И сколько бы ни выпендривалась Россия насчет собственного неповторимого пути — идет она туда же, куда сегодня вся Европа идет — в статус колонии бывших своих колоний, и также изо всех сил в упор не замечает направления.

Неужели в самом деле?..

Элла Грайфер

— Но если все охвачены одним
Безумием — не на день, а на годы?
Идет потоп — и он неудержим
И увлекает целые народы!
Так что же может слабый человек
В кошмаре, чей предел непредсказуем?
Что может он, когда безумен век?
И кто виновен в том, что век безумен?
Ю. Ким

А вот как вы думаете — Европа Россия все-таки или не Европа? Я лично думаю, что таки да. Ну, то есть, не совсем, конечно. Различия всем известны и много раз описаны:

У французов шоколад,
А у нас рассольник.
У французов депутат,
А у нас крамольник.

По-французски сосьете,
А по-русски шайка,
У французов либерте,
А у нас нагайка.
В. Валентинов

Вопрос — что главнее, различия или сходство. Так вот, мне кажется, что сходства на сегодняшний день все-таки перевешивают. Судите сами.

Расстреляли в Париже средь бела дня редакцию как бы юмористического журнальчика. Не думаю, чтоб французам очень его было жалко — не представляю, кому вообще может нравиться такая похабная мазня — но вполне понимаю, что жалко государству французскому своей нормальной монополии на насилие на контролируемой территории. Не дело это, чтоб какие-то пришельцы французам диктовали, какую похабщину разрешать, а какую — наоборот… Ну и что в результате?

А ничего. Утерлись наши свободолюбцы и взяли соцобязательство, никаких карикатур отныне ПРО ЭТО не рисовать, тихо смирились с тем, что не они уже больше решают, что тут можно, что нельзя.

Расстреляли Бориса Немцова в Москве, под боком у Кремля. Не думаю, чтобы тов. Путину, равно как и 85% прочего российского населения, очень его было жалко. Но не сомневаюсь, что очень жалко Путину утратить в России монополию на насилие. И что не так он глуп, чтобы опасности этой не видеть… Ну и что в результате?

А ничего. Выслушали Кадырова, который открытым текстом сознался, что его рук дело — и заткнулись. Ну разумеется, следствие еще не закончено, но по всему видать — смирились с тем, что не они уже больше решают, что тут можно, что нельзя.

Те и другие сдались, поскольку поняли, что сопротивление бесполезно, а бесполезно оно в обоих случаях по одной и той же причине: противник решительнее, сплоченнее, целеустремленнее одряхлевшего и раздробленного общества Европы. Но то, что происходит на развалинах бывших империй, никак не вписывается в картину мира имперской нации. Они-то думали, что от великого душевного благородства колонии освободить соизволили, или, наоборот, большую ошибку совершили, распустив «союз нерушимый»… во всяком случае — это было в их власти, и не могут они вместить простого факта, что власти той больше нет.

И что же происходит, когда общество (не просто власть имущие, но общество в целом!) не в силах примириться с реальностью, не в силах воспринять себя не таким как хочется, а таким как есть? Естественно, срабатывает классическая схема:

Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет —
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
П.Ж. Беранже

Не какой-нибудь сон, прошу заметить, а вот именно «золотой», как после хорошей дозы. Не важно, что завтра наступит ломка, фонарь под глазом обнаружится и ветер в карманах засвистит — сегодня я тут самый главный, самый сильный, и все меня боятся… Ну, может, не совсем все, ну, пусть хотя бы некоторые, ну нельзя же, чтобы, на самом деле, совсем-совсем никто!..

Во всепланетный розыск объявляется кто-нибудь такой, чтоб непременно испугался. Больше-то от него по большому счету ничего и не требуется — ни денег, ни территорий, ни даже политических уступок. Важно кого-то унизить, подавить, чтоб признал себя побежденным, и все (прежде всего, конечно, мы сами!) убедились, что мы неустрашимы и сильны. А значит — нам нужна одна победа. Не важно, какая, не важно, над кем, не важно по какому поводу. И наши битые герои начинают судорожно по сторонам озираться в поисках кого-нибудь, кого победить еще способны. За обнаружение потенциального объекта приз — 85% рейтинга.

