Наконец, однажды рано утром три аккуратно переплетенных идентичных экземпляра нашего доклада, снабженные выводами, обширной библиографией и нашими подписями легли на стол Иссахара Магена.

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Кому он нужен этот счетчик?

На первом этапе Шмуэль Хариф представил президенту три первых дерзновенных проекта с условными названиями «Локатор», «Карта» и «Граница».

«Локатор», служивший для обнаружения противника под водой по создаваемым им характерным шумам, должен был использовать военный опыт самого Харифа и его ближайших соратников, последовавших за ним в CSD и, в случае успеха, создать продукт, годный в том числе для экспорта армиям невраждебных Израилю государств.

«Карта» была одной из первых, в то время еще новаторских попыток создать подвижный компактный навигатор, ориентирующийся на сигналы постоянных орбитальных спутников и указывающий пилоту, штурману или водителю его положение в реальном пространстве и времени, а также оптимальный путь к заданному пункту на местности.

Наконец проект «Граница», несмотря на то, что его название в ряду предшествующих, также вызывало военные ассоциации, создавался исключительно в мирных целях и был предназначен для совершенствования судейства в большом теннисе, а конкретнее для автоматической и точной до миллиметра фиксации точки падения теннисного мяча по отношению к линии, очерчивающей границы теннисного корта. Нелишне упомянуть, что весьма привлекательной стороной этого проекта, позволившей ему занять достойное место в пионерских работах CSD, был тот небезызвестный факт, что с Большим Теннисом в мире были тесно связаны Большие Деньги.

Хотя во всех упомянутых разработках предполагалось широкое использование электронной аппаратуры, осторожный Хариф информировал высшее руководство, что в проектах будет использовано почти на 100% покупное электронное оборудование, главные усилия работников CSD в соответствие с заданной ориентацией фирмы будут направлены на создание программного обеспечения, а собственная электроника будет применяться лишь в исключительных случаях и в очень небольшом объеме— для сопряжения готовых блоков.

К моменту моего появления в CSD по всем трем направлениям уже шли работы и в каждом из них уже участвовали в ряду заметных исполнителей новые репатрианты.

Гриша Ройзман пришел, увидел и победил одним лишь словом, упомянутым в его CV в разделе хобби — ТЕННИС. Так, по крайней мере, гласила распространяемая им самим легенда. Усатый балагур, Ройзман вскоре завоевал симпатии и доверие всех от уборщиков и секретарш до президента фирмы. Этому в немалой степени способствовал тот факт, что он неистово «абсорбировался» в окружающую действительность и по дороге на работу и домой не снимал наушников, в которых неизменно звучал иврит. Справедливости ради надо заметить, что многие и в первую очередь дотошный Шмуэль Хариф сумели быстро разглядеть за Гришкиной гаерской личиной талантливого инженера, быстро схватывающего совершенно новые для себя вещи и не боящегося принять на свои плечи сложную и трудоемкую работу. Может быть поэтому именно ему первому Шмуэль обронил, что вынашивает совершенно новый проект, в котором понадобится в паре с программистом опытный электронщик, имеющий к тому же основательные знания в основах электротехники.

Гриша побежал немедленно интересоваться нет ли такого у Нёмы Рутенберга. Нема позвонил ко мне в Хайфу и произошли уже известные читателю события, описанные в прологе, замкнувшие первый круг, начертанный для меня в Израиле.

Ловко орудуя портативной дрелью-отверткой, Ричард собрал и пристыковал к общей конструкции новую кабинку на двоих для нас с Лешей.

— Вэлкам он боард, — произнес он, не выпуская зажатых во рту шурупов и приветливо улыбаясь из под густых бровей. В выцветшей футболке, в видавших виды не стеснявших движений полотняных штанах, с курчавой бородой он напоминал мне инженера Сайруса Смита из жюльверновского «Таинственного острова». Новый репатриант из Южной Африки, Ричард выполнял на фирме разнообразные слесарно-плотницкие работы, а при необходимости работал и за маляра или сантехника. На английском он говорил с легким неведомым мне акцентом и, так же, как и мы, старательно осваивал иврит.

В отличие от него Альберт, несмотря на так же иностранное имя, был коренным израильтянином, главой многодетной религиозной семьи, проживавшей в Бней Браке. Службу в армии он закончил в чине капитана, однако в CSD выполнял функции «прислуги за все», начиная от уборки и кончая присмотром за служебными автомобилями. Управление моющими и пылесосущими агрегатами и поливку цветов на немалой площади, занимаемой фирмой, разделяли с ним зачастую улыбчивая жена в парике и юбке до пола, а также тот из многочисленных сыновей, кто находился в данный момент в переходном возрасте, ожидая призыва в армию.

