Марк Горловский: Старый город. Окончание

Loading

Исчез целый пласт населения со своими традициями, обычаями, занятиями, образом жизни. Уже до войны еврейское население подверглось почти полной ассимиляции, прежде всего языковой. Оно не только перестало изучать язык своей религии, древнееврейский (иврит), но и заменило ранее бытовавший идиш на русский.

Старый город

Марк Горловский

Окончание. Начало

Дальше жилое здание, где на первом этаже книжный, которым заведовал тоже Шапиро и ювелирный магазины. После пересечения с улицей «Октябрьской» ресторан «Металлург», с гостиницей, парикмахерская, галантерейный магазин, пошивочная мастерская, детская стоматология, кинотеатр им.Ленина, с после пристроенным широкоформатным залом, сегодня превращённом в церковь. Во дворе кинотеатра небольшая эстрада, где перед сеансами играл оркестрик и пела певичка. Набор музыкантов постоянным не был и часто менялся, за исключением некоторых, в частности, уже упоминавшийся в тексте барабанщик был постоянным.

В сквере кинотеатра, ближе к улице Ленина, белый памятник, сидящим на скамье Ленину и Сталину, демонтированный после разоблачения «культа личности» Сталина. «Вечный огонь» на братской могиле солдат и офицеров, погибших при освобождении Кривого Рога от фашистов в 1944 году. Но первоначально братская могила была ближе к улице Карла Маркса и параллельна ей. Затем её перенесли туда, где она расположена сейчас.

До революции на самом углу сквера, примыкающего к улице Ленина («Николаевской») стоял памятник из чёрного полированного мрамора императору Александру Второму «Освободителю», при котором было отменено крепостное право. Снятый после революции семнадцатого года, он долгие годы провалялся под забором похоронного бюро. В 1962 году был куплен группой энтузиастов и установлен на братской могиле расстрелянных немцами евреев в бывшей земледельческой колонии Ингулец.

Перед войной на месте памятника царю на высоком постаменте стоял бюст Ленина.

В галантерейном магазине, за «Кулинарией» торговала маленькая, симпатичная девчонка-блондинка. Проходя мимо, мы — пацаны, учащиеся техникума в то время, заходили к ней покалякать и похулиганить. Хотя шутки повторялись, она принимала участие в игре и смеялась вместе с нами.

С пошивочной мастерской связано такое воспоминание. Мой товарищ Бражников заказал костюм. Через пару дней решил изменить фасон: с двубортного на однобортный. Пришли с ним в мастерскую, вызвали закройщика. Толя сказал ему о причине повторного визита и протянул бумажку с эскизом. Тот, не разворачивая, сунул её в карман, решив, что это деньги. Бражников смутился и сказал, что на бумажке эскиз. Закройщик, достав её из кармана и, поняв оплошность, посуровел и, потеряв любезность, сообщил, что материал раскроен.

В доме симметричном ресторану «Металлург», по отношению к улице «Октябрьской», жил с семьёй человек по фамилии Эрман, в прошлом известный инженер-горняк, а в описываемый период — работник института «Кривбасспроект». Случай, о котором веду рассказ — пример превращения были в анекдот.

В голодном сорок седьмом группа специалистов из трёх человек, в которую входил и Эрман, по производственной необходимости поехала на один из рудников и в обеденный перерыв зашли они в рабочую столовую. Будучи шутником по натуре, Эрман спросил у спутников:

— Хотите, я сейчас закажу каждому из нас по двести граммов масла? Только условие — не смеяться.

Подозвав официантку он, акцентируя внимание на фамилии, с суровинкой в голосе произнёс:

— Я. Эрман!

Она недоумённо подняла брови.

Эрман возмущается и гневно высказывается в том плане, что, дескать, «местных вождей нужно знать в лицо» и грозно требует пригласить заведующую столовой. Что официантка сказала заведующей, история умалчивает, но, судя по реакции испуганной заведующей, можно предположить:

— Я Вас слушаю, товарищ Эрман?!

— Заверните по двести граммов масла каждому из нас! — с металлом в голосе проскрипел Эрман.

Не зная кто это, но прекрасно разбираясь в дурости и хамстве некоторых из власть имущих и, не желая рисковать потерей «хлебного места», заведующая выполнила требование.

