Генрих Иоффе: «Большой вальс»

Loading

…я наткнулся на доклады работников НКВД о «проводке» немецких пленных по Москве в июле 1944 г. Самым интересным мне показалось кодовое название, которе там, в НКВД, ей дали: «Большой вальс». Так назывался американский музыкальный фильм о жизни И. Штрауса, снятый еще в 1938 г. Теперь он с большим успехом шел в Москве.

«Большой вальс»

Генрих Иоффе

Перед войной советская промышленность выпускала, кажется, первые отeчественные радиоприемники. Назывались они СИ-235. «Дизайн» их был самый простой: ящик с одной или двумя вращающимися ручками. Они приводили в движение стрелку на небольшом экране, наводя ее на радиоволну. Работало несколько радиостанций, главной была радиостанция «имени Коминтерна».

Но пользоваться этими приемниками долго не пришлось. Когда началась война, их приказано было сдать. И все владельцы СИ-235 сдавали их под расписку. Сдали, конечно, и мы. Потом про приемники забывали, а кто случайно и вспоминал, считал, что они, конечно, пропали, но жалеть о них в то трагическое время никому в голову не приходило.

Но, о чудо: приемники эти где-то, оказывается, хранились и еще не кончилась война, их стали возвращать владельцам, предъявлявшим расписки! Сохранилась расписка и у нас. Соблюдали, наверное, шутливое правило: «без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек» и не выбрасывали никаких документальных бумажек. И вот в один прекрасный день я приволок домой наш СИ-235!

Жили мы тогда на «Церковке». Так называли большой двор Храма Трифона Мученика, находившегося в районе Мещанских улиц. Храм разрушили в начале 30-х гг., а 4 двухэтажных деревянных дома рядом остались. В одном из них ранее в квартире из 5 комнат проживал священник с семьей. Священника сослали, а двух сыновей его направили, как тогда говорили, «вывариваться в пролетарском котле», Матушка куда-то уехала. А в квартиру вселили 5 семей, каждой — по комнате. В одной из них пребывала наша семья — 4 человека. Дом был без водопровода и канализации, отопление печное, кухня одна на всех. Но ничего, нормально. Почти все так жили в нашей древней «мещанской слободе».

Стояло лето 1944 г. Наша армия победно шла вперед. Знаменитый радиодиктор Юрий Левитан п своим особым «стальным» баритоном зачитывал сообщения «От Советского Информбюро» с приказами Верховного главнокомандующего Сталина. И по нескольку раз в день гремели салюты и в небо взлетали фейрверки в честь войск, освободивших те или иные города. Эти становились уже привычным. Но вот однажды, сидя возле своего «СИ» я усышал, что сегодня по Ленинградскому шоссе и Садовому кольцу проведут колонну немецких военнопленных. «Сегодня» было утро 17-го июля. Взглянул на часы. Времени, чтобы добраться до Садового кольца оставалось «всего ничего». Я сорвался с места. Такого ведь больше никогда не будет! Пулей вылетел из дома и бросился на улицу, по которой ходили трамваи к Самотечной площади. Жду. Как на зло ни один не идет! Пропали что ли? Решил больше не ждать. Ноги крепкие, быстрые. Побежал вниз по Самарскому переулку, по Екатериненскому скверу. Выскочил на Садово-Самотечную как раз в том месте, где на противоположной стороне Садового кольца начинался Цветной бульвар. По обе стороны на тротуарах от Садово-Каретной до Садово-Спасской (дальше уже не было видно) толпились люди.

Я протолкался вперед и посмотрел направо. От Каретного ряда спускалась огромная темная масса людей.

