иванович? Это у вас после отъезда Ромы?

Николай Иванович: При чем тут это. Просто не всем все безразлично. И многие боятся бунта, бессмысленного и беспощадного. Уж лучше тихого и бескровного переворота. Но для этого, как нас учили классики нужны две вещи — деньги и лозунг. Своевременный и понятный массам.

Максим: И многого вас таких?

Николай Иванович: Немного. Но все люди серьезные. Из разных сфер.

Максим: И лозунг у вас уже готов, конечно?

Николай Иванович: Можешь не сомневаться. Сам руку приложил.

Максим: Весь внимание!

Николай Иванович (торжественно): Согласие. Содействие. Спокойствие. Ну как?

Максим: Ничего другого я от вас и не ожидал. Но на массы подействует. Ну а как с деньгами, согласно завещанию классиков?

Николай Иванович: А здесь на сцену выступаешь ты.

Максим: С вашими девицами? Как товар? Я должен их продать? И подкрепить ваши лозунги, обеспечить им, так сказать, финансовую базу ? А хватит ли вам, Николай Иванович, живого товара? Сколько дивизионов вы собираетесь послать со мной на Синай? (Громко смеется. Проходящие мимо прохожие оглядываются на него.)

Николай Иванович: Кончай ржать. Раньше ты умел слушать до конца. С деньгами у нас, действительно, есть проблема. Не столько с деньгами, как с таковыми. Их количество, поверь, может быть неограниченно. Но сколько страхов и опасений у всех без исключения людей, когда речь заходит о том, чтобы переправить деньги нам, избежав тотального контроля. Поэтому пришлось изобретать сложную комбинацию. Комбинация, мне кажется, получилась неожиданно остроумная, но твое участие в ней положительно необходимо. Нашелся один, который не побоялся переправить нам из своего прииска в Сибири неучтенный довольно крупный алмаз. Но он будет представлять собой нужную нам ценность, если его хорошо обработать. А это умеют делать, между прочим, в Израиле. Но как его туда переправить, минуя границу, таможню, паспортный контроль и прочее? Улавливаешь? Когда тебе выходить на сцену? Вместе с твоим Ахметом?

Максим: Ну, Николай Иванович, во — первых, израильтяне уже давно выстроили в Синае стенку, чтобы к ним не проникали ни женщины, вроде ваших, ни африканцы, которые к ним валом валят, ни террористы. А во-вторых, я, дорогой, абсолютно не желаю принимать участия в ваших авантюрах ни в местных ни в ближневосточных. Подозреваю, там, чтобы обработать этот алмаз, у вас есть люди, и вы не погнушаетесь кого угодно подставить в случае неудачи. И меня в том числе. Насколько я вас знаю. Рома перед отъездом меня просветил.

Николай Иванович: Стена? Это не твоя проблема. До сих пор твой приятель с этим хорошо справлялся. А Роман был прав. Не надо было любопытничать насчет деталей. Надо было отказываться сразу. Пришлось бы мне задействовать запасной вариант. И не сомневайся — он у меня был. А сейчас уже поздновато. Вот тебе билет на самолет в Каир вместе с девочками. Рейс через два часа. Наш человек ждет тебя в машине вон там за углом. Твои вещи он уже собрал. Чемодан у него. А насчет Израиля ты прав. И Роман тоже. В крайнем случае, все как всегда, свалим на них. И учти — возможности и времени донести на нас у тебя практически нет. Иначе жизнь твоя здесь будет очень коротка. Уж ты мне поверь. Успеха. Смотри. Он тебя уже ждет. И с нетерпением.

Максим ( со страхом): И даже вещи собрать сумели?

Полицейский участок в Израиле. Как в любой стране –все одинаково и похоже. Грязно, запущенно и безнадежно. В комнате только стол и два стула. Тусклая лампа. Друг против друга сидят уже знакомая нам Лена и молодой симпатичный полицейский, говорящй по-русски.

Лена: А где моя подруга?

Полицейский: Какая подруга? Как ее зовут?