Двигаюсь от площади «Освобождения» в направлении противоположном описанному. По правой стороне движения, начиная от угла улицы Пушкина, кроме домишек того же архитектурного антистиля, что и большинство в городе того времени, появилось несколько четырёх— и пятиэтажных зданий. Среди них моя «альма-матер». Криворожский горнорудный техникум, старое здание которого, расположенное на противоположной стороне улицы, ближе к площади, с вводом в эксплуатацию этого, превратилось в общежитие, в котором в разные годы жили многие, известные впоследствии руководители горнодобывающей отрасли Советского Союза. Имён перечислять не буду, единственно скажу, они оставили в упомянутой отрасли значительный след. Читателям будущих поколений имена ничего не скажут, а только затруднят чтение.

Так вот техникум. Массивное четырёхэтажное здание с большими актовым и спортивным залами, аудиториями и хорошо оснащёнными лабораториями. Во дворе плац для военной подготовки учащихся и спортивных занятий. Сбоку — пулевой тир. Коль скоро я вспомнил о «военке», упомяну о Николае Максимовиче Бондаренко, преподавателе военной подготовки. Этот человек, как и преподаватель физкультуры Юлий Иванович Фролов, через многие годы помнили по именам выпускников разных лет, прошедших через их руки. Юлий Иванович всю жизнь проработал в техникуме, а Николай Максимович, окончив горнорудный институт, стал впоследствии управляющим «Взрывпром,а», одной из ведущих организаций отрасли. Они были разными. Бондаренко — суровый, бескомпромиссный. Фролов — мягкий, улыбчивый. Любили мы их искренне и готовы были за ними в огонь и воду.

Педагогов помню всех, но упомяну некоторых. Заведующий горным отделением Рябуха, высокий худой человек, с искалеченной рукой. Скрывая душевную мягкость, он тщетно пытался демонстрировать суровость.

Столетняя Надежда Маркияновна, седая пожилая женщина, преподаватель русского языка и литературы, знания нам давала прочные, привила, во всяком случае, у меня, любовь к литературе. Каких-либо случаев с ней связанных не помню.

Преподаватель математики Юлия Павловна Басс своей настойчивостью и принципиальностью даже в балбесов сумела вложить, вернее, вдолбить, основу математических знаний.

Физик Петко Валентин Евграфович, «свой парень», шутник, но физику давал так, что кое-что осело в наших безалаберных головах.

О Викторе Ивановиче Цыбенко скажу особо. Те из нас, которым посчастливилось прослушать его курс «Горной механики» позже поняли, что курс техникумовский был глубже и обширней, чем впоследствии полученный в институте. Благодаря ему механики из нас получились достойные. Бытовало даже выражение «цыбенковская школа».

Многих преподавателей мы искренне уважали, но предметом нежного обожания была преподаватель английского языка и наш, механиков, классный руководитель Ася Давидовна Бурова. Я бы сказал, что была Ася нашей подружкой. По возрасту от нас она ушла недалеко. Мы делились с ней чуть ли не интимными секретами. Со мной Ася была ближе, чем с остальными, так как была «тайной» еврейкой и я был её душеприказчиком по национальным проблемам.

Замуж Бурова вышла за старшекурсника Григория Коржа, родила двух сыновей, один из которых стал морским офицером. Подружкой нашей Ася Давидовна оставалась все последующие годы. Будучи взрослыми, отцами семейств, мы не переставали Асю любить и, встречая на улице, первыми бежали навстречу её улыбке.

Спорт и художественная самодеятельность в техникуме были неплохо организованы, стояли на довольно высоком уровне и были любимы зрителями и болельщиками.

О том, что занимался штангой, я писал, а вот о самодеятельности впервые. Играл в струнном оркестре на мандолине. Нот не знал, играл «на слух». Уже работая в «Кривбасспроекте», на банджо и губной гармошке перед микрофоном, в сопровождении оркестра.

Несколько слов об общежитии. Общественный транспорт в городе тогда был организован из рук вон плохо. Дороги представляли липкую, непролазную грязь. Поэтому в общежитии жили даже те, родительское жильё которых располагалось на рудниках им. Артёма, им. Дзержинского…

Кстати криворожский анекдот:

— У меня родился сын, я назвал его Артёмом.

