Евгений Айзенберг
Что бывало. Рассказы
Первый Start Up
У еврея-портного спрашивают:
«Вот если бы ты стал царем, что бы ты сделал?»
«Я бы еще и немножко шил»
(старый еврейский анекдот)
В 90-х годах предыдущего столетия вскоре после приезда я, толком не умея читать на иврите, рыскал глазами по всем объявлениям в центральных газетах о работе, близкой к специальности. Проблема была в том, что мне было за пятьдесят, иврит на тот момент я знал в собственном слегка исковерканном варианте, и не понимал толком, какая у меня специальность применительно к израильским реалиям. А жена еще училась, детей трое, и двое еще маленькие, и за садик платить надо, и за съемное жилье тоже, да и кушать хочется, хотя с детства усвоил «кто не работает, тот не ест». Неправда это, аппетит ничуть не страдает. На выставках я тоже искал. И вот брожу я по ангарам промышленной выставки «Ганей Тааруха» в Тель-Авиве и вдруг вижу плакат, а на нем изображены нога и рядом компьютер. И тут меня как током ударило – это же мое. Всю жизнь об этом мечтал. Здесь необходимы некоторые объяснения. Тридцать лет до этого, работая на Металлическом Заводе, я с маниакальной настойчивостью плодил авторские свидетельства без всякой надежды на внедрение, но с двойной целью: украсить ими стены моего скромного туалета в недавно приобретенной однокомнатной квартире – это шло как моральное удовлетворение, а также получить тридцать рублей поощрительного вознаграждения – это уже удовлетворение материальное. Одно из авторских было посвящено мгновенному измерению поверхности человеческой ноги с вводом данных в вычислительную машину. Помню, как я его оформлял через завод.
– «Женя, опять ты со своими экспромтами. Что на этот раз принес?
– «Да вот»…
– «Мы же здесь турбины делаем, а это что?»
– «Николай Николаевич (я точно знал, что Н.Н.Сутокский ни одной турбины не сделал), представьте себе, что, не дай бог, рабочий нашего славного завода, повредит ногу, знаете ведь какое у нас производство – тяжелая все-таки промышленность. И вот что-нибудь тяжелое придавит ему ногу, а мы тут как тут со своим устройством. Обмерим калеку, обуем и даже приоденем. К тому же на заводе есть медсанчасть».
Последний довод сразил Начальника Патентного Бюро, и потенциальное поощрительное вознаграждение в 30 рублей было спасено. Больше не давали, хотя по закону могли бы и 50 рублей дать, не обеднели бы.
Идея была заимствована из справочника по математике: «по семейству касательных можно построить огибающую». В моем творении в качестве касательной выступал луч света, а огибать он должен был или кривую ногу клиента, или изящную ножку клиентки, как повезет. Помню, когда пришел положительный ответ из ВНИИГПЭ (Всесоюзный Научно-Исследовательский Институт Патентной Экспертизы) с красным треугольником, я почувствовал себя самым великим программистом среди сапожников или (тоже легитимно) самым большим сапожником среди программистов.
Но это было давно, а сейчас я обратился к представителю фирмы R. Shafir Engeneering Advanced Technology Ltd., а по-простому — «Шапир Андаса» с просьбой объяснить, что означает этот странный плакат с изображенной на нем ногой и компьютером. Представитель, как мне показалось, он же и владелец фирмы, ответил:
– «Мы создаем лазерный измеритель геометрии нижней половины человеческого тела, в частности ног».
В нижнюю половину тела много чего входит, что можно измерить, подумалось мне, но я не стал проявлять двусмысленное любопытство, а просто спросил:
– «А кому это надо? »
– «Большие магазины обуви не хотят, чтобы каждый клиент подолгу перемеривал все, что стоит на полках, занимая время продавца и пространство магазина. А измерив ногу клиента, можно ограничить поиск только подходящим для него размером».
Это было для меня чем-то новым, при написании заявки думал только об инвалидах с покалеченными ногами. О том, что в советском магазине может стоять подобная машина, и представить себе не мог.
– «Такой же измеритель можно приспособить и для обмера тела для получения точных раскроев одежды» — продолжал Шапир.
