Борис Э. Альтшулер: Жизнь и приключения «Гриши из Чернополя». Грегор фон Реццори (1914–1998)

Loading

К знатокам идиш относился герой нашего очерка, прекрасно владевший им с детства уроженец Черновцов, полиглот и космополит, знавший восемь языков потомок аристократов Сицилии, писатель, радиожурналист, киносценарист, киноактёр и галерист Грегор фон Реццори

Жизнь и приключения «Гриши из Чернополя»

Грегор фон Реццори (1914–1998)

Борис Э. Альтшулер

Грегор фон Реццори

Галиция с Карпатами — удивительный регион. Когда-то, после разгрома Хазарского Каганата киевским князем Святославом во второй половине Х века и последовавшего за ним нового переселения народов, здесь прошли и осели полчища жестоких печенегов, ставших позже „белыми хорватами“. Население образовало Королевство Галиции и Лодомерии (лат. Regnum Galiciae et Lodomeriae, нем. Königreich Galizien und Lodomerien mit dem Großherzogtum Krakau und den Herzogtümern Auschwitz und Zator; польск. Królestwo Galicji i Lodomerii wraz z Wielkim Księstwem Krakowskim i Księstwem Oświęcimia i Zatoru; укр. Королівство Галичини та Володимирії з великим князіством Краківським і князівствами Освенцима і Затору) с герцогством Буковина. Коронная провинция на востоке Габсбургской монархии со столицей во Львове была образована после раздела Речи Посполитой в 1772 году и включала в себя Галицию и Малую Польшу. Она была населена преимущественно поляками, украинцами, русинами и евреями. Гуцулы населяли юго-восточные части Карпат в пределах Галичины, Буковины, Закарпатья. Герцогство Буковина имело точно такой флаг как и Галиция.

Первые упоминания о евреях во Львове относятся к 1356 году. Появилась и вскоре стала очень заметной еврейская община. Уже в конце XIV века львовский еврей Волчко был кредитором нескольких королей. К 1500 году евреи жили в 18 городах Русского воеводства. Казимир III даровал им многочисленные льготы и привилегии, что весьма способствовало быстрому экономическому росту еврейского населения, а также всей Галиции. Со временем евреев здесь стало так много, что Галицию стали называть Галилеей. Это, кстати, и сегодня одна из этимологий названия региона. Численность евреев росла из века в век, и ко второй половине XIX столетия евреи составляли уже больше 10% жителей Галиции. Cебя евреи региона нередко называли „галицианцами“ и слыли людьми ушлыми и остроумными. Помимо талмудических евреев, говорящих на идиш, в Галицию прибывали из Крыма караимы. Первые из них появились ещё в 1246 году по приглашению великого князя Киевского и Первого короля Галицкого Даниила Романовича. Галиция и Волынь, и Северная Буковина стали многонациональными и многоэтническими территориями. На Украине жили знаменитые писатели Запада. Достаточно указать на то, что в Лемберге/Львове в 1836 году в семье начальника полиции Королевства Галиции и Лодомерии родился Леопольд фон Захер-Мазох, ставший известным немецким писателем, крёстным отцом определения „мазохизма“, много писавшим о Галиции и об евреях ( Еврейские истории, 1878; Польские еврейские рассказы, 1886).[i] А подальше, на Житомирщине, в поместье своей возлюбленной, а затем жены Эвелины Ганской жил и творил выдающийся французский классик XIX-го века, писатель-реалист Оноре́ де Бальзак.

В публикациях об ашкеназийской диаспоре постоянно встречается упоминание столицы Буковины, города Черновцы/Tschernowzy (укр. Чернівці, нем. Czernowitz/Tschernowitz, рум. Cernăuți, польcк. Czerniowce, hebr. צֶ׳רנוֹבִיץ /Tschernowitz). Этот небольшой город в Карпатах по соседству с Подольей дал миру многих выдающихся людей. Вот что пишет Роза Ауслендер:

