Юра всегда приезжал на полчаса раньше. Кабинет у нас был один и сидели мы друг против друга. Когда я утром заходил в кабинет, то после рукопожатия следовал вопрос: „Что красивого и хорошего ты сегодня увидел?“ Он это видеть умел, несмотря на серость будней, и старался меня этому научить.

Исповедь конструктора

(письмо другу)

Энгель Басин

Продолжение. Начало

Однажды меня вызывает В. Смирнов и говорит, что ему звонил командир Свердловского авиаотряда Скуратов и просил помочь в разработке и изготовлении установки для очстки взлетно-посадочных полос (ВПП) и рулежных дорожек (РД). В разговоре со Смирновым командир назвал мою фамилию.

С командиром Свердловского авиаотряда С. Скуратовым, его заместителем Ю. Кирилловым, главным инженером А. Телегиным я познакомился еще при Л.В. Люльеве при аналогичных обстоятельствах. “Папа“ тогда тоже пригласил меня к себе, сказал, что звонил Скуратов и просил помочь в разработке техдокументации для установки двиггателя ВК-1 на автомобиль для очистки ВПП ото льда. „Папа“ ответил, что КБ не имееет права напрямую заключать договора с аэропортом и спросил меня, можно ли что-либо сделать. Я ответил, что попробую. Переговрил с Председателем Областного Совета ВОИР и мы договорились, что Облсовет заключает договор с аэропортом Кольцово, с одной стороны, а с другой с творческим коллективом (группой наших конструкторов), который вне рабочего время выполнит заказ. Ребята выполнили работу и получили неплохой дополнительный заработок.

И вот теперь опять. Я поехал в аэропорт. Оказывается установки были. Их разрабатывал и изготовлял Белорусский завод спецмашин. Установка состояла из автомобиля-тягача, снабженного съемным навесным оборудованием (грейдер, щетка) и прицепа длиной 12-14 м, на котором монтировался двигатель АИ-24 с выхлопной системой. Но все двигатели через 1-1,5 часа работы сгорали и прогорала вся выхлопная система. Я сформировал и утвердил у руководства группу из конструкторов, прочнистов, электронщиков, экономистов. Наметились этапы выполнения работ. 1 этап: выяснение причин прогаров и разработка способов их недопущения. 2 этап: выбор генератора газовой струи. Это мог быть реактивный двигатель (конечно списанный), который мог являться источником горячей дозвуковой, звуковой или сверхзвуковой газовой струи (характер определяется на срезе системы истечения), либо компрессор (холодная газовая струя) при этом режим истечения должен быть аналогичным. Компрессор или отдельные его ступени могут приводиться в движение силовой установкой (например карбюраторным или дизелным двигателем). После выполнения 2-го этапа Заказчик выбирает приемлемый для него вариант. 3-й этап: разработка конструкторской и технической документации под выбранный вариант и его изготовление. 4-й этап: сборка, испытания, доводка установки и сдача Заказчику.

Я просмотрел все имеющиеся в моем распоряжении источники, хоть сколько-нибудь связанные со способами очистки ВПП. Оказалось, что и у нас, и за рубежом теплым или горячим газом пользуются для очистки ВПП только ото льда так называемыми тепловыми машинами (т.е. автомобилми, в кузове котрых размещены списанные авиадвигатели, являющиеся источниками горячего газа). Причем, ни в учебных заведениях, где готовят специалистов по обслуживанию аэродромов, ни в НИИ ГВФ, ни в других наших и зарубежных учебных заведениях, ни в пособиях не существует методов расчета таких установок. Все делается „на глазок“. Для очистки ВПП используются тепловые машины, грейдеры, щетки, транспортеры. Единого механизма, который бы выполнял все эти функции, не существует. Я был уверен, что все эти функции по очистке ВПП и РД может выполнять газовая струя. Однако инженерных методов расчета свободных газовых струй известно не было.

Я привлек к решению этих задач моего товарища и коллегу, умницу Мая Китайцева, о котором я уже упоминал. Мы „перелопатили“ большое количество работ по этому вопросу, выполненных у нас и за рубежом. Это были в основном экспериментальные исследования на расстояниях 3-5 калибров от среза сопла и попытка их теоритеческого осмысления. Нам удалось разработать методику расчета параметров холодных и горячих дозвуковых, звуковых и сверхзвуковых газовых струй практически на любом рассстоянии от сопла при их истечении в атмосферу. Расчеты выполнялись для круглых и прямоугольных сопел. Мы могли рассчитать распределение скоростей, давлений и температур в сечении струи на любом расстоянии от сопла.

