Лазарь Фрейдгейм: Старик?.. и время

Loading

Канула в Лету романовская империя. Лопнуло розовое наполнение мифа социализма. Страшновато сопереживать новым преобразованиям. Знакомые созвучия старого барабанного боя. Как может существовать столь значительная аберрация взглядов?.. В нормальном сознании черное не может восприниматься как белое. В нормальном…

Старик?.. и время

Лазарь Фрейдгейм

Пожилой человек сидел в современном вращающемся канцелярском кресле за письменным столом. Теплый длинный халат окутывал его с ног до головы, оставляя видимыми только голову и кисти рук. Близкие нежно звали его Илюшей, и он всегда взбадривался при звуках этого его уменьшительного имени и начинал по-юношески кокетливо играть словами. Его язык сохранял свежесть, уже утраченную в облике.

Письменный стол хранил напластования разнообразных интересов хозяина, возникавших в былые годы. На столе стояла мраморная вазочка, заполненная шариковыми ручками и остро заточенными цветными карандашами. Периодически он с фанатичной аккуратностью правил эти карандаши с помощью вращающейся точилки. С двух сторон на сооруженной Ильей высокой настольной полке стояли светильники, которые он собственноручно смастерил из самоваров.

Пожилой еврей, делавший небольшой гешефт на сборе металлолома, порой звонил ему и сообщал о появлении в его арсенале старого самовара. Илья, любовно начищая свои самовары, говорил, что он как бы чувствует через касание особый вкус чая из самовара. (В этом ему не изменяла память). Он не мог себе позволить «испоганить» традиционный самовар фантазийными переделками. Самовар есть самовар. Но когда по случаю к нему попали самовары с совершенно прожженными жаровыми трубами, он не устоял перед соблазном найти им новое применение. Так появились оба светильника.

В его небольшой квартире на длинной полке под потолком стояла вереница разнообразных по форме самоваров — ваза, рюмка, шар, яйцо… (моих познаний не хватает, чтобы перечислить формы этих украшенных медалями самоваров). Каждый из ник, подвернись подходящие условия, мог бы напоить огненным чаем за праздничным или будничным столом дорогих гостей. Самовары лишь малая толика его былых коллекционных страстей. Но особенно гордился хозяин папками с семейными документами, семьи совершенно обычной — без великих представителей и великих свершений.

Память порой изменяла ему, и он как самое важное дело дня много раз смотрел по телевизору новостные программы, не замечая их назойливую повторяемость. Это не мешало ему охотно обсуждать последние новости с нечасто подворачивающимися собеседниками. Воочию или по телефону.

Но большую часть дня он наедине был занят особым, никому незаметным делом. Он пересматривал годы своей жизни. Беззвучно разговаривал сам с собой или как бы рассказывал о прошедшем невидимому собеседнику. Илья переносился в те годы с такой полнотой, что его каждый раз поражало вклинивание сегодняшних слов, людей и событий в приближенный подсознанием давно ушедший мир. Он погружался в воспоминания спонтанно, как бы возвращаясь в случайно всплывавшие моменты жизни. Почти физически на волне памяти он жил в ушедших мгновениях или целых периодах… Временах милых и приятных или пугающих и страшных… Прожитая жизнь в избытке подкидывала события прошедшего. Что-то четко формировалась в его мозгу с каждоминутной детальностью, что-то проскальзывало со значительными провалами.

На правах родственника я порой оказывался слушателем исповедных воспоминаний. Я иногда пугался его полной отрешенности от реальности сегодняшнего при этих переносах в прошлое. В этом совмещении покоя текущего дня и борения прошлого было что-то завораживающее.

* * *

Помнится мне такой одесский анекдот:

— Соломон Маркович, шо такое зрелый возраст?
— Это период между концом иллюзий молодости и началом галлюцинаций старости…

Мне кажется, что у меня зрелый возраст. Взгляды детей позволяют заподозрить, что по их представлению я достигаю порой другой границы. Не хочется быть стариком, не хочется терять какой-то связи с богатой иллюзиями молодостью. Поэтому я про себя и вслух называю клан своих ровесников «стародёжью».