Много лет спустя я узнал, что основу колонны немецких пленных, прошедшей по улицам Москвы составляли солдаты и офицеры группы «Центр», разгромленной нашими войсками в результате операции «Багратион». Идея провести пленных через Москву, конечно, принадлежала самому Сталину. Историю он знал хорошо и ему было известно, что еще в древнем Риме пленных вели через город вслед за римскими легионами-победителями. А у нас Петр I отметил свою победу под Полтавой, проведя захваченных «в полон» шведов по Москве. Около 50 тысяч немецких солдат, офицеров и генералов доставили в Москву, разместив на ипподроме (Беговая ул.) и на стадионе «Динамо» (Ленинградское шоссе). Их подкормили солониной и дали пить подсоленую воду, чтобы хватило сил и по возможности задерживалось желание физиологических отправлений на долгом пути. Огромная колонна двинулась по Ленинградскому шоссе и улице Горького до площади Маяковского. Тут колонну разделили. Большая часть повернула налево, пошла по Садовому кольцу (по часовой стрелке) к Курскому вокзалу. Другая часть пошла направо, тоже по Садовому кольцу, к площади Восстания и от нее ло станции Канатчиково.

Я «остался» с той частью колонны, которая направлялась к Курскому вокзалу. Впереди ее ехали наши конные, не помню солдаты или офицеры. За ними следовала группа немецких генералов и высших офицеров при орденах и крестах, на которых видна была даже свастика.

В некотором отдалении от генеральской группы двигалась широкая и очень длинная колонна солдат. Мне она показалась какой-то единой колышущейся массой зеленоватого цвета. Лица не отличались, все как-будто на одно лицо. Слева и справа от колонны, на расстоянии метров 50-70 друг от друга, с винтовками наперевес шли наши солдаты, наверное, символизируя конвой.

Когда, уже в постсоветское время о войне вообще и немецких пленных в Москве, в частности, либеральные историки и публицисты стали писать «объективно», даже с большим сочуствием к бывшему врагу, нередко рисовались ужасные картины. Оборванные, обутые черт знает во что, грязные, совершенно изможденные, заросшие щетиной пленные якобы обреченно брели по раскаленному от солнца асфальту…

В моей памяти такой мрачной картины не осталось.

В колонне пленных, точнее в тех ее рядах, которые прошли мимо меня, пока я стоял и смотрел, оборванных, обутых в самодельные опорки, сильно изможденных, заросших бородами, мне видеть не довелось. Да, у многих был усталый, понурый вид. Колонна двигалась медленно. Но, я думаю, не из-за изнеможденности пленных. Темп ее движению, скорее всего, был задан заранее. И его определяли наши верховые, которые вели колонну. Лошади ступали медленно, как бы нехотя, и так же медленно двигалась колонна. И день 17 июля выдался в Москве очень жарким, думаю что-нибудь под 30 градусов, а может и больше. Жара, наверно, тоже замедляла шаг. Почти все пленные расстегнули куртки, большинство шло, опустив головы, но многие иногда посматривали по сторонам. А там, по обе стороны Садового кольца стояли десятки тысяч москвичей, наблюдавших это уникальное событие. Поэт Е.Евтушено в своих мемуарах писал, будто некоторые женщины подбегали к колонне и совали пленным хлеб или другую еду. Как они для этого могли миновать милицейскую охрану, стоявшую вдоль тротуаров и военный конвой колонны, 12-летнй тогда Женя Гангнус не объяснил. Пожалуй, много лет спустя он просто скалькировал картину старой Владимирки, по которой до революци вели арестантов, а жалостливые русские бабы подходили и давали им хлеб в дальнюю дорогу. Ничего похожего я не видел, как не слышал проявлений ненависти и ярости. Смотрели молча или переговаривались между собой. А я шел параллельно колонне до площади Курского вокзала. В октябре 1941 г., в дни московской паники, вызванной подошедшими почти вплотную к столице немецкими войсками, она была сплошь забита людьми c пожитками, покидавшими казалось вот-вот сданный город. Я видел и это. Но не отдали Москвы. Что было бы, если бы отдали… Страшно подумать.

В конце 80-х гг группе историков, в которую входил и я, разрешили работать в бывшем Центральном партийном архиве. Роясь там в бумагах, я наткнулся на доклады работников НКВД о «проводке» немецких пленных по Москве в июле 1944 г. Самым интересным мне показалось кодовое название, которе там, в НКВД, ей дали: «Большой вальс». Так назывался американский музыкальный фильм о жизни И. Штрауса, снятый еще в 1938 г. Теперь он с большим успехом шел в Москве.