В Свердловске есть завод ГА, довольно крупный, который занимается ремонтом авиадвигателей, эксплуатируемых на Уральских авиалиниях. Там я получил характеристики ряда авиадвигателей, компрессоров и их отдельных ступеней. Ряд характеристик компрессоров и авиадвигателей я получил в техническом отделе летной службы. По характеристикам компрессоров и отдельных ступеней были рассчитаны потребные мощности для получения холодных дозвуковых, звуковых и сверхзвуковых перепадов давлений и расходов воздуха.

В моторном производстве Турбомоторного завода, где я хорошо знал все руководство, мне дали характеристики дизелей всего мощностного ряда, которые выпускает завод (от150 л.с. до 2800 л.с.). Эти характеристики я „наложил“ на потребные мощности компрессоров и их отдельных ступеней. Кроме того, у нас были харакеристики целого ряда газотурбинных двигателей, начиная от ВК-1, АИ и т.д.

Таким образом у нас были все исходные данные, необходимые для для расчетов, связанных с выбором того или иного генератора газовой струи и выбором формы и размеров сопла. К роме того, была разработана методика, которая позволяла оценить расстояние, на которое уносятся тела, лежащие на ВПП и РД, под воздействием газовой струи.

В это время в КБ стали прибывать вагоны со списанными крылатыми ракетами, которые в начале 60-х были разработаны в КБ Челомея и устанавливались на подводных лодках и надводных кораблях и были снабжены маршевыми газотурбинными двигателями. Эти двигатели были форсированным вариантом двигателя РД-9Б, разработанном КБ Туманского, и стояли на самолетах МИГ-19. Я созвониля по ВЧ с КБ Туманского, и оттуда нам прислали спецпочтой полное описание двигателя и его характеристики. Он весьма удачно стыковался с нашей задачей. Были привлечены к работе экономисты, которые просчитали эксплуатационные затраты по нескольким вариантам установок, в том числе с двигателем РД-9Б. Этот вариант оказался наиболее удачным. По результатам выполненных работ был написан отчет. Он оказался весьма солидным. На этом первые два этапа были завершены.

Электронщики и прибористы разработали макет управления всей установкой. Разработанная ими система управления позволяла водителю нажатием кнопки запускать тягач, поддерживать заданную скорость движения, поднимать, опускать и наклонять сопла, расположенные с двух сторон борта. Система управления обеспечивала запуск генератора газа (в частности ГТД) и изменение его режима. На индикатор выводились данные о положении сопел, параметры газа на выходе из сопла, температура газа перед турбиной. Во избежание аварийных ситуаций с двигателем предусматривалось его автоматическое выключение при забросе температуры перед турбиной выше допустимой.

Часть операций на макете была выполнена и отработана на тягаче с прицепом без ГТД прямо в аэропорту. Надо было срочно провести испытания с двигателем. В 30-ти км от Свердловска у нас была большая площадка, где мы проводили огневые испытания, отрабатывали системы разделения ступеней и т.д. Для проведения работ с установкой и двигателем при отладке системы управления, а затем изготовления и доводки нам нужно было 400 000-450 000рублей. Аэропорт готов был выделить половину этой суммы. Остальную часть должно выделить КБ. Нам нужно было не более 3-х недель на эти испытания и доводку макета управления. Я пошел к Смирнову договариваться о выделнии средств. Сказал ему, что нам нужно 2-2,5 месяца для завершения работ и на р/с КБ поступит 1500 000 руб. Напомнил ему, что согласно договору мы должны изготовить еще 5 установок, которые мы „наклепаем“ за 5-6 месяцев по 1500 000 руб. каждая, и для коллектива, который давно не получал полной зарплаты, это будет существенная прибавка. Смирнов ответил, что у него каждая копейка на счету и он 200 000 руб. выделить не может. По результатам выполненной работы был составлен солидный отчет с цветными иллюстрациями и под грифом ДСП был направлен руководству аэропорта, которое полностью с нами рассчиталось Дальнейшие работы по созданию установки были похерены.