Наш с Лешей проект кратко именовался «Счетчик» и вместе с «Границей» и «Картой» относился к сфере, подлежащей курированию заместителем Харифа по науке Иссахаром Магеном. Излишне добавлять, что последний был отставным офицером. У него были тонкие черты лица, черная с изрядной проседью шевелюра, пальцы пианиста. Он был похож на какого-то известного актера, может быть даже смахивал чуть-чуть на самого Грегори Пека.

На первой встрече с нами Маген сделал краткое вступление о том, что на наш проект руководство возлагает большие надежды-вначале нам надлежит создать демонстрационную модель, сокращенно Демо, с ней будет осуществляться маркетинг, а когда у нас появятся солидные заказчики, мы перейдем к разработке промышленных образцов и возможно даже создадим отдельную фирму. Он добавил, что работать придется в условиях конкуренции. В частности, в Израиле имеется по крайней мере еще одна фирма, которая уже начала работу в данном направлении.

После этого возникла пауза. Мы помалкивали в ожидании продолжения, развернутых ценных указаний и развернутого технического задания. Однако пауза затягивалась. Видимо уловив некоторое сомнение на наших физиономиях, Маген вежливо добавил, что, если у нас возникнут какие-то проблемы, он всегда к нашим услугам.

По следам этой содержательной беседы, мы с Лешей, вернувшись в кабинку, начали первое производственное совещание.

— Ты чего-нибудь понял? Чего делать-то надо? — спросил Леша.

— Майн унд кляйн, — ответил я не задумываясь, — ты же помнишь наше интервью?

— Ну да, «катанчик»! — продолжил Леша. — А вообше, кому он нужен этот умный счетчик? — Неужто для того, чтобы лишить работы людей, которые ходят сегодня по лестницам и за смешные бабки записывают раз в месяц четкие циферки, накручиваемые обычным простым, надежным и дешевым электрическим счетчиком, надо создавать еще одну фирму и платить зарплату целой куче народа?

— Во-первых, пока что народа не куча, а ты да я, да мы с тобой, — возразил я, — а во-вторых, не знаю как тебе, а мне лично Хариф не показался похожим ни на придурка, ни на филантропа.

— Коли так, давай делай этот твой, как его, «чубчик», ты же ведь у нас электронщик, тебе и карты в руки, — изрек Леша.

— Вообще-то «чубчики» мне раньше делать не приходилось, но что-нибудь придумаем. Ясно, что он должен выдавать какие-нибудь электрические импульсы, а микропроцессор будет их считать. Так что давай пиши программу, как считать импульсы и изображать результат, ты же ведь у нас программист.

— Вообще-то с микропроцессорами я еще не связывался, писал только компьютерные программы для нашего кооператива в Москве, издававшего переводные книжки по программированию. Так что от импульсов твоих мне толку, как от козла молока. Ну да ладно, что-нибудь придумаем.

Текущая ситуация во многом напомнила мне события девятилетней давности, когда свалившись во ВНИИТ на должность начальника лаборатории и столкнувшись с новой, совсем не похожей на мои ожидания реальностью, я мучительно соображал, чем бы заполнить черную дыру, именуемую ГИП. И однако по сравнению с теми уже далекими временами у меня теперь были немалые преимущества — во-первых, здесь очевидно не будет проблем, добыть любые новинки электроники, любые приборы и не придется ездить в Москву за логгерами, во-вторых, я сам себе голова, в третьих… ну, в третьих, самое главное — я работаю! И однако, кое-что я решил заимствовать из тех далеких времен, когда за советом я хаживал в Библиотеку Академии Наук.

Утром следующего дня, проделав трех-автобусный и почти трех-часовой путь из Хайфы в CSD, посвятив в свой план Лешу и твердо обещав ему однозначно выяснить, зачем нам нужен этот счетчик, я выпросил у Магена разрешения поработать три дня в библиотеке Хайфского Техниона, чтобы ознакомиться с последними разработками и патентами в интересующей нас области…

Обосновавшись после долгого перерыва в знакомой сосредоточенной тишине большого книгохранилища, я почувствовал слегка подзабытый трепет охотника, вступающего в чащу, где ему предстоит вначале блуждать, надеясь только на интуицию, а затем разбираться в сложном намеренно запутанном хитросплетении, прежде чем взять ясный след желанной добычи.