Я не обижаюсь, когда на меня смотрят как на старика. Да и мне порой даже более молодые, чем я, кажутся стариками. Я не жалуюсь на возраст и состояние. Всё ОК. «Минувшее проходит предо мною…» Это как-то подменяет бездеятельность существования в нынешнее время. Появляется ощущение жизни и общения в том возрасте. В возрасте времени всплывающих событий. Ты не вспоминаешь, ты живешь в тех событиях. Память приближает события. Память подкидывает прикосновение к давно охватывавшим чувствам.

Это было давно. Но, вспоминая это, я вновь начинаю нервничать. Я приходил в роддом утром и вечером и сразу прилипал к списку новорожденных. Роддом им. Клары Цеткин был расположен невдалеке от нашего дома в районе московской Таганки. Наш ребенок все не появлялся. На третий день я наконец увидел: родился сын! По еврейской традиции его следовало назвать Григорием — по имени уже ушедшего в другой мир его деда, Григорием Ильичем. Но вдруг я понял, что сына нужно назвать Владимиром, чтобы он носил имя Владимира Ильича, в дань первопроходцу счастливого будущего. Тем более, что он родился в роддоме, расположенном почти на углу Ульяновской улицы. Ульянов-Ленин, Владимир Ильич…

На небольшом листке бумаги, вырванном из блокнота, я стал карандашом писать записку моей жене. «Давай назовем нашего сына Владимиром. Он будет Владимиром Ильичом. Он принесет много счастья нам и всему человечеству. Такая у меня уверенность».

Писал наедине, в уголке небольшого холла роддома. Душа пела, глаза наполняли слезы умиления. И вдруг, как я слышу сейчас, — митинговая громогласность…

Роддом им. Клары Цеткин

Второго сына, если он будет, мы точно решили назвать Гришей. Так это и произошло. Он родился в том же роддоме имени Клары Цеткин. Наше святое место.

На наше счастье Бог послал нам третьего ребенка. Это была долгожданная девочка. Мы назвали ее Кларой.

«Я верю, что эта девочка принесет нам много-много счастья и будет красавицей, безгранично счастливой, здоровой и будет жить не меньше Клары Цеткин».

Письмо в роддом

Я четко помню свое состояние в тот момент. Я был обрадован и воодушевлен. И в этом букете — Клара Цеткин, роддом ее имени… Я был уверен, что это моя благодарность советскому времени, исполнение долга перед создающим новое общество государством. Сейчас, мне кажется, карандаш должен был сломаться на этих словах.

— Если вы думаете, что это бред старого человека, то можете попросить, и я найду эти листочки в одной из моих папок. Тех самых, старых, обклеенных мраморной бумагой и с тесемками завязок…

Мое детство не очень способствовало образованию. Моя семья жила в местечке под Луганском. Я учился в хедере. С ранних, почти детских лет начал работать на кожевенной фабрике. А затем меня закрутил революционный азарт.

Гражданская война, все участвуют. Власть раз за разом меняется. Иду в партизаны бороться с эксплуататорами и капиталистами. Ранение, лечение, опять война. Год, еще год… Красная армия добилась победы. Работаю. Как члену партии и участнику Гражданской войны мне доверяют ответственную работу. В конце 30-х годов направляют учиться в институт. Учение давалось трудно, но я справился и получил диплом инженера.

Как только получил диплом я написал рапорт К.Е. Ворошилову. Черновик этого письма у меня в папке. Фрагменты письма до сих пор помню наизусть.

«Дорогой Климент Ефремович! В этом выпуске я окончил Московский энергетический институт им. Молотова. Я рапортую тебе как члену Политбюро, и мне хочется с тобой поделиться как с руководителем рабочего движения большевистских побед г. Луганска…

Такая возможность для нас предоставлена только в нашей великой пролетарской стране, где руководит наш ЦК ВКП(б) во главе с великим гением человечества т. Сталиным.

Теперь после 6-ти летнего отрыва от работы — времени, которое я занимался в институте, мне хочется применить свои познания, которые я получил, на участке той работы, которая мне будет поручена на пользу нашей пролетарской страны по указанию нашего штаба ЦК ВКП(б) во главе с великим пролетарским вождем т. Сталиным.

Я клянусь и еще раз клянусь, что пока я буду жить, я готов на первый зов нашей партии отдать свою жизнь за нее.

Несмотря на мое подорванное здоровье я каплю по капле буду отдавать всю свою энергию на пользу нашей пролетарской родине, построению социализма. Привет и моя преданность родному и любимому т. Сталину».

