Лев Левинсон: Из Москвы в Иерусалим с Марком Лисянским и Самуилом Маршаком

Loading

Лев Левинсон

Из Москвы в Иерусалим с Марком Лисянским и Самуилом Маршаком

 

Я родился, вырос и большую часть своей жизни провел в Москве, но все же

«Я по свету немало хаживал: Жил в землянке, в окопах, в тайге…» и «мелькали города и страны, Параллели и меридианы…», но всегда я, возвращаясь в свой любимый город, я говорил себе: «Здравствуй мой ГОРОД. Вот я вернулся к тебе» было ли это в Москве или в Иерусалиме, где я живу сейчас.

Поэтому, когда возникло желание описать какое-либо из моих путешествий, то я встал перед дилеммой: «Какую выбрать страну и какое путешествие описать». Я решил, по путешествуем в Иерусалим, и возьмем с собой поэтов Марка Лисянского, автора строк «Я по свету немало хаживал…» и С.Я. Маршака, которого не надо никому представлять, и конечно великолепную израильскую поэтессу и композитора Наоми Шемер автора и исполнителя песни, которую она назвала «Йирушалаим шель захав» – «Золотой Иерусалим»

У этих песен много общего. Та и другая написана в трудные, для каждой стран времена, и каждая сразу запомнилась и стала широко любимой.

Разве можно забыть, выплавленные из сердца строки: «Мы запомним суровую осень, Скрежет танков и отблеск штыков…» и как бы, рефреном вторит им Наоми: «Опалит губы твое имя Купиной огневой…»

Эти песни стали своего рода гимном городов – Москвы и Иерусалима, но начнем мы все же наше путешествие стихами С.Я. Маршака, это и хронологически будет более последовательно.

1911, весна: молодой петербургский поэт Самуил Маршак отправляется в длительное путешествие в Палестину.

Это путешествие, единственная в его жизни и судьбе встреча с Израилем вдохновила его на цикл лирических стихотворений, посвященных Иерусалиму.

«…Снится мне: в родную землю
Мы войдем в огнях заката,
С запыленною одеждой,
Замедленною стопой…
И войдя в святые стены,
Подойдя к Ерусалиму,
Мы безмолвно на коленях
Этот день благословим…

…По горной царственной дороге
Вхожу в родной Иерусалим
И на святом его пороге
Стою, смущен и недвижим.

Меня встречает гул знакомый:
На площадях обычный торг
Ведет толпа. Она здесь дома,
И чужд ей путника восторг.

Шумят открытые харчевни,
Звучат напевы дальних стран,
Идет, качаясь, в город древний
За караваном караван…»

Я бы хотел сделать некоторое дополнение к фотографиям. Черно белое изображение, на котором изображен Иерусалим конца ХIX века, взято мною со старой гравюры, а затем отретушировано и раскрашено на компьютере.

«…Не плиты предков гробовые
меня пленяли стариной:
восстав из праха, Иеремия
стоял в селенье предо мной.
И «Плач», что в день девятый аба
Отец мой медленно читал…»

Вернемся в Москву.

“…Но Москвой я привык гордиться,
И везде повторял я слова:
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!..”

…Я люблю подмосковные рощи …

…и мосты над твоею рекой…

А теперь снова в Иерусалим, но в этот раз нашим поэтическим гидом будет Наоми Шемер с ее песней «Золотой Иерусалим».

«…Иерусалим, свет куполов
Разлей сияньем золотым…»

И как будто вторит ей молодой Самуил Маршак

«…И открывается нежданно
За пыльной зеленью оград
Лимонов сад благоуханный,
Растущий пышно виноград…»

Мне хочется сравнить эти строки с другими, но уже Наоми Шемер:  «Пьянит прохладой горный ветер и сосен аромат»

И вот как набат звучат строки во всех трех произведениях:

«…Враг разрушил Сион.
Город тлел и сгорал…» — Маршак

А эти слова Марка Лисянского навечно в сердце каждого москвича

«…Мы запомним суровую осень,
Скрежет танков и отблеск штыков,
И в сердцах будут жить двадцать восемь
Самых храбрых твоих сынов…»

Также как и эти строки в сердце каждого иерусалимца:

“…Казалось, вымер рынок старый,
Ушла навек вода,
Разрушен Храм, и песнь шофара
Умолкла навсегда…”

Это не просто коллаж, это мои сопереживания судьбе двух великих городов и символично, что и фотографии, положенные в основу  этого коллажа сделаны в Москве (мемориальный комплекс на Поклонной горе) и в Иерусалиме (мемориальный комплекс Яд Вашем).

Но нет, нет, не падут ни Москва, ни Иерусалим!

«…Во все века, в любой одежде,
Родной, святой Иерусалим
Пребудет тот же, что и прежде, —
Как твердь небесная над ним!»

«…И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица!
Золотая моя Москва!»

«…Вода опять в твоих колодцах,
И рынок оживлен,
Шофар звучит, и песня льется,
И это все — не сон!».

Если мне своим первым рассказом о нашем путешествии удалось передать Вам общий дух и красоту Иерусалима, то надеюсь увидеть вас и дальше.

Мы рано утром побываем на одной из Иерусалимских вершин и увидим Иудейские горы, лежащие перед нами, как стада спящих верблюдов. Соприкоснемся с древней и современной историей, поклонимся святым местам, которыми так насыщен Иерусалим, почувствуем аромат и вкус восточной кухни и завершим наши путешествия…, а вот как их мы с вами завершим, вы узнаете в конце нашего повествования.

