Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Loading

Хариф устроил мозговой штурм, предлагая найти надежный и в то же время относительно дешевый способ обнаружения нелегального использования электрической энергии с помощью разрабатываемого нами устройства. К этому моменту в мире уже были установлены свыше одного миллиарда электромеханических счетчиков.

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Книга вторая (продолжение)

Приключения в Каракасе

Боинг Люфтганзы доставил меня из Франкфурта в Каракас точно по расписанию, однако, несмотря на отсутствие багажа, я ухитрился, путаясь в надписях на испанском языке, заблудиться везде, где только было возможно. Блуждая в переходах не столь уж большого по европейским меркам аэропорта им. Симона Боливара, я в итоге оказался последним в длиннющей очереди на иммиграционный контроль.

Когда я, наконец, выбрался наружу, я не сразу увидел Итая Дери, восседавшего с унылым видом на нашем демо-чемодане. Выполняя задание Харифа встретить меня и доставить в отель, он провел таким образом более двух часов. Только армейская выдержка была причиной того, что он не высказал в мой адрес ни единого укоризненного слова, ограничившись сухим кивком. Подхватив чемоданы, мы направились к стоянке такси.

Дери шел впереди, раздвигая вмиг окружившую нас и не отстававшую толпу аборигенов, гомонивших и выразительно жестикулировавших, предлагая видимо услуги по обмену валюты, доставке в город из аэропорта и еще что-то для меня непонятное. Изредка мой спутник изрекал нечто по-испански и качал отрицательно головой, а я молча следовал в его фарватере.

Наконец, мы достигли стоянки и погрузились в стоявший первым роскошный Cadillac de Ville. С удивлением я заметил, что и выстроившиеся за ним и почти не уступавшие ему длиной, количеством хромированных или отделанных красным деревом деталей собратья, в большинстве производства фирм Ford, Chrysler и GM, выглядят, как музейные экспонаты американских автомобилей начала шестидесятых годов. У меня мелькнула мысль о том, каких усилий наверно стоит добывать запчасти для этих мастодонтов, а главное, сколько должно стоить заполнение их гигантских баков.

Позднее, когда я познакомился поближе с Паулем Качински, в прошлом израильтянином, женившемся и осевшим затем в Каракасе и представлявшим интересы CSD в Южной Америке, он растолковал мне, что никаких проблем своим хозяевам эти красавцы не доставляют. Их приобретение и эксплуатация для венесуэльца среднего достатка куда более выгодны, нежели покупка современного экономичного европейского, американского или японского автомобиля.

Объяснялся этот парадокс, прежде всего, просто смешной ценой бензина в Венесуэле, составлявшей десять центов за галлон. Чтобы сделать этот курьез еще более наглядным скажу, что заправка полного бака играючи мчавшего нас по горной дороге чудо-автомобиля с двигателем в триста пятьдесят лошадиных сил, обошлась водителю примерно в два доллара, включая обслуживание.

Если добавить к этому, что из США шел непрерывный поток запчастей из разбираемых на детали устаревших и местами проржавевших гигантов, то станет ясно, что в Венесуэле девяностых американские автомобили шестидесятых годов обрели новую и, казалось, вечную жизнь.

В отеле не успел я внести чемоданы в свой номер, как на пороге появился Хариф и объявил, что назавтра утром за нами заедет Пауль Качински и отвезет на презентацию в электрическую компанию Каракаса. А пока мне дается полчаса, чтобы проверить, что демо доехало благополучно, и принять душ, после чего они с Дери зайдут за мной и мы вместе отправимся ужинать.

Хариф вышел и я, включив всю возможную иллюминацию, перевел дух и бегло оглядел свой номер. На дверях ванной комнаты висел снежно-белый махровый халат, а рядом запаянные в пластиковую фабричную упаковку лежали того же цвета тапочки. На дне метавшей отраженные электрические блики изумрудного цвета ванны и на крышке унитаза лежали удостоверения о стерильности. Огромное в полстены зеркало бесстрастно отразило мою небритую и помятую так же, как и костюм физиономию. На оставшейся стенной площади, отделанной в цвет с ванной кафелем, располагалось множество хромированных или пластиковых приборов от локальных подсветок и сушилок до трехскоростного фена. Но особо мое воображение поразил удобно расположившийся по правую руку от унитаза телефонный аппарат с табличкой номеров служб отеля и описанием выхода в город.