С 1514 года на четверть тысячелетия Буковина попадает под владычество турок, а с 1775-го входит в состав Габсбургской монархии, в которой получила статус отдельной королевской провинции. Накану— не Второй мировой войны 160–170 тысяч населения Черновиц состав— ляли немцы, украинцы, евреи, румыны, а также «нацменьшинства» — поляки и венгры. Пёстрый и многослойный город, в котором германская, романская, славянская и еврейская культуры проникают друг в друга. Город, отошедший после Первой мировой войны к Румынии — вплоть до советской аннексии, по сути, оставался австро-венгерским.[ii]

Из Подолья вышла, кстати, первая жена еврейского псевдомессии XVII века Шабтая Цви, история жизни и метаний которого окончила еврейское средневековье. После периода исканий и скитаний мистик Шабтай прибыл в Каир, где с великими почестями был принят местным богачом Рафаэлем Халби. Тот искренне поверил мессианству Шабтая и обрадовался, узнав что Машиах избрал резиденцией именно его дом. В свою бытность в Каире Шабтай женился на молодой девушке Саре из украинских Карпат. По каббалистическим соображениям последователи Шабтая Цви называли Сару „Ривкой“.

В шестилетнем возрасте на глазах ребёнка казаки Хмельницкого зверски убили её родителей, а девочку отдали на воспитание в католический монастырь, откуда она сбежала. В тогдашней Польше Сара не могла открыто вернуться к иудаизму, поэтому её отправили в Амстердам, где она встретилась со своим пережившим резню казаков братом. Там стала рассказывать, что видела во сне будто ей надлежит выйти замуж за Машиаха. Из Амстердама девушка отправилась в Ливорно, откуда Шабтай приказал своим сторонникам доставить её в Каир. Там экзальтированная пара с большой пышностью отпраздновала свадьбу. В 1666 году Шабтай, лидер массового прото-сионистского движения XVII века, очевидно страдавший от приступов маниакально-депрессивной болезни, отправился в Стамбул, был схвачен полицией cултана Мехмеда IV, попал в заключение и под угрозой смерти перешёл в ислам (надев чалму по тогдашней упрощённой процедуре). Сара последовала за ним, также приняла ислам и скоро умерла.

Мессианской движение Шабтая Цви способствовало возникновению именно в Карпатах, в Подолье, движения хасидизма (хасидут, идиш — „хасидус“) в иудаизме, связанное с жизнью и деятельностью его основателя Исраэля Баал Шем Това (абревиатура БЕШТ, 1698-1760; настоящее имя Исраэль бен Элиэзер), каббалиста и целителя. В рамках иудаизма Бешт разработал изощренную мистическую систему, основанную не на интеллектуальном постижении Бога как это делали учёные каббалисты до него, например «святой АРИ», а на страстном религиозном рвении, доступном простым мирянам. Целью этого учения был «двекут» («прилепление») — единение с Богом. Бешт не выступал с публичными проповедями и не писал сочинений, учение излагал лишь своим ученикам. В 1740 году поселился в Меджибоже (Межбуже), где и протекала его основная деятельность. Постепенно Меджибож стал центром хасидизма. Бааль Шем Тов получал жалованье от местной общины и как Бааль-шем смог собрать в своей ешиве десятки учеников, которые в свою очередь стали лидерами хасидизма в следующем поколении. Бааль Шем Тов умер в 1760 году (5520 год по еврейскому календарю). Перед смертью он сказал, что выходит через одну дверь и входит в другую. Преемником Бешта стал р. Дов-Бер из Межерича, за которым последовала внушительная когорта учеников. Роза Ауслендер писала о Черновцах:

«…более трети жителей составляли евреи, библейские и хасидские легенды носились в воздухе, ими можно было дышать.»

2.

