А теперь посмотрите на равносторонний прямоугольный треугольник, который нарисован на доске, где равные катеты — это наши народы, а объединяющая их гипотенуза — общая история, экономика, культура.., да многое ещё, что и перечислить невозможно.

Снежная чёлка

Александр Шапиро

В пятницу Тамара Ароновна задержалась на работе. Получали зарплату, и она со своими сотрудниками выстояла очередь у кассира, а потом, пересчитав полученные гривны, решила зайти по пути домой в продовольственный магазин на соседней улице. В магазине людей почти не было, но на одном прилавке уже лежали горками новые продукты, у другого стояли две продавщицы, одна из которых снимала старые ценники, другая вешала новые. Несмотря на красивый, даже праздничный вид, многое из выставленного на продажу, который месяц продолжало кусаться своими ценами… Тамара подумала, что не плохо бы прикупить еще яиц, муки и подсолнечного масла.

Когда она зашла в свой подъезд, пакеты пришлось опустить на пол, чтобы достать свежую почту из ящика. Кроме рекламной макулатуры там лежала ПОВЕСТКА, которую, чтобы не потерять, женщина сунула в карман куртки и стала подниматься на свой третий этаж. Шла она медленно, чтобы не разбить яйца, но дыхание её почему-то участилось. А когда вытащила из сумочки ключ, долго не могла попасть им в замочную скважину. Уже в квартире, разложив всё купленное по местам, разгладила вытащенный листок, бегло пробежав взглядом по тексту, отпечатанному крупными и мелкими буквами. Сначала ей бросилось в глаза начало её имени: ТА… Потом и сам смысл содержания, в котором говорилось, что она должна явиться в военкомат такого-то числа, к определённому времени.

Положив повестку на стол, Тамара уселась в своё любимое кресло напротив телевизора и стала приводить в порядок весь ворох своих рассеянных мыслей, который сразу обрушился на неё… В стране давно шла необъявленная гражданская война. Начался новый призыв в армию. Призывной возраст мужчин подняли до шестидесяти лет. Ей пятьдесят семь, два года как на пенсии, но продолжает работать. Хорошо, что оставили на прежнем месте, специалистов-бухгалтеров её уровня теперь днём с огнём не сыскать. Муж-инженер хоть и потерял основную работу, но нашёл временную в Польше. У дочери Иры своя семья. Сегодня, кстати, должна зайти, кое-что забрать для внуков… Тут Тамара вспомнила, что после финансового техникума пошла учиться на вечерние курсы медсестёр. И о том, как это пригодилось ей в жизни, когда помогала всем своим родственникам. Ведь она уколы так делала, что и сейчас знакомые, соседи всегда зовут, особенно если нужно внутривенный вколоть…

Теперь ей стало легче, немного отлегло от сердца. Наверное, в санитарки будут звать. Но опять таки в трудовой книжке записи о курсах нет, а свидетельство об учёбе давно затерялось. Где они могли узнать об этом? Да и как быть с домашними, на кого их оставить. Ирка готовить не умеет, муж её жалуется, что по выходным к завтраку всегда яичницу с колбасой жарит, на большее не способна. За супами или борщами всегда ко мне ходит. Я и вторые блюда им готовлю на неделю: жаркое, курицу в духовке, рыбу с овощами… Внукам что-нибудь вкусненькое, а как же… Под ложечкой снова засосало…

Тамара Ароновна подошла к окну за которым начал накрапывать дождь. Дерево с обочины тротуара протянуло вверх свои ещё голые ветви, но на них уже проглядывали распускающиеся почки, а у основания ствола на земле появились маленькие зелёные листочки. Точно такие же как в детстве, вспомнила она. В том дворе, где летом собирались все дети их большого дома — друзья по играм. У забора всегда было много травы, оттуда выглядывали и большие листья, которые они называли «лопухами». А разбитые кирпичи и поломанные доски с остатками высохшей штукатурки вели к старому, давно заброшенному сараю без окон, с откинутой в сторону дверью. Внутри всегда было темно, стоял запах устоявшейся плесени. Но именно сюда они любили забегать, потому что играя в прятки, можно было забиться в любой угол. Водящего на несколько секунд ослепляла темнота. И он стоял с растопыренными руками, а совсем рядом восторженные голоса кричали: «Я тут, лови меня!», проскальзывая перед ним обратно к свету и солнцу.

Однажды, один толстый неуклюжий мальчишка споткнулся о камень и упал, поранив колено. Все игравшие ребята сбежались к нему, рассматривая ссадину, из которой стали выделяться капельки крови. Подбежала и Тамара, протянув большой зелёный лист, который сорвав, несколько раз вытерла от пыли о подол своего платья:

— Приложи к ранке, — сказала она, — подержи немного и всё пройдёт.

