Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Loading

Маркетинг стал самостоятельной профессией, лучших представителей которой одна фирма переманивала у другой за огромные деньги. Что касается разработчиков самого продукта, то они, цеплявшиеся по старинке за такие характеристики, как качество и надежность, теперь нередко становились тормозом для маркетинга…

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Глава четвертая. РУБИ ПРИНИМАЕТ КОМАНДОВАНИЕ

Вертикаль власти

Аарон Одем, к моменту нашей встречи контр-адмирал в отставке, в восьмидесятые годы возглавлял во флоте соединение, в котором служили Шмуэль Хариф и Итай Дери. Как и многие высшие офицеры армии, Одем заработал кличку. Благодаря своей фамилии, означающей на иврите рубин (в английском варианте ruby) он стал Руби и для сослуживцев и для домашних.

К концу восьмидесятых, уже готовясь к выходу на пенсию, он, имел за спиной помимо солидной военной школы от кадета морского училища до контр— адмирала, еще и степень бакалавра по истории Ближнего Востока, магистра в экономике и уникальный опыт работы в приемке новой ракетной техники для надводного и подводного флота Израиля. Видимо в немалой степени благодаря этим факторам он получил после армии приглашение возглавить фирму со смешанным израильско-американским капиталом, расположенную в Калифорнии.

Фирма занималась разработкой систем тестирования для военного и коммерческого электронного оборудования. Проработав успешно три года и получив вместе с женой грин-карт, он имел все шансы развивать далее карьеру в США. Однако, соскучившаяся по старшим детям и по дому Авива — так звали его супругу — настаивала на возвращении в Израиль.

Как раз в этот момент, будучи в командировке в США, Шмуэль Хариф посетил бывшего шефа, рассказал о проекте «Счетчик» и предложил должность генерального директора новой стартап-компании, для которой они затем совместно придумали название COMMET.

Несложно догадаться, что это название происходило от двух материнских слов communication — «связь» и «meter» — счетчик (электрический). COMMET должна была стать дочерней фирмой CSD, а отставной контр-адмирал фактически подчиненным отставного полковника.

Как это нередко случалось, интуиция не обманула Харифа— мне Руби понравился сразу и надолго. Его крупноватые, даже чуть грубоватые черты лица и короткий седой ежик волос вполне соответствовали образу бывалого морского волка. Уже через несколько минут общения с ним, мне показалось, что я встретил старого доброго знакомого. Позднее, путешествуя с ним по белу свету, я не раз замечал, что он обладал особым даром располагать к себе людей самого разного толка.

Вызвав меня впервые к себе, он сказал, что полностью осведомлен о той центральной роли, которую я сыграл в осмыслении, становлении и укреплении научно-технического фундамента проекта и продолжаю играть во всех критических направлениях его развития. Назвав себя м’ахером, а отнюдь не ученым и даже не инженером, он продолжил, что предпочел бы видеть меня руководителем проекта и спросил, что я думаю по этому поводу.

Вполне оценив деликатность такого захода со стороны нового начальника и лестность его оценки моей роли, я отвечал, что не отрицая своей компетентности и опыта в технических вопросах, связанных с проектом, вполне сознаю, что недостаточно хорошо владею прежде всего ивритом, а также плохо знаком с местными реалиями, пусть и не технического характера, но, тем не менее, совершенно необходимыми при взаимодействии, а тем более руководстве многими людьми, как старожилами, так и новыми репатриантами, в достаточно сложном проекте.

Я подчеркнул далее, что в таком проекте должны быть три ключевые фигуры: две из них — это тесно связанные между собой руководители разработок электронной аппаратуры и программного обеспечения, а третья— так называемый системщик. От их четкого взаимодействия в значительной степени зависит успех проекта. Мне оставалось только выразить уверенность в том, что в области налаживания взаимодействия частей и соединений мой собеседник в прошлом решал задачки и посложнее.

Руби завершил нашу встречу на высшем уровне, выразив со мной полное согласие, заметив, что поручает мне руководство разработкой электронной аппаратуры и добавив, что очень рассчитывает на мою помощь по всем техническим и организационным вопросам, которую лучше всего ему оказывать с помощью мемо, то есть меморандумов, а попросту говоря, кратких докладных записок на его имя. Как бы между прочим он заметил, что никаких проблем не будет, если я предпочту писать их на английском.