Особую роль в коммуникации европейских евреев, наряду с ивритом и арамейским по сей день в течение вот уже тысячи лет ииграет язык идиш. Это определение языка считается короткой идиомой для обозначения Jiddisch-Daitsch или Jüdisch-Deutsch — одного из трёх больших языков ашкеназов. По мнению специалистов он представляет собой производное западногерманской группы средневерхненемецкого языка наряду c использованием глоссара иврита, арамейского, романских и славянских языков. Вследствие преследования евреев и вызванных этим больших миграций язык мигрировал уже в позднее средневековье вместе с его носителями в Восточную Европу, где сложился восточноевропейский идиш. С миграциями миллионов европейских евреев в конце XIX и в начале XX веков восточноевропейский идиш распространился на Запад, а затем попал в новые еврейские центры в Америке, в Западной Европе, а затем в Израиле. Западноевропейский идиш начал исчезать уже в XVIII веке, зато восточноевропейский идиш в свою очередь был до Холокоста повседневным языком европейских евреев — ашкеназов. До Второй мировой войны, до Холокоста, Encyclopaedia Britannica описывала идиш в качестве седьмого языка мировой культуры.

В 1991 году профессор лингвистики Тель-Авивского университета Пол Векслер (Paul Wexler) на основе анализа структуры и словаря идиш выдвинул гипотезу, относящую его в группу славянских, а не германских языков. Позже, в книге «Ашкеназские евреи: славянско-тюркский народ в поисках еврейской идентификации» Векслер предложил вообще пересмотреть всю теорию происхождения ашкеназов — говорившего на идиш восточноевропейского еврейства. Он рассматривает их не как потомков выходцев с Ближнего Востока, а как коренной европейский народ, происходящий от потомков западных славян-конвертитов — в основном лужицких сорбов, а также полабов, кашубов и пр. Позже Векслер включил в число предполагаемых предков восточноевропейских евреев также часть хазар и некоторых восточных славян, живших в Киевской Руси в IX-XII веках. В академических кругах к теории Векслера относятся как к курьёзу, отражающему скорее политические взгляды автора. Конвертиты несомненно сыграли свою роль в истории ашкеназов, однако современные генетические исследования подтвердили истоки европейских евреев в Северном царстве древнего Израиля.

Первое упоминание о евреях Черновцов относится к 1408 году. В XV–XVII веках. еврейское население непрерывно возрастало: из Польши переселялись ашкеназы, из Молдавиисефарды, однако культурное влияние ашкеназов и языка идиш преобладало — он был наряду с немецким основным языком еврейского населения города. А оно было внушительным: по переписи 1910 г. в Черновцах проживало 28.013 евреев (32,8% всего населения).

По инициативе австрийского публициста и бывшего сторонника сионизма Натана Бирнбаума (Nathan Birnbaum, jiddisch: Nosn Birnboym), раннего теоретика еврейской национальной идеи, давшего ей название «сионизм», инициатора Черновицкой конференции по языку идиш и активного борца за его признание, позднее лидера ортодоксального движения «Агудат Исраэль» с 30 августа до 3 сентября 1908 года в Черновцах состоялась знаковая международная конференция по языку идиш [Die Konferenz für die jüdische Sprache (jiddisch — קאָנפֿערענץ פֿאָר דער יודישער שפּראַך)], известная в литературе как CzernowitzKonferenz (jiddisch — טשערנאָוויצער קאָנפֿערענץ). Бирнбаум в своё время был избран генеральным секретарем Всемирной сионистской организации и являлся сподвижником Теодора Герцля.

Расцвет города приходится на 1774 год, когда Буковина в хаосе русско-турецкой войны была оккупирована австрийскими войсками. До того он представлял собой утопающую в грязи улицу, вдоль которой стояли 200 бедных деревянных хат. С началом австрийского правления началась значительная иммиграция, которая принесла с собой в город, где до того проживали украинцы и румыны, — немцев, евреев, армян и венгров. Перед Первой мировой войной в нём проживало 90.000 человек, из которых треть составляли евреи. Превращение Черновцов из провинциального захолустья в мультинациональный университетский город окончилось с началом 1-й мировой войны и развалом австрийско-венгерской монархии. В ноябре 1918 года Румыния аннектировала его и включила в своё королевство. После 2-ой мировой войны Северная Буковина вошла в состав СССР. Как свидетельство прежнего мультинационального великолепия сегодня в центре города высится „Немецкий дом“, а наискосок от него стоит „Еврейский национальный дом“, где проходила историческая конференция по языку идиш. Некоторые крышки канализационных люков города несут на себе ещё сегодня старую австро-венгерскую штамповку и клейма. Сегодня в Черновцах проживают около 1500 евреев, на рынке продают фаршированную рыбу. Из когда-то 78 синагог работает лишь одна. Евреи оставили важный след в культуре Галиции и Карпат — в прессе, издательствах, литературе и театрах города, даже бургомистром Черновцов в старое доброе время был два раза избран еврей. В ходу было выражение „Иерусалим на реке Прут“.