В ту далекую ныне не вообразимую до-интернетовскую эпоху я привычно погрузился в американские реферативные журналы по электротехнике и электронике за 1990-ый год, стал просматривать рубрику «Электрический счетчик» и сразу же натолкнулся на раздел «AMR» — автоматическое считывание показаний счетчика. За несколько часов я выписал названия примерно сотни публикаций на эту тему, почти половина из которых присутствовала в фондах библиотеки. На следующий день я бегло просматривал и, пользуясь студенческой карточкой дочери, копировал наиболее интересные работы. К концу третьего дня я уже знал, что этой проблемой занимаются многие десятки фирм в Америке, Европе и Японии, существует ассоциация «AMRА», объединяющая свыше пятидесяти компаний, ведущих исследования и разработки в данной области, а самое главное начал понемногу догадываться, кому все это надо и какой крупный кусок замахнулся откусить смелый полковник Шмуэль Хариф.

Я не поленился тогда найти и прочесть речь Маргарет Тэтчер на заседании Британской Академии Наук в Сентябре 1988 г, на которую приводились ссылки во многих статьях и в том числе в материалах первой международной конференции «AMRA».

В присутствии Рональда Рейгана, приглашенного на заседание в качестве почетного гостя, Железная Леди, по первому образованию химик, заявила, что дальнейшее развитие цивилизации должно постоянно опираться на науку и добавила, что интенсивный и безоглядный рост строительства источников энергии ставит под вопрос равновесие и целостность экологической системы на нашей планете, экспериментировать с которой мы не имеем права.

В менее явном виде, однако достаточно часто, в статьях проскальзывали высказывания о том, что продолжение неограниченного вкладывания средств в создание все новых и новых электростанций, может способствовать возникновению мирового экономического кризиса. По оценкам экспертов строительство типовой электростанции мощностью 1300 мегаватт на базе одного из самого экономичных в мире японского атомного реактора должно было приводить к расходам порядка двух миллионов долларов на один мегаватт и длиться около четырех-пяти лет. Понятно, что поскольку планировалась создание не одной единственной, а серии электростанций, то речь в итоге шла о много-много— миллиардных вложениях, возможных только при привлечении транснационального капитала и притом при весьма длительных сроках возврата вложенных средств.

Однако так же, как и энергетическая, мировая финансовая система функционировала достаточно уверенно при более или менее равномерно распределенной во времени нагрузке, а при неожиданных пиковых перегрузках, вызванных с одной стороны огромными вложениями, а с другой— непредвиденными объективными потерями или крупнейшими мошенническими аферами, в ней могла начаться цепная реакция, приводящая, при достаточной ее длительности, к мировому экономическому кризису.

Из всей этой противоречивой и слегка пугающей информации потихоньку вырисовывались следующие выводы:

Несмотря на постоянный рост применения электричества, имеющиеся уже в распоряжении источники электрической энергии могли бы с лихвой обеспечить ее среднегодовую и среднемесячную потребность и сейчас и в ближайшем будущем. Опасность заключалась не в среднем потреблении, а в пиковых нагрузках, под действием которых возникшие в результате локальных аварий каскадные отключения и цепные реакции, могли привести к прекращению снабжения электрической энергией большой части страны.

Постоянное увеличение мощности системы энергоснабжения путем строительства и включения в общую энергетическую сеть все новых и новых электростанций вело к еще более грозным опасностям, когда в разнос могли пойти мировая финансово-экономическая и даже сама экологическая системы планеты.

Поскольку остановить развитие цивилизации и вернуться в совсем недавние золотые века, когда человечество еще не знало электричества и, соответственно, не имело рассматриваемых проблем, представлялось вряд ли возможным, оставался только осмотрительный путь вперед с опорой на науку, к которому призывала в своей речи Маргарет Тэтчер.

Этот путь, по мнению ученых, предполагал оптимальное использование уже имеющихся энергетических ресурсов с применением великого принципа обратной связи. Иначе говоря, речь шла не более и не менее как о создании системы электрического энергоснабжения с автоматическим контролем и управлением нагрузкой потребителей.

В оставшиеся до начала новой рабочей недели два выходные дня, включая, к чему греха таить, и заповедную субботу, я пытался нащупать путеводную нить в лабиринте статей, докладов, отчетов и ответить прежде всего самому себе на вопрос, почему именно разработка AMR — автоматического считывания показаний счетчика, может послужить ключом к решению описанных выше глобальных проблем.