Лена: Ох! Слава богу, ты хоть по-русски говоришь! А то все говорили так, что я ничего не понимала. Моя подруга, попутчица… Ее Наташей зовут.

Полицейский: Не знаю, не видел ее. Потом выясним. Давай сначала с тобой познакомимся. Как тебя зовут?

Лена: Во — первых, сначала мужчина представляется, а во— вторых, мне Наташка без нее запретила с кем — либо общаться.

Полицейский: Но мы же не общаемся, а только знакомимся. Но вообще ты права. Позволь представиться по порядку. Меня зовут Игорь.

Лена: А меня Лена.

Лена: А ты умеешь зубы заговаривать.

Игорь: Можешь мне не поверить, но в детстве я был дико стеснительным. А от таких красивых, как ты, девчонок шарахался, как от огня.

Лена: Да ладно, врун. Они, наверное, сами за тобой бегали. Сам ведь не дурен.?

Игорь: Обменялись комплиментами. А где, кстати, я смог бы за тобой побегать? В каком месте? В каком городе? На какой улице? В какой школе?

Лена (гордо): В городе Санкт-Петербурге, на улице Малой Посадской, в 85-й средней школе Петроградского района.

Игорь: Не может быть! Сейчас придумала? Специально для меня?

Лена: С ума сошел? Я вообще не умею ничего придумывать. Это мой самый крупный недостаток. Вот ты сейчас что-то придумал. (Передразнивает). Специально для самого себя!

Игорь: Ну,конечно,я придумал, что я жил в городе Ленинграде.

Лена: В Санкт-Петербурге.

Игорь: На Куйбышевской улице, напротив дворца Кшесинской, в доме номер 7 и учился в первых двух классах у учительницы Гортензии Игнатьевны, которую невозможно забыть.

Лена: Она входила каждое утро в класс и говорила одно и тоже: Здраствуйте мои дорогие соученики!

Игорь: Нам предстоит несколько интересных совместных лет познания.

Лена: Не будем же портить их шумом.

Игорь: И гамом.

Оба хохочут.

Коридор в полицейском управлении. Ходят сотрудники и посетители. Недоуменно оглядываются на дверь, за которой раздаются все громче и громче взрывы хохота…

А в комнате Лена и Игорь все никак не могут успокоиться и продолжают хохотать, перебивая друг друга новыми воспоминаниями…Первым опоминается Игорь.

Игорь: Ну,хорошо. А как ты оказалась в наших краях?

Лена: Не поверишь. Пешком. Через пустыню. В жутких условиях. Да еще в пути нас с Наташкой чуть не изнасиловали.

Игорь: Не удивительно. Но я тебя не спрашиваю — каким образом. Я тебя спрашиваю — зачем тебя сюда занесло с невских берегов вместе с пустынным ветром (сердито).

Лена (немножко испуганно): Ты сердишься? А мы так хорошо говорили…

Игорь: Нет. Мне просто любопытно.

Лена: А откуда у тебя такие красивые выражения (передразнивает),с невских берегов вместе с пустынным ветром. Ты что,поэт?

Игорь: Ты что! Просто у меня есть дядя. Он бывший журналист и большой чудак. Он заставляет меня не забывать русский язык и вот так, вычурно, выражаться. Так, что здесь на работе, в общении с твоими земляками, никто и не подозревает — русский язык давно уже не мой основной разговорный язык. У Гортензии я проучился только два года. А потом мои сумасшедшие родители увезли меня сюда. И школу я уже кончал здесь на другом языке. Да что я все о себе. Ты так и не ответила мне?

Лена: О чем?

Игорь (смеется): Как тебя сюда занесло пустынным ветром?

Лена: А?! Тебя заслушалась. Да и не объяснишь вот так сразу… (задумчиво ) Мама все время, пока я училась в школе, чтобы нас содержать, работала по две смены. Она и сейчас там же работает, но уже меньше. Вагоновожатой в парке имени Блохина. Знаешь, где это?

Игорь: Еще бы мне не знать. Я многие годы засыпал под звон трамваев, когда они в парк возвращались по моей улице.