В наши дни идиш борется за свое выживание, количество людей им владеющих, невелико, ни в одной стране мира он не является государственным и держится на плаву в основном усилиями энтузиастов и университетов, хотя литературному и культурному наследию на нём могут позавидовать многие куда более распространённые языки. Вообще-то количество говорящих на идиш не так уж и мало и исчисляется сотнями тысяч, но значительная их часть, вероятно большинство, это ультраортодоксальные евреи, пользующиеся языком для бытовых разговоров, а для молитв — ивритом Торы. А ведь когда-то, относительно недавно, на идиш говорили кварталы больших городов мира в разных странах, выходили книги, газеты и журналы, театры ставили спектакли, снимались фильмы, писались письма и мемуары. При этом были и неевреи, владевшие языком идиш, жившие в разных странах и изучившие его в силу разных обстоятельств. Так, активистом этого языка на Украине был в XIX веке народный герой Устим Якимович Кармелюк, в США в городе Миннеаполисе — рождённый в конце XIX века Флойд Бьернстерне Олсон, который был избран двадцать вторым губернатором штата Миннесота. В артистической среде Америки знатоком идиш слыла родившаяся в городе Балтимор актриса Клаудиа МакНил. Происхождение у нее самое экзотическое: oтец — чернокожий американец, мать — индианка из племени апачи. В период между войнами, в польском в те времена городе Вильно (Вильнюс) знатоком идиш был чистокровный поляк Анджей Виктор Шалли, В России ею была, например, Нонна Лисовская из Таганрога, пережившая гитлеровскую депортацию, давшая свидетельство о Холокосте и известная в США под фамилией своего мужа как Нонна Баннистер.[iii] До 2-й мировой войны идиш, к примеру, изучали в университете Тарту в Эстонии, где была собрана внушительная коллекция рукописей и записей полевых исследований.[iv] Сегодня уже практически забыто то обстоятельство, что особенно в черте оседлости России было в своё время немало неевреев, владевших этим языком.

Надо сказать, что неевреев знавших идиш, было намного больше чем перечисленные примеры. В эту плеяду хорошо вписывается имя барона Грегора фон Реццори, о котором идёт речь в очерке. По воспоминаниям Реццори во время одного из своих перелётов в США писатель оказался в кресле по соседству с хасидом в полном орнате. Оба разговорились на чистейшем идиш, вспоминая Карпаты и Буковину и, особенно, Черновцы. К концу перелёта обожавший провокации писатель поведал своему собеседнику, что он нееврей. Изумлённый собеседник поперхнулся, но, подумав, заявил, что с таким идиш его собеседник кошерен.

У немцев особое отношение к языку идиш, которое основывается в первую очередь на близости к средневерхненемецкому поднего средневековья. Об этом пишет в своём новом развёрнутом эссе „Вкусные цветы“ („Shmekendike blumen“) один из самых видных современных немецких писателей, драматург и германист д-р Мартин Вальзер, озвучивший в 1998 году в речи против «моральной дубины» Холокоста и «рутины угроз» позиции крайне правых и вызвавший скандал при его торжественном награждении в церкви св. Павла во Франкфурте. К описанному скандалу добавилась личная вражда с выдающимся литературным критиком-евреем Марселем Райх-Раницки. Теперь, в возрасте 87 лет, познакомившись с исследованием американской германистки и идишистки Сузанны Клингенштейн и заинтересовавшись анализом идишистской литературы, он неожиданно удивил своих читателей и почитателей новой книгой о литературе на немецком языке идиш. Вальзер пишет:

