Виктор Финкель: Светлый человек. Памяти академика Г.В.Курдюмова

Loading

В моей памяти и памяти моего поколения Георгий Вячеславович Курдюмов сохранился и сохранится как уникальный, не надо бояться этого слова — гениальный ученый с мировым именем, внесший выдающийся вклад в науку, и как Чудесный, Светлый, Подлинно Интеллигентный Человек.

Светлый человек

Памяти академика Г.В.Курдюмова
(1[14] февраля 1902 — 6 июля 1996)

Виктор Финкель

Г.В. Курдюмов

«Когда же он умрет,
Изрежь его на маленькие звезды,
И все так влюбятся в ночную твердь,
Что бросят без вниманья день и солнце»
Шекспир
Ромео и Джульетта*

В одной хорошей книжке приводятся последние перед кончиной мысли сицилийского графа, в прошлом крупного астронома. Когда песчинки времени, торопясь исчезнуть, проносятся перед ним, он вспоминает самые счастливые дни своей жизни: первый запомнившийся день рождения, Новый год, когда ему подарили удивительную игрушку, неделю перед свадьбой и еще день после неё, волшебный день, когда гениальный французский астроном поздравил его с открытием новой кометы, рождение первенца. Вот, пожалуй, и всё.

Когда вы итожите свою жизнь, а после семидесяти это происходит, только что, не ежедневно, перед вами струится калейдоскоп людей и среди них самые яркие, не блекнущие с годами, не умирающие в вашей памяти лица. В моей памяти, помимо ушедших родных, это всего несколько человек и среди них Г. В. Курдюмов, П.А.Ребиндер, Ю.Н. Работнов, Р.О.Гарбер и А.М.Дыхне.

С Георгием Вячеславовичем Курдюмовым я встречался в жизни, примерно, З0 раз на протяжении около тридцати семи лет (1956–1993) и каждый раз это было событием, и каждый раз я многократно возвращался к нему, переживая задним числом, что сказал и сделал что-то не так. И почти всегда оказывалось, что надо было вести себя тоньше, деликатнее, умнее, одним словом. При всем том, что я никогда не был его прямым подчиненным и не зависел от него. Что бы так? Почему? А дело было в том, что Георгий Вячеславович был Человеком — масштабом, нравственным и научным эталоном. И общаясь с ним, вы, поневоле, оказывались в положении, когда все ваши качества подвергались испытанию, измерению, взвешиванию. Никто вам об этом никогда не говорил — Деликатность тоже была эталонной — но вы, если вы честный человек, в конечном итоге, всё понимали и мучались, страдая от своего несовершенства.

Простой пример. Работая на сибирском металлургическим заводе, в давние пятидесятые годы, один, без научных контактов, научного руководства, я провел исследование, и написал статью. На Всесоюзной рентгеновской конференции в Ленинграде я попросил Г.В. рекомендовать работу для опубликования в одном журнале, что он и сделал. Работа вышла, и оказалось, что в ней ошибка. За оную я был публично бит. Естественно Г.В. знал об этом, но никогда ни разу не упрекнул меня. Курдюмов, вообще, чудесно относился к научной молодежи, и не только к своим ученикам. Как-то я докладывал у него на семинаре, волновался, горячился, но на протяжении этих двух часов все время чувствовал деликатную поддержку Г.В. Видимо, ему было приятно споспешествовать научной молодежи из географической и национальной обочины.

Я видел Г.В. в обстоятельствах, когда он контактировал с власть предержащими. Я видел его в его собственном рабочем кабинете, я видел его в кабинете Академии наук под портретом Арцимовича, я видел его у меня дома, когда он очень хорошо спел романс. Кто-то из гостей засуетился, потребовал записать на магнитофон, который, как водится, не работал. Но Курдюмов оставался самим собой — милым, спокойным и деликатным. Удивительно, но он всегда бывал одинаковым — скромным, доброжелательным, лояльным, приязненным и попросту тёплым к собеседнику. К любому собеседнику. Эти качества основывались на не бросающемся в глаза, но, безусловно, глубоком достоинстве. И всё это сочеталось с благородным, я бы сказал, светящимся обликом. Я не оговорился, он был не просто по-мужски красив, он был Светлый… Довольно быстро вы понимали, что вам серьёзно, вам невероятно повезло встретиться с Человеком удивительной душевной чистоты.

