«Вот и я говорю, — поддержал Путин. — Рад, что ты на моей стороне. Как у вас говорят, спасибо за кооперацию. — Какую кооперацию! — Нашу с тобой, — доверительно сказал Путин. — «Обязательно сообщу об этом на вечернем брифинге. А теперь извини. Тороплюсь: пора бельё из стиральной машины вынимать.»

«У них зазвонил телефон…»

«Позвоночный» цикл, посвященный президентским выборам 2016 года в США

Геннадий Кацов

Окончание. Начало

— 13 —

Звонит старший начальник избирательной кампании Хиллари Клинтон младшему начальнику избирательной кампании Хиллари Клинтон.

— Похоже, — сетует старший, — с этим обмороком мы переборщили.

— Почему, всё по плану, — отвечает младший. — Она грохнулась, как в романах XIX века. Очень правдиво получилось. Теперь часть электората уверена, что Хиллари — натура чувствительная, падает в обмороки, как революционный демократ Писарев, когда он слышал неправду. И у неё нежное и отзывчивое сердце. Кто теперь посмеет сказать, что она тварь бессердечная и гнусная стерва.

— Хорошо, — говорит старший, — будем считать, что эту часть плана мы выполнили. А зачем она себе нос расквасила о передний капот?

— На ногах не удержалась, — парирует младший. — Обессилела от чувств. Ведь еще 9/11, память о жертвах, Граунд Зиро, четвёртая годовщина ливийского Бенгази и прочие дела. Если б не прошлась носом по капоту, сказали бы, что обморок — туфта, и она даже на Граунд Зиро такая же вобла чёрствая и с мордой кирпичём, как всегда. Мордой об капот надо было обязательно.

— Зато теперь пошли разговоры, что у неё херня со здоровьем, — говорит старший. — Можно было без капота и без обморока? Пустила бы слезу, ещё б высморкалась по-простому, зажав пальцем ноздрю. Электорат бы сообразил, что своя в доску, а то, что надменная и с неподвижными чумными глазами — так это всё внешнее и наносное. А так на сегодня получилась пневмония, и народ не только не может понять, что это такое, но и выговорить, блин, не может.

— Это доктор сдуру ляпнул, не предупредили, — отвечает за базар младший. — За здоровье я отвечаю — отобъёмся на стерхах.

— На каких-таких стерхах? — интересуется старший.

— Очень хорошо работает, — уверен младший. — Made in Russia. Сядет в дельтоплан, мы выпустим двух стерхов спереди, сзади эскадрилью прикрытия, на всякий случай. И полетит она со стрехами от Гудзона над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута на Юг, к Рио-Гранде, в дельту, в распаренную толпу буков…

— Можно хоть сейчас без цитат и ум свой не показывать, — останавливает его старший.

— Простите, — просит младший прощения. — А потом мы её опустим на дно всех пяти Великих озёр и она там найдёт греческую амфору и древнеримский ночной горшок.

— Ты спятил, — предупреждает старший. — Какие древнеримские горшки в Онтарио?

— Не в Онтарио, так в Эри. — продолжает младший. — Я ведь говорю, проверено. За полтора месяца до выборов полетает со стерхами, затем найдет в Эри чего-нибудь, а потом на лошади, с обнажённым торсом проедет по дачным местам русско-американской общины в Поконо. Рейтинг 82% гарантирован.

— С обнажённым — чем? — сомневается старший.

— С торсом. Только это и работает: штаны цвета хаки, говнодавы военные по голень, — анализирует младший. — И уверенная улыбка на всю харю. Как Гойко Митич если покатается с полдня по Поконо — все о пневмонии забудут.

— Интересная история, — раздумывает старший. — 82 процента?

— Может и больше, если торс гипюровым лифчиком прикрыть. Может, тогда и до 83% подымем, — вещает младший. — Тогда Трампу конец.

— Да, — обрадовался старший, — с 83% рейтинга Трампу кирдык. В задницу он нашу Хиллари может потом целовать.

— Гарантированная победа, — подытожил интеллектуально подкованный младший. — Вот тогда и обморок сыграет, мол, при всем её мужестве со стерхами, она мягкая и падучая от добрых чувств. Уверен, голоса домохозяек и членов профсоюза докеров нам гарантированы. Трамп не пройдёт.

