Мирон Амусья: Интеллигенция и власть (Размышления в связи с писательским собранием критиков И. Эренбурга в 1947)

Loading

Один из излюбленных методов взаимодействия власти и интеллигенции является передача её под управление своей челяди. Интеллигентов трудно аргументированно оспорить, зато их можно заставить ждать, пользуясь их врождённой деликатностью, начальственного выступления часами, или томиться в угнетающе огромной приёмной…

Интеллигенция и власть

(Размышления в связи с писательским собранием критиков И. Эренбурга в 1947)

Мирон Я. Амусья

У них без радости любовь
И разлука без печали.

Народ

На протяжении всей истории Разум считался злом; его унижали, объявляя еретиком, материалистом, эксплуататором; преследовали — ссылками, лишали прав, экспроприировали, мордовали — высмеивали, пытали, казнили.
Айн Рэнд, Атлант расправил плечи, т.3

Много раз доводилось мне читать описание знаменитого писательского собрания, на котором официально признанные властью великими литераторы клеймили и поносили И. Эренбурга. Сам я, сколько себя помнил, относился с глубоким уважением к этому человеку — как к поэту, писателю, публицисту, наконец, который за годы Великой отечественной войны написал свыше трёт тысяч статей, т.е. буквально по статье каждый день. Эти статьи печатались в «Красной звезде», и зачитывались сразу после приказов Верховного главнокомандования.

Об Эренбурге хорошо написал от имени очень многих людей моего поколения Е. Евтушенко:

Не пускали, газету прочтя,
Эренбурга на самокрутки,
и чернейшая зависть вождя
чуть подымливала из трубки.

Многое видел Илья Григорьевич на своём веку, многому научился сам, да научил других.

Напрасно, когда я был в Германии, тамошние коллеги убеждали меня, что он своим призывом «Убей немца!» проявил себя анти-гуманистом — во мне Эренбург находил отклик понимания, а они, немцы, после всех наших потерь в той войне родными и близкими — нет. Его и гуманизм, и интернационализм были высшей пробы, но он понимал, что не может народ, подчинившийся бандитам, не отвечать за действия этих бандитов, хоть и многие отдельно взятые немцы и не создавали этот омерзительнейший из режимов. Именно читая Эренбурга я впервые понял, что любой народ, терпящий власть людоедов и бандитов над собой, отвечает за их мерзкие дела.

В период пакта Сталина-Гитлера, в период показной или истинной дружбы СССР и нацистской Германии именно Эренбург написал про-французскую и антинацистскую книгу «Падение Парижа». Именно его повесть была первой, оценившей раннюю после-сталинщину наиболее подходящим для неё словом — «Оттепель».

Его «Люди, Годы, Жизнь» буквально обрушили на очень многих западную культуру во всём цвете тогда ещё многим неизвестных имён.

Было в Эренбурге ещё кое-что, делавшее его мне особенно близким — он в народной молве считался одним из трёх виднейших евреев, и, по народному мнению, нашим возможным заступником. Может, кто-то помнит историю про тех трёх, знаменитых на букву «ша», кто шрайт, швайгт унд шрайбт — кричит Левитан, молчит Каганович и пишет Эренбург. И Эренбург, насколько мог, от своего жизненного предназначения не уклонялся и не отклонялся.

Я не могу, да и не пытаюсь оценить всё творчество Эренбурга, и его самого, как огромного масштаба и значения личность. То, что написано, имеет целью только пояснить, почему каждый раз перечитывая выступление Эренбурга на этом злосчастном собрании, доходя до слов «Дорогой Илья Григорьевич! Только что прочитал Вашу чудесную «Бурю». Спасибо Вам за нее. С уважением И. Сталин», которые буквально сменили поток оскорблений валом славословия, я испытываю чувство удовлетворения, и комок подкатывает к горлу.

Но каждый раз, наряду с презрением к жалким людишкам, чьё мнение целиком и полностью зависит от прихоти командовавшего ими не слишком грамотного тирана, у меня раз от разу росло некое недоумение. Описанию этого чувства и его объяснению и посвящена в основном данная заметка. Возможно, это лишь моя проблема, а потому заранее прошу прощения у тех, кому всё было яснее ясного сразу и давно.