– «А Вы слышали, что если лазером облучать кожу, то при определенных условиях и рак кожи можно вызвать. Даже если при кратковременном облучении слабой интенсивности вероятность такого исхода ничтожно мала, простой народ не захочет подставляться. А у меня есть более дешевое решение. Можно использовать обычный свет, или инфракрасный, чтобы не возиться с влиянием обычного освещения».
– «Это интересно. Позвоните нам после окончания выставки, поговорим».
После выставки я позвонил, было назначено время, и вот я уже качусь на малюсенькой Subaru Justy, купленной в долг, из своего каравана в Раанану. Это километров сорок в один конец.
Вообще-то изобретение, которое я собирался продать, юридически принадлежало покойному СССР, хотя я и числился автором. Кроме того, у каждого изобретения есть срок действия, примерно 20 лет от момента регистрации (в зависимости от страны), по истечении которого каждый, кому не лень, может его использовать, показывая автору кукиш . В моем случае прошло более 30 лет, но я надувал щеки, делая вид, что принес свежатину. По-русски фирма R.Shapir не читала, и в патентный фонд СССР не заглядывала.
Я решил само авторское свидетельство пока не показывать, подготовил Договор о неразглашении (михтав содиют), зная, что иначе не защищен от несанкционированного использования идеи. Но будучи типичным Homo soveticus, при встрече постеснялся даже вынуть эту бумагу из кармана (еще подумает, что я ему не доверяю — такому обаятельному и интеллигентному человеку). Я рассказал Шапиру основную идею, нарисовал эскиз устройства, и у меня вдруг появилось чувство, что я теперь уже и не нужен, грамотному человеку сказанного хватило бы, чтобы все воспроизвести. Но на лице господина Шапира мускул не дрогнул , а глаза не выражали ровным счетом ничего . Он обещал поговорить со своим главным инженером, и мы распрощались. Я ощутил, что зря потратился на дорогу.
Но на следующий день раздался звонок, и меня снова пригласили в фирму. Почувствовал, что запахло жареным. Конечно, в таких случаях хорошо бы еще и адвоката иметь. Но адвоката, который бы бесплатно защищал бы мои интересы, я не знал. Разговор был короткий, и в течение минуты Шапир настрочил договор между фирмой и мною. Я поразился такой оперативности. Первичный рукописный текст на иврите с трудом прочитал, и обнаружил, что он собирается мне платить (одну месячную зарплату) только за программу обработки данных с моего устройства, а тот факт, что фирма использует именно мое изобретение в договоре напрочь отсутствовал. Я стал требовать, чтобы этот пункт был включен, во-первых, потому что они согласились на мой вариант, вместо лазерного, а во-вторых, подозревал, что это стоит немало денег. Но Шапир уперся, пункт, что используется моя идея, категорически включать в договор не хотел. Я пытался спорить, убеждать, даже, по-моему, что-то сказал о честности. Но Шапир стоял насмерть , оберегая от меня финансы фирмы.
И у меня возникла ассоциация. Петр Первый не зря сделал своим министром финансов внука смоленского Шапира. А может быть сработало нечистое происхождение царя, мама — из рода караима Нарышко. Еврейская секта уже тогда подпортила всю династию Романовых, не меньше и не больше. Да и другие назначения Петра странные. Первым генерал-полицмейстером России для руководства Петербургом поставил еврея Антона Дивьера . Шутки любил еврейские, придворным шут — португальский еврей Лакоста. Конечно, все они были крещеные, иначе на службу не примут. Ну, это, как при зрелом социализме в партию вступали – чтобы быть в первых рядах. Не зря про Петра недоброжелатели слухи пускали, что в Голландии царя подменили на жида. Вообще-то Петр, живи он сейчас, имел бы право репатриироваться в Израиль. Энергичные люди нам нужны. И пробивал бы он тогда окно не в Европу, а куда-нибудь подальше. Но что это меня опять в историю понесло.
Силы были не равны, Шапир, прекрасно осознавая безысходность моего положения, продолжал гнуть свою линию, я же взывал к справедливости. Отреагировав слегка на мое возмущение, он добавил в Договор следующий текст. «При выпуске первых пятидесяти устройств, я получу по 150 долларов за каждое устройство, за следующие пятьдесят – по 100 долларов, за следующую сотню – по 80 долларов, и так далее по убывающей, ..за каждое устройство сверх тысячного — по 50 долларов. Итого не больше 25000 долларов». Цифры для советского инженера были заоблачными, что слегка затуманило сознание.
