Нелли Мельман: Воспоминания иммигранта. Продолжение

Loading

Нас провожали много родных, знакомых. Слезы застилали глаза, и я ничего не видела и плохо соображала. Прошли пограничную будку, и 29 июня 1989 года четыре поколения семьи оказались вне страны своего рождения и жизни, покинув ее навсегда.

Воспоминания иммигранта

25 лет в США
11.29.1989 — 11.29.2014

Нелли Мельман

Продолжение. Начало

БУДНИ ДО ЭМИГРАЦИИ

«Обращение с евреями в любой стране — термометр ее цивилизованности»
Наполеон Бонапарт

Решение принято, документы поданы. Начались будни перед эмиграцией. Они отличались многообразием, которое зависело от многих факторов.

В большинстве случаев один либо все члены семьи не работали. Однако были исключения.

Имея неофициальную санкцию директора института продолжать работу, все выполняла по-прежнему. Оставалась на всех общественных должностях (председатель проблемной комиссии, заместитель председателя экспертной комиссии и т.д.). Не изменились взаимоотношения с руководством, сотрудниками, пациентами. Как потом выяснилось, многие знали о моем решении. Иногда мне казалось, что все покидают страну, т.к. ничего никого не интересовало. Я во все вникала, обо всем беспокоилась.

Позже не все знали, что я собираюсь эмигрировать и уже не работаю. Поэтому звонили домой и приглашали на консультации. Вынуждена была говорить правду, которая не всех смущала. За мной высылали машину, чтобы отвезти на консультацию.

Очень тепло провела последнюю консультацию в терапевтическом отделении элитного областного лечебно-санитарного управления. Это оказалась не столько консультация, сколько прощание всего коллектива терапевтического отделения.

Позвонил юрист издательства «Здоровье». Попросил разрешение посетить меня дома. Будучи моим пациентом, сослался на ухудшение состояния здоровья. Придя ко мне, необычно быстро рассказал свои жалобы. После этого последовала основная часть разговора. Он сказал, что последняя монография «Клиническая морфология в урологии и нефрологии», предложенная мною, сдана в печать. У издательства «Здоровье» нет долларов для того, чтобы со мной расплачиваться. Только в случае отказа от гонорара монография будет издана. Я спросила: “ Что нужно подписать”. Юрист дал мне заранее подготовленную бумагу, которую, не читая, подписала. Сработал многолетний страх.

Спустя несколько лет сотрудница института профессор А. Романенко привезла книгу с очень теплой дарственной надписью ”Дорогая Нели Яковлевна! Мы часто вспоминаем Вас и рады, что Ваша идея воплотилась в жизнь. С пожеланием здоровья и скорейшего становления в новой жизни Ваша А.Романенко. 4/6/1990. Киев”. Меня удивило и обрадовало, что не вычеркнули мою фамилию.

Будни перед эмиграцией во многом определялись необходимостью распродать, раздарить вещи, мебель и т.д. Все это оказывало неблагоприятное воздействие, вызывало бесконечные волнения, обсуждения.

Каждому эмигранту разрешалось брать в самолет два чемодана весом по 18 кг. Поэтому укладка вещей проводилась под контролем весов. Более тяжелые вещи изымались и заменялись легкими не всегда равноценными.

Приобретение чемоданов соответствующих размеров на колесиках требовало определенных усилий (многочасовые повторные очереди, с перекличками и т.п.).

Разрешалось вывозить один фотоаппарат, либо кинокамеру на каждого взрослого. Грустно и смешно вспоминать саркастические улыбки таможенников при виде эмигрантов в шубах и шапках при 25 градусной жаре и стариков с перевешенными через плечо фото и киноаппаратами.

Можно отправлять багаж Его содержимое тщательно проверялось, стоимость пересылки завышалась, нередко некоторые вещи пропадали.

За бесценок продавались не разрешаемые для вывоза вещи. По полной цене покупали то, что можно вывезти.