Покинув изумрудный дворец, я запихнул в широченный стенной шкаф чемодан с личными вещами, повесил пиджак и, мельком заметив встроенный в шкаф сейф с наборным замком, прошёл в комнату. В центре гигантской кровати стоял ловко выложенный из махрового полотенца слон, направив на меня хобот, опиравшийся для прочности на небольшую корзиночку с конфетами, шоколадными медалями и приветственной открыткой с золотым обрезом.

Взглянув на часы, я понял, что если я сейчас же не приступлю к делу, то останусь без ужина и раскрыл демо-чемодан. Первым делом я извлек оттуда переходную колодку с шестью параллельно соединенными розетками, подходящими для израильских электрических вилок и снабженную кабелем, заканчивающимся израильской же вилкой с надетым на нее переходником для местных розеток. Я воткнул его в ближайшее гнездо без затруднений и с облегчением вздохнул — первый контакт с местной электрической сетью прошел успешно.

Вначале я подключил компьютер-лэптоп и «кликнув» в соответствующую «иконку» не без удовольствия увидел на экране знакомый аншлаг нашей презентации. Далее я подключил изготовленный нами универсальный тестер, способный «разговаривать» с электроникой демо через электрическую сеть, а с компьютером через стандартный последовательный интерфейс и запустил программу проверки тестера. Тест с компьютером прошел безукоризненно и светодиоды на корпусе тестера дружелюбно мне подмигнули.

Напевая вполголоса «броня крепка и танки наши быстры», я подключил, наконец, еще к одной розетке кабель питания демо, подав напряжение на стенд со счетчиками и нашей хитроумной электроникой. На стенде загорелся светодиод, сигнализирующий подачу питания. Диск одного из счетчиков пополз невероятно медленно с остановками, будто раненый, пытающийся уйти из зоны обстрела, два других дернулись и застыли неподвижно. Оборвав песню на полуслове, я перевел переключатели на коробочках нагрузок в положение reverse (обратный ход, англ.) — раненый, помедлив мгновение, пополз еще неохотнее в противоположном направлении, два других не шелохнулись. Видимо, случилось худшее — заклинило в подшипниках или в тормозных устройствах цапф осей, на которых сидели диски. Мысленно я представил предстоящую разборку всего стенда, а главное счетчиков, и ощутил во рту неприятный горьковато-кислый вкус.

Подключив в обход телефонной связи кабель резервного последовательного интерфейса лэптопа к контрольному входу концентратора, я запустил тест проверки последнего. Результатом было лаконичное сообщение на экране No communication with concentrator (нет связи с концентратором).

Уже почти не сомневаясь в результате, я начал с помощью упомянутого универсального тестера проверку связи по электрической линии с модулями AMR (автоматическое считывание показаний счетчиков). Меняя один за другим идентификационные номера, я проверил всю троицу, наблюдая, как загипнотизированный, увеличивающееся от одного до десяти число запросов, не двигающуюся с нуля цифру количества ответов и туповато дожидаясь всякий раз появления все той же надписи No communication with AMR modules (нет связи c AMR модулями).

Зачем-то я стал подсчитывать в уме, сколько раз взлетал и падал из рук грузчиков наш серебристый чемодан со счетчиками и электроникой внутри и с наклейками снаружи, предупреждавшими о хрупкости оборудования и недопустимости кантования: Тель-Авив, Амстердам, дважды Нью-Йорк, Каракас. Потом перед моим мысленным взором откуда-то вылез далекий образ — подъемный кран медленно и осторожно натягивал стропы, прицепленные к рымам наших стоек, отправлявшихся когда-то из Ленинграда в далекий Тюратам.

От грустных воспоминаний меня отвлек стук в дверь, я открыл защелку и впустил Харифа и Дери.

— Что слышно? — спросил Шмуэль.

— Диски счетчиков не крутятся, видимо перекосило оси,— начал я, пытаясь придать твердость собственному голосу.

— А ведь я говорил, что нужно поставить в счетчики амортизирующие прокладки!, — Хариф скользнул своим колючим взглядом по моему вытянутому лицу и, не дожидаясь продолжения моего доклада, добавил, — ресторан внизу работает до двенадцати ночи, открывается в шесть утра, в восемь за нами заедет Пауль, надеюсь, к этому времени у тебя все будет готово к презентации в электрической компании.

— Аль тидаг! Ихйэ бэ седер (Не беспокойся! Все будет в порядке, ивр), — автоматически ответил я уже прилипшей ко мне за время пребывания в Израиле сакраментальной фразой.