— Ты бы его ещё ЮГОКом назвал!

В одном из помещений общежития размещалась техникумовская мастерская по пошиву форменной одежды. Пошив формы, почти военного образца, требовал достаточно высокой квалификации мастеров и девчата, там работавшие, обладали ею в совершенстве. С некоторыми из них мы дружили. Когда в общежитии устраивались закрытые тайные возлияния, они поставляли нам бесплатный «закусон» — эмалированные миски квашеной капусты. Хлеб и колбаса покупались нами.

Кстати, моё владение бытовым украинским, оттуда, из общежития, где звучала, в основном, речь коренного населения.

К центральной улице старого города, Карла Маркса, примыкали: Лермонтовская, Пушкинская, Анненковская, Чкалова, Октябрьская… Эти улицы, если можно так выразиться, принимали участие в формировании наших характеров и судеб. Застроенные, опять же, маленькими домишками, в основном из «лампача» (самодельный глиняно-соломенный кирпич) они были кривыми, неказистыми.

От площади «Освобождения» вверх, к Центральному рынку извивалась улица Лермонтова. Моя улица. Во втором Лермонтовском переулке жила в девичестве Зоя, жена, с которой мы познакомились, когда ей было пятнадцать, а мне шестнадцать лет. С момента знакомства до её смерти мы были вместе шестьдесят лет. В молодости, во время ссор «навеки», барышни-заменители подбирались тоже на Лермонтовкой улице.

Справа, по ходу вверх, школа №25. Вечером в ней располагались курсы счетоводов, на которых подрабатывая, преподавал мой отец. Основная его работа была главным бухгалтером строительного треста «Кривбассрудстрой». По его совету я зарабатывал, фотографируя курсисток. На вырученные деньги покупал фотоматериалы, химикалии. Купил фотоувеличитель, глянцеватель…

Напротив школы — побеленный сплошной забор кондитерской артели «Харчсельпром».

Город постепенно преображался. По сравнению с обликом, описанным в начале повествования и тем, какими улицы стали после реконструкции, решив в определённой степени и проблему жилья, огромная разница. Преображались и дороги. Уровень далеко не европейский, однако, по сравнению с тем, что было на моей памяти… Пустили троллейбус.

Следует признать, приведение города в порядок было задачей не из лёгких, учитывая его промышленную основу, красную рудную пыль, разносимую ветрами, дымы «Криворожстали»…

Те, кто помнит описанное, не дадут соврать — город стал городом!

Уютным уголком старой части является место слияния речек Ингульца и Саксагани, так называемое «Волчье горло». По обоим берегам Ингульца раскинулись парки: «Комсомольский» и имени газеты «Правда» . «Комсомольский» на правом берегу посещался мало. Если смотреть на него с левого берега, от висячего моста, то открывается бесподобная, на мой взгляд, картина, с колоннадой на его входе.

Парк «Правды» сажали в начале тридцатых годов двадцатого столетия. Спланирован он удачно и молодёжь пятидесятых с удовольствием проводила в нём время. На входе колоннада, чуть дальше по ходу — вторая поменьше. Перед ней ступеньки, по обеим сторонам которых вход охраняли два льва.

В центре парка фонтан с белой скульптурной группой: мужчина, держащий на руках ребёнка, тот — голубя.

Удивительно, но в фонтане была вода?!

На заднем плане, где сейчас профилакторий «Каскад», стоял кинотеатр имени Суворова. Помню, смотрел я в нём фильм «Граф Монте-Кристо», с Жаном Маре в главной роли. Справа от него аттракционы и летний кинотеатр, обрамлённый по периметру сплошным, жёлтого цвета, каменным забором, на котором во время киносеансов гроздьями висели пацаны.

От центра с фонтаном к берегу реки уходили аллеи.

На берегу пляж песочный, вперемежку с травой, впоследствии оформленный гранитной стенкой, разграничившей рельефные уровни. В верхнем, между деревьями, стояли скамейки со спинками, благополучно исчезнувшие и не вернувшиеся поныне. На пляже загорали и купались в реке не только пацаны… Солидные купальщики и пловцы уходили к недалеко расположенному затопленному руднику.