Шапир прекрасно знал, что Start-Up компания – не поточное производство, и лучшее, что она может сделать, это выпустить удачный опытный или промышленный образец, и продать его в большую специализированную фирму. Он-то это знал, а я, к сожалению, нет. Мой опыт работы совкового инженера никак не помог разобраться в ситуации. Учитывая отсутствие на тот момент альтернатив, я подписал договор, желая получить хоть какие-то деньги. Мне предстояло написать программу, обслуживающую это устройство. Не всю, а только проблемную с точки зрения Шапира часть.
Я засел за свой персональный компьютер, и через месяц все уже было готово. Когда я появился на фирме, Шапир радости не проявил, скорее наоборот. Сказал, что они еще не готовы, и просил оставить материалы и программу с разъяснениями его инженеру — молодому парню явно йеменского происхождения.
Через пару недель я появился снова, Шапир был занят, говорить не мог. Еще через неделю повторил визит – безрезультатно. Наконец, я решился. В конце рабочего дня перегородил своей машиной выход со двора фирмы, и стал его дожидаться. Когда он, наконец, появился, объяснил, что машину не сдвину, пока он не заплатит. Только тогда я получил вожделенный чек.
«Шапир Андаса», собрав нужных специалистов, за срок заметно меньше года изготовила, два промышленных образца моего устройства, один был продан какой-то крупной фирме в Англию, а другой – в США. Мне об этом официально сообщено не было, узнал случайно.*
Не знаю, как в Америке, но в Лондоне уже есть ателье, где, измерив таким способом неповторимые обводы ног и попы клиентов, автомат тут же выкраивает им джинсы в точном соответствии с измеренными формами. Когда я это обнаружил, вдруг почувствовал себя экстрасенсом: после каждой обмеренной в Лондоне задницы испытываю глубокое удовлетворение.
* Фирма сменила адрес и название. Когда я, спустя много лет, наконец, разыскал ее, Рони Шапир сообщил мне, что ничего не продал.
P.S. «Приток высококвалифицированных специалистов-репатриантов, их знания и опыт, стремление к всесторонней самореализации, позволили Израилю выйти на принципиально новый научно-технический уровень и превратиться в одного из мировых лидеров в области высоких технологий. В период с 1990-2002 гг. ВВП в расчете на одного работника увеличился в Израиле на 3% по экономике в целом, на 9% в частном секторе и на 53% в секторе высоких технологий» (из Интернета)
Израильская корова
Если Вы думаете, что Израильская корова отличается от обычных коров МагенДавидом на шее, то Вы глубоко заблуждаетесь. Корова – это завод по производству молока, значит, и подход к ней должен быть соответствующим. Прежде всего, об имени — Буренушек, Дусек, Звездочек и Машек нет, есть номер, считываемый роботом, обслуживающим коров, с малюсенького браслета, укрепленного на ее ноге.
Оказывается, существует много признаков, по которым можно понять, что мешает корове производить много молока. В зависимости от состава пищи, у коровы может случиться икота, отрыжка, урчание в животе, и она даже может, не дай бог, пукнуть. Все это распознается с помощью звукового датчика и системы обработки данных, нацеленной на изменение индивидуальной диеты.
Количество жевательных движений и количество шагов, сделанных коровой за день, также, оказывается, имеют большое народно-хозяйственное значение, поэтому шею ее украшает нашпигованный датчиками ошейник, включая счетчик жевательных движений. А с помощью шагомера, оказывается, можно узнать точно время, когда корову нужно вести на искусственное осеменение. Коровам, как выяснилось, не чужды и лесбийские наклонности. Если корова, на которую запрыгивают озорные подружки, не убегает, и она в то же время беспокойна, возбуждена, и делает в день в два раза больше шагов, чем в обычном состоянии, значит, самое время идти на дело, а пропустишь – жди еще почти месяц, и молока будет меньше, и по телятам недостача. Такое вот требуется тонкое знание коровьей психологии, все по Фрейду, хотя у людей, я слышал, немного сложнее.