Оставшись в одиночестве, я тоскливо оглядел по-прежнему ярко освещенный номер и остановил взгляд на прозрачном пакете с белыми тапочками.

-Ну что же…

Не помню точно, произнес ли я вслух или в уме приписываемое Михаилу Ботвиннику выражение,— «не каждый день суп с клецками!»— и погасил, чтобы не отвлекаться свет в ванной и коридоре. Убрав махрового слона, который сразу потерял свою форму, и корзиночку с шоколадными медалями, я разложил на покрывале моего нетронутого гигантского ложа демо, подтянул к нему переходную электрическую колодку, достал все запасенные приборы, материалы и инструменты, решив начать с регулировки счетчиков. Сняв с них элегантные квази-корпуса из папье-маше и открутив винты крепления «родных» черных крышек с прозрачными окошками для считывания показаний, я открыл набор часовых отверток, который вручил мне механик Шломо перед отъездом.

В CSD Шломо так же, как и снабженец Нахман, появился главным образом под влиянием нашего проекта и в частности моего постоянного напоминания Магену и Харифу о необходимости для фирмы иметь конструктора и механика, хотя бы в одном лице. На этапе изготовления демо Хариф, скрепя сердце, вынужден был согласиться.

Не знаю, говорил ли он действительно с Шломо об амортизаторах-распорках для дисков счетчиков, но то, что я сам говорил с механиком о чем— то подобном, я помнил.

В ответ Шломо возражал мне, что главное раскрепить сами счетчики надежно внутри чемодана, убеждал. что их внутренности рассчитаны на транспортную вибрацию и тряску, ведь так их рассылают изготовители по всему свету и никто потом не лезет в нутро их опломбированных корпусов, чтобы снимать распорки. Не то чтобы он меня до конца убедил, но в заботах экстренной подготовки к командировке я больше не вернулся к этой теме.

Подобрав необходимые по размеру часовые отвертки, я начал крутить по очереди немногие доступные внутри счетчика регулировочные винты, периодически останавливаясь, включая питание и исследуя, как это сказалось на вращении дисков.

В два часа пополуночи мне пришло в голову, что вращение дисков нужно проверять при строго вертикальном положении счетчиков, чего я не могу обеспечить, покуда стенд стоит на упругом матрасе. Я произвел перестановку в номере, рассовав по углам мешавшие кресла и пуфики и подтащив к кровати низенький журнальный столик. Теперь стенд стоял вертикально, но доступ к регулировкам стал куда менее удобен.

В четыре утра я уронил один из винтов и долго ползал в отчаянии, пока чудом не нащупал его ладонью под кроватью.

В шесть утра я в очередной раз собрал стенд — все три диска, хотя и весьма медленно, но все же заметно для глаза совершали торжественное вращение, однако второго чуда не произошло, и связь с концентратором и электронными модулями счетчиков по-прежнему отсутствовала.

В слегка затуманенном сознании промелькнула мысль, что надо хотя бы чуть-чуть замести следы разгрома в номере, собрать все причиндалы, побриться, принять душ и надеть к торжественному выносу все же не белые тапочки, а свежие белую рубашку и галстук. Я едва успел исполнить задуманное, когда раздался ожидаемый стук в дверь.

Мгновенно охватив взглядом стенд с вращающимися дисками счетчиков и мою парадную форму, Хариф повеселел.

— Ну что, Юрий?! Ха коль бэседер? (Все в порядке?, ивр.) — Не совсем, — произнес я, — счетчики удалось наладить, но нет связи с концентратором…

— Так почему ты не поставил запасной? — тут же перебил меня вице-президент CSD.

-Запасного нет, -угрюмо ответил я.

— Ма-а-а-а?! (Что-о-о, ивр.) — Хариф уже отвернулся от меня и нажимал кнопки стоявшего рядом с ним телефонного аппарата.

Мне достало ума сообразить, что он звонит в Израиль, где сейчас должно быть около двух часов дня. Бледное лицо Дери было бесстрастно, и он не произнес ни слова.

Я не берусь здесь воспроизвести этот разговор, а вернее ту часть, которая, казалось, сотрясала все вокруг, включая самый воздух. И все же я подумал, что русский язык, а точнее его ненормативная лексика, владей ими Шмуэль, позволили бы ему более адекватно выразить свои чувства.