Эренбург, почти постоянно живший за границей, уцелевший на фронтах испанской и московской войн при близких разрывах снарядов и бомб в прямом и переносном смыслах, был «особой, приближённой к императору». Он, разумеется, не был завсегдатаем тайных вечерь и веселий на ближней или дальней (чёрт их разберёт!) дачах. Он не случайно не был литературным начальником, хотя захоти высший «гражданин начальник» поставить его на любую из таких должностей, ни Эренбург, ни, тем более, другие, не смогли и не стали бы перечить. Но и сатрапам для потехи он не передавался. По сути дела, он не только оставался жив, когда замертво сражёнными падали ближайшие к нему люди, но и обошёлся без каких-либо ранений или даже мелких, но видимых контузий.

Люди недалёкие склонны объяснить эти свойства Эренбурга тем, что он был чуть ли не агентом ОГПУ, МВД или чего-нибудь такого, через что он «стучал» на своих товарищей. Но в ту страшную пору, да и в куда более безопасные эпохи охочих «стучать» в процессе ареста или после него, равно как и до, было, как свидетельствуют сами участники, да и заговорившие архивы, было предостаточно. Известно, что эта готовность доноса, и даже реальные доносы отнюдь не были гарантией безопасности доносчику. Таких примеров есть множество. Да и сами столпы ОГПУ, МВД, и т. п. падали довольно легко. Одни имена Ягоды, Ежова и подельников рангом пониже чего стоят. К тому же отсутствуют даже малейших намёки на доказательство того, что Эренбург вёл себя недостойным образом в обсуждаемом смысле слова.

Всё это говорит о том, что его особое положение определялось осознанной волей Сталина, и было, разумеется, хорошо известно его прислужникам из органов сыска, террора, да и прислужникам от культуры и литературы. В этих условиях невозможно поверить в то, что проведение злополучного собрания было просто личной инициативой, отражением неприязни и зависти к Эренбургу со стороны литературного начальства. Ведь председательствовал на погроме, закончившимся, после прочтения письма Сталина, восхвалением Эренбурга, такой вполне умелый представитель литературного начальства, как А. Сурков, а участвовал в несостоявшемся аутодафе писатель М. Шолохов и критик известнейший критик Ермилов. Совсем неважно, что наиболее грубыми, помимо Шолохова, были выступления литераторов рангом пониже. И эти в 1947 (или начале 1948?) вполне знали и понимали «что почём».

Поверить, что все они действовали лишь «по велению сердца», на свой страх и риск, поверить, тем самым, в их граничившую с самоубийством, смелость, просто невозможно. Стоящие навытяжку всё время, кроме затрачиваемого на лизание и восхваление вождя, на такое своеволие определённо не были способны. В сказанном меня убеждает отнюдь не только то, что много позднее прочитал, но в основном то, что видел и вынужденно прочувствовал в те омерзительные и страшные годы. Стоит помнить, что уже тогда «хозяин» начал кампанию по компрометации тех, кто особенно прославился в ходе Великой Отечественной войны, отнимая у него какую-то часть славы. Эренбург определённо был в числе таких людей.

А раз так, то в том фарсе-собрании было ещё одно действующее лицо. Им мог быть только сам «хозяин» — никто другой бы не посмел. Как тут не вспомнить, что смерть С. Михоэлса в начале 1948 слухи, самый надёжный интернет того времени, сразу назвали убийством. Несмотря на торжественные государственные похороны, эти слухи напрочь отметали официальную версию — случайная смерть под колёсами грузовика. Эти же слухи, несмотря на всю грозную обстановку того времени, в качестве отдавшего приказ убить столь известного и казавшегося влиятельным человека называли самого Сталина.

Я просто убеждён, что указание провести собрание, на котором писатели громили Эренбурга исходило от самого вождя. Он отлично сознавал, что делает, когда не позвонил (что тоже практиковал), а именно написал Эренбургу письмо. Он понимал, как пройдёт и чем закончится обсуждение, какими помоями прилюдно обольёт себя вся свора «инженеров человеческих душ», и его заранее радовало это по сути позорное зрелище. Сам с не слишком хорошим образованием (четыре курса духовной семинарии), он прекрасно понимал интеллигенцию, её сравнительно лёгкую подкупность, пугливость и полную готовность служить ему, как источнику её благ и привилегий.