Так и случилось. После этого весь двор стал называть её Тамарка-санитарка. Многие взрослые соседи удивлялись таким познаниям семилетней девочки, но она росла в семье врачей… А тяга к медицине с годами укреплялась в ней всё больше. После школы несколько раз пробовала поступить в мединститут, но с её фамилией получить проходной балл было нереально, а уехать в другой город возможности не было — стали болеть родители, надо было помогать семье.

Тамара снова опустилась в кресло и включила телевизор. Началась программа новостей с показа обстрела какого-то населённого пункта. О войне она знала не по наслышке. Великую Отечественную прошли её родители, многие их родственники так и не вернулись с фронта…

На экране разорвалась мина, а её осколки с воем полетели в разные стороны и… на неё. Зажмуренные от страха глаза открылись через мгновение, но тут же раздался громкий голос:

— Чего ты расселась! Давай быстро сюда! Помоги солдату, не видишь, что ему ногу задело?

Тамара вскочила, успев заметить, что сидела на деревянном ящике… На ней была её любимая куртка, а плечо оттягивала назад тяжёлая брезентовая сумка с красным крестом на фоне белого круга. Она подбежала к бойцу в пятнистом комбинезоне, который стонал от боли, и, достав всё необходимое из сумки, сделала перевязку. Он лежал на земле, а вокруг уже никого не было… Стояла тишина. Только недавно стал таять снег, и отдельные проталины чернели на большом поле. Но совсем рядом, метрах в ста от них белело двухэтажное здание. «Надо перетащить раненого туда, — подумала Тамара, — иначе он просто замёрзнет». Она попыталась поднять его, но ничего не получалось — слишком тяжёлой оказалась ноша. И тогда женщина закричала: «Помогите! Помогите!!». Её крик уходил в пустоту, так как вокруг никого не было. Ощущение одиночества, отречения от всего мира, которому не до тебя, вместе с холодом и страхом стали проникать в неё… В это время сильно застонал боец и на этот звук боли Тамара опустилась на колени. Она приблизилась к его лицу с полузакрытыми глазами и высохшим губам, которые он облизывал языком. И так явно увидела перед собой эту дрожащую грань между жизнью и смертью, что сама застонала, снова закричав в полный голос…

На этот раз ей повезло. Сбоку послышалось шуршание земли — к ним приближались люди. Когда они подошли, то первым к ней обратился человек, чей голос ей сразу показался знакомым, но лицо его она не рассмотрела из-за своих слёз и рыданий, которых не могла сдержать, а также слов, вырывавшихся из неё вместе с ними: «Пусть будет проклята эта война!»

Когда он окликнул её во второй раз, Тамара удивлённо потянулась к нему:

— Богдан Васильевич, это вы?!

— Я, Тома.., ты не обозналась. Как ты сюда попала? Тоже воюешь?

Он не дал ей выплакаться до конца, сказав молодым мужчинам, находившимся рядом:

— Хлопцы, раненого отнесите в здание напротив, скорее всего это здание школы. Я по мобильнику уже вызвал для него скорую помощь, там и подождём. Обещали скоро приехать.

Тамара смотрела на своего знакомого и не могла поверить ни в чудо спасения, ни во встречу со своим школьным учителем математики. Перед ней стоял именно он. Непонятным показался только возраст, который совсем не коснулся его… Такой же молодой, энергичный, решительный… Таким он пришёл к ним в класс после окончания университета. И сразу все девчонки влюбились в него, и в математику. Через год директор школы на очередном педсовете сказала завучу: «За всю свою педработу я ещё не встречала такой высокой успеваемости, как у этого учителя: сплошные хорошисты. И это по алгебре, и геометрии… Пожалуйста, уделите ему повышенное внимание, проведите с его учениками контрольную работу и сами проверьте её». Результат был потрясающим — на тридцать два человека всего несколько троек.

В классной комнате, куда они зашли, в одном окне были выбиты стёкла, но столы и стулья оказались целыми.. В углу лежали брошенные портьеры из актового зала, которые оказались удобным ложем для раненого. Рядом присела Тамара, которая всё ещё разглядывала Богдана Васильевича. Она уже перешагнула свой пенсионный возраст, а он старше, как минимум, лет на пять… Но перед ней был тот учитель, каким она его увидела впервые. Он сел рядом на стул, а за ним расположились парни, пришедшие вместе с ним.

— Ты там же работаешь? — спросил Богдан Васильевич, — бухгалтером?

— Да, — ответила она, — если помните, я получила эту профессию благодаря вам.

— Помню, и думаю, что очень правильно сделала.