Через пару месяцев меня пригласили поучаствовать в еще одной работе. Она была связана с очисткой рабочего места станочника от графитовой пыли. В Свердловске есть довольно крупный завод гражданской авиаци (ГА №404). Он имеет две производственные площадки. Одна на Уктусе (это по сути отдельный завод). Здесь производится ремонт и сборка газотурбинных двигателей для вертолетов. Вторая площадка (другой завод) находится в Кольцово. Здесь производится ремонт и сборка двигателей для больших лайнеров (ТУ-154, ИЛ-86 и т.д.). На всех этих двигателях есть графитизированные детали. На участках, где ведется их обработка, очень сильная загрязненность графитовой пылью. Прорабатывалось несколько вариантов отсоса пыли. Наиболее удачным решением по эффективности очистки и энергозатратам оказалось использование сверхзвукового эжектора, такого же типа, какой был мной разработан (для охлаждения приборов на крылатой ракете 3М10). В этом случае рядом с резцом в зоне резания устанавливался щелевой насадок, от которого идет шланг к циклону. От циклона идет шланг к сверхзвуковому эжектору, эжектирующим газом для которого является технический сжатый воздух из заводской сети (5-6 атм). Эжектируемым газом является разряженный воздух после очистки его в циклоне, где графитовая пыль отбрасывается на стенки циклона и оседает на дно, а воздух, пройдя через фильтр в циклоне, поступает в эжектор и, смешиваясь с эжектирующим воздухом, ыбрасывается в атмосферу.

Шел 1992 год. Работы по тематике КБ прекратились. Зарплата не выплачивалась. Из КБ большими группами стали уходить специалисты. Притока молодежи не было, и некому было передавать богатейший творческий, интеллектуальный, жизненный опыт. Представляешь, какой мог быть стартовый уровень у молодого специалиста?! Ведь так происходит интеллектуальный и творческий рост человечества. Старое поколение передает опыт молодому. К сожалению, этого не скажешь о росте духовном. При наличии большого интеллекта может быть духовность нулевая или отрицательная (звериная). Примеров тому достаточно в истории человечества и в жизни. Но это размышлизмы.

Как-то встречает меня знакомый, Главный технолог одного из крупных научно-производственных объединений в системе оборонпрома. Рассказал, что при НПО организована Нефтемашкомпания, учредителями которой являются директора нескольких крупных предприятий Свердловска, несколько крупных бонз из областного правительства и несколько руководителей крупных НГДУ (нефтегазодобывающих управлений) на севере Тюменской области. Генеральным директором этой компании избран А.Н. Шарков. Он же Генеральный директор завода Транспортного машиностроения, одного из крупнейших завадов на Среднем Урале, выпускающего подвижную боевую технику. Заказы на нефтегазодобывающую технику очень велики, т.к. существующее оборудование устарело. Номенклатура самая разнообразная. Так как мой знакомый плохо знал нового Генерального директора нашего завода Казимирского, то попросил меня предварительно с ним переговорить относительно участия завода в этой компании. Я пообещал и …обещания не выполнил. И вот почему.

Через два дня после моего разговора с Главным технологом я встретился на заводе с бывшим заместителем Главного конструктора нашего КБ (тогда Главным конструктором был А. Усольцев) В. Стешковым (сыном покойного Первого зама Л.В.Люльева А. Стешкова, с котрым у нас были очень теплые, дружеские отношения). В. Стешков ушел из КБ и организовал свою фирму „Агат“. В разговоре со Стешковым я упомянул о „Нефтемашкомпании“ и предстоящим разговором с Казимирским. Стешков мне с ходу говорит: „Идите ко мне Главным инженером и заказы от нефтянников будем выполнять сами“. Я ответил, что из КБ уходить не собираюсь. А вы не увольняйтесь. Я вас оформлю приказом по фирме. Зарплата будет хорошая. Ваша задача — найти у нефтянников те заказы, которые могут быть выполнены на заводе и обеспечить организацию производства этих заказов и их выполнение. Главное — обеспечить хорошую прибыль фирме „Агат“. Я взял пару дней на размышлние. Нагрузка по основной работе мизерная, и я дал согласие. В тех условиях, в которых находились цеха завода, мне это предложение показалось интересным. Дело в том, что для сохранения квалифицированных кадров в цехах директор завода Казимирский предоставил цехам фиансовую самостоятельность, т.е. руководители цехов имели право заключать договора со сторонними организациями и между собой, если этого требовала производственная необходимость При этом заводской план должен неукоснительно выполняться. При заводе был организован свой банк, который назывался „Ореол банк“, а каждый цех от №1 до №98 имел свое обозначение: например, цех №1 назывался Ореол-1, цех №2 — Ореол-2 и т.д. Часть выручки от хоздоговорных работ перечислялась в банк.