Письмо Ворошилову, 1
Письмо Ворошилову, 2

— Если вы думаете, что это бред старого человека, то можете попросить, и я найду эти листочки в одной из моих папок. Тех самых, старых, обклеенных мраморной бумагой и с тесемками завязок…

(Он повторял это часто. То ли забывая об уже сказанном, то ли для большей убедительности. Замечу, что как-то он действительно достал с полки несколько папок с надписями на корешках об их содержимом. Ordnung! Именно из этих папок приведены фрагменты старых документов).

Через некоторое время появилась песня «А брив дем хавер Ворошилов» со словами еврейского поэта Льва Квитко (стала известна в переводе С.Я. Маршака «Письмо Ворошилову»). Я ее пел дочке как колыбельную. А мальчики самозабвенно горланили ее на идиш, чувствуя себя героями этой песни.

Климу Ворошилову письмо я написал:
Товарищ Ворошилов, народный комиссар!

Откуда такое совпадение духа писем взрослого человека и парнишки в пропагандистской песне?

Умрёт он, а не пустит врага в Советский край!

Затемнение в коре головного мозга?

Двадцатилетие помутнения. С шашкой наголо. С проглоченными из рупора словами… А затем — годы крушения иллюзий. Внутренней издевки над собственными заблуждениями…

Беда постучала в окошко… Я не сразу услышал это. Не услышал набат процессов. Наполненность головы верой, не оставляла пространства для критики. А гремели процессы: Шахтинское дело, процесс «Промышленной партии». А дальше пошло-поехало… Непонятные попервоначалу события начали заметно прорежать окружение. Вера начинала скукоживаться.

Я попал в школу за стеной вихря коллективного безумия. Здесь надо было накапливать знания и опыт наедине. Это была совсем не «школа бальных танцев Соломона Шкляра». Брошка впереди старательно начищалась пропагандой, но вела назад — от того «счастливого детства», о котором писали в газетах и кричали по трансляции. Приходилось вместо «бальных па» сталинского социализма нащупывать суровую истину. Это стало моим университетом. Да, «каждый умирает в одиночку» или в одиночку спасается…

Знал бы, где упадёшь, соломку бы подстелил… В попытке «подстелить соломку» я поехал в свое местечко подкрепить свидетельствами мое пролетарское происхождение.

Оказалось, что в отличие от Москвы там время как бы остановилось. Я нашел своих ровесников, приятелей, односельчан. Они выглядели, разговаривали так, как будто Россия осталась Россией, Советский Союз до них еще не дошел. Как-то спокойно там все было, без стуков в дверь, без черных воронков, без суеты новой жизни.

— Элья, — голосил каждый при встрече, — откуда ты? Ты насовсем?

Иногда начинало казаться, что я пришел с другого света, им казалось, что это посланец рая.

— А сколько нам было лет, — спрашивал Гирш, — когда нас взял хозяин работать в мастерской? Десять или двенадцать?

Они садились писать несколько строчек в подтверждение моей работы в мастерских и на кожевенном заводе с такой старательностью, что, казалось, они выполняют свое жизненное предназначение. Бесхитростные слова, написанные прыгающими буквами, ложились на обрывки найденных листков бумаги. Я собирал эти коряво написанные листочки и чувствовал себя спускающимся в ад. Ужас ситуации предъявления этих листков смещал сознание. Атмосфера тихо бредущего по жизни местечка возникла передо мной как антитеза столичной советской жизни.

Я сижу перед столом, руки перебирают ворох бумажек. Глаза видят те, слава Богу, непонадобившиеся листки. А как Янкель, Лейзер, Гирш — голодные годы и коллективизация, перешагнули ли они ужасы фашистского нашествия? Того самого, берущего за горло, из которого потом образовалась многомиллионная трагедия Холокоста.

— Если вы думаете, что это бред старого человека, то можете попросить, и я найду эти листочки в одной из моих папок. Тех самых, старых, обклеенных мраморной бумагой и с тесемками завязок…

Черные «Маруси» делали свое дело. Люди исчезали. Люди замыкались, серели и замолкали. Люди дрожали… Враз исчез брат жены, увлеченный инженер и всеми любимый общительный человек. Должно быть, что-то не там сказал… Я с трудом скрывал свой страх от жены и детей. Скрывал?.. Да как можно было это скрыть, когда большую часть суток я проводил в уборной, а ночью не мог заставить себя заснуть. Выглядывал в окно на каждый ночной звук.