Такой вот состоялся тайный, умный и с большими перспективами разговор.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

— 14 —

Звонит Челси своей маме Хиллари Клинтон.

— Привет, мам, — бодрится Челси.— Как дела, как здоровье?

— Здоровье слава богу, — отвечает Хиллари. — Вот, допустим, я иду. Иду себе, и вдруг вижу Асуанскую плотину.

— Какую, мам? — интересуется Челси.

— Асуанскую плотину. А потом пригляделась — это Ниагарский водопад, — продолжает Хиллари. — Но поток такой мощный, вода прямо ноги сбивает, течением уносит. Я упала, и ни охрана, ни помощники не успели меня поддержать. Прям, свалилась — и всё.

— Дела, мам, — удивляется Челси. — И как здоровье, как дела?

— С делами проблем нет, — говорит Хиллари. — Или вот я сижу. Сижу и вижу, как подходят ко мне разные президенты. И познакомиться, и ручку поцеловать. Вашингтон с Линкольном, Вудро Вильсон с Франклин Делано Рузвельтом шоссе, Джон Кеннеди аэропорт с Рональдом Рейганом. И тут я вижу, — поднимает голос Хиллари, — среди президентов — Дональд Трамп.

— Ваще, мам! — возмущается Челси.

— Я схватила сковородку, — сообщает Хиллари, — и как побежала за ним. А он убегает, придерживает парик и так быстро бежит, такой юркий оказался, что я его потеряла. Возвращаюсь к своему креслу — а он в нём сидит и улыбается. Я от избытка эмоций в обморок, да так быстро, что наши даже не успели меня подхватить.

— Вот же ж, мам, — сочувствует Челси. — А дела как, как здоровье?

— Да всё в порядке, — реагирует Хиллари. — Вот, для примера, я лежу. Вроде, лежу, но вдруг начинаю падать. Вначале лежу, а потом падаю, — беспокоится Хиллари. — Если бы я шла, или если бы я сидела, а потом упала — ещё куда ни шло. Но вот лежать и падать — это вообще ни в какие ворота. Даже как-то перед русско-американской общиной неудобно.

— Кошмар, мам! — сопереживает Челси.

Так они с часок-другой поговорят, и всё не оторвутся.

Ладно бы: мать и дочь, им есть о чем покалякать. Всё бы ничего, если б со стороны Хиллари не раздавались всякие «бац!», «хрясь!», «бздынь!», «бах!», «ой!» То она со стула упадёт, то с кровати, а то и со шкапа.

И каждый раз, как упадёт, всё больше в сплошной синяк превращается.

Жалко её, с одной стороны. А с другой, будет у нас синий такой президент-аватар — и чего с ней делать?

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

— 15 —

Дональд сильно расстроился по поводу нездоровья Хиллари Клинтон и очень переживает. Даже в «Макдональдс» перестал захаживать.

А Хиллари совсем слаба стала, отказалась от поездки к избирателям в Калифорнию, заперлась дома и на телефонные звонки не отвечает.

Тогда засылает ей Трамп SMS.

«Тюти-мути, тутти-фрутти, — пишет ей, чтоб поcмешней да посердечней. — Муси-пуси, Клинтушка! Не вешай носа, подруга! Saludos, твой Дональд!»

И смайлик. И картинку с шикарным видом на мост «Золотые ворота», что в Сан-Франциско.

«Идиот», — получает от Хиллари ответ.

То ли она не в настроении, то ли намекает, что он неуч и не читал ни разу в своей жизни русского писателя Достоевского.

«Чмоки-поки, — продолжает веселить Хиллари Дональд, а то подруга совсем, похоже, расклеилась. — Чмуньки-пуньки, amiga! No pasarán!»

И смайлик в конце, и чёртика смешного. И вид на лос-анджелесский Китайский театр, в котором ежегодно проходит церемония вручения «Оскаров».

«Дональд, — отвечает Хиллари, — выпей яду, захлебнись своей злобой, съешь лимон, разбейся в лепёшку, исчезни на фиг! И целуйся с твоим Путиным взасос, идиот старый!»