Неподалеку, по вечерам, гремела танцплощадка, место хулиганистое и беспокойное, с конфликтами, порой трагическими.

Мосты. Автомобильный через Ингулец, построен во времена, находящиеся за пределами моей памяти. Архитектурно он не интересен. Это мост-трудяга и предназначение своё он честно отрабатывал «многая лета».

В годы моего мужания появился мост висячий, автором которого был Иван Ефимович Пилинский, человек с тростью и бородкой клинышком, старый интеллигент. По непроверенным данным он же автор проекта моста-трудяги. Некоторые эпизоды, связанные с его сыном Георгием Ивановичем можно прочесть в других моих записках. Висячий мост, для горожан, не искушённых в подобных зрелищах, был явлением редкостным и безумно интересным. Он качался при прохождении по нему пешеходов, и они специально ходили, дабы это ощутить.

До его появления в этом месте действовал лодочный перевоз. Десяти, или двенадцатиместная лодка и лодочница-женщина, тётка известного в городе Юрия Петровича Сыча, как он себя обычно представлял, рисующего архитектора. Были и другие перевозчики. Экзотика! Со временем появился ещё один висячий мост, поменьше, в районе пляжа. Мостик над «Волчьим горлом» был вначале деревянным.

На левом берегу Саксагани, при подходе к «Волчьему…», на территории, примыкающей к бывшему саду Моршавцева, здание музыкального училища, выстраданное первым его директором Николаем Ивановичем Ромасенко. В слове «выстраданном» — история создания этого здания, за которое город должен был бы ему в ножки поклониться… Однако…

Территория училища была ограждена. Ныне ограждение демонтировано.

Перед мостиком над «Волчьим горлом», в честь двухсотлетия Кривого Рога, установлен памятный знак. Однако существует мнение, что Кривой Рог начал существовать на много раньше срока, определённого знаком, но это уже другая история.

Лодочная станция. Без преувеличения скажу — этот уголок парка самое красивое место города. Красота его спокойна, ненавязчива, радует взор. Любимое место отдыха криворожан — жителей старого города. В моё время там выдавали лодки, проводились соревнования по плаванию. Место для строительства лодочной станции выбирали кривбасспроектовцы: Суманеев Василий Иванович, Млинарич Виктор Степанович, районный архитектор Куклинский Семён Лазаревич и, уже упоминавшийся энтузиаст, борец за сохранение старого города Сыч Юрий Петрович, к сожалению уже покинувший нас. Они же выполнили и проект.

О многом хотелось бы рассказать, но приходится примириться с мыслью о «необъятности необъятного».

Экскурс в еврейскую тему. Расположенные возле Кривого Рога многочисленные еврейские земледельческие колонии, с развитием промышленности начали поставлять городу рабочую силу. Постепенно, с течением времени, сформировалась еврейская интеллигенция, как техническая, так и гуманитарная.

Еврейское население было сосредоточено в старой части города. Почти полностью еврейскими были улицы: Глинки, Розы Люксембург, Карла Либкнехта, Октябрьская, Пушкина, Лермонтова… Жившие там евреи традиционно занимались: ремесленничеством, извозом, мелочной торговлей… По данным переписей численность еврейского населения в Кривом Роге, в процентном отношении к числу жителей, составляла: в 1939 году 9.8 процента, в 1089 — 14,7 процента. Хотя существуют и другие точки зрения.

К местам расселения тяготели сооружения еврейской культуры и быта: синагоги, школы, кладбища… В городе функционировали несколько синагог, главной из которых была расположенная на углу улиц Ленина и Спортивной. Через дорогу, в глубине двора, другая, меньшей вместимости.

Еврейские кладбища располагались возле Центрального рынка, в торце улицы «Октябрьская» и на улице Лермонтова, где была похоронена в 1938 году моя бабушка, мать отца. Впоследствии эти кладбища аннулировали и построили в районе шахты им. Валявко. Согласно многовековой традиции еврейские кладбища должны были располагаться таким образом, чтобы «покойникам было удобно». Даже места проживания могли быть менее комфортными, но эти обычаи забыты.

На улице Пушкина после революции располагалась еврейская школа №9. В то же время общеобразовательная №8 находилась на улице Калиниченко, напротив комплекса зданий Криворожско-Никопольской епархии. В 1928-30 годах было введено в эксплуатацию нынешнее здание восьмой школы, а в освободившееся по улице Калиниченко, переехала с улицы Пушкина еврейская.