Кратко описав обстановку, Хариф дал распоряжение Магену немедленно уволить Шломо, сопроводив это твердым обещанием уволить самого Магена на следующий день по возвращении, а пока подготовить кого-либо из моей группы вместе с запасным концентратором к немедленному вылету в Венесуэлу. Я знал, что второго концентратора по сути не существует, есть лишь отдельные платы, с которыми работают Леша Липман и Алекс Хаскин, знал я также, что оформление визы в Венесуэлу никак не может занять менее трех дней. Чего я не знал, так это того, что Маген, с трудом оправившись по окончании разговора с Харифом, предложил готовить в командировку супругу Гриши Ройзмана. Не знаю, чем был обоснован его выбор, но Леночке он стоил первых седых волос.

Закончив беседу с Израилем, Хариф, наконец, повернулся ко мне и на удивление спокойным тоном спросил:

— Юрий, что тебе требуется для того, чтобы привести демо в рабочее состояние?

-Лаборатория, где можно разобрать установку, а также осциллограф и мультиметр,— ответил я, не задумываясь.

-Так. Это мои проблемы. Будь готов к выезду. Когда я тебе перезвоню, сразу спускайся в лобби.

Через час я сидел за столом в лаборатории одного из отделений электрической компании Каракаса. Передо мной рядом с демо стояли две картонные коробки, в одной из которых я обнаружил двухлучевой осциллограф Tektronix, а во второй — цифровой мультиметер Hewlett-Packard. В каждой из коробок были аккуратно уложены кабели и пробники, похоже, приборы практически еще не были в эксплуатации.

Хариф, проверив, что мне доставлено все, что требуется, куда-то удалился вместе с Качински. Оставленный мне в помощь Дери сидел в сторонке и со скучающим видом листал какой-то журнал. Неожиданно, перелистнув очередную страницу, и, не поднимая головы, он произнес:

-Ты Юрий, прежде всего, успокойся, сосредоточься, подергай все провода, проверь контакты, источники питания, если что понадобится, я тут. Эванта (Понял, ивр.)?

Я кивнул и вдруг в голове у меня промелькнуло: « Не может быть! Кретин! Дебил! Нет, не может быть!». Еще не веря в спасение, я методично расставил стойку, нетвердыми руками отвернул четыре винта и снял заднюю панель. Так и есть! С трудом подавив желание закричать во весь голос, я еще для чего-то прицепил к одной из доступных электронных плат входной кабель вольтметра и с полминуты туповато смотрел на переключатель питания счетчиков и концентратора, стоявший в положении «230V».

Ну как же иначе, я ведь лично перед самым отъездом проводил в Израиле все тесты, потом для гарантии попросил Лешу прогнать еще раз тест с концентратором через телефонную сеть и только потом сказал стоявшему «на товсь» Шломо: «Закрывай и пакуй».

Проклятие! Как же я мог не вспомнить о переключателе питания ночью в отеле! Ну да, конечно, лэптоп и наш тестер имели универсальные импульсные источники питания и им «по барабану было», работать ли при 230 или 120 вольтах. Ток через светодиод на передней панели также был застабилизирован и не менялся — ведь его функцией было всего лищь предупредить оператора о наличии напряжения на стенде.

Но счетчики, счетчики! А что счетчики? Они — то вели себя, следуя всем законам электротехники, настройкам и калибровкам, которые не смогли сбить никакие транспортные тряски, вибрации и удары по нашему чемодану, пока я, раскрутив начисто винты тормозящих устройств, не заставил их диски вращаться при почти нулевой эквивалентной мощности нагрузки. Бедный Шломо, неужели его действительно могли уволить. А ведь амортизирующие прокладки надо было вставлять не в счетчики, а мне… по крайней мере в голову.

Ладно счетчики, но вот наши источники питания электроники при положении переключателя «230V» никак не могли работать при напряжении 120 вольт, реально существовавшем в венесуэльской электрической сети. Вот тебе и No communication, вот тебе и запасной концентратор!

Прервав покаянные размышления, я перевел переключатель в положение «120V» и подал питание на демо. Диски дружно рванули с места и так же дружно помчались обратно в положении reverse. Шарики с данными радостно выкатились в лоток концентратора и джентльмен в каске из электрической компании обменялись онлайн сердечными улыбками с концентратором.

Итай, казалось не замечавший моих манипуляций, тем не менее, тут же потянулся, широко зевнул и сказал:

-Ну, Юрий, мацата ма а бэайя, соф-соф? Зэ корэ. (Ну, Юрий, в конце концов, нашел, в чем проблема? Это бывает, ивр.) Я позову Шмулика, а мне надо двигаться по своим делам.