Кстати, Трам читал русского писателя Достоевского, и даже ходил лет шесть назад на нью-йоркскую премьеру пьесы Babushka’s Dream по его повести. Он и «Анну Каренину» читал, как советовала Опра Уинфри. И несколько раз посещал манхэттенский ресторан «Дядя Ваня», потому что любил русскую классику, тем более — попить водки в русско-американской общине.

«Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, — по-доброму, чтобы детство вспомнила, пишет Трамп. — Eres el amor de mi vida! Bésame mucho!!!»

И смайлик, и знак рукопожатия, и сердечко, пробитое стрелой.

И, вроде не калифорнийский, но потрясающий вид на гору Рашмор с барельефами четырёх президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна.

«Чтоб тебе, сволочь, грыжа повылазила!» — отвечает совсем без чувства юмора Хиллари Клинтон.

Ведёт себя, как царевна Несмеяна, как принцесса-на-горошине, как целка-синий-чулок. Такое впечатление, что ей человека обидеть — раз плюнуть. А второй плевок — контрольный в голову.

Дональд еще минут пятнадцать всякие смешные вещи посылал, потешные значки всякие, очень весёлые цветные картинки.

Но Хиллари вела себя совершенно по хамски.

Так воспитанные люди себя не ведут. Так вообще не ведут себя люди, которые хотят стать женщинами-президентами великой страны.

Так что, я не буду голосовать за Хиллари Клинтон.

— 16 —

Вспомнил Барак Обама, что давно не говорил с Хиллари Клинтон.

И решил ей срочно позвонить.

Тем более, все эти разговоры о пневмонии и общей немощи соратницы по партии и будущей президентши, сильно президента нервировали.

Тут до выборов остаётся полтора месяца, сами понимаете.

Звонит Обама Хиллари.

А поскольку Барак простыл, последние несколько дней непереставая кашлял, и нос, не при республиканцах будь сказано, сопливил, то Хиллари поначалу президента не узнала.

А узнав, даже подумала, что это Обама специально так глупо её разыгрывает, тупо притворяясь больным.

— Хуллаги, — начал Обама. — Пдивед!

И громко высморкался, как какой-нибудь простолюдин. Как какой-нибудь филиппинский Родриго Дутерте.

Значит, Обама высморкался, а больная Хиллари в это время лежит в постели и громко сморкается.

— Эдо кдо? — ей очень не понравилась такая глупая шутка, хотя Обаму она узнала.

— Эдо Бара… — тут Обама закашлялся и как-то даже по театральному захрипел в трубку. — Барат эдо!

Хиллари всего минут десять назад, как провела пресс-конференцию с журналистами по поводу своего здоровья. Она рассказала, что отлично себя чувствует, всё у неё прошло. Сообщила, облегчённо вздохнув, что она бегала утром по кухне и прихожей, и накрутила так восемь кругов, а завтра отправится к избирателям в Калифонию, где давно её ждут.

Но после пресс-конференции силы совсем Клинтон оставили, так что она непрестанно чихала и покашливала, вовсю при этом икая.

— Чдо за гдубые шудки, Барат? — едва сдерживая себя, поинтересовалась Хиллари. — Я дуд умидаю, копыда одбрасыбаю, а ды… — она икнула, а потом так громко чихнула, что Обама, к своему насморку, ещё и ненадолго оглох.

Хиллари внезапно охватил приступ пчиха. Но пока Обама оглох, его тоже одолел кашель и он так зашёлся, что Хиллари совсем потеряла терпение, не понимая, как так можно над больной женщиной издеваться.

— Как здодовье? — откашлявшись, спросил Обама.

У него текли слёзы по щекам и затекали под подбородок, от сильного кашля болели мышцы живота и, если бы не болезнь Хиллари, он бы вообще ни у кого сегодня о здоровье не справлялся.

— Не дождёшься, — собравшись с последними силами, чётко ответила Клинтон.

И зашлась в таком кашле, что расчихавшегося по ту сторону трубки Обаму было не услыхать.

Минуты три, не больше, они занимались каждый своим делом.

Откашлявшись и отчихавшись, да утерев слёзы, они замолчали.