Вот он неслышно крутит свой диск в пыльном лестничном шкафу, в специальной будке при входе во двор, или еще Бог знает где. Сразу за ним проживает мистер Смит с семейством, люстрами и торшерами, холодильником и кондиционером, электрической плитой и бойлером, суперсовременным телевизором и компьютером. Всем им нужно электричество, но ни одна его капля не войдет в электрический домик мистера Смита, минуя верного стража электрической компании — счетчик. Для него мистер Смит — просто нагрузка.

Но, с другой стороны, никакой служащий электрической компании не проникнет без приглашения в дом мистера Смита дальше границы, на которой стоит этот страж. Находящиеся за сотни и тысячи миль монстры-электростанции, тянущиеся на большой высоте линии электропередач с чудовищно высоким напряжением, бесчисленные трансформаторы, люди в касках, занимающиеся производством, передачей и распределением электрической энергии, рядом с оборудованием, снабженным привлекательной надписью «Не влезай — убьёт!», или сидящие в кондиционированных комнатах рядом с современными компьютерами — все они для мистера Смита всего лишь электрическая компания, остающаяся по ту сторону границы, которую четко очерчивает счетчик.

Лишь 5-6 цифирек, видимых через его прозрачное оконце, служат взаимному общению поставщика и потребителя электрической энергии. Невидимые представители первого считывают и фиксируют эти цифирки где-нибудь раз в два месяца и направляют по почте последнему, преобразовав их предварительно в жирно выделенные денежные суммы с надписью «Оплатить до …».

Собратья мистер-смитовского и десятков миллионов ему подобных индивидуальных квартирных счетчиков, называются коммерческими и промышленными счетчиками. Они имеют несколько иные размеры и формы, но выполняют те же функции — в торговых центрах, в банках и оффисах, на заводах, фирмах, в университетах и больницах, везде и всюду они, пронумерованные и привязанные в компьютерах к имени и адресу потребителя, связывают систему электрического энергоснабжения с данной конкретной нагрузкой и измеряют потребление ею, этой нагрузкой, электрической энергии.

Так неужели же ради того, чтобы сэкономить на скромной зарплате, уволив работников, изредка посещающих лестницы и дворы и заглядывающих в окошечко к счетчику с тем, чтобы записать и доставить затем в электрическую компанию его показания, затеян весь этот сыр-бор с AMR?

Справедливости ради надо заметить, что помимо желания работодателя сэкономить на зарплате, существуют проблемы и у работников, выполняющих эту на первый взгляд простейшую задачу, — путь к счетчику иногда преграждают то кодовые замки и сторожевые псы, охраняющие частную собственность, то снежные заносы или распутица, приготовленные природой, а то так и обитатели трущоб, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.

И однако, и эти препятствия еще не могли оправдать интенсивного и конкурентного поиска технологий автоматического считывания показаний множеством мировых компаний, создания международной ассоциации по данной проблеме. Но самое главное, и они не объясняли главного — упорного стремления ничего зря не делающего Шмуэля Харифа встроить «чубчик» внутрь вовсе нерассчитанного на это простого, надежного, опломбированного электрического счетчика, вторжение в который неизбежно должно было породить целый ряд новых проблем.

Для всего вышеупомянутого ажиотажа, конечно, существовали другие более веские цели. Не все и не сразу они стали известными и понятными мне в те теперь далекие дни и однако первая и главная из них была уже названа и именно с нее надо было начинать, чтобы осмыслить всю важность, объемность и техническую сложность ее реализации.

Электрический счетчик, вооруженный AMR, призван был обеспечить оптимальное использование энергетических ресурсов, обеспечивая обратную связь в системе электрического энергоснабжения с автоматическим контролем и управлением нагрузкой потребителей.

Лихо закручено! Теперь нужно было перевести все это на человеческий язык, доступный не только технарям, но и тем, у кого неизбежно предстояло просить денег на разработки и убеждать в последующем внушительном экономическим эффекте.

Я начал этот перевод с конца — для того чтобы контролировать нагрузку надо ее измерять, но вот измерять нагрузку обычный электрический счетчик как раз и не умеет, хотя именно к ней он и присоединен.