Разрешалось отправлять посылками книги по определенному списку, постельное белье, скатерти. Все строго проверялось и взвешивалось. Это занимало массу времени, стоило денег и больших волнений.

Нужно отремонтировать квартиру, независимо от ее состояния и времени предыдущего ремонта. Продать за бесценок и подарить все приобретенное за всю жизнь. Комиссионные магазины были переполнены, все оценивали по минимальной цене. В ликвидации вещей помогали родственники, хорошо и плохо знакомые люди. Нетрудно продавались автомобили и недвижимость (квартиры, дачи и т.п.).

16 мая 1989 года мой заместитель председателя проблемной комиссии по нефрологии доктор медицинских наук Е.Баран сказал, что директор института А. Возианов просил его доложить на Ученом совете результаты заседания, которое провела я. Стало понятно, что работу нужно оставлять. К передаче дел все было готово и согласовано с руководителем отделения терапевтической нефрологии профессором Л. Пыригом.

Весь четверг прошел как в страшном сне. Беспрерывно по одному и группами в кабинет заходили сотрудники отделения и института, говорили много хороших слов, некоторые плакали. В пятницу на работу не вышла.

Последний Ученый Совет в Киевском научно-исследовательском Институте урологии и нефрологии

Эмиграционные будни включали так называемый отходняк — застолье с сотрудниками, родственниками, друзьями. Не всеми, в том числе мною, это осуществлялось.

Лица, собравшиеся эмигрировать, старались общаться как можно чаще, обменивались информацией, советами.

Некоторые ездили по стране для прощания с родственниками и друзьями, а также приобретения дефицитных товаров.

Неизвестно кем придуман был «эмигрантский набор» т.е. вещи для продажи.. Туда входило постельное белье, скатерти, отрезы крепдешина, занавесы, шторы, меховые изделия, инструменты, фотоаппараты, дверные замки, карнизы для штор и занавесей, альбомы по искусству, кофе, икра.

В дорогу запасались различными консервами, небольшим количеством жиров и сухих колбас. Все это нужно было. по принятой терминологии, доставать.

Нужно заготовить необходимые медикаменты, предметы ухода за больными. Это тоже сопряжено с большими трудностями.

Не могу с благодарностью не вспомнить, как нам в этом помогали друзья различных национальностей.

Дипломы об окончании школы, высших и средних учебных заведений, ученых степенях и званиях переводились на английский язык. Все это обменивалось на копии. Для ускорения процесса перевода использовался коньяк, конфеты, кофе и т.п. по соответствующей стоимости с добавлением взяток.

Не разрешено вывозить свидетельства о рождении, трудовые книжки. Диссертационные работы можно вывозить по разрешению Экспертных комиссий учреждений по месту работы. Мне, как бывшему заместителю председателя Экспертной комиссии, разрешение выдали без задержки. Каждому разрешалось обменять советские деньги на 100 американских долларов. Для своевременного обмена денег нужно дать взятку.

Необходимо, сняться с военного, партийного и комсомольского учета, отключить телефон.

Хотелось посетить любимые места, театры, концерты, друзей, родственников. Многие начали изучение и совершенствование английского и американского языка, подготовку к экзаменам по профессии (врачи и другие).

Популярным стало получение специальности парикмахера, маникюрши, педикюрши, программиста, шофера. Водительские права стремились получить и лица, не думавшие работать шоферами.

Прощались с могилами и прахом умерших родных и друзей, обеспечивали уход за могилами.

Прощание с могилой мужа, папы, дедушки (Алла Шапиро, Нели, Иосиф, Рита, Соня Мельман, Женя Бреслер)

Из Киева эмигранты отправлялись обычно в ночное время с отдельного, специально оборудованного терминала Бориспольского Международного аэропорта. Приехать в аэропорт нужно за 3-4 часа до вылета самолета. Количество провожающих и стражей порядка значительно больше обычного. Всем провожающим хотелось сказать добрые слова, дать советы и т.п. А отъезжающие были в состоянии определенного ступора, многие плакали.