В этом бессоньи я бесконечно задавал себе вопросы. Власть советская изменилась или я преодолел свое пролетарское недовоспитание? Ведь это я от души всего несколько лет тому назад писал письмо (даже не письмо — рапорт) Ворошилову…

Мрачно говорят: не было бы счастья, так несчастье помогло. Вдруг затихли ночные набеги. Душа правителя ушла в другое измерение. Опять подчинять себе, но не рассеянных по стране вредителей и предателей, а новые страны и территории. Цепь переговоров. То с противниками Германии, то с Германией. Уж очень подходящим для переговоров оказался Гитлер. Ты мне, я — тебе. Вот уже «ликуют» от присоединения республики Прибалтики, восточные районы Польши, Чехословакии, Румынии, Финляндии. С Гитлером «на дружеской ноге», покажем вместе агрессорам. Не помню давно или недавно попал этот плакат в мою папку. Но вижу броский, как всегда, рисунок Кукрыниксов[1] со строчками Маршака — знай наших Великобритания, который отражает давние плутания советского правительства. А война в Европе уже шла…

Дома, так сказать, за закрытыми дверями, я без обиняков высказывал свои мнения. Дети должны знать и не плутать в подобных моим десятилетиях газетных потемок. Этот усач — бандит, перемоловший весь народ в руду для танков. Ульянов — лучше бы задохнулся в чреве матери, и мир никогда бы не знал имени Ленин.

Как-то я занимался уборкой квартиры. Рядом крутилась дочь арестованного друга. С пионерским задором она рассказывала о какой-то парадной шелухе.

— А как же твой отец, осужденный за вредительство в строительстве? — спросил я ее (мои дети уже все знали точно).

— Дыма без огня не бывает! — с уверенностью ответила она.

Я не смог совладать с собой и смачно запустил в нее мокрую половую тряпку.

5 марта 1953 года в день самого веселого еврейского праздника пурим сгинул со света Сталин. Страна рыдала, люди готовы были биться головой о стену: жизнь кончилась. Мы, оглядываясь на закрытые окна, отмечали праздник. Как символ я из потайного места принес книгу о замечательном Михоэлсе, которую я клятвенно обещал жене сжечь после «разоблачения» шпиона и агента Джойнт. Жена с улыбкой, вспомнив недавнее нравоучение сыну за неожиданно узнанный давний проступок, произнесла: «Я тебя сейчас накажу!» Пурим!

Да, былое можно проговорить, можно пролистать, но нельзя вновь прожить. Без заблуждений, правильно. Пора поставить точку — в рассуждениях, воспоминаниях, точку…

И летопись окончена моя…

Послесловие

Время превращает все живое и сиюминутное в историю. Слова рассуждений становятся воспоминаниями о вспоминавших. Участники, только что сидевшие за столом, уходят.

Канула в Лету романовская империя. Лопнуло розовое наполнение мифа социализма. Страшновато сопереживать новым преобразованиям. Знакомые созвучия старого барабанного боя.

Как может существовать столь значительная аберрация взглядов?.. В нормальном сознании черное не может восприниматься как белое. В нормальном…

Минувшее проходит предо мною…

Шаг за шагом, год за годом личная история превращается в Историю…

___

[1] Разыскание о плакате Кукрыниксов — с кем же всё-таки обменивается рукопожатием советский лётчик и какой город они вместе бомбят — читайте в очерке Алекса Тарна «Обидно, что не успели…», опубликованном в Мастерской в марте 2013 г. (прим. ред.)

Print Friendly, PDF & Email

29 комментариев для “Лазарь Фрейдгейм: Старик?.. и время

  1. «Ну, если Юлий так написал, то надо прочитать рассказ, на сам текст которого я раньше не обратил внимания» — для 28 коммента это сильно.
    Не все, стало быть , потеряно в Мастерской…

  2. Марк Фукс
    Я бы задал коллегам вопрос: почему эта приведенная в тексте вариация на Кукрыниксов так живуча, что кочует из текста в текст, почему она вводит авторов и читателей в заблуждение, почему она не вызывает мгновенного отторжения и возмущения?!
    Не потому ли что не так уж далека от действительности и так характерна для архитекторов и прорабов пакта Риббентроп-Молотов!? Вот где тема.
    =====================================
    Ответ: Именно поэтому и поэтому же те, кто ищет оправдания тому позорному пакту, поднимают шум и уводят разговор в сторону.