Спустя несколько лет после окончания школы, Тамара случайно встретила учителя на улице, заплаканная, с папкой документов в руках.

— Снова не поступила, уже в третий раз…

— И опять в медицинский?

— Да…

— Я очень сочувствую, но это, к сожалению, не только твоя проблема… Сколько людей сталкиваются с ней… Почему тебе не подумать о другой специальности, я ведь знаю твои способности по математике. Вот что, ещё продолжается набор в финансовый техникум. Вчера только общался со своим приятелем, который работает там. Если хочешь, давай съездим туда, я дам тебе рекомендацию.

Вот так резко изменилась её жизнь, о чём впоследствии она ни разу не пожалела.

Тамара и сама захотела спросить Богдана Васильевича, что привело его сюда, как называется это место, но на улице послышались крики, а затем в класс вбежали какие-то люди.

— Вот они! — закричал высокий человек в плаще, — с ними раненый и женщина-санитарка. Это те самые «укры», которые приехали на разведку.

— Ошибаешься, «колорад», — ответили ему, — смотри как разогнался… Так бы мы сидели и ждали вас… Посмотри в окно, это наш автобус поломался на трассе, такие дороги у вас хорошие…

— Стоит ли о дорогах говорить, — вступил в разговор новый голос, — бывал я в разных местах, намесил грязи… У кого лучше, у кого хуже, но неужели Россия обещала вам такой рай построить, что сразу потянулись к ней? А как только мы захотели жить по-новому, по-европейски, так и пошли на нас войной…

— Это мы войной?! — включились в спор ещё несколько человек, — вы же первые начали наших депутатов мочить…

Обстановка стала накаляться, возгласы и крики спорящих вот-вот могли перейти в настоящую драку.

— Да прекратите вашу ругань! — встал Богдан Васильевич, — не видите у стенки раненого солдата? Ему покой и тишина нужны. Вы то знаете, что перемирие объявлено, вот и ведите себя мирно…

— А ты кто такой, чтобы указывать? — спросил парень у окна, — смотри, какой умник нашёлся!

— Учитель я, математику преподаю…

— Вот оно как! Неужели? Так может ты и формулу этого мира нам на доске выведешь? — съехидничал он.

— Попробую, если сумею, — не растерялся учитель, — и к удивлению присутствующих направился к ней.

Одна половина доски была исписана словами на английском языке, а на второй сохранился слабый контур большого треугольника. К нему и подошёл Богдан Васильевич, подумал немного, а затем заново очертил мелом все его стороны.

— Молодой человек задал мне сложный вопрос, — обратился учитель ко всем в классе, — но должен вас заверить, что при помощи математики можно описать любое явление. Думаю, в недалёком будущем появится настоящая «формула мира» со многими неизвестными, но их будут заменять значениями, которое определит то время.

Тем не менее я готов сейчас предложить свою формулу, а точнее фигуру с определённым выводом. Он исходит из сегодняшней ситуации и отражает только моё личное мнение, которое я никому не навязываю. А теперь посмотрите на равносторонний прямоугольный треугольник, который нарисован на доске, где равные катеты — это наши народы, а объединяющая их гипотенуза — общая история, экономика, культура.., да многое ещё, что и перечислить невозможно.

С улицы послышалось урчание подъезжающей машины и в коридоре показались санитары с носилками.

— Где раненый? — спросили они встреченного мужчину, — нужно поскорее вынести его, гроза собирается…

Раздались первые удары грома, а затем так сыпанули разряды молнии, что всем находившимся в помещении они показались началом обстрела.

Тамару Ароновну всю передёрнуло, и она… открыла глаза… Прихожая дрожала от стука. А когда дочь всё-таки вбежала в комнату, её возмущению не было предела:

— Ты здорова?! Что случилось?! На тебе лица нет!.. — я в коридоре уже мобильник достала звонить в «скорую».

— Посмотри, что я получила, — прервала её мама, — указав рукой на стол.

— Повестка. Ну и что дальше?

— Возьми сначала и прочитай…

— Читаю: повестка, гражданину Танасюку… Неужели она тебя так расстроила?

— Дай её сюда… Да… Это нашему соседу с первого этажа… Ладно… Будешь уходить, пожалуйста, не забудь бросить ему в почтовый ящик.

Ира посмотрела на маму, её осунувшееся, уставшее лицо и с удивлением обнаружила большой клок белых волос, спадавших на лоб…

— На улице весна, а у тебя появилась снежная чёлка!

— Видимо, у меня ещё продолжается зима в сердце, — поёживаясь ответила мама, — а про себя подумала: и то смешанное чувство страха и ужаса, которое так сковало меня при виде повестки, что я не смогла прочитать больше самых первых букв ТА…