Вспомнила реплику своего пациента бывшего сотрудника КГБ: “Вы не представляете, что такое одна ночь в Бориспольском аэропорту!” Разбуженные дети, попав в необычную обстановку, капризничали и шумели.

Международный аэропорт Борисполь в Киеве

За вывозившимися вещами, драгоценностями, книгами, произведениями искусства осуществлялся тщательный контроль. Каждому эмигранту разрешалось вывезти несколько (точно не помню сколько) серебряных и пять золотых предметов определенной очень невысокой стоимости.

Вывоз бриллиантов, платины, антиквариата, картин, старинных книг запрещался. Кое-что из этого перечня можно было вывезти по разрешению министерства культуры. Разрешения подчас доставались за взятку деньгами либо «натурой».

Мне очень не хотелось оставлять маленькое бриллиантовое колечко, подаренное папой много лет назад. Посоветовали надеть его маме и забинтовать палец. По дороге в аэропорт мама сообщила, что колечко потеряла. Оно нашлось на полу машины и водворено на забинтованный палец. В последний момент испугалась и оставила его провожающей родственнице. После всех подсчетов у меня оказалась лишняя золотая цепочка и кольцо. Я решила их оставить, но никто не разрешал себе принять такой дорогой подарок. Мне «опытному контрабандисту» посоветовали вывезти это в металлической банке со сливочным маслом. При таможенном досмотре «контрабанда» была сразу же обнаружена. Брезгливо-злое лицо таможенника, оскорбительные вопросы и угрозы, обследование на рентгеновском кресле. Стыдно и противно было мне, бывшему консультанту республиканского и областного медучреждений МВД. Все конфисковали, меня оштрафовали на 500 рублей и униженную отпустили на посадку.

Спустя 12 лет при посещении Киева узнала методы перевозки запрещенных вещей — нужно дать таможенникам взятку.

Проведенные часы в аэропорту Борисполь с дикими методами осмотра (конфискация необходимых лекарств, окрики и т.п.) еще раз подтвердили правильность решения эмигрировать.

Нас провожали много родных, знакомых. Слезы застилали глаза, и я ничего не видела и плохо соображала.

Прошли пограничную будку, и 29 июня 1989 года четыре поколения семьи — Берта 87 лет, Нели 63 лет, Мельман; Алла, 35 лет, Оля, 6 лет Шапиро — оказались вне страны своего рождения и жизни, покинув ее навсегда.

ВЕНСКИЕ БУДНИ

«Приспосабливаться к обстоятельствам, возникшим в вашей жизни. и всем сердцем любить людей, с которыми вы обречены жить»
Марк Аврелий

Через три часа самолет приземлился в аэропорту Вены.

Кроме работников аэропорта, встречали сотрудники эмиграционной службы Вены и Израиля. Иногда багаж частично терялся. Мою сумку, с нужными вещами, никто не хотел искать.

Интернациональный аэропорт в Вене

В автобусах повезли не известно куда. Задавать вопросы категорически не рекомендовалось. Через 2 часа приехали в небольшую гостиницу на окраине Вены. Жара стояла невероятная, Один душ и одна плита на двухэтажный корпус не обеспечивали потребностей. В совмещенной с туалетом душевой редко появлялась вода. Для приготовления еды детям, контрабандно пользовались электрическими плитками и кипятильниками. Наша семья из семи человек получила три отдельных маленьких комнаты на втором этаже.

Потрясло количество и качество продуктов в самых небольших магазинах. Пополняли запасы еды.

Много времени и волнений уходило на продажу специально приобретенных с этой целью вещей. Это было небезопасно, т.к. грозило отказом для получения разрешения на въезд в США. Местные спекулянты активно посещали места жительства эмигрантов. Их поведение было оскорбительным и унизительным.