«Хозяин» прекрасно сознавал, что не только страхом подчиняет он себе этих «душевных инженеров». Не меньшую, если не большую роль здесь играет и пряник, например, в виде дачи в Переделкино и отдельной квартиры (в эпоху огромных коммуналок) в Москве.

Было бы грубым упрощением ограничивать проблему взаимоотношением власти лишь её взаимодействием с писателями. В сходном положении оказывается вся творческая интеллигенция. Власть, представители которой обычно сильно уступают лучшим представителям интеллигенции в образованности и интеллектуальных способностях, ищет и находит, на чём и как отыграться.

Великий предшественник «хозяина», несмотря на крайнюю грубость формы, увы, не без основания написал, что «интеллигенция есть не мозги нации, а её г-но». Однако оба они отлично понимали, что без науки и оборонной технологии, а также обслуживающей режим культуры им не обойтись. Правильно формулировал свою задачу бард революции:

Я хочу,
чтоб к штыку
приравняли перо.
С чугуном чтоб
и с выделкой стали
о работе стихов,
от Политбюро,
чтобы делал
доклады Сталин.

И вожди от них этого хотели. Но не очень, насколько понимаю, уважали рьяных исполнителей их же собственной воли. А потому использовали и подходящие возможности унизить этих талантливых и высоколобых, которые при всей мощи своего таланта в стране диктаторской власти от этой самой власти очень сильно зависели.

А эта зависимость касалась именно простого человеческого существования. Ведь немыслимо вообразить собрание писателей, которое бы вдруг в едином порыве, основываясь на обыкновенной зависти клеймило бы Хемингуэя за промахи, истинные или мнимые, в его романе «По ком звонит колокол», а тот на 1800 изменил бы мнение собрания, просто зачитав письмо со словом «спасибо» от президента Рузвельта. А ведь тот определённо не уступал бывшему семинаристу ни в образованности, ни в уме.

Но в том то и дело, что властные руки были в двух этих крайних случаях совершенно разными по своим правам. И тиран мог позволить себе играть с соей интеллигенцией, распоряжаясь фактически свободно её жизнью. А развращение властью находит выход в издевательствах над зависимыми.

Однако зависимость власти от некоторых из этих «высоколобых», от неё во всём, кроме мозгов, зависимых, заставляла создавать им относительно благоприятные условия для работы. Так произошло, например, с А. Ф. Иоффе и его коллегами, которым даже в очень тяжёлом для страны 1918 помогли приступить к созданию Физико-Технического института. Этот институт себя во всех отношениях оправдал, став фактически исходной точкой для работ по ядерной физике и атомной бомбе. Именно этот институт породил П. Л. Капицу, Н. Н. Семёнова, А. П. Александрова, Я. Б. Зельдовича, Ю. Б. Харитона, И. В. Курчатова, Л. Д. Ландау, позднее Ж. И. Алфёрова, да и многих других.

Особо сильно зависимость власти от науки проявилась во времена создания ядерного и ракетного оружия. Тогда этих «высоколобых» не просто терпели, но осыпали наградами, охраняли, чуть ли не больше, чем себя, одаривали материальными благами. Власть тогда понимала –максимум, что может сделать разведка — это передать сделанное «их» физиками «нашим». Сама разведка по определению ничего создать не способна. И потому приходилось закрывать глаза на определённое вольнодумство среди научных работников, и даже изъяны в их биографиях, притом не такие широко распространённые, как некоренная национальность, но и, подумать только, наличие близких родственников за границей, как это было у самого Харитона.

Физики тогда подраспустились, стали меценатами непризнанного искусства, продолжали работы по молекулярной генетике, которые вел М. А. Мокульский в Институте атомной энергии им. Курчатова. Замечу, что работы эти начинались и велись в период, когда на биологическом троне сидел , подпираемый Хрущёвым, Т. Лысенко.