Молчание тоже длилось минуты три, после чего первым закашлялся Обама. Это вывело Хиллари уже из себя, но она так опять разикалась да расчихалась, что слов для возмущения было уже не найти.

— Пчхе-пчхе! — только и было слышно со стороны почти президента Клинтон.

— Пху-пху-пхуй! — раздавалось со стороны президента Обамы.

— Аа-пчхи! Аааа-пчхи! — со свистом вырывалось из почти президента.

— Ааааа-пчхуй! Аааа-пчхуй! — с намёком, понятным только в русско-американской общине, отвечал действующий президент.

Дональд Трамп, узнав из достоверных хакерских источников об этом телефонном, мягко говоря, разговоре, тут же написал в Твиттере очередную гадость: «Барак — Хиллари: два здоровяка умывались соплями, но так и не поговорили».

И безжалостно поставил смайлик. Тем самым проявив себя, как человек бессердечный и скверного воспитания по отношению к людям почитаемым, приличным и демократам.

Ну, показал себя просто как паскудная сволочь.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

— 17 —

Звонит Владимир Путин самому главному российскому хакеру.

— Алло, — говорит негромко Путин. — Это самый главный российский хакер?

— Так точно, Владимир Владимирович, — узнаёт хакер президента РФ по голосу.

— Ты у меня будешь землю жрать из горшка с кактусом, — поднимает голос Путин до крика. — Я кому сказал не признаваться, что ты хакер. Понял?

— Так точно, Владимир Владимирович.

— Тогда начнём сначала.

Путин кладёт трубку. Затем поднимает трубку и звонит самому главному российскому хакеру.

— Алло, — опять негромко, почти шёпотом говорит Путин. — Это самый главный российский хакер?

— Так точно — нет, — слышит в трубке Путин.

— Молодец, — говорит президент России. — Так что у нас с выборами?

— «Единая Россия» победит с разницей…

— Я спрашиваю, что с выборами?

— Простите, Владимир Владимирович, — хакер едва не заикается от волнения. — Всё по плану. Вначале Хиллари пройдёт с отрывом в 8%.

— Как там южные штаты и их ядро — библейский пояс? — интересуется Путин.

— В Канзасе — Трамп, в Виргинии… Сейчас посмотрю, Владимир Владимирович, точно не помню… — такое впечатление, что хакер минуты полторы колупался в носу. — В Виргинии — Клинтон с перевесом в 4 процента.

— Не мало? — сурово интересуется Путин.

— Хорошо, добавим еще три, — хакер услужлив, как кардилер, загоняющий клиенту позапрошлогоднюю модель Lada Kalina. — Вы можете уже к девяти часам по их времени позвонить Хиллари и её поздравить, чтобы потом никто на нас ничего не подумал, — делится инсайдерской информацией хакер.

Другое дело, попробовал бы он этой информацией не поделиться.

— А потом мы замутим воду во Флориде и в Огайо. Грохнем их машины и собьём результаты экзит-полов, — хакер вещает, как по писанному.

— Но после пересчёта голосов точно победит Трамп? — в голосе Путина появляются чугунные ноты.

— Надеюсь, Владимир Владимирович, — судя по интонациям хакера, можно понять, как обильно он вспотел. — Ведь пересчёт будет вручную, а там мы уже никак повлиять не сможем. Ну, и результаты в русско-американской общине предупредить нельзя: там до сих пор хотят, чтобы победил Берни Сандерс.

— Так на хрена нам вся эта каша с Флоридой и Огайо, если никакой уверенности, что там победит Трамп? — Путин вне себя от бешенства. — Ты меру ответственности понимаешь? Ты давно, падла, в сортире не тонул?

— Будем думать, Владимир Владимирович, — по голосу хакера можно было догадаться, что он не только вспотел, но от страха ещё и слегка обмочился. — Будем думать.

Путин в бешенстве бросил трубку. Полтора месяца до выборов, а у этого дебила ещё результаты не готовы!

Затем Путин вспомнил, что поступил невежливо и не попрощался с самым главным российским хакером. Он набрал его номер телефона.

— Алло, — сказал негромко президент России. — Я могу поговорить с самым главным российский хакером?