Будет ли у потребителя непрерывно гореть 10 часов лампочка мощностью 100 ватт или проработает всего лишь один час нагревательный прибор мощностью 1 киловатт, приращение показаний счетчика, указывающее потребленную электрическую энергию, будет одно и то же, и составит в обоих случаях 1 киловатт-час. Однако нагрузка потребителя во втором случае в 10 раз больше! Значит первым делом помимо потребления энергии необходимо научить счетчик мерить нагрузку, или иначе говоря мощность. Вот оно ключевое слово суммарная мощность подключенных потребителей электричества-это и есть нагрузка.

Хорошо, допустим мы добавим кой-какую электронику и научим счетчик мерить мощность, но где он будет хранить текущий результат, который, кстати говоря, может каждую секунду изменяться, если включится или отключится дополнительная нагрузка? Значит счетчику понадобится память.

Допустим мы снабдим счетчик памятью, в которую непрерывно будет поступать текущий результат измерения нагрузки, но ведь производителя электрической энергии интересует не только и не столько один мистер Смит, но суммарная нагрузка создаваемая всеми подсоединенными потребителями. Так что, если будет известно, что у мистера Смита была нагрузка 5 киловатт, но вчера, а у мистера Вандербильта 3 киловатта, но сегодня, то толку от этого будет мало, все равно, что складывать мухи с котлетами. Значит придется снабдить счетчик календарем и точными часами и хранить в памяти не только каждый текущий результат измерения нагрузки, но и дату и точное до секунды значение времени, когда это измерение нагрузки было сделано.

Ладно, допустим, мы обеспечим счетчик еще и календарем, и точными часами, но куда девать эти многочисленные результаты измерения нагрузки, ведь теперь это не пять-шесть циферок в окошечке, которые надо прочитать раз в два месяца, а тысячи и тысячи цифр, накапливающихся в памяти. Ясно, что счетчику понадобится приемо-передатчик, чтобы, как разведчику в кинофильмах, пересылать эти цифры в центр.

Что ж, снабдим его и этой замечательной игрушкой, только непонятно, почему он не может обойтись просто передатчиком, и зачем ему нужен прием. Вопрос законный, но если счетчик будет стрелять своими сообщениями в белый свет как в копеечку, не зная, готовы ли его слушать и доходят ли его сообщения по назначению, то может возникнуть хаос и драгоценная информация пропадет зря. Лучше дождаться запроса «Центр Юстасу. Сообщите нагрузку мистера Смита».

Так что к передатчику понадобится еще и приемник, да еще кто-то, кто сможет принимать и расшифровывать запросы и, в свою очередь, подготавливать, зашифровывать и отправлять ответы. А кроме того этот кто-то должен управлять измерениями, памятью, часами. Короче это вам не просто диск крутить и циферки в окошечке поворачивать, тут мозги нужно, а мозги-это микропроцессор, а к нему еще и программа. Вот такой получается «чубчик»!

И все-таки и это еще не все. Раз уж мы стали сопоставлять электрический счетчик с разведчиком, то первое и главное, что нужно настоящему разведчику, нужно, как хлеб, как воздух, без чего все собранные данные не стоят и ломаного гроша, это… это связь.

Вот оно второе ключевое слово — связь! Именно здесь сломано больше всего копий и после просмотра всех предлагаемых технологий вырисовывается главная альтернатива — кабельная или беспроводная связь?

Первая наиболее надежна, остается только выбрать — телефон, телевизионный кабель, оптический кабель, специальный кабель для связи с компьютером….

— Стоп, стоп, стоп! Вы знаете, сколько стоит метр кабеля? А куда и на какое расстояние вы его собираетесь тянуть? А сколько стоит работа инсталлятора в США, вы знаете? А кто за это будет платить? А дырки сверлить в стенках? А вставлять кабель в счетчик, где опасное напряжение, а другой конец тянуть туда, где люди сидят у компьютеров, можно? А…

— Стойте, стойте! Я уже все понял, я уже не хочу кабель. Мы уже давным-давно живем в век радио, уже появились мобильные телефоны. Будем делать беспроводную связь! Прекрасно! Кстати, а где установлен счетчик? Один во дворе в железном шкафу, другой на лестнице в бетонно-блочном доме, третий — в гараже в подвальном помещении. Ну да, ну да, а коммерческие и промышленные счетчики вообще Бог знает, где находятся. И кто гарантирует, что оттуда и туда — в эти железные шкафы, из этих подвальных помещений, через железо-бетонные стены будет хорошая радиосвязь?

— Так что же возвращаться все-таки к идее проводной связи? Но ведь мы уже обсуждали, чего стоит протянуть провода к счетчику. А не надо ничего протягивать, они уже и так протянуты, по ним к счетчику подводится напряжение из электрической сети!