На следующий день в автобусах поехали в Вену в американский консулат. Здание консулата выглядело довольно мрачно и переполнено очень разными людьми.

Все знали, что разрешение на въезд в США в статусе беженца определяется тем насколько убедительно представляется причина эмиграции. Членство в КПСС, ученые степени и звания уменьшают шансы на получение статуса беженца. Поэтому все старались это скрыть. Очень помогали в получении статуса конкретные данные о притеснениях на национальной и религиозной почве.

Интервью предшествовало изложение в письменной форме причины эмиграции. Подчас надуманные причины эмиграции был смехотворный. Юмористы назвали их “мулька”. Они составлялись при консультации семьи, соседей и знакомых. Каждый считал свой вариант оптимальный. Некоторые «мульки» похожи были на анекдоты, а их правдивость была сомнительной. Всех предупредили, что за лживые ответы навсегда лишают права въезда в США.

До интервью проводилось собрание, на котором ведущий сотрудник просил последовательно подымать руку лицам бывшим в заключении и имевшим научные степени и звания. Примерно 1/3 из 70-80 присутствующих подняла руки. Я и дочка не поднимали руки. Наша семья решила скрыть наличие ученых степеней и званий. Посчитали, что правильно сказать правду только о месте работы.

Первыми на интервью зашла я и Алла, т.к. мама по состоянию здоровья не могла приехать. Интервьюер мужчина лет 50, приятной внешности, с проницательным взглядом. Никак нельзя было судить о его прошлом. Почему-то решила, что он имел отношение к органам разведки (советской, американской?) «У страха глаза велики». Оказалось, что, получив отказ на въезд в США, он устроился на работу в консулат.

Когда я назвала место работы, интервьюер произнес фамилию моего директора. Поправила: «Уже не Карпенко, а Возианов». Вспомнил и другие фамилии сотрудников института. Меня охватил смертельный страх! Шок!!! Каким образом в Риме оказались известны эти фамилии?! Что делать?! Вспомнив, что за ложь навсегда теряешь право на эмиграцию, решила говорить правду. Окончание интервью прошло в очень доброжелательной обстановке, с воспоминаниями о московских нефрологах и киевских урологах.

Моя информация обескуражила всех членов семьи. Что говорить Алле? Я уклонилась от ответа, но дочь сказала, что мое выражение лица предостерегало ложь. Алла сказала правду. Интервью всех остальных членов семьи прошло доброжелательно. Зять спросил, не помешает ли разрешению на въезд в США научные степени. Он ответил, что, страна заинтересована в квалифицированных работниках. Это подтвердила Броня и некоторые наши соседи. Все воспринималось как залог на благоприятный исход. Жизнь непредсказуема!!!

Попав впервые в Вену, решили посетить всемирно известную площадь Согласия.

Площадь Согласия
На площади Согласия Нели Мельман, Алла и Оля Шапиро

Человека, впервые в жизни приехавшего заграницу, все восхищало и поражало. Внучку с дедушкой отправили в лучший в Европе Венский Зоопарк.

В Вене началось приобщение эмигрантов к религии. Детей, в сопровождении одного человека из каждой семьи, повезли в благотворительный Центр. Там все получили Библию, конфеты, печенье, бытовые мелочи.

Через 9 дней под охраной автоматчика ночным поездом отправляли в Рим. Семичасовый переезд через горы, в душном поезде, с постоянным шумом и резкой качкой, оказался нелегким.

Центральный железнодорожный вокзал в Вене

ИТАЛЬЯНСКИЕ БУДНИ

Италия была последним пунктом для отправки в США. Некоторые эмигранты летели в США, минуя Италию. Среди них были больные и лица, которых ждала работа. По-видимому, были и другие причины.