В результате политики «власть предержащих», направленной на ассимиляцию еврейского населения, синагога была закрыта и здание её использовали под аэроклуб. Была закрыта и школа. После войны синагоги уже не было и на её фундаментах построили трёхэтажное жилое здание.

Исчез целый пласт населения со своими традициями, обычаями, занятиями, образом жизни. Уже до войны еврейское население подверглось почти полной ассимиляции, прежде всего языковой. Оно не только перестало изучать язык своей религии, древнееврейский (иврит), но и заменило ранее бытовавший идиш на русский.

Следует признать, уровень образования еврейского населения города был достаточно высок. Тяга евреев к знаниям связана в прошлом с религией, когда чтили людей, умеющих читать религиозные тексты.

Возрождение еврейской жизни в Украине, в том числе в нашем городе, началось с момента развала Советского Союза. В широком смысле оно включает результаты духовной, культурной деятельности народа. Возрождение предполагает, прежде всего, открытие школ, синагог, издательств…

На постсоветском пространстве появились раввины, получившие религиозное образование в Америке, Израиле… Первые их шаги — открытие еврейских школ, в разрезе общего представления о возрождении культуры, более чем логичны — начинать нужно с детей, но… С моей точки зрения, возрождать нужно утерянное, а именно, культуру, основанную на языке идиш. А то, что происходит — это прививка новой, нетрадиционной исторически для восточно-европейского еврейства культуры государства Израиль. В функционирующей в Кривом Роге еврейской школе, и не только в Кривом Роге, отсутствует преподавание языка идиш, а ведь на нём творили и совершенствовали мир многие великие евреи. Классическая литература на идиш стоит в одном ряду с величайшими произведениями русской и мировой классики. Я уже не говорю о вкладе евреев в развитие науки, техники, культуры…

Первую публикацию «Старого города» под названием «Местечко Кривой Рог» осуществила криворожская «Домашняя газета». В ней же было опубликовано письмо Дмитрия Ведмецкого из Киева, называвшееся «Славное было местечко», привожу его без купюр.

Один из моих криворожских друзей детства Дмитрий Иванович Турчин, бывший директор обогатительной фабрики на Дзержинке, потом там же секретарь парткома, прислал мне страницу из «ДГ» с рассказом М.Горловского «Местечко Кривой Рог».

Я тут же его залпом прочитал, а потом перечитывал снова и снова. Дело в том, что сам я тоже криворожанин, очень люблю город моего детства и молодости. Тут в довоенные годы учился в средней школе №26 (на Дзержинской Смычке), пережил оккупацию, был студентом первого послевоенного набора КГРИ (февраль 1944 года). Поэтому содержание рассказа для меня близко и дорого, а почти всех названных лиц я до сих пор помню и вспоминаю.

Да, бедного Зяму чаще всего встречали мы на улице Октябрьской. Тут громоздилось несчётное число еврейских жестяных, лудильных, ремонтных (примусов и керогазов) мастерских, где Зяме всегда были рады, вели с ним беседы, чем-то угощали. Зяма, как всегда, был серьёзный и чем-то недовольный.

В последний раз видел Зяму, когда его, вместе с другими евреями, в колонне гнали по улице Ленина в сторону Черногорки. Я стоял возле ветбольницы и наблюдал, как в окружении вооружённых немцев шеренгами по пять человек шли и шли женщины, дети, мужчины, старики. Молодые ребята шагали, обняв друг друга за плечи. Стояла жуткая тишина, и слышались только голоса охраны, подгонявшей колонну. В хвосте её, звоня своими баночками, шёл убогий Зяма, всё время пробуя выйти из строя. Но его придерживали идущие рядом, как бы пряча от конвоя, который иногда постреливал… На следующий день город говорил, что это был последний путь евреев.

