Борис Тененбаум: Линкольн (главы из книги). Продолжение

Loading

Президент США, Авраам Линкольн, был готов на любой компромисс по всем спорным вопросам, кроме одного нерушимого условия — Союз остается единым. Стороны не договорились и договориться, по-видимому, не могли… южане поняли, что ждать больше нечего. 12 апреля 1861 года в 4:30 утра по форту Самтер был открыт огонь.

Линкольн

(главы из книги)

Борис Тененбаум

Продолжение. Начало

Форт Самтер

I

Генерал-лейтенант Уинфилд Скотт был человек ответственный. В сентябре 1847 года именно он принимал в Мехико формальную капитуляцию. В составе его штаба были два перспективных молодых лейтенанта — Пьер Борeгар, родом из Луизианы, и Джордж Макклеллан — этот был с Севера.

В войне отличился и очень памятный генералу Скотту капитан Роберт Ли, его отважные действия во многом способствовали успеху всей мексиканской кампании. Его наградили, но и сам капитан посчитал нужным отметить одного из своих подчиненных, лейтенанта Улисса Гранта. Он передал ему благодарность через Джона Пембертона, молодого лейтенанта-артиллериста, тоже отличившегося в ходе войны. Что и говорить, в армии США, какой бы маленькой по европейским стандартам она ни была, хватало способных и честолюбивых офицеров.

Генерал Скотт, как человек ответственный, помнил их всех.

Ему, собственно, и полагалось быть ответственным, потому что в 1860 году, 13 лет спустя после капитуляции Мексики, он был высшим офицером армии Соединенных Штатов, причем и по чину, и по должности. И если его чин генерал-лейтенанта имел приставку «brevet», что означало «временный», то вот должность его была не временной, а самой что ни на есть постоянной, — он был действующим командующим армией и в этом качестве подчинялся непосредственно военному министру США.

Письмо было странное — генерал не только направил его непосредственно президенту, минуя своего непосредственного начальника, но и в дюжине копий пустил его по кругу весьма влиятельных лиц.

В число этих влиятельных лиц он, правда, включил и Джона Флойда, военного министра, которому тоже досталась одна копия. Hо, конечно, действия генерала Скотта представляли собой неслыханнoe нарушение служебной субординации, потому что в письме излагались некие соображения по проблеме, исследовать которую ему никто не приказывал.

Проблема же состояла в том, что в случае весьма вероятной победы Авраама Линкольна на президентских выборах генерал Скотт опасался вооруженных мятежей на Юге, полагал, что будут попытки захвата федеральных крепостей и арсеналов, и поэтому он предлагал загодя усилить гарнизоны некоторых наиболее уязвимых фортов.

Далее в тексте письма шел список этих уязвимых крепостей, и список этот был длинным. Упоминались там стоящие на Миссисипи ниже Нового Орлеана два укрепления — форт Джексон и форт Святого Филиппа, которые не имели гарнизонов вообще, указывалось на то, что форт Пиккенс, теоретически защищающий гавань в Пенсаколе, не имеет вооружений, и говорилось, что из двух федеральных крепостей, расположенных в Чарльстоне, в Южной Каролине, один форт имеет недостаточный гарнизон, а другой, расположенный на островке, содержит в своих стенах немалую артиллерию, но гарнизона не имеет вообще.

Это лишенное гарнизона укрепление называлось форт Самтер.

Форт Самтер, фото 2009 г.

Ну, что сказать? Президента Бьюкенена письмо не обрадовало. Он полагал, что военному, пусть и самого высокого ранга, не стоит соваться в политику. Если же говорить по существу, то указание генерала Скотта на то, что у него имеются «некоторые ресурсы для усиления гарнизонов», вызвало и вовсе огромное раздражение.

Ресурсы эти сводились к пяти отрядам — в Бостоне, Нью-Йорке, Питтсбурге, Огасте и Батон-Руже, которые действительно можно было использовать. Беда была только в том, что каждый из них был размером в роту, и, по мнению президента, такое недостаточное пополнение вызвало бы больше проблем, чем решило. Он думал, что это оказалось бы не дeмонстрацией силы, а, наоборот, демонстрациeй слабости.

Силу же взять было негде.