Лет десять назад до описываемых событий я, тогда лейтенант ВМФ СССР в запасе, был призван на сорока-пяти суточные офицерские сборы на приемо-передающий центр (ППЦ) одной из морских баз Североморска. Прибыв по месту прохождения сборов и доложив об этом командиру ППЦ, я получил от него в числе прочего задание, привести в порядок двухлучевой осциллограф, входивший в комплект материально-технических средств обслуживания ППЦ и отказавший незадолго до моего прибытия. Слушая командира, включавшего в это время тумблер питания отказавшего материально-технического средства, я стоял так, что мне была видна его задняя панель. Мой взгляд невольно задержался на затянутом проволочной сеткой круглом вентиляционном отверстии, за которым были лопасти вентилятора, служившего для охлаждения потреблявшего немало энергии осциллографа.

— Понимаете, что происходит,— объяснял мне симпатичный капитан третьего ранга,— поработает две-три минуты и вырубается, — возможно, что-то где-то замыкается или режимы ламп не в норме. Все никак руки не доходят, вызвать представителя завода-изготовителя.

Я с трудом отвел взгляд от вентиляционной решетки, которая прогнулась внутрь и не давала вращаться лопастям вентилятора охлаждения. Через две минуты термореле защиты от перегрева отключило питание прибора.

— Попробуем повозиться, товарищ капитан третьего ранга!— отвечал я бодрым голосом, выключил из сети и унес «больного» в предоставленную мне каптерку. Оттянув и выпрямив изогнувшуюся решетку, я включил осциллограф и сел читать лежавшие кругом в изобилии описания технической аппаратуры. Примерно через час я вышел из каптерки и доложил об успешном выполнении боевого задания.

— Ну, молодцом, товарищ лейтенант, выручили! А в чем было дело, если не секрет,— расспрашивал меня обрадованный командир.

— Да в общем-то примерно все как Вы и предполагали, товарищ капитан третьего ранга, пришлось покопаться: кой— где лампешки поменял, кой-какие режимы подстроил, вот и все дела, -скромно доложил я. После этого случая я получил статус наибольшего благоприятствования, существенно скрасивший мое пребывание на ППЦ.

Рассказываю я здесь об этом столь подробно, поскольку не скрою, в какую-то долю секунды, когда я здесь в Каракасе, наконец, обнаружил банальную причину своих мучений, у меня мелькнула мысль, выдумать сложную неисправность, которую мне якобы удалось устранить, но я ее тут же отбросил. Да и не удалось бы мне «повесить лапшу на уши» моим искушенным спутникам, даже если бы я и захотел. Так что вернувшимся Харифу и Дери я рассказал все, как на духу, и заключил, что все готово к презентации.

В ту пору Венесуэла занимала в Латинской Америке четвертое место после Бразилии, Аргентины и Мексики по мощности установленных электростанций и выработке электроэнергии, а по ее потреблению выходила на первое место. Неудивительно, что именно эти четыре страны наметил Хариф для атаки, убедив Зингера и самого Абендштрома выделить немалые средства на маркетинг, первым практическим шагом которого и явилась наша командировка.

Тогда я еще не мог оценить, какими крупными материальными и моральными потерями обернулся бы намечавшийся провал нашей миссии и насколько правильно действовал в той критической ситуации бывалый отставной полковник, сумев обратить переполнявший его гнев на неповинного Магена в далеком Израиле и дать мне возможность в обстановке, приближенной к боевой, оправиться от стресса, найти и устранить злополучный ляпсус.

Состоявшаяся через час презентация, на которой Пауль Качински синхронно переводил на испанский выступление доктора Сэмюэля Харифа и мои короткие реплики, сопровождавшие манипуляции с демо, произвела должное впечатление на присутствовавших официальных лиц, включая главного инженера знаменитой на всю страну электрической компаниии Electricidad de Caracas, пригласившего нас посетить на следующий день отдел счетчиков и познакомиться поближе с ведущим техническим персоналом. Наконец, мы раскланялись и вернулись в отель.

— Завтра поедете в электрическую компанию вдвоем с Паулем, я весь день буду занят с Дери, а послезавтра вечером мы с тобой, Юрий, вылетаем в Рио-да Жанейро, надеюсь ты выяснил заранее, какое там напряжение в сети,— Хариф ухмыльнулся и продолжил,— постарайся расспросить поподробнее все, что сможешь о специфике местных счетчиков и электрической сети Венесуэлы. Когда вернемся в Израиль, напишешь подробный отчет, а сегодня можешь отсыпаться. Пауль, заедешь за ним утром, познакомишь с нужными людьми и техникой, покажешь немного Каракас, покормишь, но смотри не потеряй его, он мне еще понадобится.