Всех категорически предупредили, что вещи должны выгружаться только через окна вагонов. На выход из вагонов и выгрузку вещей отводилось 15 минут. Выбросить за окно и поймать 14 чемоданов и 6 сумок должны были двое мужчин и я. Через двери выходили старики, дети и сопровождающие. Оставшись под палящим солнцем, увидели, что в течение одного часа поезд оставался на перроне. Через 2 часа в душных автобусах, без запасов воды поехали в гостиницу на окраине Рима.

На семь человек получили комнату на втором этаже с двумя двухэтажными нарами и одной кроватью. В совмещенном санузле редко появлялась вода. Два раза в день оправлялись в столовую для получения горячей пищи. Трудно было привыкать к необычному рациону.

Всем предложено найти съемную квартиру в пригородах Рима в местах проживания эмигрантов— Санта Маринела, Остия, Ладисполь. Сдавались одно— и двух— комнатные квартиры с кухней и совмещенным санузлом. Квартиры располагались в домах либо виллах дачного типа без вентиляции и отопления. Кухни с газовой плитой, холодильником, и веранды использовались как спальные помещения. Был водопровод с нерегулярно подаваемой горячей и холодной водой, холодильник, газовая плита, подушки, одеяла, иногда стиральная машина. В квартирах стояли кровати, диваны, раскладушки, стол, несколько стульев, иногда радиоприемник, остатки кое-какой утвари, книги, журналы предыдущих эмигрантов. Стоимость квартиры определялась ее удобствами и расположением. Появившиеся маклеры взвинтили цены на квартиры. К счастью, их деятельность скоро пресекли.

Через 7 дней переехали в квартиру курортного городка Санта Маринела. Наша квартира состояла из одной комнаты, кухни и крытой веранды. В доме жили несколько знакомых семей, которые помогали нам адаптироваться. Сразу же стало очевидно, что пребывание в Италии не на один день.

Автобусное движение старались не использовать из-за высокой стоимости билетов. Автобусным «зайцам» грозил отказ во въезде в США. Очень помогал в передвижении принятый в стране закон ”Авто-Стоп”. Это право поднятием руки останавливать легковые машины, следующие в нужном вам направлении. После согласования маршрута, бесплатно довозили до места следования. Обычно, по возможности, завязывался разговор, а иногда и последующая дружба с хозяином машины. Итальянцы с пониманием относились к эмигрантам. Только один раз я слышала резко негативное отношение водителя, который был членом коммунистической партии Италии.

По разным причинам (высокая арендная плата, плохое расположение, изменение состава семьи и т.п.), квартиры приходилось менять.

Найти временную неквалифицированную работу удавалось немногим. Близость проживания и общность интересов быстро сближали людей. Повторное интервью проходило в Ладисполе. Интервьюеры имели предыдущую информацию, спокойно задавали несложные вопросы. Доброжелательная обстановка вселяла оптимизм.

Предметом постоянных дискуссий составляло прогнозирование статуса. Мечтой каждого эмигранта было получение статуса беженца, обеспечивающего определенную материальную поддержку и заботу.

Право на въезд в США без материальной поддержки давал статус Пароль. Его использовали молодые люди, рассчитывающие найти быстро любую работу. У некоторых были родственники, либо друзья, обещающие помощь и поддержку.

Не меньше волновали вопросы трудоустройства в США, рассуждения о новой жизни.

Еще в Вене все начали получать пособие в валюте страны. Пособие каждого главы семьи было большим, чем у ее членов. В общем, оно было достаточным для скромного питания. Привезенные продукты позволяли кое-что экономить. Центральное место в итальянских буднях занимала сходка. Это слово практически не использовалось в Советском Союзе. У эмигрантов оно сразу же приобрело особый смысл. Ежедневно, кроме воскресенья, после 7 часов вечера в определенном месте, на котором стоял стол и несколько скамеек, собирались эмигранты. На сходках по фамилиям передавалась информация о полученном статусе въезда в США, либо отказе. Данные в алфавитном порядке поступали в различные сроки после приезда (от недель до 2-3 месяцев.).