Запрос президента Бьюкенена к конгрессу об ассигнованиях на армию, сделанный в 1857 году, был отвергнут. Более того, расходы на нее были урезаны с 25 миллионов долларов в 1858 году до 16 миллионов в 1860-м, и пять новых кавалерийских полков, о создании которых ходатайствовал президент, так и не были созданы.

Бьюкенен, кстати, запрашивал средства именно на кавалерию, потому что предполагал, что на плечи армии будет возложено новое бремя по охране порядка на новых территориях, вроде Канзаса. Но конгресс в мудрости своей решил, что это излишне, — и в 1860 году из 198 отдельных рот, из которых состояла регулярная армия, 183 были заняты на Западе.

И что следует делать федеральной власти тревожной осенью 1860 года, было совершенно непонятно. Письмо генерала Скотта послужило тревожным сигналом, но ситуации не прояснило.

Однако уже 7 ноября, через неделю после его получения, когда победа Линкольна на выборах окончательно прояснилась, президент Бьюкенен сам взялся за перо и написал своему военному министру нечто весьма конфиденциальное.

До него дошли слухи, что в городе Чарльстонe, большом портовом городе Южной Каролины, зреет мятеж.

II

Слухи имели под собой значительные основания. Полковник Гарднер, командующий федеральными войсками в Чарльстоне, задумал было забрать кое-какие военные припасы из арсенала и перевезти их в один из береговых фортов, Мольтри, который был самым старым и являлся штабом гарнизона. Он был создан как батарея для защиты гавани и со стороны суши не был защищeн.

Полковник полагал, что это последнее обстоятельство не даст повода к обвинениям его в агрессии, — в конце концов, он всего-навсего собирался перевезти федеральное имущество из одного места в другое, которое никак не могло служить крепостью против местных властей. Hо нет, местные власти ему все-таки в перевозке воспрепятствовали.

Военный министр, извещенный об инциденте, решил, что вся проблема в том, что полковник Гарднер родом из Массачусетса, то есть из штата, который был самым центром движения аболиционистов. И он его быстренько отстранил от должности, заменил южанином, майором Андерсоном, и доложил президенту, что «инцидент исчерпан».

Однако в конце декабря Южная Каролина провозгласила, что выходит из Союза, — и майор Андерсoн оказался в трудном положении. Он, собственно, уже извещал свое начальство в Вашингтоне, что без значительных подкреплений удерживать прибрежные сооружения, вроде форта Мольтри, oн не сможет, — у него не было и сотни солдат, даже если считать и музыкантов парадного оркестра.

В качестве альтернативы майор даже предлагал прислать в Чарльстон военный корабль, но и это его предложение, что называется, «растворилось в воздухе…». На него не отреагировали. Никаких инструкций о том, что же ему делать, если власти штата Южная Каролина потребуют сдачи, он тоже не получил. И тогда майор рассудил, что его единственный шанс как-то удержать ситуацию под контролем — это эвакуировать вверенный ему гарнизон в такое место, которое наскоком не возьмешь.

В гавани на скалистом островке имелось федеральное военное сооружение, под названием форт Самтер. Форт был не совсем достроен и далек от абсолютного совершенства — но он был со всех сторон окружен водой, там имелась артиллерия и кое-какие запасы. Гарнизон, правда, состоял из одного солдата, который заодно нес службу и на маяке.

В общем, майор Андерсон собрал всех людей, что были у него в распоряжении — их набралось 85 человек, — и 26 декабря 1860 года заклепал орудия форта Мольтри и перевез свой отряд в форт Самтер. Новое правительство Южной Каролины сочло это оскорблением и нарушением его суверенитета.

От Андерсона потребовали эвакуации форта.

Он сослался на то, что у него нет на это полномочий. Депеша, срочно отправленная президенту Бьюкенену, тоже результатов не принесла. Он отказался эвакуировать форт и в начале 1861 года организовал морскую экспедицию. 9 января в бухту Чарльстона вошел пассажирский пароход с продовольствием для Самтера и с двумя сотнями солдат для усиления его гарнизона.

Пароход обстреляли — форт в Куммингс-Пойнте уже был занят местной милицией, и она располагала артиллерией. Капитан разумно рассудил, что его невооруженное судно не может «состязаться в прочности с артиллерийскими снарядами…». Oн развернулся и ушел в море.