«Мы, немцы, остаёмся должниками евреев. Безусловно. Поэтому aбсолютно… Мы не можем больше ничего исправить

Особенно его заинтересовал один из больших авторов и создателей, по Шолом-Алейхему «дедушка» (идиш зайде) современной идишистской литературы Шолом-Янкев Абрамович (1835-1917), больше известный под своим псевдонимом Менделе мóйхер сфóрим (Менделе-книгоноша). Неожиданная книга Вальзера — памятник Менделе-книгоноше, чьи тексты он «считает чудом» и, читая его рассказы, находится «под небом, полным смысла».[v] Мартин Вальзер очарован различными языковыми мирами писателя, в том числе попавшим в идиш субстратом алеманов, позволяющим ему вновь и вновь вернуться к литературному эталону — Францу Кафке.

С 1875 года Черновцы стали университетским городом, оставаясь в то же время важным индустриальным и торговым центром, Город был центром притяжения не только Буковины, но и Бессарабии и северной части Молдовы. Кроме газет и развлекательных журналов здесь читали настоящую литературу. Много и с воодушевлением дискутировали, музицировали, пели. Часто ходили в театр, билеты на спектакли гастролёров раскупались полностью. Основным для многих интеллектуалов были не честолюбивые мечты о карьере или высоком уровне жизни, их интересовали наука, философия, мистика, искусство, поэзия, музыка.

Как писала Ауслендер религиозные евреи были хасидами, приверженцами того или иного «святого» ребе — цадика. Для них не играли большой роли заботы практической жизни. Образованные ассимилированные евреи, немцы, украинцы, румыны были в свою очередь приверженцами различных философов, учёных, политиков, поэтов, композиторов, мистиков… И, конечно же, общество Черновиц было очень политизировано.

В Подолье и в Буковине, в Черновцах родились или выросли замечательные, в первую очередь немецкоязычные еврейские писатели и поэты с мировой известностью — такие как Пауль Целан (Paul Celan), Розa Ауслендер (Rose Ausländer, урождённая Rosalie Beatrice Scherzer), оставившая интересные воспоминания о своей родине; Зельма Меербаум-Айзингер (Selma Meerbaum-Eisinger), Клара Блум (Klara Blum, принявшая в замужестве китайское имя Zhu Bailan), опекавший Селана и Ауслендер писатель Альфред Маргул-Шпербер (Alfred Margul-Sperber) и Иммануэль Вайсглас (Immanuel Weissglas), известный биохимик и эссеист Эрвин Шаргаф (Erwin Chargaff), выходец из еврейской семьи, композитор и дирижёр Людвиг Ротенберг (Ludwig Rottenberg); очень популярный в Германии особенно в 1930-е годы оперный певец, тенор Йозеф Шмидт (Joseph Schmidt). В черновицкой школе учились писатель Карл Эмиль Францоз (Karl Emil Franzos), психоаналитик Вильгельм Рейх (Wilhelm Reich), а также румынcкий национальный писатель и литератор Михаил Эминеску (Mihail Eminescu). Недаром за провинциальным городом на реке Прут закрепилось определение „город мёртвых поэтов“.

3.

К знатокам идиш относился герой нашего очерка, прекрасно владевший им с детства уроженец Черновцов, полиглот и космополит, знавший восемь языков потомок аристократов Сицилии, писатель, радиожурналист, киносценарист, киноактёр и галерист Грегор фон Реццори [Gregor von Rezzori, 1914-1998 (Gregor Arnulph Hilarius d’Arezzo von Rezzori), — на самом деле Gregor d’Arezzo], любивший особенно в славянской компании и с друзьями называть себя «Гришей». Французская кинозвезда Брижит Бардо в своей книге „Инициалы Б. Б.“ так писала о „Грише“:

«… Грегор фон Реццори , немецкий актер, который играл моего тестя в «Частной жизни» и тоже стал мне прекрасным и надежным другом

Дед Грегора, архитектор и искусствовед Вильгельм фон Реццори окончил университет в Граце (Австрия). Отец, Гуго фон Реццори, также архитектор и художник, был государственным служащим и автором многочисленных статей в охотничьих и рыболовных журналах, гурманом, жизнелюбом, почти всю жизнь проработавшим в Православном фонде Буковины. Он автор акварелей с изображением монастырей Южной Буковины, которые сегодня можно увидеть в Черновицких краеведческом и художественном музеях. По воспоминаниям писателя его отец был патологически убеждённым антисемитом.