Вы что, на самом деле поверили в майданофобию Путина? Да если б даже и так, 85% россиян, с горящими глазами вопящих: «Крым наш!», — и слова-то «майдан» не слыхали вовек. Что они, спрашивается, в Крыму потеряли и что они хотели там найти? Или не пускали их туда отдыхать? Или прогнали из Севастополя два с половиной ржавых корыта? Да и куда там плавать-то? Кругами — собственный хвост ловить? Можно, конечно, мечтать о прорыве через проливы, о непобедимой средиземноморской эскадре и превращении Америки в радиоактивный пепел…

Хотя, что толку в пепел превращать территорию, на которой у начальничков и деньги, и детки… Ну, может, на самом деле не превращать, может, припугнуть только — чтоб, значит, забоялись. Потому как боится — значит, уважает, а кого другие уважают — тот может и сам себя уважать.

И чем же это украинцы так их обидели? Даже песни про «Севастополь останется русским«, не препятствовали им распевать. Об соплеменниках душа изболелась? Да этих самых соплеменников товарищ Путин за газовую трубу достопочтенному Туркменбаши загнал только так. Или, может, землицы урвать приспичило? То-то я гляжу, в Вологодской области электрички поотменяли — кроме пары-тройки непотопляемых бабок да алкашей на бескрайних просторах уже возить стало некого.

Все результаты означенной победы для России — чемодан без ручки. А нужна ей победа, только победа как таковая! Чтобы всех (а пуще того — самих себя) убедить в собственном могуществе, доблести и геройстве. По этому принципу и выбирали противника — украинские-то вояки об эту пору последнюю боеспособность утратили — вот тут-то на них и оттоптаться самое время! Вся вина украинцев, стало быть, в том, что при всем желании не смогли ни в чем провиниться.

Господа европейцы этим не просто недовольны — не то слово! Они решительно не понимают Путина, объясняя происходящее то ли его личным нездоровьем, то ли пресловутой загадочностью русской души, широты которой не понять человеку цивилизованному. Ну, разве это дело — ближнего (или хотя бы дальнего) топить бескорыстно, не ожидая от того никакой для себя выгоды и даже не опасаясь возможных убытков?

Представьте — да! И не просто дело, а такое, которому сами высокоцивилизованные сладострастно предаются уже не первый год. Я имею в виду не что иное как упорную и настойчивую «борьбу за попранные права палестинского народа».

Сам по себе народ этот, даже если и впрямь существует, европейцам нужен, как Путину Крым. Ни многолетнее проживание оного «на птичьих правах» где-нибудь в Ливане, ни его массированный отстрел где-нибудь в Иордании у цивилизованных возражений не вызывал, переполох в курятнике поднимается только при очередном столкновении с Израилем. И это не случайно.

Европе тоже нужна победа, только, в отличие от России, не военная. Там в моде утверждения, что «насилие порождает только насилие» и «война не решает проблем». Срочно требуется доказательство эффективности «soft power» — дипломатического и экономического давления, избавляющего от необходимости пачкать руки. Естественно, «противник» подбирается не по признаку реальной опасности, но по признаку уязвимости для такой методы. Сперва на Иране попробовали, вроде бы даже где-то как-то срабатывало, но… все-таки углеводороды… По той же причине с Россией обошлись намеками чисто символическими. Про разнокалиберных арабов, включая палестинских, понятное дело, и не заикались: этим слово скажи поперек — враз бомбу тебе подложат в самое неподходящее место. Зато Израиль…

Израиль — да! Страна маленькая, углеводородов не вывозит, терактами не балуется, от внешних рынков зависит, да к тому же еще и евреи — с ними расправа всю жизнь была мероприятием в высшей степени духоподъемным. Чего ж вам более? А уж, выгодно ли на самом деле Западу уничтожение Израиля, или наоборот… Да кто этим нынче озабочен? Ломка будет завтра, сегодня у нас в программе вдохновенный порыв.

Поселения в Иудее и Самарии просто обязаны быть главным препятствием для мира во всем мире — по той же самой причине, по какой Херсонесу-Корсуни срочно сакральность навесить пришлось. Конечно, никого не сумеют они обмануть, кроме самих себя, конечно, расплачиваться (возможно, жизнью!) за их комплексы будут люди, которые им ничего плохого не сделали, да и сами они одни убытки с того огребут, но слишком уж нестерпимо в зеркале видеть вместо привычного чудо-богатыря, добра молодца — несчастного слабака, что перестал уже быть хозяином в собственном доме.

И сколько бы ни выпендривалась Россия насчет собственного неповторимого пути — идет она туда же, куда сегодня вся Европа идет — в статус колонии бывших своих колоний, и также изо всех сил в упор не замечает направления. Тут вам и вся либерте.