Лена: Ну а когда я окончила школу я уже не могла позволить ей так работать, да и здоровье у нее пошатнулось…

Игорь: Прости, а отец?

Лена: Отца я не помню и никогда о нем ничего не слышала. Она никогда не хотела о нем ничего говорить.И моя подруга Наташка устроила меня в ресторан, где работала сама официанткой. Но хозяин почему-то официанткой меня не поставил. Сказал, что меня в зале лапать будут. Определил на кухню. Мыть посуду. Работа была так себе. А лапать стал сам. Я терпела,конечно. А потом оттолкнула так, что он отлетел и мордой на кастрюли… Здорово поцарапал себе нос. Грозился даже в суд подать. Но почему-то не выгнал. А Наташка меня осудила. Все ругала. Обзывала идиоткой. Говорила — что от тебя убудет, если он тебя чуть-чуть потискает? Ну я, конечно, огрызалась, вот пусть тебя и тискает. Но она, вообще, хорошая и верная,Наташка. Когда мне на работе стало плохо и я потеряла сознание, она и только она позаботилась обо мне. Отвезла меня в больницу. Да не в какую — нибудь, в дорогущую. Мне вырезали аппендицит. Без всяких последствий. А после больницы она и предложила поработать у вас в стране официанткой. Да я бы и так в этот проклятый ресторан не вернулась. Да, кстати. Ты мне поможешь Наташку найти?

Игорь: Да я Наташки твоей не видел. И допрос с ней не я проводил.

Лена (после длительной паузы): А со мной, значит, ты проводишь? То-то я смотрю, ты чего — то все записывал. Но как то странно, в другую сторону. И я внимания не обращала… А эти твои записи — что это было?

Игорь: Успокойся. Это был краткий пересказ того, о чем мы тут говорили. Если хочешь,вот протокол допроса, который ты должна подписать.

(Пододвигает к ней исписанные листы.)

Лена: Это что за закорючки?

Игорь (терпеливо): Это протокол допроса, написанный на иврите. Согласно нашим правилам я могу написать протокол на русском, а потом перевести на иврит. Но так как я писать на русском не умею, то я готов перевести и прочитать тебе все, что я написал. А ты обязана это подписать. Что поняла и согласна с написанным. Я только добавил, что ты понимешь незаконность пересечения государственной границы.

Лена: Это ты то не умеешь писать на русском? А витиевато выражаться умеешь?! А втираться в доверие, как змей, умеешь? Это ты границу в отношениях между нами пересек! Предатель! Ничего я тебе подписывать не собираюсь. Видеть тебя не могу. Пусть меня забирают отсюда куда угодно и побыстрей.

Игорь: Лена! Тебе лучше подписать и успокоиться. Иначе я вынужден буду тебя арестовать.

Лена: Вот! Под арест! От тебя подальше!

(Они долго смотрят друг другу в глаза. Она с ненавистью. Он с болью. Потом он вызывает полицейского, что-то коротко говорит ему на иврите и тот ее уводит. А Игорь опускает голову на руки и застывает в такой позе, смотря на стул, где только что сидела Лена).

Мчится машина по израильским дорогам. Сзади, в закрытом кузове сидят Лена с Наташей и оживленно разговаривают. Мы не слышим о чем. Им есть о чем рассказать друг другу… Машина останавливается около одинокого домика с какой-то рекламой на иврите и нарисованной соблазнительной женской фигурой. Какой-то мужчина выходит из дома помогает девушкам вылезти из машины и проводит их в дом.

Еще через какое-то время к этому же домику подъезжает еще одна машина. Двое мужчин, среди них, уже знакомый нам Максим, выходят из домика вместе с Леной. Подсаживают ее в машину и уезжают.

Через короткое время к домику на полной скорости подъезжает Игорь, с шумом тормозит, вбегает внутрь… Бежит по коридору, распахивая одну дверь за другой… И нарывается на пожилого мужчину, лысого, неопрятного, с огромным животом.