— Так точно — нет, — ответил хакер без запинки, но по голосу можно было понять, что он, вдобавок, ещё и обоср@лся.

— Извини, — сказал Путин, — не попрощался. Спокойной ночи!

И отключил правительственную связь на хрен.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа. Но и за Хиллари Клинтон, после этого разговора, голосовать не буду.

— 18 —

Звонит Дональд Трамп Владимиру Путину.

— Володья, привет!

— Привет, Дональд! — без всякого пижонства отвечает Путин.

— Поздравляю тебя с победой в российском парламенте, — говорит Трамп. — Володья, скажи, как это всё у тебя так круто получается?

— И у тебя будет получаться, — уверенно отвечает Путин. — Могу научить.

— И президентом стану? — очумел Трамп от такого поворота событий.

— А потом ещё и первой леди, — сомнительно пошутил Путин, но Трампу было уже всё-равно.

— А какой секрет? — спрашивает Трамп.

— У нас это «чуйкой» называется. Но просто так не расскажу, — Путин делает театральную паузу.

— Нет вопросов, Володья, — Трамп счастлив и уже готов потерять чувство ответственности. — Сразу санкции сниму.

— Не для того я Крым брал, чтобы санкции терять, — смеётся по-мудрому Путин. — Это вы без санкций можете страной управлять, а я без санкций давно бы загнулся.

— Могу из НАТО выйти, — в азарте обещает Трамп. — Или оно из меня выйдет, клянусь.

— Дональд, я это твоё НАТО давно в сортире замочил, — Путин улыбается добродушно, но взгляд его суров. — Или ты думаешь, я НАТО боюсь? Плохо ты нас, русских, знаешь, Дональд.

— Володья, — просит Трамп, — хочешь, цены на нефть подниму? Эти саудовцы у меня за 9/11, наконец, ответят.

— А как потом жить? — саркастически интересуется Путин. — У меня уже всё давно есть, а народу лучше не забывать, что все их беды — от цен на нефть и санкций. Сам знаешь.

— Тогда хочешь, я позвоню Илону Маску? Он тебе такую «Теслу» подарочную сбацает — ни у кого такой не будет, — клянётся Трамп.

— Это можно, — в голосе Путина просыпается интерес. — Давай так: я тебе помогу без всякой «чуйки», задаром, а ты мне сделаешь несколько одолжений.

— О чём речь, Володья, — вне себя от счастья Дональд.

— Ты меня пойми, — Путин переходит на шёпот. — Я твой сторонник по самому Гамбургскому счёту. Мужик я видный, и если выиграет Хиллари, то мне кранты. Эти бабы — Ангела Меркель и Тереза Мэй — и так меня при каждом удобном случае достают. Как журналисты удаляются, так Мэй прямо при переводчике начинает раздеваться, а Меркель на своём плохом немецком признаётся в любви, дышит в лицо капустой и снимает с меня портки. Если победит Клинтон — я не выдержу, Дональд, — чувствовалось, что Путин еле сдерживает слёзы, — я третью не выдержу.

— Володья, — голос Трампа становится железо-бетонным, — вот тебе моя рука: помогу, всё сделаю. Хиллари не пройдёт.

— И ещё, — говорит Путин. — Этот ваш канадский Трюдо. Молодой, но это не может извинить его амикошонства. Пользуется своим ростом и при каждой встрече даёт мне сверху щелбана, — Путин слабеет голосом. — И так больно, Дональд, так голова трещит, что я этого не выдержу, — готов расплакаться ВВП, — я этого не выдержу.

— Вот же ж козёл, — плюётся в трубку Трамп. — Дурак молодой. Решу вопрос, обещаю.

— Последний момент, Дональд, — Путин делает логическую паузу. — Я когда в последний раз был в Нью-Йорке, то посетил русско-американскую общину. И там такое радио есть замечательное, и такое телевидение классное. Я всю Генеральную Ассамблею пропустил, когда был в Нью-Йорке последний раз. Слушал, смотрел — не мог оторваться. Так у меня есть мечта, Дональд: давай купим с тобой эти радио и ТВ? Если сильно дорого, могу войти в долю пополам. Станем хозяевами уникальных СМИ — все нам будут завидовать.

И вдруг Дональд как-то некрасиво сник.