Дети 5-10 лет внимательно слушали информацию и адекватно на нее реагировали. Моя 5-летняя внучка внимательно слушала список счастливцев. Когда он заканчивался, со слезами спрашивала: “А нас уже не будет?” Решили не брать ее на сходку.

В Санта Маринела Оля и Алла Шапиро, Берта и Нели Мельман

Сообщалась дата отъезда, и вручались билеты (так называемый транспорт). Информировали о получении Гаранта. Перечислялись фамилии заболевших и место их пребывания. Давались ответы на возникшие вопросы.

На сходку ходили семьи, либо их представители, друзья. Слабонервных лиц старались оставлять дома.Индивидуальная посещаемость сходок определялась временем ожидаемой информации. Разрешение на выезд пребывали через 2.5-3 месяца. Все пытались рассчитать примерные сроки получения ответа. Тогда число представителей семьи увеличивалось.

Подсчитав сроки возможного получения ответа, на сходку пошли три представителя семьи и друзья.

Результаты в слух не объявлялись, а передавались соответствующему лицу. Их читали рядом стоящие люди, т.к. не хотелось верить, что въезд не разрешен. Все мне стало понятно, когда увидела, как изменились лица детей. Молча пошли домой. Получение отказа воспринималось очень тяжело. Все сочувствовали, давали советы. Каждый реагировал на тяжелое извещение как умел.

Олечка взобралась к маме на руки, плакала и причитала: «Мамочка, когда мы поставили свечку в храме, ты сказала, что у нас будет все хорошо».

Алла была в шоке и все время что-то объясняла дочке.

Муж и сын успокаивали маму, голосившую на весь дом и искавшую виновных. Старейшина семьи, укрывшись с головой, боялась задавать вопросы.

Решили просить Броню одолжить деньги на билеты у ее многочисленных родственников, с тем, чтобы семья дочери могла поехать по статусу Пароль.

Броня очень удивилась такой просьбе, сказала: «Это тебе не Киев»! Кроме того, сообщила, что теряет работу и рассчитывать на ее помощь нельзя.

Получив отказ, не знали, что можно и нужно делать. Были предложения подавать в суд, либо ехать по статусу Пароль. Для этого нужны деньги. В нашей семье, как и многих других семьях, денег не было.

Посоветовали подать аффидевит. Его нам дала моя бывшая сотрудница Елена Шор и приятельница Алла Липкинская. Как реликвию храню их копию (см. «Приложение»). Огромное спасибо тем, кто их дал.

Когда мы покидали Киев, спросила у всех членов семьи, поедем ли мы в Израиль в случае отказа на въезд в США. Все неуверенно сказали «Да». Получив отказ, эту возможность никто не хотел обсуждать. Казалось, круг замкнулся.

Получив отказ, некоторое время не ходили на сходки. К счастью, пособие не сняли и дополнительно раз в неделю давали продукты (макароны, замороженные котлеты, банку рыбных консервов, для детей дополнительно сок и сгущенное молоко). В синагоге и церкви раздавали носильные вещи, обувь, постельные принадлежности. Иногда чистые вещи выставлялись на улице в местах проживания эмигрантов.

Сведения о пересмотре отказов получали из местных газет и у эмигрантов, имеющих информацию из США.

Примерно через месяц после получения отказа, в газетах Италии и США появлялась информация о начале выдачи разрешений на въезд в США. Причины отказов изучались еврейскими организациями и частными лицами. Большинством признано, что, все решалось случайно — в какую папку попадет тот либо иной документ. Не хочется верить!

Совершенно случайно дочь узнала номер телефона своего школьного приятеля Лени Поволоцкого. Уезжая из Киева, он уговаривал Аллу уехать с ним. Она помнила все его огорчения, и с трудом решилась позвонить. Решение о помощи всей семье во всем, включая приезд к нему, растрогал нас до слез и вселил надежду. Леня все время писал письма, звонил и дал возможность бесплатно звонить ему, сообщал новости, сулящие благоприятный исход. Нанял раввина молится за нас.