Мужина: Игорь! Дорогой! Что случилось?! Здесь же люди на работе! Ты же мне всех клиентов распугаешь! Пойдем ко мне, в мою берлогу. Ты же знаешь, со мной можно решить любые проблемы. И не с такими людьми, как ты, я нахожу общий язык.

Пока он это говорит, он успевает втиснуть Игоря в маленькую угловую комнатку и даже сунуть ему в руки стакан кофе, который быстро приготовил в кофейном автомате.

Игорь: Знаю, знаю, Борис, твою дружбу с Шабаком, которому ты продаешь кое-кого из своих клиентов. Наслышан и о твоих важных клиентах из разных кругов, и твоих теориях… Как твои девицы из твоих борделей (сколько их уже, кстати?) помогают спускать у арабов и уголовников пар и предотвращают теракты и преступления.Сколько лет это держит тебя на плаву и мы не можем закрыть твои грязные берлоги? Кто тебя поддерживает наверху, Боря?

Борис: Игореша! Что с тобой сегодня ? Я тебя не узнаю! Хочешь для утешения девочку? Правда,ты никогда для этого сюда не приходил! Всегда с обысками да с облавами. Но я тебя никогда таким не видел! А ты, ведь, мне как сын. Клянусь.

Игорь: Хорошо, что не дочь. А то ведь, продал бы какому-нибудь выгодному клиенту.

Борис: Хочешь обидеть и побольнее? А сегодня, действительно,привезли ко мне девочку, которая тебе бы подошла. Сама нежность, утонченность и возвышенность в чувствах.. А самое главное, что особенно тянет к ней, это какой-то трогательный страх перед будущим. Поверь мне, уж я — то в этом понимаю. Уверен, что она девственница. Не веришь? Я же собаку на таких, как она, съел.

Игорь: Дерьмо ты собачье.! Где она сейчас?

Борис: А-ааа! Даже тебя за душу взяло и проняло. Все— таки я поэт! Все — таки, даже я, не осмелился пустить ее в дело. И у меня есть душа и сочувствие, и жалость, и сопереживание, и симпатия, и забота…

Игорь: Хватит!Старый развратник, импотент и гомосексуалист! Где она?

Борис: Как ты обо мне все знаешь? Нет,конечно, долго без дела я не смогу ее удержать.

Игорь: Что? Она сама рвалась на поприще?!

Борис: Такая? Никогда! Как ты плохо разбираешься в женщинах! Но Игорь, дорогой, бизнес есть бизнес. Ты знаешь,сколько я мог бы заработать за одну только ночь, если бы удалось сломить ее сопротивление?

Игорь: Где она, осколок куска вонючего дерьма? Если ты пустил ее уже в дело?!….

Борис: Не дали, дорогой мой, обожаемый, единственный…Уже и клиент подходящий нашелся. Богатый, щедрый. Как появились двое типов с каким — то очень внушительным письмом и увезли ее в неизвестном направлении. Я и пикнуть не успел. Ее подруга мне сказала, что вроде в больницу. А я уже вид на жительство для нее выбил в соответствующих инстанциях. А это было совсем нелегко. И совсем незаконно, Игорек.

Игорь: Как звать подругу и где она?

Борис: Звать Наталья и она только что рассчиталась с клиентом. Повезло тебе.

Игорь: Проводи, старый, сам знаешь кто…

Борис: Сними хоть форму. Возьми вот пиджак. Не пугай клиентов.

Игорь одевает пиджак, и они оба выходят из комнаты.

Небольшая комната, где с трудом помещается большая кровать, вычурный старинный стул, явно принесенный сюда с какой то свалки, и модерный металлический торшер. На кровати, расслабившись,лежит Наталья. Входят Борис и Игорь.

Наташа: Ой,Борис Ильич! Извините. Я отдыхаю.

Борис: Некогда отдыхать, милая! Ты сюда не отдыхать, а работать приехала. Вот я тебе нового клиента привел. Прекрасного и приветливого. И моего личного друга, между прочим. Так что отнесись к нему соответственно. Договорились?

Наташа (угодливо): Ну, конечно, Борис Ильич. Конечно.

Борис: Ну и хорошо. Пока ребята. (Поспешно уходит).