— Володья, — прокашлявшись, говорит Трамп. — Есть вещи, которые выше наших сил. Эта община — людей гордых, политически не ангажированных, неподкупных. Для них честь и совесть — не простые слова. Они уже больше американцы, чем русские, а потому считают, что СМИ должны жить и бороться по Конституции. А по нашей Конституции у нас свобода слова, и то, что мы с тобой возглавим русско-американские радио и ТВ может привести к нехорошим разговорам, мол, эти радио и ТВ перестанут быть независимыми. И я уверен, что ни за какие коврижки русские американцы не променяют независимость своих бесподобных СМИ на самые богатые, в нашем лице, перспективы.

Короче, негибок оказался Дональд Трамп. И чутОк, похоже, нечУток.

Не обнаружилось в нём дипломатического чутья, политической воли, личностной харизмы, индивидуального масштаба, дружеского чувства локтя.

Выполнил бы всё, о чем его попросили, и стал бы президентом США. А там и взятки гладки: ну, не смог договориться с русско-американской общиной — кто ж будет винить победителя.

В результате, один голос он уже потерял.

Потому что, не буду я голосовать за Дональда Трампа.

— 19 —

Звонит папа Римский Хиллари Клинтон.

— Здравствуй, доченька! Здравствуй, яблочко райское! — издалека начинает папа Римский Франциск.

— Здравствуй, пап, — говорит Хиллари, и по голосу слышно, как вся она трепещет от волнения.

— Что же ты, дочь моя, — вкрадчиво, с аргентинским акцентом говорит Франциск, — всё врёшь и врёшь с этими электронными письмами? Или Господа на тебя нет? — по-иезуитски настойчиво, интересуется папа. — Или ты забыла епитимью и не намерена выполнять свой христианский долг благочестия?

— Намерена! — слышно, как Хиллари вся трясётся от страха. — Я намерена выполнять свой христианский долг благочестия, пап!

— Ты ведь, дочь моя, — вспоминает папа Римский, — примерная прихожанка, гордость Методистской церкви, — припоминает папа Римский, — а всё туде же! С этим Бенгази, креста на тебя нет! Разве ж можно так лгать, не краснея? Или ты не проходила евхаристии, не познала обряд причащения, и готова гореть за этот Бенгази в гиенне огненной? — возмущается папа Франциск. — Чего ж ты такая лживая, Хиллари? Честное слово, даже неудобно за тебя.

— Больше не буду, пап, — а по дрожащему голосу слышно, что сама едва не плачет. — Никогда, пап, больше не буду!

— Или, дочь моя, ваш с Биллом чертов, прости Господи, Фонд! — перекрестился папа Франциск. — Ну, как малые дети, — возмущается папа Римский. — Что ж вы такие жадные, такие оба аспиды беспринципные? — папа сам едва не плачет. — Разве ж можно так за деньгой стыд терять, так совесть за барыши продавать, так душу отдавать дьяволу, прости Господи и помилуй, –говорит папа Римский, и его уже самого начинает трясти от омерзения, с одной стороны, а с другой — от сострадания к душе заблудшей. — Ты, видно, давно ноги не омовевала в Великий Четверг? Ты, видно, священные заповеди забыла и на церковное учение забила, как какой-нибудь откровенный еретик?

— Не забила на церковное учение, пап, — заходится от рыданий Хиллари Клинтон. И слёзы текут по её щекам, и гримаса отчаяния искажает лицо её. — Больше не буду, пап! Умереть — не подняться, никогда больше не буду, пап!

Тут папа Римский Франциск сообразил, что перегнул палку.

— Ну, в общем, не болей, дочь моя, — он срочно закруглился, пожелав праведной жизни и честной победы на выборах.

Попрощался и положил трубку.

Поднял глаза к небу.

Сложил ладони лодочкой.

Промолвил в чистое ватиканское небо: «Я всё сделал, Господи, что в моих силах! Будет теперь, как ты просил, у Америки неподкупный в святости и совестливый президент, каких еще сроду у Америки не бывало! Благодарю тебя, Господи! Аминь!» — сказал 266-й по счёту папа Римский, и пошёл принимать иностранных послов, а затем мирить Россию с Турцией.