Помощь и советы по некоторым вопросам можно было получить в синагоге. Удобно было, что жена раввина неплохо говорила на русском и еврейском языках и всегда хотела помогать.

В местах комплексного проживания эмигрантов работали врачи основных специальностей (терапевт, хирург, стоматолог), бесплатно оказывающие помощь. По необходимости больные госпитализировались в профильные учреждения, которые иногда находились далеко от места проживания. Особенно тяжелые больные для диагностики и лечения отправлялись в Рим. Знали о нескольких психических больных, случаях самоубийства и попыток к самоубийству. Это чаще происходило с получившими отказ на въезд в США и находившихся в тяжелых социальных и материальных условиях.

Возможно, были случаи обострения хронических заболеваний, которые скрывались, т.к. являлись противопоказанием для въезда в США.

Связь с бывшей родиной была очень затруднена. Телефон стоил дорого, а письма практически не доходили. Телефонные звонки в США могли осуществляться бесплатно — так называемый коллекткол.

Несложный быт занимал сравнительно немного времени. Некоторые продолжали изучение английского языка самостоятельно либо с педагогами.

В синагоге можно получить несколько свежих газет и журналов на русском и английском языках.

Религиозные сервисы проводились при очень небольшом количестве присутствующих.

Известно, что лица еврейской национальности, как называли евреев в Советском Союзе, были очень ограничены в возможностях посещать иностранные государства, особенно капиталистические страны. Поэтому участие в организованных экскурсиях по Италии воспринималось с восторгом и благодарностью. Функционировало два экскурсионных агентства.

Одно возглавлял Юрий Штерн — высоко образованный человек, высланный из Советского Союза за сочувствие «Венским событиями». Агентство занималось экскурсиями в Рим и Ватикан.

Второе экскурсионное бюро организовала семейная пара преподавателей Черниговского пединститута. Экскурсии включали посещение Флоренции Венеции, Сан Марино.

На экскурсии во Флоренции Клавдия Горловскaя, Aя Спектор, Нели Мельман

Особенно сильное впечатление произвело посещение самого старого государства Европы Сан Марино. Оно было образовано в начале XIV века на северо-востоке Италии. Территория составляет 60 кв. км, население — около 32 тыс. Охраняет незыблемость границ и спокойствие своих граждан могучая армия порядка 80-100 человек личного состава. Первая в мире конституция была принята в государстве Сан Марино в 1600 году. Вся территория страны состоит из девяти древних крепостей на холмистой местности, самой высокой точкой которой является гора Монте-Титано. С этой горы открывается потрясающий вид на окрестности, а в ясную погоду даже видно побережье Адриатического моря. Страна состоит из одной улицы, поднимающейся снизу вверх. По бокам улицы густо расположены различные, довольно богатые магазины. Уровень жизни и объем производства на душу населения сравнимы с итальянскими. 50% от всех доходов дает туризм. Ежегодно страну посещает более чем 3,3 млн. туристов. Развито земледелие (пшеница, кукуруза, ячмень, оливки), виноградарство и садоводство (каштаны и южные фрукты), мясомолочное животноводство, свиноводство. Основными отраслями экономики являются банковское дело, электронная промышленность и виноделие. Традиционные отрасли ремесла производство изделий из стекла, майолики, металла, керамики, фарфора.

Наши туристы купили по бутылке вина и с неохотой оставили это удивительное место.

Панорама Сан Марино

Экскурсии, на фоне всех тревог и волнений, казались чудесным сном. Они имели не только познавательное значение. Огромную роль для нашей напряженной, полной тревог, жизни имела эмоциональная разгрузка «истерзанных душ». Большая благодарность организаторам экскурсий, позаботившимся о невысокой, доступной эмигрантам, стоимости.