— Si, mi coronel! (Есть, мой полковник!) — шутливо отрапортовал Пауль.

В этот вечер, добравшись до отеля и войдя в свой номер, я едва сумел оценить его вновь восстановленную стерильность и лишь скользнул взглядом по так и не распакованным белым тапочкам и новой махровой скульптуре на постели. Взведя будильник и откинув уголок покрывала и белоснежной простыни на гигантской King Size кровати, явно созданной для страстных утех, я забрался внутрь и, чуть коснувшись подушки, провалился в сон без сновидений.

Вдвоем с Качински

— Ты знаешь, какая главная у нас проблема?— спросил меня утром Качински по дороге, ловко лавируя на своей Тойоте между монстрами — такси. Он говорил со мной на иврите с едва уловимым, видимо испанским, акцентом, — главная проблема электрической компании Каракаса — это гнив’а (кража, ивр.)!

Некоторое время мы взбирались по круто уходившему вверх шоссе, огражденному справа каменным забором с многочисленными граффити от непонятных мне надписей до вполне выразительных рисунков. Забор закончился так же неожиданно, как и начался, и я увидел буквально лепившиеся по склонам, сидевшие друг на друге разноцветные домики, невольно вызвавшие у меня ассоциации с бедуинскими самодельными хижинами и лачугами из жердей, старых досок, картона и жести, привольно расположившимися у нас в Негеве.

— То, что было за забором, который мы проехали,— продолжал Пауль,— и то, что ты видишь сейчас-это ранчос. Считается, что это дома бедноты, хотя ты видишь, сколько там торчит телевизионных антенн. Электричество у них есть, да и денежки у некоторых из них водятся, только вот за это самое электричество они ни сентимо не платят.

— А что у них не стоят счетчики?— задал я наивный вопрос.

— Стоять— то они стоят, а вот где они стоят и что показывают, неизвестно. К ним ведь туда в ранчос вряд ли часто кто полезет снимать показания. Себе дороже выйдет, даже полицию к ним просто так не заманишь. Да наверно и не в одних только ранчос воруют. Всего по статистике ежегодные потери из-за неуплаты доходят в Electricidad de Caracas до 20% в год, а это десятки миллионов долларов. Вот если умные израильские счетчики смогут обнаруживать кражу электричества и сообщать об этом в электрическую компанию, так им цены не будет. А если еще у них будет реле для отключения злостного неплательщика, так их вообще у вас с руками оторвут.

— Ага, а еще и пистолет неплохо бы, — подумал я про себя, но вслух только неопределенно хмыкнул.

Еще до встречи с Паулем мне было известно, что нелегальное использование электрической энергии или, говоря простым языком, воровство электричества являлось широко распространенным и отнюдь не только для Венесуэлы явлением.

Бесспорными лидерами здесь являлись так называемые страны третьего мира. Несмотря на введение в ряде государств специального законодательства, грозящего пойманным за руку похитителям электричества суровыми карами, установленные тщательными проверками потери электрических компаний за счет воровства производимого ими продукта неуклонно росли и выражались в грандиозных суммах. Собственно говоря, установить сам факт нелегального использования электрической энергии, то есть поймать вора за руку, представляло собой самостоятельную и весьма непростую задачу. Сложность ее обуславливалась с одной стороны многочисленностью и изощренностью методов воровства, а с другой стороны немалой стоимостью и уже упомянутой опасностью контроля потребителей инспекторами электрических компаний. Понятно отсюда, что подобные нашему проекты, направленные на создание систем AMR— дистанционного автоматического считывания показаний счетчиков, были привлекательны для электрических компаний, поскольку помимо всего прочего вселяли надежды на возможность решения заодно и этой животрепещущей задачи — обнаружения, локализации и фиксации кражи электричества.

За несколько месяцев до нашей командировки Хариф устроил мозговой штурм, предлагая найти наиболее надежный и в то же время относительно дешевый способ обнаружения нелегального использования электрической энергии с помощью разрабатываемого нами устройства для встраивания в счетчик.

К этому моменту в мире уже были установлены свыше одного миллиарда электромеханических счетчиков и соответственно вращались с той или иной скоростью свыше одного миллиарда дисков. Добавим, что и к моменту написания этих строк, несмотря на развитие индустрии электронных счетчиков, труднодоступное воображению число их электромеханических собратьев ежегодно прирастает более чем на сто миллионов.