    Вслед за Марком: Спасибо автору

  3. Я с интересом прочел рассказ Л.Фрейдгеймa и та иллюстрация, которая вызвала такую бурную реакцию, разумеется не ускользнула от моего внимания. Я помнил, что с этой карикатурой связана «история» и, что она оказалось перепевом на тему Второй мировой войны и практику, и историю взаимоотношений участников этой страшной глобальной битвы.
    Я бы задал коллегам вопрос: почему эта приведенная в тексте вариация на Кукрыниксов так живуча, что кочует из текста в текст, почему она вводит авторов и читателей в заблуждение, почему она не вызывает мгновенного отторжения и возмущения?!
    Не потому ли что не так уж далека от действительности и так характерна для архитекторов и прорабов пакта Риббентроп-Молотов!?
    Вот где тема.
    Автору спасибо.
    М.Ф.

  4. Уважаемый господин Фрейдгейм! Вы написали прекрасный рассказ, правдиво передающий атмосферу сталинского времени. И ещё совет: не обращайте внимания на тролля!!!

  5. Поистине хороший рассказ. Картинка — подделка, но о ней тут один абзац.

  6. Уважаемый Лазарь Фрейдгейм,
    На мой взгляд Вы написали прекрасный рассказ. Течет время, меняемся мы, по-новому начинаем понимать жизнь, делать другие выводы.
    Не меняются только покойники, но живые люди реагируют на изменения жизни. В Вашем рассказе это хорошо показано. Я помню, как я в детстве приставал к взрослым с вопросом о причинах Финской войны. Ответы были, только они напускали еще большего тумана. Такие вопросы копятся, лежат где-то в глубине сознания и ждут своего времени. Появляются ответы тогда, когда возможно, важно их не терять, не выбрасывать.
    Все это прекрасно показано Вами, Спасибо.
    Пишите. Буду ждать новых публикаций.

  7. Ситуация, которая становится традиционной в Мастерской. К сожалению.
    Автор написал рассказ об аберрации своих взглядов. И тема и изложение интересны своей искренностью. Тут же заметили деталь в виде фотошопа. Согласен, деталь существенная. Но не строится на том плакате рассказ! Согласен с Выпускающим редактором полностью: Кукрыниксы, угодливо и не моргнув глазом, по приказу могли нарисовать что угодно, например Лондон. Не в этом суть текста. Почему же вся полемика пошла именно в направлении этой детали? Разве тут не о чем больше рассуждать?
    Фраза: » Его язык сохранял свежесть, уже утраченную в облике» мне кажется удачной.
    Первое предложение блока: » Я попал в школу за стеной вихря коллективного безумия. Здесь надо было накапливать знания и опыт наедине» мне кажется неудачным.
    Рассказ не является историческим документальным исследованием. Это просто хороший рассказ.
    Указали на подмену, ну и правильно, ну и спасибо! Чего тут еще через микроскоп разглядывать?

    1. Нет, господин Быстрицкий! Фальшивка — это фальшивка, и рассуждения о том, что если бы…, то… не годятся .

      1. Да я не против выявления фальшивки! Но нельзя же в самом деле всю полемику под статьей разоблачению посвящать

        1. Ты 100%-но прав. Рассказ гораздо шире / крупнее этой иллюстрации. Убери ее, он хуже не станет.

          1. Рассказ гораздо шире / крупнее этой иллюстрации. Убери ее, он хуже не станет.

            Ну, если Юлий так написал, то надо прочитать рассказ, на сам текст которого я раньше не обратил внимания. Он действительно шире и интереснее, чем ошибочная иллюстрация (которую я бы все-таки рекоммендовал убрать), но описывает иной круг людей, чем тот, который близок мне. В коллекции моей семьи, точнее, в моем личном владении, тоже есть рукописные письма, хотя не Ворошилову, то Сталину и Молотову, от бабушки, с безрезультатной просьбой пощадить мужа. Мне же случалось ходить в дом старика такого типа, очень доброго человека, который, однако, на каждом шагу говорил: «Я за эту власть в гражданскую кровь проливал». Мне хотелось спросить: «Чью кровь — свою или моей семьи? Я вас об этом не просил». Но времена были советские, и возражать я боялся. Просто перестал ходить в тот дом.

