Сергей Колмановский: Слово об отце

Loading

Не так давно я проводил во многих городах концерты к 90-летию со дня рождения композитора и убедился, насколько органично звучит любая его песня в сопровождении симфонического оркестра. Этим может похвастаться далеко не каждый композитор песенного жанра.

Слово об отце

Сергей Колмановский

Отец был человеком счастливой, но нелёгкой творческой судьбы. Он очень трудно нащупал свою тропинку в искусстве, поскольку с детства безумно увлекался классической музыкой, получил классическое консерваторское образование и долго не знал за собою дара песенника. Первые его удачи в песенном жанре связаны с музыкой к «Двенадцатой ночи» В. Шекспира, которая и дала точку отсчёта всему его творческому пути. Песни Эдуарда Колмановского, наряду с пронзительной доступностью, насыщены глубоким эмоциональным и смысловым содержанием, поскольку он подходил к ним с критериями высокого искусства, а не просто стремился «попасть в десятку», что было и остаётся — чего уж греха таить? — единственной целью многих его коллег по жанру. Не так давно я проводил во многих городах концерты к 90-летию со дня рождения композитора и убедился, насколько органично звучит любая его песня в сопровождении симфонического оркестра. Этим может похвастаться далеко не каждый композитор песенного жанра — даже самый известный и уважаемый. Но особенно отрадным было для меня желание артистов петь папины песни, о популярности которых я и не знал, поскольку они пришли к ней не только после моего отъезда, но и после папиной смерти. Назову тут «Наши мамы» и «Люди в белых халатах»…

Нисколько не чураясь современных ему веяний и ритмов, Э. Колмановский никогда не позволял себе забывать о некоем поручении свыше, об ответственности за свой талант, не уставал держать поставленную им же в начале пути высокую планку. Его никак нельзя было назвать модным композитором, он был выше этого, в любой его песне, даже написанной в ритме ча-ча-ча, чувствовалась что-то и от иных времён. Всё это и усложняло судьбу практически каждой из его песен, а не только трудности, которые сейчас обычно перечисляются по отношению к любому деятелю искусств того советского поколения. Папины песни входили в общественное сознание не сразу, постепенно, но остались в народной памяти, как мы видим, надолго. Однако их счастливая судьба и сейчас продолжает быть непростой. Достаточно упомянуть, на каком только уровне, вплоть до ООН, не манипулируют содержанием песни «Хотят ли русские войны?». Иные песни не только, как взрослые дети, уходят от создателя, но и начинают спорить с ним. Отец успел побывать у меня в гостях и был в восторге от моей эмиграции, а его песня «Журавлёнок» продолжает меня осуждать…

Как бы проверяя на прочность и долговечность популярность отца, судьба приготовила ему ещё одно испытание уже после смерти. Моя отдалённость от места действия помешала мне правильно сориентироваться, нашлись силы, причём в самом близком окружении отца, которые, очевидно заражённые всеобщей безответственностью, ложной информацией убедили меня в полной невозможности увековечить его память мемориальной доской. И только счастливый случай помог мне понять, с какого конца можно к этому подойти. Но прошли десятилетия со дня его смерти, и на ответственных, решающих в таком деле постах уже давно находились люди иных поколений и представлений. Однако же и они оказались поборниками творчества Эдуарда Колмановского! Как тут не вспомнить слова М. Светлова о том, чем мода отличается от славы:

«Мода никогда не бывает посмертной».

Когда было получено разрешение московского департамента культуры, начался мучительный поиск скульптора. С этого момента моя роль вообще стала второстепенной, и львиная доля работы на этой прямой легла в силу обстоятельств на родственников, живущих в Москве. Мой же опыт — несколько лет назад назад мне удалось добиться открытия мемориальной доски отцу в Могилёве, на доме, где он родился — тут пригодиться не мог, поскольку там проектом занимался город. Здесь же нас предупредили, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, так что московским Колмановским пришлось искать и спонсоров. Не хочу сетовать на руководителей организаций, призванных как раз такими проектами и заниматься — в сегодняшних реалиях России они ничего и не смогли бы сделать. Хочу, наоборот, вспомнить добрым словом служащего департамента культуры С. Половинкина, который отнёсся к делу далеко не формально. Благодаря ему удалось выйти на скульптора С. Щербакова, да и в организации самогó митинга роль С. Половинкина была решающей. Но особую признательность хочу выразить администратору московского еврейского общинного центра Яне Любарской, которая, собственно, и явилась доброй феей этого проекта, не имея к нему никакого служебного касательства. Салават Щербаков — весьма известный и востребованный скульптор. Но долгий срок создания доски определился далеко не только его занятостью. Очень непросто и нескоро удалось найти и композицию и образ самогó отца. Да и нам, родным, не так легко было придти к пониманию того, что это не должен быть НАШ папа, каким мы его знали в домашней обстановке.