Вспоминаю, как в начале восьмидесятых, в Ленинградском конференц-зале АНСССР, состоялось какое-то собрание, возможно, связанное с юбилеем ФТИ. Присутствовали трижды Герои социалистического труда А. П. Александров, Я. Б. Зельдович, Ю. Харитон, множество других знаменитостей. Все трижды герои, а также директор ФТИ В. М. Тучкевич в своих речах упоминали коллегу и друга трижды Героя, который как они говорили, «к сожалению, сегодня не с нами», хотя при этом имя А. Д. Сахарова, который находился в ссылке в Горьком, не называлось. Зельдович просто рассказал последнюю научную работу Сахарова, и на доске появилось его имя. Шла прямая ТВ трансляция, в президиуме, помимо Героев, находились и секретари обкома КПСС. Стоило видеть их лица. Срочно объявили перерыв, ТВ трансляцию прекратили, парт-боссы покинули собрание, а оно продолжалось в том же духе.

У вождей, однако, память обычно хорошая, с отлаженной преемственностью идей, и зависимость от того, кого они относят к «говну нации» или к «полезным идиотам», даётся им с трудом. Многое в этом неизбежном противоборстве зависит от самих представителей интеллигенции — наличия у них заслуг, признанных среди коллег во всём мире, самоуважения и чувства собственного достоинства. Чтобы ослабить интеллигенцию, используют её естественный антипод — анти-интеллигенцию — псевдоучёных, псевдо-писателей, псевдо-артистов. В ряду этой публики трудно забываемые имена — Т. Лысенко, В. Петрик, Г. Грабовой, всевозможные «экономисты по вызову» из породы «чего изволите», типа М. Хазина.

Когда читаешь письма И. П, Павлова к председателю СНК В. М. Молотову, или П. Л. Капицы, адресованные Сталину, видишь, что они в принципе вполне тянут на судьбу, суровее мандельштамовской. Но нет, Павлова вообще не тронули, а Капица был лишь уволен с работы. Думаю, что дело было не только и не столько в их незаменимости для страны, сколь в победе в некоем личном психологическом поединке с властными адресатами.

Немыслимо представить себе, как ты бы повёл себя, если твоей жизни или жизни близких угрожала смертельная опасность от рук урода и палача, действующего по прямому поручению диктатора — тирана. Неоднократно обдумывая подобную ситуацию, я с тоской признавался себе, что физических пыток не выдержал бы. Но если такой, крайней угрозы нет, оставаться человеком там, где нет людей абсолютно необходимо. Это, если хотите, для интеллигента должно быть критерием интеллигентности и является профессиональным долгом. Не давай себя унижать. Не терпи оскорблений. Никакая материальная выгода — квартира, машина, дача, место в президиуме среди невесть кого, пожатие высокодолжностных рук сомнительной чистоты, даже устройство детей в ВУЗ твоей мечты не перевесят нравственных и личностных потерь. Унижаясь, или позволяя себя унижать, ты сам вступаешь на склон, сначала сравнительно пологий, а затем становящейся всё более крутым, определяющим и оставляющим одну дорогу — вниз, на моральное дно.

С сожалением приходится констатировать, что по мере расширения группы людей, формально относящихся к интеллигенции, она меньше и меньше удовлетворяет упомянутым выше критериям. Всё больше конформизма, готовности подчиниться не только «главному хозяину», но и всё быстрее растущей своре промежуточных и попросту мелких «хозяйчиков». А для тех люди науки и искусства — особенно первые — открытые и злейшие враги. И эта враждебность не есть результат каких-то конкретных действий со стороны людей творческих. Они просто фактом своего существования, независимостью суждений вызывают неприязнь «хозяйчиков». Для них творческие работники — это те, кто «хочуть свою образованность показать, и всегда говорят о непонятном!». «Хозяйчики» через многие века пронесли отлично усвоенный урок, преподанный им Архимедом, и потому делают всё, чтобы в меру сил препятствовать совершению великим, а заодно и средних с мелкими, открытий.

Один из излюбленных методов взаимодействия власти и интеллигенции является передача её под управление своей челяди. Интеллигентов трудно аргументированно оспорить, зато их можно заставить ждать, пользуясь их врождённой деликатностью, начальственного выступления часами, или томиться в угнетающе огромной приёмной, или быть принятом в кабинете, где можно было бы заниматься бегом. Именно такой кабинет, хозяином которого является директор Федерального агентства научных организаций, учреждения, которое первоначально выдавали за хранителя имущества при Российской академии наук, мне недавно удалось посмотреть. Завхозы в таких кабинетах не сидят. А раз тебе такой дали, то ты командир науки, а не её завхоз, хоть ты в этой науке ровно ничего не смыслишь.