Орудия форта Самтер молчали — майор Андерсон имел строгий приказ — «не накалять обстановку…»

Осада продолжалась и после того, как было объявлено о создании Конфедерации Штатов Америки, и после того, как Линкольн принес присягу президента. Теперь КША и США стояли друг против друга, и ни одна из сторон не торопилась.

Ставка была слишком велика — имелись «нейтралы».

Несколько штатов, вполне сочувствующих Югу, все еще не примкнули к КША и официально считались членами Союза. Среди них была, например, Виргиния, и обоим участникам конфликта было важно перетянуть ее на свою сторону, так как никто из них не хотел выглядеть агрессором.

Президент КША Джефферсон Дэвис послал делегацию в Вашингтон с предложением уплатить за все конфискованное федеральное имущество.

И вообще, сообщалось, что «КША было бы очень желательно заключить с США мирный договор…».

В энциклопедии на этот счет говорится вот что:

«…Дэвис назначил Мирную комиссию, которая в марте отправилась в Вашингтон с предложением выкупить всю федеральную собственность на территории Юга и южную часть национального долга. Данная акция не возымела успеха…»

Она не возымела успеха по очень простой причине — Линкольн делeгацию не принял.

III

Конечно, в горячий период между мартом и апрелем 1861 года, когда совершенно невероятные события шли сплошной чередой, никто не обратил особого внимания на то, что Линкольн отказался иметь дело с делегацией Конфедерации. Он просто холодно заметил, что не может признать этих достойных джентльменов договаривающейся стороной, — соответственно, говорить им не о чем.

Но говорить, однако, тут было о чем.

К моменту вступления в должность президента США Авраам Линкольн должен был иметь кабинет министров, должным образом сформированный и готовый «служить стране и проводить в жизнь политику президента», — по крайней мере таковым был обычный газетный штамп того времени.

Но что такое «политика президента» и кто ее определяет? Согласно общему мнению, существовавшему ранней весной 1861 года, Авраам Линкольн, ввиду своей полной неопытности в делах правления, администрации, внешней политики и многого другого, должен будет положиться на людей с несравненно более широким кругозором.

Линкольн, проведя назначения в свой кабинет министров, это мнение подтвердил. Положим, федеральное правительство США сильно напоминало регулярную армию США — оно не располагало таким уж внушительным аппаратом. Аврааму Линкольну предстояло подобрать всего-навсего 7–8 человек на должности министерского уровня, и одной из этих должностей был пост главы национального почтового ведомства, который в европейских странах никаким особым престижем не пользовался.

Звездой кабинета Линкольна был Уильям Сьюард, его главный соперник в борьбе за номинацию от республиканцев, — после долгих уговоров он согласился стать государственным секретарем США, что по европейским стандартам делало его министром иностранных дел. Но сам он рассматривал свои полномочия куда шире.

Он рассматривал себя как своего рода премьер-министра — кто-то же должен руководить совершенно неопытным бывшим дровосеком из Иллинойса! И кому же это и делать, как не Уильяму Сьюарду, заслуженному сенатору от штата Нью-Йорк, бывшему губернатору этого штата и ученику Джона Квинзи Адамса, шестого по счету президента США и самого лучшего американского дипломата[1]?

Так вот, Уильям Сьюард еще в феврале 1861 года был приглашен в гости к сенатору Стивену Дугласу на прием в честь французского посла.

И там у него состоялась дружеская беседа с членом Верховного суда США Джоном Кэмпбеллом. Судья был родом из Алабамы, чуть ли не всю свою жизнь провел в Джорджии, делу южан вполне сочувствовал — но разрушения Союза не желал и надеялся найти «способ удержать и Север, и Юг от ненужной вспышки страстей…». Джон Кэмпбелл глубоко верил в то, что спокойные и рассудительные люди всегда смогут договориться друг с другом.

И надо сказать, что со стороны Уильяма Сьюарда он встретил самое дружеское понимание. Сенатор от Нью-Йорка, вообще-то, считался самым непримиримым борцом с практикой рабовладения, но он целиком и полностью согласился с Джоном Кэмпбеллом, что не следует ворошить осиное гнездо, и что штаты, где рабовладение укоренилось, следует оставить в покое, и что рабство, собственно, отомрет само по себе, пусть даже это и потребует не двадцати-тридцати лет, как думает судья Кэмпбелл, а всех пятидесяти. Что за беда — лишь бы Союз, созданный когда-то, сохранился по-прежнему во всей своей славе.