  8. То, что этот плакат — фальшивка, видно даже без специальной экспертизы. Увеличьте рисунок и увидите по левому краю подпись «Кукрыниксы — Маршак 41», это то, что осталось после фотошопа. Я не понимаю, как можно опираться на сомнительный плакат (сомнительный хотя бы потому, что никакой художник не будет использовать один и тот же рисунок с двумя противоположными надписями. Как бы потешались коллеги по цеху над Кукрыниксами, если бы лживый плакат появился тогда, а не в 2008 году) при высказывании своего мнения — тогда мнение уходит на другой полюс.

    1. Сергей Чевычелов:
      по левому краю подпись «Кукрыниксы — Маршак 41»
      ———
      Это замечательное наблюдение. Но на втором наиболее известном плакате с бомбежкой Берлина мне не удалось увидеть такой надписи (ни на одном из опубликованных изображений). К тому же, кажется, последний плакат Кукрыниксов датируется 1944 г.
      Поэтому не совсем ясно о сохранении какой надписи при фотошопе идет речь. Я не в силах рассмотреть подпись слева, но если она есть, то, может быть, она как раз свидетельствует о существовании такого плаката???
      Я в некоторой степени удивлен такому вниманию к малому фрагменту моего текста. Это же не историческое исследование, а попытка реанимировать логику отдельного человека, прожившего большую и сложную жизнь.
      Еще раз спасибо выпускающему редактору за примечание и каждому читателю, высказавшему свое мнение.

  9. Дискуссии по поводу плаката Кукрыниксов идут на нашем Портале не первый раз и не первый год. Своё упущение вижу в том, что не дал примечанием ссылку на очерк Алекса Тарна «Обидно, что не успели…», опубликованный у нас же в Мастерской в марте 2013 г. Сейчас этот промах исправлен. В тексте очерка и последовавшей полусотне откликов представлен весь спектр мнений как по вопросу аутентичности плаката, так и шире — об оценке роли и участия Советского Союза в начальный (до июня 41-го года) период Второй мировой войны.

    1. В статье Тарна сказано:

      Споры о самой картинке ведутся по двум направлениям. Первое – подделка или нет? Второе – верно ли изображение по сути?

      Абсолют неправильной исторической постановки вопроса. Только первое имеет значения сначала, и до положительного ответа на него, второй вопрос к данной статье не относится. Дальнейший текст Тарна:

      Итак, нет в опубликованной картинке ни лжи, ни фальшивки. О чем тогда сыр-бор?

      Ни малейшего докзазательства подлинности автор не даёт, одни эмоции. Плакат либо был — тогда нет фальшивки, либо не был — тогда фальшивка.

      Да все о том же – об упорном нежелании большой группы людей признать очевидное: нацизм и большевизм – близнецы-братья.

      Это уже другая тема, довольно банальная в своей постановке, потому что и поставлен не впервые, и ответ давно очевиден большинству читателей. из 14%. Кому не очевиден (86% в России), тех аргументация г-на Тарна не убедит.

    2. Стесняюсь спросить. Почему ссылка на очерк Алекса Тарна? а не на Британскую энциклопедию или выставку Кукрыниксов в Чикаго? Он что, специалист по истории СССР или по изофальшивкам? Что-то таких грехов я за ним не замечал.

      1. > Стесняюсь спросить. а не на Британскую энциклопедию или выставку Кукрыниксов в Чикаго? Почему ссылка на очерк Алекса Тарна?..

        Ну, раз всё-таки спросили, то значит стеснение преодолели. 🙂
        Если серьёзно, то отвечу так. Почему — на очерк А.Тарна? Потому, что он напечатан у нас, я самолично этот текст верстал и картинки вставлял. Но дело, как вы понимаете, не в моём верстальщическом тщеславии, а в том, во-первых: чтобы давать ссылки в первую очередь на публикации нашего Портала, ежели таковые имеются, поскольку я сотрудник этого пoртала, а не Британской энциклопедии. Во-вторых, очерк господина Тарна набрал полсотни откликов (набрал бы и больше, но по истечению определённого времени возможность комментирования отключается), так что его текст + отклики дают в совокупности репрезентативную картину всевозможных мнений по этому вопросу. Что мне и требуется: я ведь не участник дискуссий, а технический работник и на работе моя задача — забыть про собственное мнение, которое может и сильно отличаться от авторского, подготовить со всем тщанием к печати авторский текст и далее, елико возможно, привлечь к тексту внимание читателей. И наконец, в-третьих: очерк содержит в конце подборку ссылок для дальнейшего чтения по теме. Для лентяев копирую её из очерка прямо сюда:

        Читайте (и смотрите) по теме: «Энтони Родс. Пропаганда (плакаты, карикатуры, кинофильмы Второй Мировой войны)», «Наталья Боровская. «Окна войны…» Репортаж из Арт института Чикаго» (эти материалы нашел в Сети Сергей Чевычелов). Также см. публикацию «О принципиальности и последовательности Сталина», где обе версии плакатов показаны рядом:


        Плакат Кукрыниксов 1944 года (в центре) и предположительно 1940 года (слева).