Очень трудно создать в скульптуре сколько-нибудь выразительный взгляд, но в конечном результате скульптору удалось это в полной мере — одухотворённость, внутренняя красота отца проявляется весьма отчётливо, композиция весьма оригинальна и динамична, пусть даже внешнее сходство несколько условно. Так и должно быть. Я не жалею о том, что на митинге было не так уж много людей — откуда им было взяться, если всего то и было оповещений — объявление на Доме композиторов, да наши личные призывы в интернете! Но я не склонен подходить к этому арифметически.

Митинг был очень тёплым, море цветов, съёмки и потом репортаж по ТВ каналу «Культура», пришли композиторы — кроме руководителей союзов композиторов России и Москвы, выступивших наряду с певцами Иосифом Кобзоном и Сергеем Яковенко — Олег Иванов, Людмила Лядова, Ефрем Подгайц, Владимир Комаров, Валерий Калистратов. Жаль, что не успел выступить Дмитрий Назаров, в своих концертах всегда исполняющий папины романсы — митинг затянулся, а он спешил на репетицию.

Александр Эдуардович Колмановский вёл митинг

Некоторые из моих друзей сетуют на бестактность тех выступающих, которые, вроде, совершенно ни к месту сетовали на то, что кроме отца и А. Бабаджаняна, никто из живших в доме выдающихся музыкантов не удостоился мемориальной доски. Но и мне обидно за тех, потомкам которых не представился, как мне, счатливый случай. А официальным путём… достаточно сказать, что было жёстко отказано по поводу М. Блантера! А ведь в доме жили Г. Свиридов, А. Островский, С. Туликов. О. Фельцман, М. Ростропович, Г. Вишневская!!!

И.Кобзон (слева), О.Галахов, председатель правления московской композиторской организации и автор (справа)

Выступил также один из спонсоров нашего проекта-Борис Посягин, наш большой друг. Мы подружились довольно нетривиальным образом. Несколько лет назад этот человек купил квартиру отца и как-то проникся её аурой, будучи и до этого искренним поклонником музыки Эдуарда Колмановского. После митинга и официального банкета в Доме композиторов Борис пригласил нас с братом к себе домой. Я не был в этой квартире больше 25 лет. Она перестроена и переооборудована до неузнаваемости. Но что-то неуловимое, до боли узнаваемое мне не столько виделось, сколько слышалось в ней…

Именно в этом композиторском кооперативном доме №13 по Газетному пер. (тогда ул. Огарёва) прошла самая значительная часть жизни отца. Именно здесь мне посчастливилось впервые услышать в его исполнении песни, которые в последствии пела вся страна. Мне трудно и горько было представлять себе этот дом без папы, и я очень рад что он — пусть и через 22 года — вернулся сюда. Теперь уже навсегда…

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Сергей Колмановский: Слово об отце

  1. Рождённой в СССР в 1963 году, мне есть что приятного вспомнить из беззаботного октябрятско-пионерского детства. Непременным артибутом всех маленьких кухонь был радиоприемник. Практически весь песенный репертуар советских рапортующих лет знала от и до (радио практически не выключалось). До сих пор сохранились старые, виниловые пластинки с песнями Эдуарда Колмановского, и в памяти музыкальной (стоит только вспомнить название «Хотят ли русские войны?», «Я люблю тебя Жизнь!», «Люди в белых халатах», «Поговори со мною мама») они помнятся до сих пор. Без всякого преувеличения — их пела вся советская страна. В эмиграции счастливый случай познакомил меня с Сергеем Эдуардовичем Колмановским, на его юбилейном, авторском концерте, где произошли новые открытия. Например, что именно Сергей Эдуардович и есть автор широкозвучавшей по всей стране песни «Старый барабанщик»! Продолжать нет смысла, но сердечно и от души поздравить лично Сергея Эдуардовича и всех нас со знаменательным событием,- имею честь!И отдельная благодарность за трогательные и проникновенные СЛОВА об ОТЦЕ. СПАСИБО!

  2. И теперь не забываются и живут две песни, созданные Э. Колмановским в счастливой гармонии с прекрасным текстом: «Чёрное и белое» («Мы выбираем, нас выбирают», слова Михаила Танича) — в исполнении Светланы Крючковой, и «Диалог у новогодней ёлки» (слова Юрия Левитанского) — в исполнении Сергея Никитина. Композитор, поэт, певец, слушатель — от сердца к сердцу.

  3. Поздравляю, Серёжа. Мемориальная доска сделана замечательно и соответствует таланту отца. Только благодаря твоему упорству и титаническим усилиям это стало возможным. Пример другим родственникам. А тебе пожелание продолжать семейную музыкальную традицию. Амен.

  4. Сергей, спасибо — написано и проникновенно, и по существу правильно.

Добавить комментарий для Феликс Фельдман Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.