В «Мемуарах антисемита» писатель вспоминает:

«Мой отец ненавидел евреев, всех до одного, даже самых старых и верных. Это была древняя, традиционная и глубоко укорененная ненависть, которую ему незачем было объяснять; как ни абсурдно это звучит, но любая мотивировка только оправдала бы ее

«…Когда мне было пятнадцать, отец решил взять меня с собой на грандиозное охотничье празднество, на которое приглашались только лучшие стрелки. Для меня это было, как апогей удачливо сложившегося года. Я хорошо учился и без труда сдал все экзамены, за что меня приняли на лето в местный теннисный клуб. Отец не знал, что новоизбранным президентом клуба был еврей, состоятельный банкир, элегантный, с мягкими манерами. Он относился ко мне с безупречной вежливостью, как если бы я своим присутствием оказывал клубу великую честь. И вот сейчас, на первой большой зимней охоте, первым, кого мой отец увидел среди приехавших охотников, был он. Отец встал как вкопанный. «Мы, должно быть, ошиблись, проговорил он подчеркнуто громко. Я полагал, что нас пригласили пострелять, но, судя по всему, мы угодили на биржу». Сказав это, он развернулся и пошел к машине... »

«Но люди нашего склада, люди с образованием, не нуждались в столь тяжеловесных обоснованиях, чтобы рассматривать евреев как народ второго класса. Они нам просто не нравились или, по крайней мере, нравились меньше, чем другие человеческие существа. Это было столь же естественно, как предпочтение кошек собакам или клопов пчелам…»

После поражения и развала Австро-Венгрии в Первой мировой войне семья выбрала в 1919 году румынское подданство. Свою родословную Реццори вели от выходцев из Сицилии, живших в провинции Рагуза в Италии. которые в XVIII веке попали в Вену. С другой стороны, при проверке аристократических предков через Deutsche Adelsarchiv в 1950-е годы бóльшую часть информации писателя-мистификатора было невозможно обосновать: архив не располагал данными об якобы австрийских или итальянских дворянских предках семьи Реццори. Среди языков, которыми владел писатель, был и русский, поэтому в разговорах с русскоязычной публикой и с друзьями он называл себя кокетливо «Гришей».

В межвоенные годы Черновцы были космополитической столицей Карпат. В автобиографическом романе «Цветы на снегу» Реццори так пишет о городе:

«В Черновцах евреи торговали поддержанной одеждой, армяне — льном, шерстью и кукурузой, липоване вкуснейшими фруктами. На рынках ссорились гуцулки и швабки, слепцы и инвалиды клянчили подаяние, цыгане играли на скрипках.»

Грегор изучал в юные годы горное дело в австрийском Леобене, в Вене — архитектуру и медицину и, кроме того, живопись в Художественной Академии. Для прохождения срочной военной службы в Румынии был вынужден сделать паузу. После возвращения из армии прожил четыре года в Бухаресте, усердно посещая салоны, бега и казино, затем переехал в Австрию и окончил своё обучение в Художественной Академии Вены. В 1938 году Гриша переселился в Берлин, где начал карьеру автора дамских романов. В 1940 году Буковина с Черновцами была аннексирована СССР. Грегор отказался от советского (украинского) гражданства и стал апатридом, человеком без гражданства, — и прожил в этом качестве сорок лет. Кроме Германии некоторое время жил и творил во Франции. Лишь в 1982 году решился, наконец, на получение австрийского гражданства, что было торжественно отмечено телевидением.