  10. Уважаемые комментаторы!
    Мне были известны оба варианта плаката и их обсуждение. Мне также хорошо знакомы публикации по переговорам о предвоенных союзах в тот период. Мне показалось, что сомнения в существовании первого варианта антибританского плаката допускающими другое мнение. При этом договоры с Германией были безусловной реальностью.
    Ссылки на публикации ТАСС вне зависимости от языка текста мне не кажутся однозначно убедительными. Возможности проверить архивы политического плаката того времени у меня не было (в этом я, кажется, не одинок).
    Если этот фрагмент текста оскорбил чувства кого-либо, то я приношу извиненя.

    1. Лазарь Фрейдгейм
      Ссылки на публикации ТАСС вне зависимости от языка текста мне не кажутся однозначно убедительными. Возможности проверить архивы политического плаката того времени у меня не было (в этом я, кажется, не одинок).
      Если этот фрагмент текста оскорбил чувства кого-либо, то я приношу извинения.

      Это плохой ответ. Правда не может никого оскорбить, как бы ни горька она была, но ложная информация вызывает сожаление, если она ошибочна, и оскорбительна, если автор продолжает на ней настаивать. Автор обязан проверять, в случае же сомнения, убирать иллюстрацию, и я думаю, что редакция должна это сделать. Вот здесь история с плакатом подробно рассмотена.

      Подлинный текст был:

      Назначили народы – братья
      Над вражьим городом свидание
      От этого рукопожатья не поздоровится Германии.

    2. Лазарь Фрейдгейм:
      Если этот фрагмент текста оскорбил чувства кого-либо, то я приношу извинения.
      —————————————————
      Следовало написать: «…то я прошу редакцию снять его».

      1. следовало написать: «…то я прошу редакцию снять его».

        Так вы и поступите в сходном случае со своим текстом, уважаемый господин Ефим Левертов. Что до упомянутого фрагмента, то и извинения автора были излишни. А уж непрошенные советы ему в модальности долженствования — тем паче.

        Прошу уважаемых читателей, живо обсуждающих иллюстрацию и крохотный, в одно предложение, кусочек авторского текста, где упоминается злополучный плакат, прочитать для начала весь рассказ и убедиться, что это не исследование творчества Кукрыниксов и не искусствоведческий трактат на тему «история советского плаката», а — сюрприз! — художественное произведение, рассказ о пожилом человеке, вспоминающем свою жизнь. Вот концовка:

        Время превращает все живое и сиюминутное в историю. Слова рассуждений становятся воспоминаниями о вспоминавших. Участники, только что сидевшие за столом, уходят. Канула в Лету романовская империя. Лопнуло розовое наполнение мифа социализма. Страшновато сопереживать новым преобразованиям. Знакомые созвучия старого барабанного боя. Как может существовать столь значительная аберрация взглядов?.. В нормальном сознании черное не может восприниматься как белое. В нормальном… Минувшее проходит предо мною… Шаг за шагом, год за годом личная история превращается в Историю…

        Imho, это куда глубже и серьёзнее рассуждений на тему подлинности одного изображения. Да и притом, найдётся ли хоть один человек, который усомнится, что если б Кукрыниксы получили задание изобразить бомбёжку Лондона, то соответствующий рисунок через полчаса появился бы? Другое дело, что сталинский СССР, будучи на деле добросовестным партнёром гитлеровской Германии в начальный период Войны, до явно враждебных действий против Британии не дошёл. И такой вот плакат, изображающий совместную бомбардировку Лондона, скорей всего не публиковался в советских медиях. Но… ещё раз: почему бы не прочитать рассказ, а потом уже обсуждать, осуждать и давать советы автору.