Я позвонил своему знакомому Главному технологу, объяснил ситуацию и попросил организовать встречу с руководством „Нефтемашкомпании“. Через пару дней состоялось совещание руководства компании с руководителями акционированных НГДУ, куда я был приглашен.

Мне удалось пообщаться с руководителями НГДУ, распросить их о конструкциях заказываемого оборудования, принципах и условиях их работы, какие узлы наиболее уязвимы и т.д. У руководства компании попросил составить и передать мне номенклатуру заказывемого оборудования, годовой объем заказов по каждой позиции, подготовить и передать мне конструкторскую и техническую документацию.

Через пару дней я встретился с начальником одного из наиболее крупных механических цехов завода. Рассказал о предстоящих заказах, обо всем, что успел узнать о возможном изготовляемом оборудовании. Проанализировали номенклатуру и объем заказов, обсудили, какие цеха могут быть привлечены к этой работе. Я попросил его переговорить с начальниками привлекаемых к этой работе цехов и через неделю собраться для обсуждения всем вместе. К этому времени постараюсь привезти всю техдокументацию. Всего было задействовано 15 основных цехов, отделы металлургов, главного механика, ОТК. Из цехов было задействовано шесть металлургических: сталелитейный, чугунолитейный, цветолитейный, кузнечный, термический, гальванический; остальные — механические. Отдел главного механика имел большие складские помещения, и в его распоряжении был тарный цех. Другие цеха могли привлекаться по необходимости. Я заключил договора с Нефтемашкомпанией и цехами и, как сказал главный перестройщик, процесс пошел. Я крутился в этом деле два года и расстался с „Агатом“, т.к. разошелся во взглядах со Стешковым и подал заявление на увольнение. Дело в том, что ему все время нужны были „быстрые“ деньги, крупные суммы, чтобы „прокручивать“ их для различных направлений деятельности „Агата“. Для этого нужно было сокращать сроки выполнения заказов в ущерб их качеству, т.е. нужно было нарушать технологический цикл. Мало того, он неднократно через мою голову давал указания цехам отказаться от выполнения тех или иных технических условий. Но и это не все. Он на 10-15 дней задерживал перечисление средств цехам. Но ведь я отвечал перед Заказчиком за качество продукции, а перед цехами за своевременную выплату зарплаты. Как я потом понял, Стешкову нужно было раскрутить ряд новых доходных направлений, быстро „насосаться“, а там хоть трава не расти. Я ценил доверительные отношения с цехами и Заказчиком. Меня они уважали . Я это чувствовал. Обманывать их я не мог. Были и другие деловые нюансы во взаимоотношениях со Стешковым, которые мне были не по нутру.

Он меня не хотел отпускать. Мы заперлись в кабинете и я изложил то, что думал и что понял. „Ты не можешь изменить свои принципы, а я свои, поэтому нам лучше разойтись“, — сказал я. После моего ухода дела с Нефтемашкомпанией у „Агата“ развалились.

А в КБ дела стали хуже некуда. Я, так же как и другие „старики“, еще на что-то надеялся. Но надо было как-то жить и выживать. Имея кое-какой опыт, я решил организовать „семейное“ ООО. Мы занимались акустическим оформлением залов, компьютерным обеспечением школьных классов и небольших офисов. Ряд заказов был выполнен по топливной аппаратуре дизелей и модернизации навесных агрегатов для турбонаддува. Выполнили ряд заказов для Нефтемашкомпании. Но заказов становилось все меньше. Заказчики либо разорялись, либо не имели средств.

В 1994 году началось официальное увольнение работников КБ. В мае этого года был уволен и я, а уже в конце этого месяца меня пригласил на работу в качестве своего заместителя директор вновь организованного ООО при заводе Ю.Е. Самарин. Это ООО должно быть головным по ремонту электропогрузчиков, выпускаемых заводом. До 1991 года Ю. Самарин работал у нас на заводе в морской приемке. Капитан второго ранга. Очень толковый. Небльшого роста, сухощавый, темноволосый с живыми карими глазами. Ударился в политику. Был ярым привержнцем Б. Ельцина. На этой волне стал Председателем Свердловского Городского Совета. Затем, когда Б. Ельцин сам же и разогнал Советы, Ю. Самарин остался не у дел, и тут же Казимирский предложил ему возглавить ООО. Я проработал с Ю. Самариным почти 6 лет. Он все эти годы упорно лез в политику.