Сенатор Сьюард и судья Кэмпбелл дружески поговорили в феврале, Авраам Линкольн вступил в свои президентские полномочия в марте, Конфедерация южных штатов сформировалась уже к концу этого месяца, к началу апреля отношения между федеральной властью и Югом сильно обострились. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис намеревался сделать все возможное для мирного разрешения проблемы. Нужен был подход к самому влиятельному и самому благоразумному из членов правительства США.

Южане решили обратиться к Уильяму Сьюарду.

IV

Считалось, что для успеха в переговорах надо прежде всего «понизить напряжение и снять наиболее острые вопросы…». А среди острых вопросов самым острым оказался вопрос, связанный с осажденным фортом Самтер. Когда Техас объявил о своем отделении от США и потребовал сдать местной власти военные сооружения на его территории, все было улажено без единого выстрела. Командующий федеральными войсками в Техасе оценил обстановку, осознал, что его люди разбросаны небольшими отрядами по огромному пространству, и решил, что проливать кровь совершенно незачем.

Было подписано соответствующее соглашение, и федеральные войска со всеми положенными воинскими почестями вышли из своих казарм в Сан-Антонио и двинулись в долгий путь на Север, на ту территорию США, которая не покушалась на отделение. Почему бы не решить таким же образом и проблему с теми шестью-семью дюжинами людей, которые обороняли форт Самтер? Так вот, 15 марта 1861 года судья Кэмпбелл посетил своего доброго друга, Уильяма Сьюарда, новоназначенного государственного секретаря США, и сказал ему, что собирается отправить письмо президенту КША, Джефферсону Дэвису. И он хотел бы знать, что же он может сообщить ему по поводу форта Самтер?

«Сообщите ему… — начал государственный секретарь, и вдруг, прервавшись, спросил: — Сколько времени идет письмо из Вашингтона до Монтгомери?»

«Три дня» — ответил ему судья Кэмпбелл.

И тогда Уильям Сьюард продолжил свою речь и самым дружеским образом сказал следующее: «Ну так сообщите мистеру Дэвису, что к тому времени, когда он получит ваше письмо, он уже будет знать из телеграфных новостей, что форт Самтер эвакуирован…»[2].

Однако прошло и три дня, и неделя, и две недели, а форт Самтер вовсе не эвакуировали. А Уильям Сьюард, хотя и продолжал дружески беседовать с представителями Юга, становился как-то все уклончивее и уклончивее. Теперь он ссылался на то, что в отношении форта «ничего не будет предпринято без уведомления властей Южной Каролины…».

Это могло означать что угодно.

Тем временем в Вашингтоне состоялось заседание кабинета министров, на котором Линкольн попросил каждого из членов своего правительства представить письменные соображения по вопросу о федеральных военных сооружениях на мятежной территории Юга.

Президент был готов проявить некоторую гибкость. Поскольку законодательная ассамблея Виргинии пыталась организовать конференцию представителей разных штатов на своей территории, Линкольн предложил компромисс: в обмен на гарантии того, что Виргиния останется в Союзе, он согласится на эвакуацию форта Самтер.

Ничего из этого не вышло.

По-видимому, где-то в первых числах апреля 1861 года Линкольн принял решение, — в Нью-Йорке уже шли приготовления к отправке в Чарльстон морской экспедиции на выручку форта Самтер, и президент дал на них свою санкцию. Корабли теперь должны были двинуться на Юг, снабженные приказом — доставить майору Андерсону необходимое продовольствие и припасы. Разные люди начали кое-что понимать — в частности, Уильям Сьюард осознал, что премьер-министром он не является и что в Вашингтоне, в Белом доме, имеется хозяин. А южане осознали, что обещания Уильяма Сьюарда — сами по себе, без выраженного одобрения со стороны президента США Линкольна, мало чего стоят.

Президент КША, Джефферсон Дэвис, был готов на любой компромисс по всем спорным вопросам, кроме одного нерушимого условия — признания права Юга на отделение от Союза.