Помимо этого дверь его кабинета, которого у него пока еще нет, будет для меня всегда открыта, и вообще с сегодняшнего дня мы с ним в одной лодке. Последнее я понял, как «в одной кастрюле», не уловив на слух разницы между двумя словами на иврите: сир — «кастрюля» и сира — «лодка».

Только тот, кто плохо знал Харифа, мог подумать, что он пригласил Руби с тем, чтобы полностью передать ему бразды правления и, выделив проект в отдельную фирму, вывести его из под собственной опеки. На самом деле, применяя свою уже упомянутую тактику, Шмуэль просто продолжал концентрацию и перегруппировку сил на важнейшем для него направлении атаки. Мои бывшие соотечественники в России сказали бы сегодня, опираясь на собственный опыт, что наш вице-президент выстраивал вертикаль власти.

С включением в нее все новых и новых персонажей она приобретала для меня все более замысловатый характер. Сразу вслед за номинальной фигурой Шая Броха, с которым мы по-прежнему ходили парой, вертикаль раздваивалась.

В первой ветке появился нежданно для меня назначенный новым главным руководителем проекта «Счетчик» Итай Дери, остающийся одновременно при прежних обязанностях и своих прежних проектах в CSD и замыкающийся непосредственно на Харифа.

Еще одним отростком той же ветки был не имевший никаких официальных должностей в рамках нашего проекта, но брошенный в существовавший, по мнению Шмулика, прорыв в конструировании электронной аппаратуры, Менаше Захария.

Его специфическая роль, по-видимому заключалась в том, чтобы, преодолев мое непонимание важности указаний Харифа, не мытьём, так катаньем всунуть всю электронику в нутро счетчика, не оставив ни крошки снаружи. С этой целью он получил право, нимало не стесняясь моим присутствием, и при полной поддержке Дери, вызывать моих электронщиков и давать им прямые задания по конструированию.

Естественно, что ни Олегу, ни Гере, ни тем более Лене, при всей их лояльности ко мне, и в голову не могла прийти мысль ослушаться кого-либо из непосредственно обращавшихся к ним на безупречном иврите аборигенов.

Вторая ветвь вертикали, начинавшаяся также прямо над головами Шая Броха и Хаима Мегидо шла по линии новой фирмы СОММЕТ. И в ней возникла фигура Ш’ахара Переца, защищавшая в качестве заместителя по логистике и маркетингу подступы к генеральному директору Руби, который, конечно же, в явной или неявной форме, в свою очередь подчинялся все тому же Шмулику Харифу.

Какое невероятное количество имен обрушиваю я на бедную голову читателя! Сплошь и рядом они появляются в этом повествовании на краткий миг, чтобы сразу исчезнуть, а если выныривают вновь, множество страниц спустя, то заставляют тебя мучительно размышлять, встречались ли они ранее. И только самые терпеливые и пытливые заставляют себя листать назад страницы, дабы установить истину — о ком же сейчас идет речь. Увы, я не могу по-другому, потому что иначе эта повесть перестанет быть правдивой, а как говаривал незабвенный Козьма Прутков, «единожды солгавши, кто тебе поверит»?

И все же здесь я протяну читателю руку помощи— во первых из описываемых ветвей выпал мой первый непосредственный начальник Иссахар Маген, поскольку он возглавил другой проект, которому также предстояло превратиться в самостоятельную фирму, во вторых во всем нашем повествовании не было и не будет фигуры столь колоритной, как Шахар Перец.

Кстати Перец, это вовсе не то о чем вы думаете, так звали одного из внуков библейского Иакова и на высоком иврите это значит «прорывающийся». Шахар также имеет перевод с иврита и означает «заря». Я так и не разобрался до конца с тем, что в сочетании «Шахар Перец» является именем, а что фамилией. Но чтобы не путать далее читателя, оставлю для этого немаловажного персонажа имя Перец.

Маркетинг, маркетинг и еще раз маркетинг

В своем изначальном виде маркетинг был задуман производителями как процесс изучения вкусов и пожеланий потребителя с тем, чтобы воплотив их в новом продукте раньше, чем это сделают конкуренты, успеть продать его и, заполучив покупателя, надолго захватить рынок. В эти уже достаточно далекие времена маркетингом занимались самые продвинутые специалисты, выходившие, как правило, из среды самых искусных разработчиков и потому знающие продукт до тонкости.