— Стоп, так ведь об этом же и говорил Шмуэль Хариф во время нашего интервью: «Штучка, Mein und klein, должна считывать показания счетчика и передавать их по сетевым проводам, которые подходят к счетчику, в электрическую компанию!»

Ладно, допустим мы сообразим, как передавать сигнал по совсем для этого не предназначенной электрической сети, в которой помимо силового напряжения еще полно всяческих шумов и помех (кстати, на интервью Хариф говорил, что это не моя проблема, интересно, чья). Допустим, этот сигнал не затухнет, не потеряется через десятки и сотни метров, а покатится по проводам, как по рельсам, а только куда он докатится? Ведь провода от счетчика тянутся вовсе не в электрическую компанию, а до ближайшего трансформатора. И снова, как говаривали во ВНИИТе-где мухи, а где котлеты?

А для чего, спрашивается, я сижу здесь в библиотеке и листаю десятки умных журналов? Вот что пишут американцы и итальянцы — около трансформатора они подсоединяют к электрической сети коробку под названием концентратор.

Концентратор, стоит под открытым небом, собирает и обрабатывает сигналы от сотен и сотен счетчиков, подсоединенных к одному и тому же трансформатору, на крыше у концентратора антенна, с помощью такой антенны десятки и сотни концентраторов связываются с центром управления, расположенным в электрической компании, а оттуда расходятся и запросы к счетчикам и команды на отключение и подключение источников энергии и нагрузок. Вот вам и обратная связь!

Вот так, походя и элегантно, я излагаю вам здесь и сейчас, мои терпеливые читатели, суть той технической задачи, с которой были тесно связаны без малого пятнадцать лет моей последующей работы в Израиле, и о сложности которой, там и тогда, я лишь смутно догадывался.

Со следующей недели, напрягая все свои запасы английского языка, я пытался превратить в логически стройное повествование, все собранные отрывочные, разномастные и порой противоречивые сведения.

Мой доклад заканчивался примерной структурной схемой будущего устройства AMR, включающего, прежде всего оптико-электронный датчик, который предстояло каким-то образом впихнуть в живой, опломбированный, никак не рассчитанный на такое вторжение, электромеханический счетчик да еще вывести из него, неизвестно как, по крайней мере, два провода наружу.

Последующее электронное устройство я предполагал для начала разместить во внешней пластмассовой коробке, закрепляемой где то рядом со счетчиком. Электронная схема содержала микропроцессор, регистрирующий импульсы, вырабатываемые датчиком при каждом обороте диска, пересчитывающий их количество за секунду в разнообразные цифровые показатели электрической энергии и мощности и управляющий устройством связи — модемом.

Модем через конденсатор, блокирующий высокое напряжение, но пропускающий в обе стороны высокочастотные сигналы связи, подключался непосредственно к электрической сети на входе в счетчик.

За схемой в докладе следовал также ориентировочный перечень требующихся электронных компонентов. На подходящий на первый взгляд оптоэлектронный датчик я наткнулся в каталоге фирмы Хьюлетт-Паккард. В отношении микропроцессора у меня не было сомнений— все таки недаром я трудился над ГИП и МИР, просиживал штаны в Библиотеке Академии Наук и даже пытался взять приступом Интел — вне конкуренции был INTEL8051. За списком элементов следовал краткий перечень приборов первой необходимости.

Леша, используя весь свой издательский опыт, практически синхронно с появлением рукописных черновиков набивал текст на привезенном из Москвы домашнем компьютере. Затем мы разрезали напечатанные листы, вклеивали в нужные места рисунки, графики, таблицы и другие иллюстративные материалы, вырезанные из переснятых в библиотеке Техниона копий, и вновь переснимали листы с наклейками на ксероксе CSD.

Наконец, однажды рано утром три аккуратно переплетенных идентичных экземпляра нашего доклада, снабженные выводами, обширной библиографией и нашими подписями легли на стол Иссахара Магена.

Сидя напротив Магена, мы наблюдали, как, по мере беглого чтения нашего произведения, его густые брови изгибались и ползли вверх, так что казалось они вот-вот сольются с ниспадавшей на лоб шевелюрой.

— Вы что, действительно, все это сами написали!? — спросил он, закончив в неподдельном изумлении.