Но жизнь и наука не просты. И иной раз, Г.В. — академик, руководитель многих людей, ведущего в стране научного института и коллектива, лидер научной полосы целой страны, — был, попросту, обязан с чем-то не соглашаться, занимать свою позицию. Но все это, в представлении Г.В., нужно было сделать, не обижая людей. Один из его методов я видел. В его кабинете, я сказал что-то, что, по мнению Г.В., говорить не следовало и с чем он, по-видимому, был не согласен. И тогда Г.В. замолчал. Я помню своё ощущение: я повис в воздухе, наедине со сказанным…

Я видел лишь однажды, когда Г.В. высказал своё недовольство кем-то. После беседы с ним я уходил и Г.В., по заведенному обычаю, вышел проводить гостя — любого гостя, независимо от звания, чина и пр. пр. пр., — в комнату секретаря. Над шкафом висел портрет покойного академика Бардина. Я не помню того, о чем в эти минуты, неспешно, говорил на ходу Г.В., но, вдруг, он приостановился под портретом, поднял на него глаза и сказал: «Вот это был человек, не то, что эти…» и он неопределенно и горько махнул рукой куда-то в сторону. Я понял, что он имел в виду руководство ЦНИИЧЕРМЕТа.

Нельзя не сказать и о том важном, что было в Курдюмове для всех многочисленных металлофизиков страны — евреев. Георгий Вячеславович не понимал антисемитизма и ни в какой форме не принимал его. И если кто-то упирал на этот вопрос, он отвечал спокойно и коротко: «Простите, я Вас не понимаю». Когда руководство головного института развернуло шовинистическую компанию травли евреев его института и затхлость ЦНИИЧеМ достигла своего апогея, Г.В. боролся сколько мог, а потом, попросту, сложил с себя обязанности директора и ушел на пенсию, хотя, конечно, речь не шла о нём лично и он, как академик, мог бы работать до последних дней.

В моей памяти и памяти моего поколения Георгий Вячеславович Курдюмов сохранился и сохранится как уникальный, не надо бояться этого слова — гениальный ученый с мировым именем, внесший выдающийся вклад в науку, и как Чудесный, Светлый, Подлинно Интеллигентный Человек, который в страшные сталинские, а потом и в тяжелейшие хрущевско-брежневские времена своим собственным примером держал нравственный климат физики металлов страны на достойном уровне.

___
*) “When he shall die,
Take him and cut him out in little stars,
And he will make the face of heaven so fine
That all the world will be in love with night,
And pay no worship to the garish sun.”
William Shakespeare
Romeo and Juliet, III, ii, 21

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Виктор Финкель: Светлый человек. Памяти академика Г.В.Курдюмова

  1. Из переписки — недавно послал Вашу работу старинному приятелю в город Дн-ск. Вот его ответ, м.б. Вам, уважаемый автор, интересно:
    -«Да, это приятно — что есть ещё ЛЮДИ!
    Да, были люди в наше время — богатыри!
    Кстати, мой ректор, Большаков Вл-р Ив-ч,
    металлург-теоретик — недавно был премирован
    Премией им. Г.В.Курдюмова!
    ::::::::
    Вторник, 4 октября 2016, 5:15 +03:00 от . . . :
    Светлый человек
    Памяти академика Г.В.Курдюмова (1[14] февраля 1902 — 6 июля 1996)
    Виктор Финкель
    «Когда же он умрет,
    Изрежь его на маленькие звезды,
    И все так влюбятся в ночную твердь,
    Что бросят без вниманья день и солнце»
    Шекспир
    Ромео и Джульетта
    *В одной хорошей книжке приводятся последние перед кончиной мысли
    сицилийского графа, в прошлом крупного астронома….

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.