Президент США, Авраам Линкольн, был готов на любой компромисс по всем спорным вопросам, кроме одного нерушимого условия — Союз остается единым. Стороны не договорились и договориться, по-видимому, не могли. Когда стало известно об отправке кораблей, южане поняли, что ждать больше нечего.

12 апреля 1861 года в 4:30 утра по форту Самтер был открыт огонь.

Обстрел форта Самтер, 1861
Продолжение

___

[1] По крайней мере, на это очень надеялся сын Джона Квинзи Адамса, Чарльз Фрэнсис Адaмс — он знал сенатора Сьюарда с давних пор и очень его уважал. Сьюард, надо сказать, тоже его ценил и уже в марте 1861-го назначил на ответственнейший пост посла США в Великобритании.

[2] Эпизод описан во всех деталях в классической многотомной истории Гражданской войны в США, написанной Брюсом Кэттоном, Volume One, The Coming Fury, by Bruce Catton, Doubleday and Company, Inc., New York, 1961. Р. 293.

Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Борис Тененбаум: Линкольн (главы из книги). Продолжение

  1. «Генерал-лейтенант Уинфилд Скотт был человек ответственный. В сентябре 1847 года именно он принимал в Мехико формальную капитуляцию».

    Уважаемый Борис, насколько я знаю, У. Скотт принимал формальную капитуляцию сдачи Мексико-Сити, а не капитуляцию Мексики. После примерно середины сентября 47 года и капитуляции города (14 сентября?) война еще в активной фазе продолжалась пару-тройку месяцев, хотя со стороны регулярной армии Мексики где-то до середины октября (Санта-Анна просто сбежал из армии), но партизанскими отрядами практически вплоть до подписания мирного договора в феврале 48-го в Гваделупе-Идальго.

    Это все мелочи, конечно. Сама глава, на мой взгляд, самым верным образом показывает ситуацию и разброд как в обществе, так и в верхах власти при радикальной смене президентства в «смутное» время. Что-то подобное в верхах происходило при внезапном вознесении «этого фермера» Трумэна.

    1. Игорю Ю.:
      Генерал мне понадобился здесь не столько сам по себе, сколько как подводка к перечислению младших офицеров вроде капитана Роберта Ли, или, скажем, Улисса Гранта. Война вспыхнет в последующих главах, где они и выйдут на должное место. И, кроме того, генерал Скотт был у основания плана «Анаконда», по которому КША следовало не сокрушить, а задушить … Ну, и так далее. Как справедливо сказал наш коллега, И.Мандель, всегда трудно представлять читателю фрагмент книги, а не целостный очерк.

    2. Игорь Юдович
      — 2016-10-21 17:56:32(873)

      «Генерал-лейтенант Уинфилд Скотт был человек ответственный. В сентябре 1847 года именно он принимал в Мехико формальную капитуляцию».

      Уважаемый Борис, насколько я знаю, У. Скотт принимал формальную капитуляцию сдачи Мексико-Сити, а не капитуляцию Мексики.
      \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

      Игорь как это Вам ни покажется странным, по-русски страна называется Мексикой, а её столица — Мехико.

  2. «От души надеюсь, что выборы 2016 окончатся получше «

    К месту и ко времени!

    The ballot is stronger than the bullet. — Abraham Lincoln

    Бюллетень сильнее пули. — А. Линкольн

    1. Бюллетень сильнее пули. — А. Линкольн
      ==
      «И меч отступил перед тогой!» — Марк Туллий Цицерон, по поводу Катилины. А потом, при другой конвульсии, его убили по приказу Антония, и отрубили голову, и жена Антония колола ему булавками мертвый язык. Возможно, легенда (булавки)

  3. Ну вот, коллеги — публикация глав из «Линкольна» заканчивается. По хронологии выборы 1860 прошли — но результаты их НЕ БЫЛИ повсеместно приняты, что и повело к неразрешимым проблемам. Повествование заканчивается первым выстрелом в Гражданской войне.

    От души надеюсь, что выборы 2016 окончатся получше …

    1. Как я понял, Вы намекаете на то, что Трамп может не признать результаты выборов, если они будут не в его пользу? Он ведь уже сейчас заговорил о фальсификации. Но ведь нечто подобное уже произошло совсем недавно при выборах Буша-младшего, когда пересчитывали чуть-ли не по головам. Америка все-таки демократическая страна…

Добавить комментарий для Б.Тененбаум Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.