Кстати, большое можно понять через малое. Это я к тому, что, будучи студентом второго курса, я увёл весь поток с лекции профессора, который считал, что имеет право нас заставлять себя ждать каждый раз по 15-20 минут. И, замечу, вселенная не погибла, меня ниоткуда не исключили, а профессор опаздывать перестал. Вот, наверное, из-за таких эпизодов я состарился почти непуганым идиотом. Бывает…

Сталь закаляет сочетание сначала пламени, затем холода. Общий настрой и уровень современной российской интеллигенции, в первую очередь деятелей культуры, литературы и искусства, в меньшей мере — научных работников определились обратной последовательностью — холод девяностых сменился сравнительно интенсивным прогревом нулевых и десятых. Так сталь не закаляется. Интеллигенты, после пытки голодом оказались не готовыми к испытаниям сытостью — поездками за рубеж, новыми квартирами, машинами, дачами дотоле немыслимых размеров и качеств. Словом, почти по Маяковскому:

Шел я верхом, шел я низом,
строил мост в капитализм,
недостроил и устали уселся у моста.
Травка выросла у моста,
по мосту идут овечки,
мы желаем — очень просто! —
отдохнуть у этой речки.

Вообще, удивительно права оказалась А. Рэнд, написавшая в далёком 1956:

«Несправедливость становится возможной благодаря согласию её жертв. Власть силы стала возможной, потому что это позволили люди разума».

Print Friendly, PDF & Email

15 комментариев для “Мирон Амусья: Интеллигенция и власть (Размышления в связи с писательским собранием критиков И. Эренбурга в 1947)

  1. 1. Уважаемый, безусловно, Автор не о славе и чести И.Эренбурга печется. Его статья — о чести творческих людей России и Израиля. Своих современников. А современность лишена Великих Пугал XX века. Зато в ней присутствует не определенная пока научно не менее влиятельная и беспощадная субстанция, вьющая веревки из интеллектуалов. Слово Власть — атрибут, но не суть этой субстанции. И оттого завершающая часть статьи никем из нас не анализируется.
    2. Теперь — важное возражение. При всём моем уважении к опыту Автора. Оно о выражении «Великий предшественник «хозяина».» Этот разрушитель русского народа — В.Ульянов-Ленин — не только предшественник «хозяина», но и учитель его и всей банды. Своего рода Магомет большевизма. Сохранившееся доныне почитание этого гения насилия и убийств отравляет историю современной России, препятствует ее прогрессу.

  2. В своей содерюательной статье Вы упомянули Ленинградский Физтех, Иоффе и А.П. Александрова. А знаете ли Вы о том, что 12 апреля 1938 году в газете «Ленинградская правда» накий Моисеев написал статью под названием «Чистая физика и реальная жизнь», которая была направлена против Иоффе. Во многом благодаря смелому и принципиальному выступлению А.П. Александрова удалось отстоять великого физика и организаторя науки. Об этом эпизоде подробно написал в своей статье об АП В.Я. Френкель. Мне особенно запомнились две детали из этой статьи: 1) стенографическая записъ выступления содержала 16 страниц текста и 2) Л.А. Арцимович выступил против доводов А.П. Александрова. Между прочим, Л.А. Арцимович потом работал в Курчатнике, где директорствовал АП.

  3. Хорошая заметка. Ассоциации, однако, американские. Не уверен, что его можно назвать интеллигентом, но человеком близким к власти — можно. Речь идет о главном еврее этого года — Сандерсе. Четыре+ месяцев он крыл всеми возможными словами главную женщину этого года — Хиллари. И вдруг, за одни день всё изменилось. Как только стало ясно, что она очень возможно будущий Президент, он с каким-то щенящим восторгом начал её хвалить. С таким же «искренним» энтузиазмом, как накануне ругал последними словами. Люди приближенные к власти, похоже, особый класс.

  4. Михаил —
    Ортеберг, главред «Красной звезды», зачислил ИГЭ в редакцию, а значит в армию (форма, паек), выделил ему маленькую комнатку (стол, стул). Последнее удивило писателя: «У меня никогда не было кабинета»
    ——
    Чья-то выдумка. В то время И.Г.Эренбург жил в шикарной квартире на ул. Горького.