Помню и Лёву-барабанщика, это была в послевоенные годы приметная в городе фигура. Он был из тех, кого все знают и кто знает всех. Имел Лёва тяжёлую стать и высокий рост, ухоженное лицо, красивую одежду, от него всегда хорошо пахло одеколоном. Средой обитания Лёвы была улица «Почтовая», тут он «барабанил», проводил всё свободное время, беседуя с многочисленными друзьями. Я помню одну такую беседу на «Почтовой», напротив кинотеатра Ленина. Собеседниками Лёвы были дважды Герой Советского Союза Дмитрий Глинка и Герой Социалистического Труда Алексей Труд. Д.Глинка тогда только что вернулся с Первого (Лондонского) Международного Конгресса молодёжи, где шёл во главе колонны со знаменем советской молодёжной делегации. Грудь обоих героев блестела от наград, они слушали Лёву, и время от времени счастливо смеялись.

Сильное впечатление на горожан произвела трагедия на шахте имени Шильмана (она была так названа ещё до войны, сразу после аварии). На шахте подготовили и провели подземный взрыв, после него должна бы образоваться гигантская воронка, но почему-то не образовалась. Шильман с группой шахтных специалистов решил выяснить причину, и только они ступили на то место, земля вместе с людьми провалилась.

Для меня, как и для всех криворожан, остаётся загадкой настоящий источник доходов «греков» (на самом деле ассирийцев). Но они были очень зажиточными. Об этом говорит такой факт. Когда после войны с Урала возвратился в Кривбасс Семиволос, он стал управляющим Ильичёвским рудоуправлением. У него родился сын Алексей. Кумом Семиволоса желал стать любой из тогдашней элиты. Но стал им один из тех греков, который на Центральном рынке торговал шнурками, сапожным кремом и тому подобным добром. А крестины мальчика имели невиданный размах: играл ресторанный джаз-оркестр с певицей, детям, которые собрались со всей «колонки» Победа, бесплатно давали гостинцы — мороженое, печенье, конфеты, орехи. В те голодные годы это казалось чем-то нереальным.

Мне нравится, что «Невыдуманные рассказы» названы «Местечко Кривой Рог». Да, в дореволюционные времена местечками называли городки, где жили евреи. Да и после революции в Кривом Роге их было много. Друзьями моего детства были Ицик и Муник Дульманы, Мося Цветянский, Соня Фельдман, Лазарь и Дон Радиновские, Юзя и Исаак Макаровские, Изя Субботников. Все они были дети рабочих семей, отцы их работали сапожниками, портными, стекольщиками, машинистами. Где-то они сейчас…

Как-то в очередной отпуск приехал я домой в Кривой Рог и забрёл во двор СШ№8. Увидел маленький мемориал, в честь погибших на войне учеников и поразился, как много среди них еврейских фамилий. Всё это я говорю к тому, что нынче в городе евреев стало заметно меньше, и я считаю, что город от этого много потерял.

О себе. Оканчивал учёбу я в Москве, после распределения работал в Азербайджане, на Поволжье, в Калмыкии. Начинал с мастера, вырос до управляющего трестом, генерального директора объединения. Переехал в Киев, работаю до сих пор в институте, профессор, доктор наук. И по-прежнему очень люблю свой город Кривой Рог.

Дмитрий Ведмецкий

И ещё. Тёплые чувства у старожилов вызвали воспоминания М.Горловского, опубликованные в очерке «Старый город» (газета «Шолом-Алейхем! г. Кривой Рог, 2006 год). Мы, как бы вернулись в прошлое, в молодость, за что безмерно благодарны автору. И мне захотелось поделиться с читателями газеты и своими воспоминаниями о времени, предшествующему описанному — тридцатых — сороковых годах прошедшего столетия.

В те годы парков, скверов и просто зелёных насаждений в Кривом Роге было немного. Небольшой сквер, называвшийся «Садом Моршавцева», по имени бывшего его владельца, расположенный в месте слияния рек Ингулец и Саксагань, был чуть ли не единственным в старом городе. Сегодня на его территории музыкальное училище и 8-ая общеобразовательная школа.

В этом саду проводились общественные мероприятия зарождавшегося государства. Помню как нас детишек и молодёжь радовала продажа значков во время этих гуляний, которые украшали самую шикарную тогда одежду — футболки со шнурками на груди. На ногах сандалии, полу резиновые спортивные тапочки, а в праздничных случаях туфли из белой парусины, белизна которых поддерживалась разведённым водой зубным порошком. Позднее народные гуляния были перенесены на правый берег Ингульца к уже не существующей воинской части. Зимой фланирование проходило по улице Октябрьской вдоль здания горисполкома (?), расположенного примерно там, где сегодня магазины овощной, молочный… Здание это во время войны было сожжено немцами.