В общем я разочаровался и уволился. Решил засесть за книгу по прикладным вопросам некоторых задач механики и гидродинамики. Но практически все мои теоретические разработки и методики остались в КБ с грифом „С“ или „СС“. Я позвонил П. Камневу (он после убийства В. Смирнова стал Генеральным конструктором, руководителем предприятия).

Павел мне ответил, что все разработки, выполненные мной в КБ, являются собственностью КБ. Я сказал, что мне нужны только теоретические разработки, выполненные мной безотносительно к каким-либо изделиям и вместе с отделом режима выбрать то, что можно. Но получил категорическое „Нет“. Я ругал себя последними словами, что не подумал о будущем. Ведь я мог, работая в КБ, спокойно переписать все теоретические разработки для будущей книги. Но я, болван, тогда об этом не думал.

Однажды встречаю своего знакомого, бывшего Командующего автомобильными войсками ПВО объединенных военных округов (Уральского и Приволжского) Сабаева Ю.И. Пригласил к себе в офис. Он после ухода в отставку работал исполнтельным директором одной очень крупной фирмы, которую благополучно развалили учредители, набив себе карманы. Ю.И.Сабаев организовал свое ЗАО, которое занимается утилизацией авиационной техники и вооружения. Спросил, как мне работается у Ю. Самарина. Я ответил , что от него недавно ушел. Думал засесть за книгу, но не получилось.“Мне неудобно было перед Ю. Самариным звонить тебе, когда я организовывал ЗАО, — говорит Сабаев. Сейчас, другое дело. Мне нужен толковый первый заместитель. Давай вместе тянуть лямку“. „Дай подумать“— отвечаю. „Не более суток, очень много работы“, — говорит Сабаев. Через день я приступил к работе. Юрий Иванович Сабаев — дагестанец. Настоящее имя Юсуф Исмагилович. Высокий, стройный, спортивного склада красивый брюнет с черными как смоль волосами. 62 года. По-военному очень организованный. Точно формулирует мысли. Требователен. На каждый день план работ на каждого работника. Очень эрудирован. Особенно в вопросах исскуства и истории. Прекрасно рисует. В юности готовил себя к поступлению в Художественную Академию. После 10-го класса его и нескольких его однокашников пригласили в военкомат и предложили поступить в Высшее Танковое Училище. Романтика взяла верх, и он стал военным. Был на командных должностях в военных округах. Прошел Афган. Имеет много боевых наград высшей пробы в т.ч. несколко зарубежных. Как я убедился, это был верный и надежный товарищ и друг. Предельно честный во взаимоотношениях на любом уровне. Мне было легко и приятно общаться с ним. Конечно мы иногда спорили „до потери пульса“. Но через несколько минут все входило в нормальную коллею.

Мы начинали работу в 9.00. Юра всегда приезжал на полчаса раньше. Кабинет у нас был один и сидели мы друг против друга. Когда я утром заходил в кабинет, то после рукопожатия следовал вопрос: „Что красивого и хорошего ты сегодня увидел?“ Он это видеть умел, несмотря на серость будней, и старался меня этому научить. Я работал с Юсуфом Исмагиловичем до последних дней перед отъездом. Мы с ним перезваниваемся, реже переписываемся. Были и остаемся добрыми товарищами.

На этом я заканчиваю свою „Одиссею“. Ты понимаешь, что это маленькая толика интересных событий и встреч. Огромный мир прошедшей жизни остался, как говорят, „за кадром“. Все эти годы я был в систематической связи почти со всеми нашими одноклассниками. На праздники и юбилеи я закупал до 30-ти открыток. Я ничего не знал о Марате Литвинове и Эдике Ланге. Храню в памяти и фотографиях незабываемые встречи с нашими дорогими однокашниками-рубцовчанами в Рубцовске, Харькове, Москве.