Print Friendly, PDF & Email

11 комментариев для “Лев Левинсон: Из Москвы в Иерусалим с Марком Лисянским и Самуилом Маршаком

  1. Спасибо, Лев, за замечательный рассказ. Очень красиво, а главное — от души. С удовольствием познакомлюсь и с другими Вашими работами.
    Приятного путешествия и всего самого лучшего! 🙂

    1. Спасибо и Вам Виктория за проявленное внимание и добрые пожелания.Надеюсь, в ближайшее время продолжить путешествия, по святым местам, которыми так насыщен Иерусалим, где мы почувствуем аромат и вкус восточной кухни, куда и приглашаю Вас.С уважением, Лев.

  2. Дорогой Левушка! Ваше путешествие не «Из Петербурга в Москву», как у Радищева, а из Москвы в Иерусалим, — полный созвучий и рифм (не только литературных и фотографических) очень личный рассказ, который, надеюсь, только начат. Это путешествие из пункта А в пункт Б наяву, реально и порой драматично проделали наряду с вами тысячи людей. Вы же, прихватив замечательных попутчиков (это отличный ход!) — осмысливаете его по своему — имеете полное право. Будем ждать продолжения. Творческих вам успехов и здоровья! Галина Ергаева.

  3. На реплику Левина.
    Так-то зачем, г-н Эрнст? Москву можно ненавидеть — она стоит того. Быть может, нет более ненавистника первопрестольной чем я. И не потому что родился в самом светлом уголке её, Немецкой слободе, и детство там провел страшное но… детство. Детство, г-н Эрнст. То понять надо… Тем не менее, ненависти нет к этому нагромождению, в котором в моё время жили и спасали меня необыкновенные люди. Во всяком случае достойные. Вот, выкинули и их оставшихся в живых в сентябре 1941 года из города. И России не стало. П…ц России. Зря Пётр с Екатериною старались. А ведь же самых людей до 1945 года сфигали в Германии, а Германия осталась и стала центром Европы. Мира.
    Да, в 1954 после 15 каторжных лет я в Москву рванул — спешил застать умиравшую маму. Успел. И застрял, на руках жены-девочки и моих оставались 74-х летний отец и 127-летняя прабабушка. И особо не противился депортации 1991, оставляя за спиною США и кое что ещё, и тьму чудесных москвичей и могил их, моих учителей, о каждом из которых осанны сочинять, такими они были. И сына с внуками оставил там, всегда счастливого, всегда жившего как того хотел. И злобы нет.
    Уж до чего ненавистен мне Михалков-старший, но прав был, мерзавец, напомнив кое кому о едомом русском сале.
    Иерусалим тоже, г-н Эрнст, поганить не стоит даже строя ему панегирики.
    Лёва, дорогой, простите недоумку.

    31 окт.12.
    В.Д.

  4. Лев! Очень трогательно! Мне показалось,что я чувствую точно
    также величие этих городов их значимость и желание петь им
    гимны,слагать оды и писать фотокартины Спасибо
    Затронул струны моей души… с Ув Ле

  5. Спасибо, Лёва! Замечательная статья! Я не знал, что Маршак в
    юности побывал в Иерусалиме! Это очень трогательно. Бедняга,
    позже он жил всё время в сталинской России, как пленник. Но и в
    плену создал русскую детскую литературу вместе с Чуковским –
    тоже евреем, другом молодости Жаботинского.
    Как интересен факт, что огромное количество классиков русской
    детской литературы ХХ века – евреи! Начиная с Саши Чёрного
    (Гликберга) и далее: Маршак. Чуковский, Евгений Шварц, Кассиль,
    Эсфирь Эмден, Агния Барто (Гитель), Лев Квитко, Овсей Дриз,
    Лагин, Евгений Рысс, Александра Бруштейн, Фраерман, позже
    Чеповецкий, Раскин, Драгунский, Заходер, Иосиф Дик, Анатолий
    Алексин (Гоберман), сегодня Григорий Остёр.
    Это показывает неоценимый, невероятный вклад евреев в русскую
    культуру и литературу (а в поэзию – начиная с Фета и Надсона).
    Я вырос на большинстве этих писателей. Люблю их всю жизнь, и
    чем становлюсь старше, тем более ценю тот факт, что они евреи.

  6. Leva, ne chitay vsyakih kozlov — otlichno,iskrenne napisano, zdorovo
    ILya

  7. Дорогой Лев! Получили и просмотрели кратенькое отображение творчества
    Вашего. Несколько сделанных снимков. Парочка отреставрированных Вами
    чьи-то работ… Казалось бы… Так ведь волны тепла идут от них. Волны
    тепла! Можно только представить сколько за свою жизнь в фотографии
    исторгли Вы на внимавшим Вам этого самого тепла?!

  8. Уважаемый Эрнст Левин!
    Спасибо,что Вы обратили внимание на мое статью.
    Все что мной написано продиктовано моей искренней любовью к
    к двум ВЕЛИКИМ городам МОСКВЕ и ИЕРУСАЛИМУ и ни о каком
    «похлопывание по плечу Ерушалаима.» не может идти речи.
    Что касается не точности перевода, то я привел тот, которым располагал.
    С уважениемм, Лев Левинсон

  9. Впечатление омерзительное. Подобострастное, на коленях, поклонение Москве и снисходительное похлопывание по плечу Ерушалаима. Надёрганные строчки из страстных панегириков золотой столице («врагу никогда не добиться»!) и халтурный, изувеченный до неузнаваемости перевод «Ерушалаим шел захав» — ни одного ведь правильного слова! «Опалит губы твое имя купИной огневой» (а не купинОй) — это вместо » Ки шмэйх цоррэв эт hа-сфатайим, ки нэшикат Сараф»… Убожество.

Обсуждение закрыто.