Элис Нотли

Переводы Яна Пробштейна

Alice Notley — одна из ведущих современных американских поэтов, жена Теда Берригана (1934–1983), который называл себя экспрессионистом, был одновременно связан и с битниками, особенно с Алленом Гинзбергом и Джеком Керуаком, и Нью-Йоркской школой, в особенности с Фрэнком О’Харой.

Мое море

Что теряю, ты позволяешь, обвинение
всегда делает соучастником. Но я хочу говорить, как мертвые,
помнишь город, где мы были, или
как понять, где я только душа — не
когда веду за собой?
Душа может вести, воевать, убивать; в косом дожде,
моросящем там, но нельзя убивать, когда мертв. Это
лучше всего — ни у кого нет такой силы.
Как я могу вести тебя без сил? Мы хотим
выяснить… Бросить все? — нет тяготения.
Ты отяжелел? Нет отваги.
Я поведу тебя
к тебе, которого сам не знаешь… Большинство
людей хотели бы туда. там мы рискуем ошибиться, но
это свойство лингвистики, либо ты
мог бы завести нас в ад. Вне тяготения,
вместо него, есть дом. Он возведен
не из изюма. Там свет, но
зачем? Для глаз. Он называл меня: «Четыре глаза»,
их теперь у меня миллиарды. Этот дом на берегу моря —
это Дом Ответов? Продолжу
искать за тебя ответы, живя как Бог пошлет,
во глубине души. В доме есть подвал,
о котором не знала,
соединяющий с Моим Морем, Mare Meum. Ответы
разбиваются брызгами пены и дикого жемчуга. Ветер —
тоже я — ты знаешь, кто ты — где же
пустыня? Море вернулось в эту землю,
покинутой возлюбленной. Такое море,
в котором нельзя утонуть. Ты можешь захотеть со мной совпасть,
ибо я — душа, твой водитель — чистая скала доброго разума,
без чувств. Беспристрастная свободная воля — все, что здесь есть.

My Sea

What I lose you let me, accusation
always gets one in. But I want to talk like the dead
remember that town where we went or
how do I know when I’m just a soul — not
when I’m leading?
A soul can lead, fight and kill; in the sketchy rain
there, but you can’t kill where we’re dead. That’s
the best thing — no one has any power.
How can I lead you without power? We want to find
out … Drop everything? — there’s no gravity.
Are you grave? There’s no bravery.
I’m going to lead you
into a you you don’t know … Most people want
to go. There we risked being wrong but
that was a linguistic quality, or you
could have brought us to hell. Outside
of gravity, instead, is the house. It wasn’t
built with raisins. The light there, but
what’s it for? For eyes. He called me “Four Eyes”
now I have billions. It’s a house on the coast
Is it the House of Answers? I will continue
to reason for you, living on no particular income
deep in my soul. The house has a basement I
didn’t know about
connecting to My Sea, Mare Meum. The answers
break with foam and wild pearls. The wind
is me too — you know who you are — where’s
the desert? The sea came back to this land,
to the abandoned its lover. The kind of sea
you can’t drown in. You can want to coincide with me
for I am the soul your leader the clear rock of kind mind,
senseless. Senseless free will — the only thing here.

Антология

Никакой тон голоса не достоин такого случая.
Просто озаренье, что мы здесь. Бываешь ли
саркастичным или не нравящимся другим? Наш разум —
слепок одной эпической мысли — тебя. Сколько вас
прошло из тебя через меня, пока еду в метро,
ведя за собой тебя, что я вынуждена делать, и при этом нельзя
быть проницательной. О, кто написал что-нибудь проницательное с…

Старая женщина неопределенной расы в белой шляпе
и шарфе. Никто не скалит зубы за спиной.
У него был несколько раздраженный тон, превосходство в голосе; разве
бывает такое у мертвых… У Бабули было больше оттенков голоса,
чем у кого бы то ни было в этой антологии. Наша

антология, он сказал, поскольку она в сознанье, сложна,
как ад. Как запомнить свои стихи? Любой
запомнит, как они звучат, но ты должна
постоянно их извлекать… Все на меня навалились, Топи всё,
думая об иконе с изумрудным горлом.

Вижу, что дом в аллее темен ночью. Я пытаюсь
очиститься вновь, но мне нужны все оттенки голоса.
Когда мертв, можешь овладеть ими… густой
морской мрак падает от олеандров, похожих на заборы и луна
зовет на белый настил. Входи. Ложись
в свою кровать в комнате, где Мама нашла скорпиона.

The Anthology

No tone of voice being sufficient to the occasion
Flash that’s all, that we’re here. Are you ever
sarcastic and unlikeable Mentally we are the
cast of one epic thought: You. How many
of you sweep through me, as I ride the métro
leading you, because I have to and not be poignant
oh who’s written anything poignant since …

An old woman of indeterminate race, in white hat
and scarf, no teeth staring back at me.
He sounded brittle and superior last night, do the
dead do that; Grandma had a plethora of tones of voice
compared to anyone in this anthology. Our

anthology, he says, being mental is complex
as hell. How do you keep track of your poems? Any-
one remembers what they like, but you have constantly
to emit them … Everyone’s at me, Drown it
out, thinking of an icon emerald-throated.

I see the alley house at night dark I’m trying
to be pure again, but I want all the tones.
When you’re dead you can have them …  thick
marine dark from the fencelike oleanders and a moon
calling to white boards. Enter. Lie down in
your own bed, in the room where Momma found a scorpion.