      1. Михаил —
        Если выдумка, то самого Ортенберга. Я читал это в его мемуарах.
        ==================================================
        Вот ещё один пример, когда опираются на память.
        Вы исказили (скорее всего, невольно!) смысл ответа Эренбурга!
        Читаем:
        Однако разговоры разговорами, а надо устраивать нового сотрудника на его рабочее место. Мы прошли в самый конец узкого коридора на третьем [15] этаже нашего редакционного корпуса. Открываю дверь, помеченную номером 15.
        — Вот ваш кабинет.
        Илья Григорьевич оглядел тесную комнатенку с невзрачными обоями, скользнул взглядом по старенькому канцелярскому столу, узкому креслицу, диванчику с потертым сиденьем, полупустому книжному шкафчику и как-то странно улыбнулся.
        — Если вам здесь не нравится, могу предложить другой кабинет. Но, увы, они все одинаковые, — поспешил я с разъяснением.
        Эренбург рассеял мои сомнения неожиданной репликой:
        — Не в этом дело… Просто до сего дня у меня никогда не было СЛУЖЕБНОГО кабинета. Это, считайте, первый

  5. Люблю читать эссе и размышления этого автора, близкого мне своими идеологическими пристрастиями и политическими оценками. Уважаю его бескомпромиссность в отстаивании интересов нашей страны и решительность отпора беспочвенных нападок на Израиль. И этот текст считаю интересным и убедительным, почему и полностью соглашаюсь по основным трём выводам авторских размышлений:
    — И.Г. Эренбург был незаурядным интеллектуальным и культурологическим явлением бурных и трагических десятилетий ХХ века. Он достойно и часто успешно служил духовным интересам европейской цивилизации, никогда не отрицая, а часто декларируя своё еврейство, особенно в дни бед народных ( членство в ЕАК, 1944 г. стих. «Бабий Яр», «Черная книга»);
    — Сталин не только «командовал судьбами полулюдей» (Мандельштам рано ушёл из жизни и не видел вселенского масштаба злодеяний вождя) — он играл судьбами народов и больших, настоящих людей, встраивая их в свои изуверские игры. М.Амусья, по-моему, совершенно прав, считая, что собрание публичного осуждения И.Г., как и deus ex machina в виде короткого сдержанно-одобрительного письма, как и мгновенная холопская перестройка «инженеров человеческих душ» — всё сценарий и режиссура кремлёвского кукловода. Как и вся удивительная непотопляемость Эренбурга и его две Сталинские премии, вторая 1948 (!) года и Ленинская 1952 г. Эренбург был серьёзной фигурой в игре Сталина на зарубежную публику. Уверен, писатель это отлично понимал, использовал свои возможности достойно и шутом при царе никогда не был. Кстати, Сталин это понимал и не вовлекал И.Г. в постыдные ситуации (версии с письмом о депортации евреев — особая, мутная тема).
    — Автор совершенно прав в своих этических требованиях и претензиях к интеллигенции. Когда-то их наметил Борис Слуцкий в стих. «Величие души»:

    А как у вас с величием души?
    Все остальное, кажется, в порядке,
    но, не играя в поддавки и прятки,
    скажите, как с величием души?

    Я знаю, это нелегко, непросто.
    Ответить легче, чем осуществить.
    Железные канаты проще вить.
    Но как там в отношенье благородства?

    А как там с доблестью, геройством,
    славой?
    А как там внутренний лучится свет?
    Умен ли сильный,
    угнетен ли слабый?
    Прошу ответ

  6. Эренбург был без всякого сомнения очень талантливым человеком, прожившим интереснейшую жизнь.
    Но талант свой он поставил на службу тирану.
    То, что у него не было никаких иллюзий на этот счёт видно, если прочесть его очень интересные мемуары «Люди, годы, жизнь» и вспомнить, что понятие «Оттепель» ввёл в обиход он.
    При этом Эренбург никогда не пытался уйти от своего еврейства.
    Но был ярым противником сионизма и Израиля.
    Но это всё не имело бы ни малейшего значения, если бы оказалось правдой его роль в отказе (или отсрочке) Сталиным от своего намерения выслать евреев в Сибирь и на Д. Восток.
    В этом случае мы все (или почти все) обязаны ему жизнью. И тогда в каждом городе Израиля должна быть улица его имени.
    Но так как ответ на вопрос, правдива это версия или нет скорее всего никогда получен не будет, то все обсуждения Эренбурга. Использование его примера в обсуждении всевозможных тем и пр. и пр. смысла не имеют.
    Ни малейшего.