Со временем изучать вкусы потребителей, то есть заниматься маркетингом, начали все производители и, если даже кому-то удавалось выпустить первым новый, вожделенный для потребителя товар, то получать с этого дивиденды длительное время оказывалось весьма затруднительно из-за преследовавших буквально по пятам конкурентов, немедленно наводнявших рынок подобными же изделиями и, как следствие, сбивавших цену на радость покупателю, но в ущерб производителю-пионеру.

Затем наступила эра надежности и качества. На рынке стали появляться товары с гарантийными сроками пять, десять, пятнадцать лет. Япония первой ввела систему тотального контроля качества. Легендой начала восьмидесятых годов стали японские телевизоры с пятидесятилетней гарантией! В результате Япония поставляла на мировой рынок 40% цветных телевизоров, 75% транзисторных радиоприемников, 90 % видео магнитофонов. Вот это был маркетинг!

Но миновало и это. Задача изучить и удовлетворить запросы потребителя сменилась целью сформировать его вкусы. Потребитель не знает, чего он хочет, мы объясним ему это и убедим его купить сегодня то, о чем он и не помышлял вчера. А когда он соберется покупать, то, что мы ему предлагаем, мы сумеем убедить его купить по крайней мере в два раза более, чем он намеревался.

Маркетинг стал самостоятельной профессией, лучших представителей которой одна фирма переманивала у другой за огромные деньги. Что касается разработчиков самого продукта, то они, цеплявшиеся по старинке за такие характеристики, как качество и надежность, теперь нередко становились тормозом для маркетинга, подтверждая тезис, сформулированный Козьмой Прутковым: «специалист подобен флюсу: полнота его одностороння».

Помимо всего прочего постепенно выяснилось, что занявшись выглядевшим вначале столь новаторским проектом «Счетчик», мы вступили на тропу, где давно уже велась война, как по правилам, так и без правил. Лишь в одном Израиле весьма близкие разработки велись, по крайней мере, еще в четырех компаниях, у одной из которых по имени COLMETRIC существовали какие-то неведомые мне старые счеты с CSD.

Так или иначе, но острота и жизненная важность проблемы маркетинга проникли в сознание даже такого неискушенного в этих вопросах участника проекта, как автор этих строк. Однажды после долгих ночных размышлений, придя утром на работу, я попросил приема у президента Зингера.

— Скажи, Давид, как ты отнесешься к тому, если я пошлю письмо директору института, в котором я работал в России до отъезда. В институте была специальная лаборатория, которая занималась счетчиками, а у директора были большие связи с министерством энергетики. Если они заинтересуются нашим проектом, то может быть удастся с одной стороны, наладить у них дешевое производство нашей электроники, а с другой — получить огромный российский рынок для готовой продукции.

По лицу Зингера пробежала тень сомнения. Помедлив, он ответил,

— Мысль в принципе интересная, но только вряд ли сегодня можно заниматься бизнесом с Россией. Ты ведь слышал о том, что сегодня там происходит. Какие гарантии может предоставить твой бывший директор?

— Если ты не против, я пошлю ему подробный факс с кратким описанием нашего проекта, узнаю, представляет ли он для них интерес, задам все необходимые вопросы, и в первую очередь о возможных гарантиях. Идентичные тексты для факса я напишу на русском и английском и принесу тебе на подпись.

— Ну что же, давай действуй. Кстати несколько дней назад у меня здесь появился заместитель по маркетингу Коби, его кабинет рядом, загляни к нему и расскажи про свою идею. А сам я через пару месяцев собираюсь в Россию в составе делегации наших бизнесменов в группе сопровождения нашего премьер-министра Ицхака Рабина. Может что-нибудь и получится.

Окрыленный успехом я спустился в лабораторию и не без волнения набрал еще незабытый номер директора ВНИИТа.

— Пожалуйста, Олега Николаевича.

— Кто его спрашивает?

— Ноткин.

Длинная пауза и я снова слышу знакомый рокочущий басок Смирнова.

— Юрий Александрович! Ты откуда?!

— Здесь неподалеку, из Израиля. Как Вы живы-здоровы, Олег Николаевич?!