Недавно просматривал документы и дипломы, которые взял с собой и которые здесь никому не нужны. Среди них аттестат зрелости за 10-й класс. И там подписи наших незабываемых учителей: Даниила Вениаминовича Шварца, нашего дорогого Даниила — классного руководителя, физика, Моиссея Львовича Хейфеца (нашего „Моху“) –математика, Анны Семеновны Гохберг — нашей великолепной старенькой литераторши, которая читала замечательно по памяти стихи и прозу российских и зарубежных поэтов и писателей, Антонины Ульяновны Стадник, которя преподавала нам химию и основы дарвинизма.

Вспоминаю и вижу наших одноклассников-рубцовчан: Полину Беляеву — начальника ЦЗЛ АТЗ, Лиду Лагутскую (мою первую любовь) — кандидата физмат наук, Милу Габович — инженера-путейца, Риту Мансур — полковника, военного прокурора, Майю Вальдман — инженера, Таню Цалкину — педагога-историка (жену Савки Вольфсона), Савву Вольфсона — доктора исторических наук, профессора Томского Университета, Женю Бубенину –педагога, Риту Блюмен — педагога, Зину Крупицкую — инженера-химика, зав. лабораторией на Харьковском радиозаводе, Иру Зонн — инженера, Леву Созинова –полковника медслужбы, психоневролога, обслуживавшего Генштаб, Мулю (Самуила) Глушанкова — кандидата наук, начальника крупной лаборатории, Члена Всесоюзной Коллегии по коксу, автора более 50-ти изобретений, автора известных “Родничков“ для очистки воды и уникальных систем для гемолиза крови, Колю Киященко — доктора философских наук, профессора, зав. кафедрой философии в Институте Стали в Москве, одного из консультантов по по искусству бывшего Секретаря МГК Б.Н. Ельцина, Владика Родовича — кандидата медицинских наук, специалиста в области урологии, Колю Кулагина –начальника крупного цеха Средмаша, в закрытом городе под Красноярском.

Какие великолепные стихи-воспоминания он мне присылал о наших школьных годах, об одноклассниках, о нашей жизни в Рубцовске, Леня Лившиц — инженер-кораблестроитель (рано ушедший из жизни), Борис Беляев-Безбородников — Главный инженер одного из крупных закрытыхх предприятий в Зеленограде, Юра Шкарупо (дорогой Юрайда) — бывший офицер, инженер, начальник бюро, наш общий замечательный Друг и связующее всех однокашников звено, Виталий Рубинский — (т.е. ты) доктор технических наук, профессор, специалист в области ракетно-космической техники. Мне тоже захотелось записаться в эту когорту моих одноклассников, поэтому добавлю: Эна (Энгель) Басин, кандидат технических наук, бывший доцент, специалист в области ракетной техники.

Ты помнишь как мы получили приглашение от Коли Киященко и Юры Шкарупо на встречу выускников нашей школы осенью 1985 года в Москве. Юра прислал мне фотографии этой встречи, некоторые из которых я привожу, чтобы вместе с тобой об этом
вспомнить. Коля Киященко великолепно организовал эту встречу. Ведь со всего Союза съехалось почти 200 человек разных выпусков. Об этом писали республиканские, областные, городские газеты. Это незабываемо!

А в 1987 году наши выпускники опять решили встретиться в своей Alma Mater в школе №9 города Рубцовска.

Все мы остались верны нашей памяти друг о друге, остались верны дружбе, доброте и порядочности.

В одном из „размышлизмов“ и „философизмов“ я написал:

Течет вода, текут года —
— Понятие текучего.
Бегут секунды, мчатся годы —
— Понятие бегучего.
Сегодня, завтра, послезавтра —
— Понятье преходящего,
А наша память, как ни странно
— Понятье уходящего.

Но в этом странном, бурном мире
Под сводом Пути Млечного
ЛЮБОВЬ, ТОВАРИЩ, ДРУГ всегда
Понятья будут вечными.

Эпилог

Я написал эту «Одиссею» в ещё 2003 году, и тогда же с ней ознакомился мой товарищ и друг Леонид Комиссаренко. В 2015 году он посоветовал её опубликовать (по опыту работы над книгой о Л.В. Люльеве). Я не считал это возможным — уж очень лично это, и для многих может быть неинтересно.