  7. Вообще, удивительно права оказалась А. Рэнд, написавшая в далёком 1956:

    «Несправедливость становится возможной благодаря согласию её жертв. Власть силы стала возможной, потому что это позволили люди разума».
    iiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiii

    Интелегенции было что терять, в случае несогласия с Властью, в Советское Время .

  8. Организаторы Дахау первым шагом к «установлению порядка» считали уничтожение личного достоинства заключенного: номер вместо имени, заведомо бессмысленный «труд», постоянный голод, произвольные «наказания», вплоть до смерти. В СССР такую практику ввели и в отношении «свободных граждан».

    Прекрасная статья.

  9. Прекрасная статья. Действительно, тяжело и неприятно вспоминать сегодня о том ужасном времени, когда все жили в страхе перед ночным звонком в дверь и готовы были, чтобы спасти шкуру, на любую мерзость. . То собрание по обсуждению ( осуждению) «Бури» особенно показательно и особенно позорно. Дружно поливали Эрегнбурга грязью и по мановению палочки, после зачтения телеграммы от «вождя народов» перешли на слащавые комплименты. А ведь там были и хорошие, талантливые писатели. Как это может быть? А как могли через 40 лет «инженеры человеческих душ» Распутин и Белов на подобном писательском собрании неожиданно проявить своё больное, антисемитское нутро? В то время никто их не заставлял и никакие подачки им не бросали. Не могу ответить на эти вопросы…

  10. Ортеберг, главред «Красной звезды», зачислил ИГЭ в редакцию, а значит в армию (форма, паек), выделил ему маленькую комнатку (стол, стул). Последнее удивило писателя: «У меня никогда не было кабинета». Действительно, «начальником» не был, но убежденным коммунистом был. Такое было сплошь и рядом, порядочный человек и коммунист. Знаю таких очень многих.

  11. Уважаемый Мирон Амусья,
    Простите, но это первый случай, когда я полностью и во всем согласен с Вами.
    «Времена не выбирают…», человеку исключительно сложно прожить всю жизнь праведником. Вот разве что Ной… Но после ухода человека остается некий вектор, определявший главную направленность его жизни…
    Спасибо Вам, за то, что в этой статье способствуете четкому определению этого вектора для И.Эренбурга.

  12. 1) Эренбург был «Московским представителем» либеральной Европы, с которой Сталин считался. Поэтому И.Г.Э. оставался неприкасаемым.
    2)В Испании Эренбург был потрясен Большим террором. Прилетевшего Кольцова он спросил :Как же так?. Кольцов ответил : «Так надо»
    Испанцы спрашивали Эренбурга, как им доверять СВОИМ руководителям, если в России тамошние герои Революции оказались Врагами народа.
    Эренбург не знал, что им ответить. Но при этом он почему-то не не ставил под сомнение весь свой политический багаж, на основе которого он учил политическому уму-разуму испанцев.
    Какая-то логическая и политическая инфантильность.
    lbsheynin@mail.ru

  13. В период пакта Сталина-Гитлера, в период показной или истинной дружбы СССР и нацистской Германии именно Эренбург написал про-французскую и антинацистскую книгу «Падение Парижа»
    ===
    И поэтому Сталин дал добро на публикацию?
    А кирпич «Буря» — барахло, недостойное пера Эренбурга.
    ——
    Люди недалёкие склонны объяснить эти свойства Эренбурга тем, что он был чуть ли не агентом ОГПУ, МВД или чего-нибудь такого, через что он «стучал» на своих товарищей.
    ===
    Хотел или нет, но он был агентом влияния, особенно, в период «борьбы за мир».
    Вот они рядом — Друг Эренбурга Луи Арагон (тот самый Арагон, который восславил ГПУ), Жак Дюкло, Жолио Кюри, Илья Эренбург.
    Киножурнал «Новости дня», №30, 1954 г.
    https://new.vk.com/video87016801_163759582
    http://www.net-film.ru/film-10123/?search=q%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%BD%20%D0%B6%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%BE%20%D0%BA%D1%8E%D1%80%D0%B8%20%D1%8D%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%201954

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.