— Да, но к сожалению, а может и к счастью, — ответил я, — оказывается, что мы далеко не единственные, кто трудится над этой задачей. Вы ведь обратили внимание, что существует целая международная ассоциация AMRA — фирм работающих над проблемами автоматического считывания показаний электрических счетчиков. Может и нам в нее стоит вступить?

— Да, да, — кивнул Маген, — я, конечно, обратил внимание. — Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, — Вот что, господа, ждите меня здесь.

Прихватив с собой два экземпляра, наш шеф решительным шагом направился в сторону кабинетов начальства. Через час нас пригласил к себе Хариф:

— Прочел. Написано толково и по делу. С чего думаете начинать?

— Так ведь с самого начала. Нужны люди-электронщики и микропроцессорщики, нужны приборы-осциллографы, цифровые вольтметры, источники питания, нужны компьютеры, нужны электронные детали.

— Люди — не проблема. Поищите подходящих среди закончивших наши курсы. Насчет приборов — осциллограф в фирме есть. Когда понадобится, попросите на время у Гиля, он с ним работает. Детали поищите в каталогах на полке. Что понадобится, закажите. Мелочи найдете у нас или купите в магазинах. Составьте подробный список всего, что нужно, но не увлекайтесь. И еще я жду от вас план действий. Не затягивайте. Если что, Маген вам поможет.

В кабинке мы заняли уже отработанное для совещаний положение — Леша, сидя во вращающемся кресле, время от времени совершал круговой пируэт, как бы подчеркивая законченную мысль, я уселся на стол, обхватив руками одну коленку, и открыл прения:

— Заграница вам поможет, как говаривал Бендер. Ты слыхал — в фирме есть один осциллограф и его можно взять на время! По твоему он действительно не врубается, что каждому инженеру нужен свой собственный осциллограф, или валяет дурочку?

— Ты не пыли,— солидно заметил Леша, — во-первых ты у нас пока инженер в единственном числе, хотя по-здешнему ты еще и доктор. Хуже другое, насчет компьютеров он вообще не отреагировал.

— Ха, компьютеры! — возразил я, — подозреваю, что у них и элементарных микросхем не найти, так что еще набегаемся каждую детальку искать в каталогах на полках. А насчет того, что инженер и доктор… когда-то в шестидесятых годах в фирму, где я работал приходил некий профессор Терещенко, между прочим сын знаменитого до революции сахарозаводчика Терещенко. Приехал профессор из Америки, где успешно преподавал в Гарвардском университете сельскохозяйственные науки. Что его потянуло назад, на «ридну Батькивщину», точно не знаю, а только, приехав стал он ходить по НИИ да КБ и выступать с лекциями и в прессе, рассказывать как там «у них» дело организовано и почему они так успешно бизнесами своими ворочают. Может тебе приходилось в «Известиях» читать его знаменитую в те годы статью «Эффект мелочей». Не довелось? Ну да ладно, одна из историй, которую он везде рассказывал, была о том, что у них каждый занят своим делом, за которое ему деньги платят. Потому, например, за каждым инженером, не говорю уже о докторах, девушка с карандашиком ходит. Не успеет он мысль какую— нибудь умную изречь, например, неплохо бы такую— то и такую— то детальку достать, а девушка тут же на карандашик, предаст кому надо, не успеет он оглянуться, а деталька тут, как тут, давайте, господа Инженеры, творите, показывайте, на что вы способны. Вот так-то, Леша, а ты говоришь…

Леша совершил оборот на кресле и посмотрел на меня с усмешкой:

— Ну и что теперь? Плакать будем? Или пойдем в редакцию «Известий», может жив твой Терещенко, пусть за базар ответит! А между прочим девушки тут есть и очень даже даже недурные, посмотри хотя бы на секретарш Галит и Далию. И карандашиков у них сколько хочешь, и все заточенные. Вот гляди, я и на тебя парочку прихватил, пользуйся, записывай умные мысли, чтоб не убежали. А если нам еще нужны господа инженеры, так Шмуэль же тебе сказал, люди-не проблема. Вот сколько наших курсантов еще в CSD штаны протирают, ждут, пока их продадут на сторону. Давай подсуетись, отбирай высший сорт! Да и вообще надо походить по фирме, приглядеться, где что лежит. Пора тебе вылезать из нашего кубика. Между прочим, а где импульсы от нашего знаменитого «чубчика»? Нет, у меня, конечно, пока еще есть, что делать — я пока буду добивать «Си плюс, плюс» и покумекаю над алгоритмами программ для процессов реального времени. Мне для этого еще пахать и пахать. Однако пока мяч на нашей половине. Давай действуй, нам нельзя медлить, и говори, чем я могу тебе помочь! — Леша совершил еще один пируэт, и я при всем желании не мог не признать разумности его доводов.