К чему это я расписываю? Да к тому, что говоря о теме воровства электрической энергии, самое время сказать, что большая часть известных методов кражи была и есть так или иначе связана с воздействием на этот самый пресловутый диск, а точнее на скорость и направление его вращения.

С одной стороны, в силу профессии мне хочется, как можно более детально и точно описать задачи, с которыми я столкнулся, и методы их решения, с другой — меня то и дело угнетает мысль, что вместо создания произведения, претендующего на отнесение его к жанру художественной литературы, меня все время заносит в сторону научно-популярного изложения довольно скучной для читателя технической, пусть даже «хай-технической» проблемы.

Совсем недавно мне довелось читать книгу, автор которой, живущий ныне в США признанный ученый в области биотехнологий вообще и молекулярной генетики в частности. После первых глав меня обуяло чувство стыда, поскольку я почти ничего не понимал в приведенных описаниях генов, хромосом и ДНК и однако, я не тешил себя иллюзией, что смогу в обозримые сроки превзойти хотя бы азы фундаментальной биологии и просто перескочил к главам, в которых рассматривались социальные аспекты, следовавшие по мнению автора из изложенного в первых главах. Тот факт, что эта часть книги не только увлекла меня с головой, но и вызвала целый ряд возражений, убедил меня, что я имею дело с художественным произведением, так как только таковое оставляет читателю место для сомнений, будит его собственное воображение и дает пищу и разуму и эмоциям. Именно прочтя, как сумев, эту книгу, я укрепился в желании продолжить свою повесть. Вам, кому хватит желания и терпения дойти до ее конца, судить, не совершили ли в силу самонадеянности издатель и автор ошибку.

В зафиксированных в технической литературе по крайней мере тринадцати способах воровства электричества, я с удивлением не обнаружил описанного мною выше трансформатора тока, зато нашел вызвавший мое искреннее восхищение своей непритязательностью в сочетании с остроумием следующий метод, применявшийся в одной из африканских стран. В корпусе счетчика просверливалась крошечная, практически незаметная глазу дырочка. Через нее с помощью неизвестного мне приспособления внутрь впрыскивался сладкий пахучий сироп, невидимым слоем оседавший на диске. По истечении небольшого времени диск оказывался покрыт живой шевелящейся массой проникших внутрь микроскопических насекомых, замедлявших вплоть до полной остановки вращение диска.

Я так живо представил в своем воображении эту малоаппетитную картину, что кинувший на меня взгляд Качински спросил,

— Ты в порядке? Мы уже приехали.

Пауль остановил свою Тойоту перед высокими железными воротами, увенчанными сверху кованой решеткой, с искусно вписанной в нее надписью Electricidad de Caracas. Заверив своего спутника, что я в полном порядке, я отдал ему свои документы для оформления пропуска и, прервав свои размышления, вышел из машины, стараясь сосредоточиться на предстоящей встрече. Следуя затем за Паулем, я вместе с полупоклоном и полуулыбкой изрекал «Буэнос диас», как стражам ворот, так и всем доброжелательно кивавшим нам встречным и, наконец, встречавшей нас довольно большой группе технического персонала во главе с присутствовавшим накануне на презентации главным инженером.

Наша содержательная беседа о технических аспектах будущего сотрудничества обеспечивалась Качински, легко переходившим с английского на испанский и обратно, а иногда бросавшего мне короткие реплики на иврите. Кстати представление о том, что весь мир должен и может пользоваться английским языком, в Венесуэле у меня довольно быстро рассеялось. Позднее на мой вопрос о причинах этого явления, Пауль резонно возразил, что местному населению незачем изучать английский, ведь полмира говорит по-испански. Впрочем, гораздо позднее, когда я побывал в США, Канаде и Англии, у меня исчезла еще одна иллюзия в том, что я сам говорю, а главное понимаю на слух по-английски.

Когда по окончании визита, мы снова выбрались в Каракас и уселись уютно в итальянском ресторанчике, Качински, отламывая хрустящую корочку румяной круглой булочки и прихлебывая аппетитно пахнущий овощной супчик, поведал мне, что всемирно известная американская корпорация AES (Applied Energy Service), занимающаяся производством и распределением энергии уже в тридцати двух странах мира, вот-вот должна приобрести электрическую компанию Каракаса. За этим неизбежно должны последовать реорганизация и модернизация, так что внедрение систем АМR придется как нельзя более кстати. Конечно, мы должны подсуетиться и вовремя положить на стол технико-экономическое обоснование проекта и предварительную спецификацию. Я выражал свое согласие гримасами удивления и одобрения, не в силах прервать захватывающий процесс поглощения пищи и прилагая немалые усилия, чтобы не оторваться в нем далеко вперед от Пауля.