Примерно в этот же период шла закладка будущего парка имени газеты «Правда» и стадиона «Спартак». Для посадки деревьев организовывались субботники, привлекалась молодёжь, школьники. (Моя мама Слитинская Роза принимала участие в посадке деревьев. М.Горловский). В тридцать втором было торжественное открытие.

Перед входом в парк и стадион через реку Саксагань соорудили мостик, который, не выдержав большого потока людей, обрушился. Затем, естественно, был восстановлен.

В эти же годы заложили «Комсомольский парк» на правом берегу реки Ингулец, а в тридцать первом, параллельно со строительством «Криворожстали» — парк на Соцгороде.

Несколько украшал центр города сквер перед кинотеатром имени Ленина, в котором стояли памятники Ленину и Сталину, сидящим на скамье, из белого гипса и бюст Ленина на углу сквера на постаменте из чёрного полированного мрамора. До революции это был памятник Александру Второму «Освободителю» В 1962 году этот чудом уцелевший памятник был приспособлен и установлен в бывшей еврейской земледельческой колонии Ингулец на братской могиле уничтоженных фашистами евреев.

Энтузиастом и организатором посадки парков и скверов в городе была жена начальника строительства «Криворожстали» Весника, Эмма Эммануиловна, мать народного артиста СССР Евгения Весника.

Дороги в Кривом Роге были выстланы обработанным камнем, так называемые «бурковки». Желающие узнать, что это такое, могут сегодня лицезреть одну из таких сохранившихся «бурковок» по улице Каунасской (Спортивной, Синагогальной), а для ощущения прелести езды по ней, проехать даже на самом совершенном современном автомобиле.

Первый асфальт был уложен в 1933 году на проезжей части улицы Карла Маркса («Почтовой»)…

Культурная жизнь в городе проходила на самодеятельной основе. Крошечный кинотеатр на Карла Маркса (до строительства кинотеатра имени Ленина) не мог вместить всех желающих, и помощь приходила от вездесущих пионеров, При их отрядах — живые театрализованные газеты, которые в вечных соревнованиях друг с другом создавали довольно занятные представления. Одним из таких коллективов руководил сын хирургов Рисманов, в будущем ставший главным дирижёром Одесского оперного театра. Звали его Генрих Рисман.

В начале создания нашего музыкально-драматического театра (вначале только драматического) стояла самодеятельная живая газета «Комсомольский перфоратор».

До 30-го года обучение в школе было только семилетним и поэтому, при организации горного и педагогического институтов встала проблема абитуриентов. Она была решена созданием горнорудного техникума (среднее образование), разместившегося в одном здании с одноименным институтом по улице Пушкина. В техникуме было открыто и вечернее отделение.

В 1931 году я поступила и в 1935 окончила именно это отделение.

Пединститут проблему решил следующим образом — предложил школам подобрать наиболее способных выпускников для обучения на трёхгодичном «учительском факультете», который подготовит учителей для школ, а после окончания они будут приняты сразу на третий курс института. Идея сработала.

Потребность в высококвалифицированных специалистах остро возникла при создании в городе проектных и научно-исследовательских институтов. В 1933 году «Кривбасспроект», затем — НИГРИ, в последующем — «Механобрчермет», «Гипрорудмаш», «ВНИИБТГ», «Гражданпроект»… Горнорудный институт с успехом справлялся с этой непростой задачей. Высокая квалификация, работоспособность, самоотверженность проектировщиков, горняков, обогатителей… хорошо проявилась и при восстановлении разрушенных фашистами предприятий отрасли. Героический труд криворожан достоин коленопреклонённого уважения…

Те, кто помнит, каким был город в 30-40 годы, не могут не гордиться собой, именно собой, глядя на сегодняшний Кривой Рог. Я имею в виду тех, чьими руками и головами всё создавалось…

Счастья вам и благосостояния, земляки! Матова Киля

Старого города уже нет. Ностальгические чувства моего поколения отмирают вместе с современниками…

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.