Следующее утро я начал с запланированного обхода территории фирмы. Сделав целеустремленное выражение лица, я обшаривал каждый закоулок, стараясь, иногда безуспешно, не появляться дважды в одном и том же проходе и не мозолить глаза обитателям.

Краем глаза я поглядывал в первую очередь на курсантов, ожидавших изо дня в день вызовов на интервью к потенциальным работодателям. Выделить их было легко по общему виду неприкаянности. Сидели они, где придется, иногда перемещаясь по требованию, рады были любой, пусть кратковременной работе, а в отсутствие таковой, пытались убить время, сосредоточенно уткнувшись в какой-нибудь толстенный фолиант. Кое-кто из них уже побывал на первых интервью,

О моей и Лешиной невероятной удаче — попасть с первого же захода в новый проект в самом начале, да еще в самой CSD, да еще почти сами себе начальники — об этом были наслышаны все без исключения.

Гера Раскин, плотный, приземистый, с Ленинской лысиной и его же бородкой сидел в углу за стеллажом с растрепанными каталогами и ловко накручивал специальной трубочкой провода на штырьки макетно-экспериментальной платы. Некоторое время я исподволь наблюдал за ним. Впрочем, вскоре мне показалось, что и Гера заприметил меня боковым зрением, но ни словом, ни жестом не подал виду, не изменил позы и продолжал свою работу с выражением серьезности и озабоченности.

— А паять тоже можешь? — спросил я вместо приветствия.

— Спрашиваешь! — не поднимая головы, ответил Гера.

— И электронные схемы настраивать приходилось?

— Ну! — откликнулся он, хмуря лоб.

— Хочешь в наш проект?

— Можно, — сказал Гера и, наконец, взглянул на меня, еще не совсем доверяя услышанному, — а когда начинать?

— Ну, вот докрутишь эту плату и начнем, — сказал я вполне серьезно.

Когда я отходил от Раскина, мне показалось, что он стал выше ростом и шире в плечах.

Фиму Штрумина я вычислил заранее, как бы невзначай заглянув в стопку жизнеописаний, лежавшую на столе в кабинете начальника отдела кадров, который позвал меня, чтобы в очередной раз разъяснить что-то из правил распорядка. Он торопливо строчил в журнале левой рукой, разговаривал по телефону и, изредка, поворачивая ко мне голову, спрашивал: «Ата ити?» ( Ты со мной?)

Я кивал и косил глаза на верхний листик в стопке, на котором успел засечь слова «Microprocessor 8051» и не без труда разглядеть фамилию автора жизнеописания— Ефим Штрумин.

Фима был рыжеват, шевелюрист, при галстуке, аккуратен и слегка фасонист.

— Кадры подбираешь? — спросил он, иронически ухмыляясь одним ртом. Меня он тоже успел вычислить и при моем приближении первым пошел а атаку.

— Ага, — не стал я возражать, — в основном по пятому пункту. А ты, говорят, писал для пятьдесят первого?

— И для пятьдесят первого тоже, — слегка растягивая слова, уточнил Фима.

— Пойдешь в команду? — решил я сразу перейти к делу.

— Так отчего не пойти, если вежливо приглашают,— снова ухмыльнулся Фима.

Нашу стартовую пятерку замкнула Леночка Ройзман — супруга Гришки, приобретшая к тому времени немалый опыт в мойке полов и уходе за бывшими узниками концлагерей.

Гришка привел ее к Харифу мучнисто-бледную, делавшую над собой невероятные усилия, чтобы не вырвать у мужа руку и не сбежать из этого невероятного для нее окружения, где каждую минуту следовало ожидать, что кто-нибудь заметит ее абсолютно неуместное здесь присутствие, подойдет и вежливо попросит немедленно освободить помещение.

Не ведаю, не то Хариф особо благоволил Гришке, не то с присущей ему проницательностью, несмотря на полуобморочное состояние жены Ройзмана, сумел рассмотреть в ней незаурядную выпускницу Ленинградского Электротехнического института связи им. Бонч-Бруевича, а только Леночка Ройзман была включена в проект «Счетчик» и тем самым в лабораторию, где ей на долгие годы было суждено стать моим верным помощником и постоянным оппонентом.

Продолжение