Поливальные машины, прошедшие по Ленинградскому шоссе и Садовому кольцу, завершили этот «Большой вальс». Они смывали с дороги все, даже невидимые шаги тех, кто брел по ней. А еще совсем недавно многие из них видели себя шествующими по ним под бравурные марши военных оркестров. Vae victis.

Print Friendly, PDF & Email

8 комментариев для “Генрих Иоффе: «Большой вальс»

  1. Я тоже помню шествие пленных немцев. Возможно, это было в другой раз, т.к. действие происходило на окраине Москвы, они шли от Преображенки по Черкизову, мимо стадиона «Сталинец»( где я, между прочим, как-то видела на футбольном матче Василия Сталина. Потом я его несколько раз видела в бассейне, где плавала, на соревнованиях ватерполистов)
    Никто к пленным не приближался, все смотрели молча на своих бывших врагов.

  2. Точно такое же шествие пленных было организовано в Киеве. Видел его я, но подробностей не помню. М.б. кто-нибудь вспомнит?

  3. Уважаемый Генрих! Стоял и я на тротуаре у кинотеатра «Форум» и описал в рассказе «Серенада Солнечной долины» Не заметил там женщин подающих пленным хлеб. Удивляет только одно: как летом 1944 года у Вас мог оказаться радиоприемник Си-235 (кстати, тогда выпускали еще и Свд-9)? ведь их стали возвращать только в мае 45-го. А в остальном все так и было. Спасибо. Марк Шехтман.

  4. Я тоже был там в тот день и стоял на том же месте в начале Екатерининского сквера. Я был в группе детей, которые должны были ехать в пионерлагерь на автобусе, но нас задержала эта колонна, и мы стали невольными зрителями. (Мне было тогда 11 лет). По-моему, лошадей не было, я не запомнил этого. Пленные выглядели довольными, многие смеялись, разговаривая друг с другом. Толпа молчала. Поливальных машин я не видел, возможно, нас увезли сразу, как только колонна прошла.
    Алекс Б. отметил «опечатки», но ведь это не опечатки, а как раз правильное написание!
    И про фильм «Большой вальс» написано несколько неверно. Он вышел на советский экран ещё до войны, в 1940г. Сенсация, американский фильм (Голливуд) в советском прокате. Его смотрели по нескольку раз, особенно девушки. Были рекордсменки, смотревшие больше 20 раз! Они помнили наизусть все реплики на английском, фильм был не дублирован, с субтитрами.
    Второй раз его пустили в советский прокат только через 20 лет. Вот справка из Вики:
    «Первый раз был выпущен в советский кинопрокат в 1940 году, когда собрал аудиторию 25,7 млн человек. Спустя ровно 20 лет вышел повторно и привлёк почти то же количество зрителей — 25,3 млн.»

  5. Очень ценное воспоминание очевидца. Написано в зрелом возрасте, но впечатления 16- летнего парня не поправлены опытом жизни. Личное отношение, пожалуй, только в конце на латыни. Спасибо.

  6. «Когда, уже в постсоветское время о войне вообще и немецких пленных в Москве, в частности, либеральные историки и публицисты стали писать «объективно»
    ——- РЛ ———
    То есть автору ближе советские «публицисты».

  7. «Поэт Е.Евтушено в своих мемуарах писал, будто некоторые женщины подбегали к колонне и совали пленным хлеб или другую еду. Как они для этого могли миновать милицейскую охрану, стоявшую вдоль тротуаров и военный конвой колонны, 12-летнй тогда Женя Гангнус не объяснил. Пожалуй, много лет спустя он просто скалькировал картину старой Владимирки, по которой до революци вели арестантов, а жалостливые русские бабы подходили и давали им хлеб в дальнюю дорогу. Ничего похожего я не видел, как не сЛыШал проявлений ненависти и ярости.
    ::::::::::::::::::
    кроме двух опечаток в последней строчке приведённого выше отрывка, есть опечатка в 13-ой строчке интересной статьи Г.Иоффе: «этими приемниками долго не прИшлось» и в предложении: «СохранилАсь расписка и у нас..»

    Спасибо, исправлено.

Добавить комментарий для Сергей Чевычелов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.