Обычно после, либо одновременно с разрешением на въезд в США, получали транспорт. Много было неразберихи, не все члены семьи могли уехать одновременно. Семья дочки получила разрешение раньше, но уехала на 2 недели позже меня, т.к. мне визу на въезд в США и транспорт прислали в один и тот же день.

Времени от получения разрешения вполне хватало на сборы. На скудные деньги от продажи “дефицита” и сэкономленные на еде, кое-что необходимое покупали на воскресных базарах, которые потрясали изобилием.

Отъезд из Италии проводился в 2 часа ночи в автобусах из Санта Маринела и других пунктов проживания эмигрантов. Через 2.5 часа прибыли в неотапливаемый аэропорт Рима.

Получали документы, сдали вещи в багаж. При посадке в самолет случайно на транспортер попала сумка с лекарствами, деньгами и некоторыми документами. Я от ужаса потеряла самообладание, т.к. мама принимала в день 40 таблеток нитроглицерина и многое другое.

Без лекарств оказалась женщина с угрозой выкидыша. Ее украинка мама все время причитала: «Нащо мени ця Америка. Шоб вона сгорила! Навищо я поихала». Близко расположенная аптека открывалась после отлета самолета. Пройдя таможенный контроль, начала просить у всех необходимые медикаменты. Удалось немного собрать. Все боялись остаться без лекарств.

Международный аэропорт в Риме

Через 4-5 часов начиналась посадка в специальный рейс до Нью-Йорка.

В течение девятичасового перелета знакомились, обсуждали всех волнующих проблемы.

Когда самолет приземлился, раздались бурные аплодисменты и радостные возгласы.

Всех проводили в специально отведенное для эмигрантов место Международного аэропорта имени Кеннеди. Этот период времени характеризовался большим числом прилетающих — до двух тысяч в сутки. Прибывшие должны пройти регистрацию, получить билет на самолет по месту назначения. Туда же сообщалось время прилета, число эмигрантов.

Для перелета в различные штаты и города необходимо перенести вещи и перейти в другой терминал. Я этого не сделала, т.к. у мамы начался острый психоз, и она не отпускала меня от себя. Поэтому наше пребывание в аэропорту без еды и питья задержалось до вечера.

Нужно взять коляску для перевозки мамы в другой терминал. К счастью рядом с нами оказалась русскоговорящая пара, и я попросила присмотреть за мамой. Вернувшись, застала маму оживленно разговаривающей, с сидящей рядом парой. Оказалось, что мы родственники — младший сын моей двоюродной сестры Риты Хитрик из Ленинграда — муж их дочери. Они уже в США. Успели обменяться телефонами и поехали на посадку.

Международный аэропорт имени Д. Кеннеди в Нью-Йорке

После телефонного звонка из Вашингтона нас разыскали и посадили в самолет. Около 12 часов ночи приземлились в Вашингтоне в городском аэропорту имени Рейгана. Встретили друзья спонсора Брони Швецкой и Льва Гольдфарба.

Приехали в таунхаус, в котором поселилась часть ранее приехавшей семьи. Мама в полусонном состоянии, попав в чистую и теплую комнату, проспала 10 часов. Утром спросила: «Где мы находимся и почему так сильно качало на пароходе».

После квартир в Вене и Италии, похожих на плохое общежитие, чистый, теплый, удобный дом показался раем.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Нелли Мельман: Воспоминания иммигранта. Продолжение

  1. Прежде, чем делать комплимент самим себе, всегда стоит взглянуть внимательнее на качество этого комплимента.

    Наполеон к Государственному совету 30 апреля и 7 мая 1806 года.
    «…Они (евреи) главные возмутители в современном мире… Они стервятники человечества…
    Я далёк от мысли сделать что либо в ущерб моей славе, что могло бы вызвать осуждение потомства… Было бы слабостью изгнать евреев, но проявлением силы будет исправить их… Обращение с евреями в любой стране – термометр её цивилизованности…»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.