Прошло 12 лет с тех пор, как я переехал на ПМЖ в Германию. Мы с тобой регулярно обмениваемся поздравлениями и краткой информацией о нашей жизни. Я знаю, что, несмотря на возраст, ты, слава Богу, интенсивно работаешь, часто выезжаешь за рубеж и всё время находишься в самой гуще событий, связанных с организацией совместных работ по космосу, за что получил звание Лауреата, Личный Диплом Президента и многие другие награды.

И вдруг осенью 2011 года звонок. Я знал, что у тебя трудный международный вояж: Европа, Бразилия, США, Германия. Звонил ты из Мюнхена, где твоё КБ совместно с немецкой фирмой выполняет договорные работы по космосу. Договорились о встрече, и я на целый день приехал к тебе в Мюнхен., где меня ждал сюрприз.

В 2005 году было 50-летие нашего выпуска. После окончания института мы собирались в нашей Alma Mater каждые 5 лет. И так до 25. И вот 50 лет. Ты привёз весь список с фотографиями нашего выпуска. Всего 120 человек. Приехали не все. Многие ушли из жизни. Но собрались из разных мест более 70 человек. Ты привёз для меня фильм об этой встрече, отснятый тобой с твоими комментариями. Знакомые харьковские места, институт, знакомые, узнаваемые лица ребят.

Я возвращался во Фрайбург после нашей встречи поездом поздно вечером и под стук колёс вспомнил слова из романса И. Тургенева «Утро туманное»: «…вспомнишь и время былое, вспомнишь и лица, давно позабытые».

На следующий день, просматривая фотографии, взял и рукопись письма-исповеди, которое отправил тебе в конце 2003 года, и понял,что его нужно дополнить фактами и фотографиями. Ведь фотографии — это конец ниточки, которая тянет за собой воспоминания.

А вот одна из них о нашей встрече в Мюнхене в 2011 году.

Прошло ещё 4 года после нашей встречи. И за это время произошли события, связанные с моими детьми и со мной, о которых я хочу кратко упомянуть.

Моя старшая дочь Лена вышла замуж, живёт в Швейцарии. Преподаёт в школах Германии и Швейцарии по своим развивающим программам для детей, в частности, по компьютерной графике и анимации. Её дочь Виктория, моя внучка, закончила художественный институт. Она высококлассный дизайнер, её работы занимали первые места на конкурсах во время учёбы и восхищали педагогов. Работает на крупной фирме во Фрайбурге.

Наташа, младшая дочь, закончила здесь ещё один институт, отделение музыкальной психотерапии. Её сразу забрала к себе руководитель фирмы, которая занимается этими вопросами здесь во Фрайбурге. Успещно работает.

Её дочь Анастасия, младшая внучка, заканчивает специальную гимназию (их всего 5 в нашей земле Баден-Вюртенберг). Специализируется в области литературы (пишет рассказы) и психологии. 16 февраля ей исполнилось 18 лет.

Старший сын Леночки, мой старший внук, Александр, ты знаешь, остался в Екатеринбурге со своей семьёй. Он один из ведущих специалистов на очень крупной фирме «Урал», занимается разработкой экономических программ для различных предприятий и банков. Его жена Лена — кандидат биологических наук, работает на одной из фирм в Екатеринбурге. Их дочь, моя правнучка (наше маленькое чудо) учится в первом классе немецкой школы.

В 2015 году я опубликовал книгу, очерк о моём Главном Конструкторе, дважды Герое Соц. Труда Л.В. Люльеве. Отправил её тебе. Сейчас заканчиваю «Исповедь», которую также получишь. Эти две работы тесно переплетаются и дополняют друг друга.

Недавно ты сообщил, что уходишь на пенсию. Вот теперь у нас будет возможность вместе пройтись вдоль нашей почти 80-летней памяти.

В день совершенолетия моей старшей дочери Леночки я посвятил ей стихи, где был
рефрен, который, как мне кажется, всегда тихо звучит в нашей душе:

Годы мчатся пружинистым ветром
Под твоим белоснежным крылом
И уносят назад километры
Твое детство и юность, и дом.

Германия — Биркендорф Фрайбург
Май 2003 год. Декабрь 2003 год.
Подотовлено к публикации с дополнениями: Фрайбург, 2015 год.

Р.S. Выражаю глубокую благодарность моему доброму товарищу и другу Леониду Комиссаренко, бывшему Главному конструктору оборонного предприятия, Лауреату Государственной Премии, за огромную помощь при написании „Исповеди… “