        1. Уважаемый Выпускающий редактор!
          Тронут точностью Вашей реакции на обвинения в фальши и странные советы.

        2. Уважаемый выпускающий редактор!
          Я потому дал такой «странный» совет, как написал не менее уважаемый автор, что именно такое решение в сходной ситуации принял Главный Редактор, написавший, что если представленная фотография (в том случае — ветерана войны) может обидеть наших читателей (приблизительно, по памяти), то лучше ее снять.

          1. >…именно такое решение в сходной ситуации принял Главный Редактор, написавший, что если представленная фотография (в том случае — ветерана войны) может обидеть наших читателей, то лучше ее снять.

            Уважаемый господин Ефим Левертов,
            вы напомнили мне старинный анекдот: «не в лотерею, а в преферанс, не миллион, а три рубля, не выиграл, а проиграл». Да, за многие годы у нас было несколько случаев, когда редакция рекомендовала авторам снять илллюстрацию. Дело там всегда касалось частных фото, сделанных на вечеринках/гуляниях в веьма неформальной обстановке, где на фотографиях пожилые люди выглядели (скажем мягко) «не при параде», и комичные фотографии служили цели повеселить читателя. В подобном случае мы всегда задаём автору вопрос: знает ли человек, что это его изображение появится в публикации, доступной тысячам и тысячам людей, среди которых могут оказаться его знакомые, соседи, сослуживцы? Если да — знает и нет возражений, тогда пожалуйста. Но какое отношение к описанной ситуации имеет размещение в тексте картинки с политическим плакатом 75-летней давности (тут неважно, подлинный он или фейковый)? Где здесь нарушение приватности? И чьей, Кукрыниксов что ли? Вы произвольно расширяете принцип неприкосновенности частной жизни до весьма странной идеи недопущения любой обиды любого читателя. Однако, с таким подходом нужно закрывать журнал ибо что бы кто бы ни написал, всегда сыщется человек, который обидится на написанное. Например, среди наших читателей можно найти тех, кто обижается, прочитав что-либо невосторженное о Ленине или Сталине. Кого-то не устраивают слова «аннексия Крыма», кто-то свирепеет от слова «демократия», кого-то раздражает любое упоминание страны США (а кого-то — государства Израиль). Да даже без политики: напишите, что «Земля — шар» и обязательно выскочит зануда с криками: «не шар, а геоид», а за ним — другой обиженный, свято верующий, что Земля — плоская и стоит на трёх китах… Так что, цензуры у нас нет и не будет. И давайте на этом, как говорится, подведём.

  11. Да! В статью вкралась фальшивка. О том, что это фальшивка было доказано в Гостевой Портала еще в 2013 году. Интересно, должен ли за это кто-то отвечать? Может быть автор, который не потрудился проверить подлинность плаката? Может быть администрация, которая разместила непроверенные материалы? Это для того, чтобы знать что делать сейчас и потом, в том числе будущим авторам. А может быть вообще ничего делать не надо, и престиж сайта и автора от этого не пострадает, Или все-таки напечатать какое-то опровержение? Ну, если не надо, значит не надо. Все-таки хотелось бы знать на будущее.

    1. Сергей Чевычелов
      —————————————————-
      Всё достаточно просто. Админ не в состоянии проверить и редактировать всё публикуемое.
      Автор обязан использовать все возможности для проверки достоверности приводимых материалов, но выше головы не прыгнуть, поэтому осуждать автора за попавшую неточность, фальшивку или просто плохую память нельзя ни в коем случае.
      Допустимо только вежливо указать на ошибку. Вежливо, Карл!

  12. Уважаемый Леонид Борисович Шейнин!
    Плакат — давно разоблачённая компьютерная фальшивка.
    Подлинник можно видеть, например, тут:
    http://www.artic.edu/aic/collections/exhibitions/TASS/resource/1781
    Имеется и англоязычная версия подлинника:
    http://www.artic.edu/aic/collections/exhibitions/TASS/artwork/203929

  13. А.Н. Осокин. «Великая тайна…» О переговорах Сталин-Гитлер относительно совместной высадки в Британии их солдат. Осокин не пишет, что обе стороны пытались обмануть одна другую (обманул Сталина Гитлер- Л. Ш.). Но плакат Кукрыниксов со стихами Маршака (?) хорошо вписывается в (предполагаемую) программу Сталина «Обмануть Гитлера».

Добавить комментарий для Выпускающий редактор Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.