Так что, я буду голосовать за Хиллари Клинтон.

— 20 —

Звонит Дональд Трамп Хиллари Клинтон.

— Ты, в общем, Хиллари, извини, — говорит в трубку Трамп и нервно дышит. — Нехорошо получилось, знаешь ли. На всю страну — и такое, — нервно дышит в трубку Трамп.

— И ты меня, Дональд, прости, — извиняется Клинтон. — Столько лет друг друга знаем, но тут сорвалась. Вот сорвалась, и забыть теперь этого не в силах.

— Хиллари, — продолжает Трамп, — ты ведь грамотная, блестяще подготовленная к дебатам, с харизмой, но сама сейчас подумай: когда ты меня с этими вопросами о налогах, о налоговом управлении зацепила, как можно было не назвать тебя гнидой, лобковой вошью и хищной мразью? У меня нервы сдали, мгновенно отказали тормоза. И так теперь неудобно, хоть плачь. Ты меня прости.

— Да, Дональд, и ты меня, — говорит Хиллари. — Ты тоже с харизмой, опытный бизнесмен и мужчина очень даже, но ведь как заладил: «В твою, Хиллари, бытность госсекретарем, в твою бытность госсекретарем! Ирак, Иран, Бенгази, АйСИС!» Кровь мне в голову ударила, я сама себя перестала контролировать. Вот и соскочило, мол, какой же ты, Дональд, пидарас! Слетело с языка, я и подумать не успела, — сетует Клинтон. — И это перед всеми, Дональд, американцами! По телевизору! То есть, и перед нашими союзниками-саудовцами, и израильскими братьями, и китайскими партнерами, и русско-американской общиной, — похоже, от раскаяния Хиллари уже вся купалась в слезах. — Сколько жить буду, никогда себе этого не прощу.

— Ну, это всё-таки первые дебаты, — успокаивает её Трамп. — Первый блин, знаешь, комом. Народ, надеюсь, поймёт, — еще и себя успокаивает Трамп. — Хотя надо быть сдержанней. Но когда ты с 14 миллионами, которые я в долг взял у папаши на старте, наехала, меня аж затрясло всего. И как после этого было тебя не остановить, не сказать прилюдно, что ты сопля триперная, лгунья бесстыжая, и муж у тебя не только идиот, но и бабник, а оба вы, вместе с вашим Фондом Клинтонов — суки продажные. Понимаешь: сор-вал-ся. Так теперь неудобно, сил нет.

— Всё-таки, это первые дебаты, — надеется Клинтон. — Может, простят. Хотя, Дональд, с этой «стаминой»* ты меня точно достал, — голос Хиллари переходит на визг. — У тебя, значит, «стамина» есть, а у меня, выходит, этой «стамины» нет?! И ты извини, но я тебе по справедливости ответила, что с такой твоей «стаминой» только др@чить в кустах в мартовский вечер. Я, конечно, была не права, — соглашается сама с собой Хиллари, — но если у меня «стамины» нет, то у кого же она тогда есть? И не козел ли ты вонючий, после этого? Неудобно, что вот так всё это сказала при людях, но ты с этой «стаминой» палку перегнул.

— Всё-таки, первые дебаты, — отмечает Трамп не без печали.

— Да, всё-таки первые, — соглашается Клинтон. — Поосторожней надо, Дональд. Уж больно мы с тобой ранимые, открытые, незатейливые. Честность и порядочность нас погубят. Что в голове, то и на языке.

— Осмотрительней надо быть, — поддакивает Трамп. — Вся надежда на то, что дебаты первые, и даже тебя за твой грязный язык, и то простить могут.

— И тебя, Дональд, — вторит ему Клинтон, — может простят, поскольку дебаты-то первые. Несмотря на всю ту смердящую помойку, которую ты вылил в микрофон.

Так они еще минут пятнадцать поговорили. И попрощались по-доброму, до вторых дебатов, обойдя темы «НАТО», «НАФТА» и «Володья Путин» по обоюдному негласному согласию.

Приятные, кстати, были бы люди, не испорти их дебатный вопрос.

Так что, я твердо решил, что голосовать буду за Дональда Трампа и за Хиллари Клинтон.