Покончив с супчиком и сделав основательный глоток пива, он промокнул аккуратно салфеткой губы и продолжил, что текущий момент исключительно благоприятен еще и потому, что Венесуэла только-только оправилась от попытки военного переворота, предпринятого в прошлом году под руководством выпускника военной академии, полковника парашютно-десантных войск Уго Чавеса. Мятеж удалось подавить, Чавеса засадить в тюрьму, а в стране до новых президентских выборов правит временный президент — интеллектуал, юрист, журналист и историк. Боливар1 хотя и продолжает терять в весе, но с вполне умеренной, а главное прогнозируемой скоростью, так что можно делать бизнес.

Мы еще покатались по тенистым улицам, где за железными оградами утопали в зелени беломраморные виллы в мавританском и неоклассическом стиле и снова выехали в центр, проехали по проспекту Боливара, площади Боливара, мимо Пантеон-Насьональ— места захоронения Симона Боливара, вдоль шумного, заполненного лавками района Центрального Парка с блестящими на солнце небоскребами.

— Видишь там далеко на горизонте, — задрав куда то вверх и вперед подбородок и не отрывая рук от руля, произнес Качински,— возвышается над всеми? Это «Башня Давида».

Я, конечно, сразу вспомнил круглую Башню Давида рядом с крепостными стенами у Яффских ворот, изображавшуюся почти на всех видах старого города Иерусалима, и с искренним удивлением спросил: «Чего вдруг? Что у вас делает наш Давид и зачем ему такая громадная башня?»

— Не ваш Давид, а наш — Давид Бриллембург, мультимиллионер и коннозаводчик. В этой башне будут офисы крупнейших банков. Она еще строится, а когда закончат все 45 этажей, на крыше будет посадочная площадка для тяжелых вертолетов. Они будут доставлять банкиров прямо в лимузинах из аэропорта. Время — деньги! Нет, я серьезно. Сейчас как раз время вкладывать в Венесуэлу. Поверь мне, у Шмулика есть чутье!

Едва мы покинули Каракас, как вновь избранный президент Рафаэль Кальдера амнистировал Уго Чавеса и других участников неудавшегося переворота. В том же 1994 году Венесуэлу постиг жесточайший финансовый кризис, лопнули десять крупнейших банков страны и их вкладчики потеряли свои вклады, курс боливара по отношению к доллару упал на 70%, вслед за этим более семидесяти тысяч предприятий среднего и мелкого бизнеса объявили себя банкротами.

Чуть не дождавшись этого момента, в 1993 году умер от неожиданно обнаруженной раковой опухоли Давид Бриллембург и «Башня Давида» осталась недостроенной, превратившись вместо символа расцвета Венесуэлы в памятник её кризиса. Четыре года спустя на двадцати двух ее этажах, успевших обрести стены с четырех сторон, поселилось свыше 2500 «сквоттеров» -людей самовольно, без юридических на то оснований, занявших пустующую площадь.

Однако же наш проект тогда устоял, благодаря тому, что упомянутый выше американский гигант АЕS успел купить электрическую компанию Каракаса.

В жаркий венесуэльский вечер Июля 1993 года мы с Качински, прощаясь около моего отеля и крепко пожимая друг другу руки, думали о будущем с оптимизмом. С моей стороны это ощущение усиливалась мыслью о том, что завтра мне предстоит вместе с Харифом вылететь в Рио-да-Жанейро.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

  1. Очень хорошо написано. Спасибо.
    И память у Вас!
    И всё-таки интересно: у нас сейчас используется это определении расхода электричества?
    Я об этом не слышал.

  2. Дорогой Юрий!
    Читаю с интересом, вникая в технические детали. В данном случае Вы нашли благодарного и внимательного читателя.
    Так получилось, что, начав читать эту главу, был вынужден прерваться на некоторое время. По пути в супер, за рулем, до меня дошло, что у Вас проблемы с питанием стенда. Всё указывало на это. Меня не покидало чувство того, что следует Вам немедленно сообщить об этом, позвонить, только вот номер телефона не под рукой… Вы с честью вышли из этого казуса. ОК.
    Спасибо.
    М.Ф.

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.