Будучи румынским подданым, Грегор Реццори не служил в вермахте и сумел избежать тесных отношений с национал-социализмом. После войны до 1948 года работал журналистом и редактором на Северозападном радиовещании Германии (NWDR). Освещал для своей аудитории в частности Нюрнбергский процесс. Позже стал фрилансером и вёл на радиостанции ночную программу, напичканную его первыми рассказами и байками о сказочной стране Магребиния, которая очень походила на Черновцы детства. Эти забавные, нередко отчаянные фантазии, анекдоты, афоризмы и легенды из „балканских“ мечтаний автора оправдали начальный успех Реццори-писателя. В 1953 году они впервые появились в виде его первого большого успеха, книги «Maghrebinische Geschichten» (Магребинские истории). Оставаясь активным писателем, снялся в четырнадцати фильмах как актер второго плана, в том числе в фильмах «Частная жизнь» (1962) и «Вива, Мария!“ (1965) с Брижит Бардо в главной роли и пр. Реццори снимался также с Шарлем Азнавуром и Мариной Влади, написал около десяти сценариев и четырнадцать романов. Много снимался в фильмах французских и немецких режиссеров Дени де Ла Пателье, Луи Маля, Фолькера Шлёндорфа, Геза фон Радваньи. Последней работой в кино был фильм «Le Beau Monde» (1981, режисёр Мишель Полак).[vi] С 1958 года Реццори был членом ПЕН-центра Федеративной Республики Германии.

От первого брака с прусской аристократкой Присциллой Тлейтапп Реццори имел трёх сыновей, позже был женат на художнице и актрисе Ханне Аксманн-Реццори. Вместе с последней супругой, баронессой Беатрисой Монти делла Корте стал известен как один из крупнейших коллекционеров произведений искусства в Италии и владелец dell’Ariete Galleria в Милане.[vii]

Реццори был элегантен, обладал великолепными манерами, обезоруживающим обаянием трижды женатого вуменайзера и прекрасного собеседника.[viii] Он был тем, что немцы называют бонвиваном или Hallodri —обaятельным и забавным шутником. По его собственным рассказам, работая редактором на радиостанции в послевоенном Гамбурге, успел с разницей в восемь дней порадоваться рождению детей от двух женщин в одной и той же больнице. Правда, эротическое обаяние не всегда помогало. Так, в одном из ток-шоу бонвиван встретился с главной феминисткой Германии, журналисткой Алисой Шварцер и весь из себя представитель старой школы поцеловал ей руку. Реакция Шварцер была однозначной: по словам Реццори она „почти выбила мне зубы“.

Первый большой успех послевоенной книги «Магребинские истории» (Maghrebinische Geschichten, 1953), конгломератa искусно описанных комических персонажей, — обманщиков, негодяев и бездельников из своей родины на „глубочайших Балканах“, которую он увековечил в послевоенной литературе, заставил критику заговоритьо нём. Иллюстрации и графика книги были выполнены автором. Истории были уже ранее опробованы в эфире гамбургского радио, а „Франкфуртские тетради“ писали:

«Знатоки еврейских анекдотов и восточных рассказов встречаются со старыми, хорошо или не так хорошо известными … знакомыми

Отныне на нём висел ярлык писателя легковесной литературы, который последующие большие романы, такие как «Эдип выигрывает перед Сталинградом» или «Смерть моего брата Авеля» уже не могли устранить. В 1958 году издательство Rowolt выпустило карманное издание «Магребинских историй», которое было немедленно продано 78.000 раз. Стилистически тщательно переработанные «Магребинские истории» были изданы Реццори в том же году в виде романа «Ein Hermelin in Tschernopol» (Горностай в Чернополе). Роман произвёл очень сильное впечатление: критика газет и журналов захлёбывалась от восторга, а детективы среди читателей смогли, наконец, выяснить где приблизительно находится сказочная страна Магребиния. В городе Чернополь из провинции Тесковина можно легко опознать буковинские Черновцы.[ix]

Пейзажи детства в «Горностае» струятся в рассказах писателя среди хаотического и довольно злющего шлама народов из местечек. Характеристикой Черновиц-Чернополя является порочный смех, общее злорадство, «ухмылка или усмешка» и как пишет Реццори «для его сложной разновидности нет, к сожалению, обозначения в немецком языке.» Реццори даёт неприглядную картину агрессивных шнореров разных народов родного города, которые

«…крались, ползли, скользили и тащились в стаях около тебя, окружая, приставая к тебе, цепляясь … и это было на наш взгляд обыденно, так как тот, кто не мог достаточно быстро убежать от этих нападений, без сострадания натыкался на ампутированные члены и болящие сумки гнойников туловища намного более обыденно, чем это могло было быть измерено во имя человечности или даже человечества социальной защитой. Эстетические обоснования находились в Чернополе на самом последнем месте.»