На какое-то время в комнате устанавливается настороженное молчание. Наталья и Игорь смотрят друг на друга. Изучают. Она, от недостатка опыта и из опасения, что он местный и не понимает русский язык. А он, планируя, как вытащить из нее побольше информации. Пауза затягивается…

Игорь: Привет!

Наташа: Ой! Как здорово! Так ты из наших?!

Игорь: Из ваших, из ваших.

Наташа: Но местный, да?

Игорь: Но местный. Да. А что?

Наташа: Да нет, ничего. Просто интересный у нас разговор получается — в одни ворота. А вообше, меня Борис Ильич предупредил — не разговаривать с клиентами. А только делать свое дело. С тобой, я просто обрадовалась, что ты из наших. Расслабилась…Может приступим к делу, а?

Игорь: А что ты можешь мне предложить?

Наташа: Да,что хочешь. Могу оральный секс. Могу только рукой. Могу и на кровати, ты на мне, или я на тебе. Но только с презервативом. Я девушка осторожная и себя берегу.

Игорь: А расценки?

Наташа: Платить ты будешь Борису Ильичу. Разве он тебе не объяснил? Мне только, если тебе понравилось. Сверх цены.

Игорь: Мне понравится. Я уверен. Но только я сначала привык разговаривать. Для разогрева.

Наташа: Но я ж тебе уже говорила, Борис Ильич мне запретил это. Да и чего зря время терять.

Игорь: Ничего… С твоим Борисом мы как –нибудь договоримся. Ты сама слышала, что он меня представил как своего близкого приятеля. Уж очень мне хочется с тобой поближе познакомиться. И заплачу я тебе за беседу сверх цены.

Наташа:Что ты пристал — то? О чем нам с тобой разговаривать?

Игорь: Для начала давай представимся. Меня Игорь зовут. А тебя как?

Наташа (замявшись): Зоя.

Игорь: Врешь. А врать ты не умеешь. И, кроме того, каждому человеку его имя должно соответствовать. А тебе Зоя не идет. Ты такая же Зоя, как я — китайский император. Начнем с начала. Хочешь угадаю? Ты или Лена, или Наташа. Но больше тебе подходит быть Наташей. Ну как угадал?

Наташа (испуганно и зло): Иди ты, знаешь куда… Психолог гребанный! Откуда ты знаешь мое имя? И, вообще, кто ты такой?

Игорь: Где твоя подруга Лена? Которую ты еще в Петербурге чем то отравила и положила в больницу для богатых. Для чего привезла ее сюда? Если ты еще годишься заниматься этим ремеслом, то она совсем нет? Кто за ней приехал и куда ее увезли? Что это за за комбинация и что здесь происходит? Отвечай, мать твою…

Наташа (пока Игорь разоряется,она начинает тихо плакать): Я ничего не могу тебе сказать…Меня убьют. И тебя тоже…А ты мне, кстати, сначала даже понравился…Тут такие люди действуют…большие…Я сама ничего не знаю. Взяли мою Леночку и увезли. Из наших был только один — Максим зовут. Меня с ним еще в Москве свели. А еще двое только на вашей тарабарщине разговаривали.

Игорь: О чем они говорили, черт тебя побрал?

Наташа: Ты что, не врубился? Что я вашего наречия ни бум-бум? Не понимаю? Только все время какого-то Ильюшу вспоминали. Трендели все время — Ильюша,Ильюша. И звонили ему. (Передразнивает): Это Ильюша?

Игорь (задумчиво): Элиша?!

Наташа: Во-во. Правильно.

Игорь (кричит): Борис! Иди сюда!

Вбегает Борис.

Борис: Ты что орешь, Игорек, и распугивашь всех? У меня же бизнес очень чувствительный и тонкий. (Смотрит на Наташу, разводит руками.) Испортил товар. Посмотри как она выглядит.

Игорь: Спрячь ее и никому не показывай. Если тебе жить не надоело. А мне она еще пригодится.

Игорь быстро выбегает из помещения. Наташа и Борис застывают в тех позах, в которых он их оставил.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.