Подумать только! Прошли каких-нибудь три года, а как много изменилось. Мы беседовали так просто, как будто я звонил из Омска в Ленинград. Только вместо Ленинграда теперь был Санкт-Петербург, а вместо Омска — Израиль. И слышно, пожалуй, было получше, как будто Олег сидел в соседней комнате. Мое предложение о контактах он встретил с нескрываемой заинтересованностью. Мы договорились о том, что в ближайшие дни я пришлю в институт факс с подробным описанием нашего проекта, фирмы CSD и возможных форм сотрудничества. Со своей стороны мой бывший директор обещал тщательно проработать все вопросы на всех уровнях и прислать ответный факс.

— Олег Николаевич! Только провентилируйте почётче вопрос о гарантиях, ведь теперь, как я понимаю, не существует министерства?

— Министерство действительно приказало долго жить, но гарантии тебе будут на самом высоком уровне.

— Тогда, до связи и привет всем!

— До скорой связи, Юрий Александрович!

Несколькими днями позже, поднявшись утром наверх, чтобы провести пропуском в щели регистрирующего приход-уход автомата, я увидел неподалеку от входа все начальство, включая Зингера, Харифа, Магена и Руби, тесной группой окруживших незнакомого мне почти ничем не примечательного пожилого человека с впалыми щеками и редкими седыми волосами, выбивавшимися из под черной бархатной кипы. Неведомо откуда возникший около меня Альберт слегка подтолкнул меня в бок локтем и, почтительно кивнув в сторону незнакомца, вполголоса почтительно произнес:

— Джозеф, Джозеф — балабаит[1]!

В этот момент Зингер повернулся и заметив меня, поманил к себе пальцем.

— Here Josef, please meet Dr. Yuri — ole hadash from Russia. It is mostly his fault, that we get involved with that troublesome AMR project![2]

Я едва успел сообразить, что меня представляют самому Джозефу Абендштрому:

— How do you do, Mr.Abendstrom! Pleased to meet you![3]

Абендштром усмехнулся, кивнул мне и неожиданно спросил:

— Doctor Yuri, do you also find this project to be troublesome? If so, what is the main problem to your mind?[4]

Заметив знакомую кривоватую ухмылку на лице Харифа, я ответил, почти не задумываясь:

— Marketing, marketing and once again marketing![5]

Почему-то при этих словах все дружно засмеялись и, отвлекшись от меня, заговорили громко и разом, обращаясь к Джозефу, а я, воспользовавшись моментом, ретировался восвояси.

В конце дня меня вызвал Руби. Ему уже выделили кабинет на третьем этаже, и он сидел вальяжно за столом вполоборота к окну, раскуривая тонкую сигару — вольность, которую он позволял себе довольно редко. Я, тогда еще заядлый курильщик, с удовольствием втянул в себя запах ароматного табака. Шеф повернулся ко мне и начал медленно своим густым низким голосом:

— Джозеф не очень доволен тем, как продвигаются дела в нашем проекте. Он сомневается в реальности продолжения отношений с Тайванем, слишком долго те молчат, хотя Зингер еще на что-то надеется.

В Венесуэле произошел резкий скачок инфляции. Качински пишет, что пока не стабилизируется курс боливара нечего надеяться на солидный заказ, разве только если американцы сумеют полностью реформировать электрическую компанию Каракаса.

В Бразилии только-только появился новый реал. Кроме того их электрические компании не очень — то готовы давать нам в руки свои счетчики. Они не особенно верят в возможности дистанционной связи и считают, что больше средств надо вкладывать во внедрение альтернативных источников энергии. Об этом вам со Шмуликом говорил, как мне известно, и Исраэль Клабин.

Я читал черновик твоего факса для России, однако здесь нужно быть предельно осторожными. Мой старый знакомый еще с кадетского корпуса сейчас входит в совет директоров одной крупной израильской фирмы, занимающейся электронной оптикой. Они начали делать проект с каким-то большим заводом из твоего Санкт — Петербурга, наверно ты его знаешь, — наши оптику и электронику, а те механику. Ну и запороли там всю партию, пять тысяч приборов, на заводе не выдержали требуемую точность изготовления. Убытку на миллионы, а взятки с них гладки. Там сейчас весьма нестабильная обстановка.