Со слов Реццори топос населения родных Черновцов можно было характеризовать как «совершенные манеры и провокационная злоба.»

Со слов автора в его балканском воеводском государстве самым важным плодом является чеснок, который там занимает ту роль, которую в Индии играет тяжёлый и сооблазнительный запах цветов лотоса. Поэтому башни церквей там принципиально укращают не луковки, а чесночные головки и философы Магребинии говорят

только на одном языке… глубокомысленного, мудрого, насыщенного чесноком сердца.

Реццори пишет:

«…С самого детства меня учили презирать евреев (…) Теперь я понял их беспокойство, их тревоги, их мессианские ожидания, резкую смену настроения от невообразимого высокомерия до стыдливого самоуничижения. Я даже понял причину их частенько нахального бахвальства и отвратительного подхалимажа (…) давала себя знать двухтысячелетняя паника…»

И ещё штрих:

«Поскольку так много евреев преуспело в своих попытках на музыкальном поприще, моя бабушка перестала считать музыку одним из изящных искусств.»

Окончание

___

[i] Чернухин, Вениамин: Западноукраинские писатели: неоднозначная позиция Ивана Франко, симпатии зачинателя «мазохизма»;

[ii] Ауслендер, Роза; перевод Нинель Левандовской: Воспоминания об одном городе;

[iii] Вениамин Чернухин: О евреях и тех, кто имел дело с евреями. И не евреи говорили на идиш, сентябрь 2013;

[iv] Исидор Левин: Цикл статей «Язык идиш в Петербурге. Культурно-исторические сведения», сетевой альманах „Заметки по еврейской истории“, Nr.177-179, 2014;

[v] Michael Wuliger: Walsers späte Wende. »Wir bleiben die Schuldner der Juden«;

[vi] Грегор фон Реццори;

[vii] http://www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/euro/168296/bio/

[viii] Gregor von Rezzori, Der Spiegel, 9/1959;

[ix] Nachruf. Gregor von Rezzori — 1914 bis 1998, Der Spiegel, 18/1998.

Print Friendly, PDF & Email

5 комментариев для “Борис Э. Альтшулер: Жизнь и приключения «Гриши из Чернополя». Грегор фон Реццори (1914–1998)

  1. Юлию Герцману и Марку Фуксу — друзья, спасибо за доброжелательные комментарии.

    Елене Бандас — моя благодарность вам за внимание к эссе и комментарий

  2. В 1976 г. мне довелось побывать в Черновцах. Произвёл впечатление европейский облик города, его Университет, зелёные улицы. Большую долю населения составляли евреи — уцелевшие в годы войны, вернувшиеся с фронтов и из эвакуации, сумевшие выстроить новую жизнь, владевшие полудюжиной языков. Ремесленники — портные, шляпники, обувщики — высокого уровня мастерства, работники торговли, интеллигенция. Еврейская молодёжь не могла получить высшее образование в Черновцах или другом украинском городе — уезжали учиться в Россию. На каникулы съезжались домой, будущие врачи, учёные, инженеры — красивые, талантливые люди. Город преображался. Потом были большие проблемы с трудоустройством.
    «Совершенные манеры» — безусловно. Но никакой «провокационной злобы» — приветливая доброжелательность, готовность помочь.
    В 70-е они оставили этот город, который любили и которым гордились: «надо ехать, пока выпускают». В Израиле эти люди нашли достойное место во всех сферах деятельности.

  3. Интереснейший, легко и элегантно изложенный материал.Замечательный исторический экскурс. Не пропустите!
    Спасибо.
    М.Ф.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.