В жару восемь часов в день коровы, бывало, проводили под душем и у вентилятора; теперь же их балуют еще и туманом. Перед мощным пропеллером бьет фонтанчик, вода из которого рассеивается в пыль и оседает на них, прекрасно охлаждая. Поверьте, не все евреи имеют такие условия. Коровником это даже неудобно назвать, тянет на четыре звездочки.
Оказалось также, что коровы не очень разборчивы в еде, так что могут проглотить и гвозди, и обрывки проволоки, и прочие металлические предметы. Все это плохо переваривается. Что надумали наши интеллектуалы? Закладывают в пищевод маленький магнит, чтобы железяки дальше не прошли. То есть израильскую корову, когда удои упадут, можно не только на мясокомбинат отправлять, но еще и на металлолом.
О доильных аппаратах я еще в Союзе знал, их пристраивали к вымени передовые доярки, в Израиле этим заняты роботы. Какой это, к черту, скотный двор, название уж больно архаично –это же Центр Управления Коровой (ЦУК, по-нашему), столько электроники.
О каждой израильской телушке известны все ее предки до 10-го колена со всеми их параметрами, начиная от состава молока, перенесенными хворобами и методами их лечения, кончая личной жизнью во всех подробностях. Все это регулярно заносится в специальную Базу Данных. Как говаривал покойный Ильич: «Учет и контроль!»
Многие ли из Вас знают что-либо о собственных прабабушках и прадедушках, тем более об их родителях?
Когда-то в СССР я читал, что, слушая классическую музыку, советские коровы увеличивали удои, а вот джаз на них так не действовал. Так вот израильским коровам филармонический оркестр под управлением Зубина Мета не играет, проверял лично. Возможно все это впереди, и у них у буренышек будет специальный абонемент, потому что вживую музыку слышать лучше , чем в записи.
Коровы, когда они спокойны, все время жуют, перерывы — только на сон. Но стоит залаять собаке, грубо крикнуть, или создать ей любой дискомфорт, как процесс жевания у чувствительного создания останавливается, а с этим замедляется и производство молока. Ну а на Вас, если гаркнуть во время еды, наверняка тоже жевать перестанете, а то, не дай бог, и подавитесь.
Коровье настроение можно определить еще и по быстроте доения. Ведь и у людей то же самое: если кормящую мать расстроить, ребенок молока недополучит. Создать корове хорошее настроение – одна из задач фермера. Даже предмет такой есть при обучении «Благополучие коровы».
Вот так, благодаря учету всех этих нюансов, средний удой с коровы в Израиле поднялся до почти 12000 литров молока в год. Обычная израильская корова в день дает больше 30 литров молока. Самый высокий показатель в мире! По расчетам, при выпасе в местных природных условиях корова не могла бы дать больше восьми литров.
За достижения, которые прославляли советских доярок, получавших за них звезды Героинь Социалистического Труда, в Израиле, молочную корову прямехонько отправили бы на мясокомбинат, хотя лично мне их всех жалко и доярок тоже.
Справедливости ради, стоит заметить, что отдельно взятые коровы у нас еще не спеша ходят по немногочисленным лугам, пожевывая травку. Но это исключительно особи, отставшие от технического прогресса. Кроме того запах навоза у израильских коров пока примерно такой же как и у их российских сестер. Но если напрячься, то можно превратить его в сырье для парфюмерной промышленности. Но пока не до этого, международная обстановка не позволяет.
Ну а теперь главное. У каждой израильской коровы есть не только мама, но и папа. О папах надо заботиться. И началась селекция: местные породы, устойчивые к погодным условиям и здешним болезням, скрестили с лучшими голландскими, американскими и канадскими экземплярами. Селекция идет непрерывно, и сегодня семя наших быков-рекордистов экспортируется в десятки стран.
Так выпьем же за израильских мужчин! Лехаим!
Также читайте по теме: Лучшие телки мира
С удовольствием прочитал. И вообще, когда почему-то портится настроение, поднимаю Вашу синенькую книжицу. Помогает.
Это скорее не рассказы, а симпатичные и полные хорошего юмора байки.
А в отношении патента, к сожалению, не так уж и редко. Ребята ушлые: как не пытайся быть настороже, надуют
Легко читаемые, смешные, и, насколько я через моих знакомых и родственников знаю Израиль, жизненные истории.