Руби покончил с сигарой и встал, чтобы распахнуть окно, а я поспешил вставить:

— Да, Зингер предупреждал о том, что сейчас иметь дело с Россией рискованно, время там смутное, но директор института, когда я с ним разговаривал на эту тему, обещал предоставить гарантии на любом, даже самом высоком уровне. Жаль будет упустить такой огромный рынок. А кстати, если не секрет, по какому поводу приехал Джозеф?

Руби снова уселся за стол, поглядел на меня и усмехнулся,

— Да вот по этому самому поводу и приехал, ты ведь угадал — «маркетинг, маркетинг и еще раз маркетинг». Хариф и Зингер ему толкуют, что нас ждут в Аргентине и Мексике, Чили и Колумбии, а тот отвечает, что у нас нет чутья.

Сам он только недавно вернулся из Бейджинга. Впрочем, ты, наверное, как все русские, называешь этот город Пекином. У Джозефа там давние связи. Вот погляди, — и он протянул мне визитную карточку. Увидев на ней сплошные красные иероглифы, я подумал, что он надо мной смеется, но затем догадался перевернуть ее и прочел на английском текст, который на русском выглядел бы примерно следующим образом:

«Бэйджингский Институт Исследования Эффективности Энергетики (БИИЭЭ). Миссис Чжен Чанг. Исполнительный Директор».

А Руби тем временем продолжал:

— Этот институт — совместное американо-китайское некоммерческое предприятие, открытое в прошлом году в Бэйджинге под эгидой Лаборатории Беркли и Фонда защиты дикой природы. Джозеф лично знаком с миссис Чанг, посетил ее неделю назад и обещал провести у нее в Институте презентацию нашей системы. Она имеет доступ ко всем электрическим компаниям Китая и крупнейшим китайским производителям счетчиков. Так что срочно готовь демо, проверьте все до последнего винтика. Потом покажешь мне и подготовь для поездки два… — Он сделал паузу и повторил: — Два взаимозаменяемых концентратора. Свой паспорт сегодня же передай Галит для оформления визы. Шмулик вынужден был согласиться. Мы едем на три дня, а когда с Божьей помощью вернемся, а Джозеф уедет домой, продолжим с Мексикой и Аргентиной.

Я еще успел до отъезда, поговорить с Коби — новым вице-президентом CSD по маркетингу, и положить перед Руби англоязычный оригинал послания во ВНИИТ с визой Зингера, а еще через день, отпечатав окончательный текст, завершавшийся строчкой  «COMMET Ltd. General Director, Aharon Odem (Ruby)», и получив требуемую подпись,  я отправил факсом весь оговоренный с Олегом Николаевичем материал, включая русскоязычную копию, в Санкт-Петербург.

Продолжение

____

[1] Хозяин (ивр).

[2] Вот, Джозеф, пожалуйста, познакомьтесь с доктором Юрием, это по его вине нам досталась такая головная боль, как проект AMR.(англ).

[3] Здравствуйте мистер Абендштром, рад встрече с Вами! (англ).

[4] Доктор Юрий, Вы тоже считаете этот проект головной болью? Если так, то какая в нем по Вашему главная проблема? (англ).

[5] Маркетинг, маркетинг и еще раз маркетинг (англ).

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

  1. Продолжаю читать с большим интересом.
    Считаю эти воспоминания безусловной удачей автора и Портала.
    Спасибо.
    М.Ф.

  2. Даже мне, человеку далёкогому от техники, было интересно.Это живые израильские будни. Жду продолжения. Спасибо, Юрий

  3. Уважаемый Юрий!
    У меня немного сбился счетчик времени. Вы все время говорите здесь о переписке по факсу. Разве в Израиле к тому времени уже не наступила эра электронных писем? Или Вы ориентировались тогда на возможности России?

    1. Я пишу это не сейчас.Это отрывки из давно написанного (см. первый выпуск).
      Да, письмо своему бывшему директору в Россию там и тогда я отправлял факсом.

  4. Просто какое-то издевательство. Что Мостов, что Ноткин — прервать на самом интересном месте.

  5. Кому интересно.Думаю большинству,даже тем кто далек от темы.Ещё один пример-все дело случая.Правда случай нужно не пропустить.Такое впечатление,что не читаешь -слушаешь рассказ Др Юрия.
    Спасибо за удачный «случай».Шутки у Вас однако-прервали рассказ очень быстро.Жарко наверное.Спасибо ещё раз.

Добавить комментарий для Ефим Левертов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.