* stamina (англ.) — выносливость, стойкость

— 21 —

Звонит Дональд Трамп президенту России Владимиру Путину.

— Володья, — начинает Трамп озабоченно, — я везде говорю, что у нас будут с тобой отличные отношения, как у двух президентов; я на дебатах защищал Россию от Хиллари, когда она заявила, что кибератаки — твоих рук дело; я действительно хочу, чтобы Америка и Россия были во всём партнёры, но тут этот доклад по малазийскому боингу… Скажи откровенно: так всё и было?

— А в чём дело, Дональд? Что за доклад? — спрашивает Путин озадаченно.

— Ты не знаешь, что ли, — от неожиданности Трамп громко набрал носом воздух. — Весь мир говорит.

— Я не в курсе, если честно, — говорит Путин.

— Ну, твой «Бук» сбил самолёт два года назад под Донецком. В докладе так и сказано: российский «Бук», который привезли из России.

— Ты хоть знаешь, — смеётся Путин, — что бук — это порода дерева. Вам уже так задурили мозги, Дональд, что вы сами не понимаете, какую ахинею несёте.

— «Бук», Володья, это название зенитно-ракетного комплекса. По кодификации в США и НАТО — SA-11 Gadfly, что в переводе означает «овод», — несколько раздражённо вводит в курс дела Трамп.

— Видишь, Дональд, — хохочет Путин, как ребёнок, — я настолько к этому не имею отношения, что подумал, будто ты говоришь о дереве. А как дерево, бук или берёза, само может стрелять?! — заливается в трубку Путин.

— Володья, давай серьёзно, — нервничает Трамп. — Твои люди завезли «Бук» из России, а после того, как сбили малазийский боинг, увезли его обратно той же ночью. Это написано в докладе международных экспертов.

— Какие мои люди? — ещё пуще смеётся Путин. — Нет никаких моих людей на Украине. И никогда не было. Есть такие, кто по своей инициативе, во время отпуска могли бы поехать и пострелять, так это дело молодое и я за них отвечать не могу, — едва не задыхается от смеха Путин. — И «Бука» никакого не было, и моих людей там нет и быть не могло. Мало того, я тебе, как человек открытый и порядочный, скажу как на духу: и самолёта никакого малазийского не было.

— То есть? — Трамп и представить себе не мог, что Путин будет с ним так честен и откровенен.

— Мы эту версию проверили. У нас тоже есть свои специалисты, свои эксперты. И они ещё тогда заявили, что этот боинг сначала набили трупами из голландских моргов, затем отбуксовали под Донецк на низкой высоте, и сбросили на то самое поле. Чтобы потом нас обвинить в том, что Россия виновата. Это факт, Дональд.

— Факт?

— Да, Дональд. Всё так и получилось, сам видишь: теперь Россию обвиняют в том, что она сбила боинг. Как наши эксперты и предполагали.

— Чистый маразм, — не выдержал Трамп.

— Вот и я говорю, — поддержал Путин. — Рад, что ты на моей стороне. Как у вас говорят, спасибо за кооперацию.

— Какую кооперацию! — Трамп еще не до конца осознал, что у него, как в игре «в Чапаева», не осталось больше на доске ни одной шашки.

— Нашу с тобой кооперацию, — доверительно сказал Путин. — Обязательно сообщу об этом на вечернем брифинге с журналистами. А теперь извини. Тороплюсь: мне уже пора бельё из стиральной машины вынимать.

И довольно выкрикнув «пока!», положил трубку.

Трамп опупел от этого разговора, стоит и чешет репу. А мне только и остаётся, что окончательно разочароваться в нём, как в кандидате.

Такой лох-президент нам не нужен.

Так что, я не буду голосовать за Дональда Трампа.

— 22 —

Звонит республиканец Майк Пенс демократу Тиму Кейну.

Или Тим Кейн — Майку Пенсу.

Кто знает и кто за этим следит.

Короче, прийдя в себя после дебатов 4 октября, звонит один кандидат в вице-президенты США другому кандидату.

— По-моему, — говорит Пенс (или Кейн?), — всё прошло неплохо.

— Да, похоже, мы справились, — отвечает Кейн, хотя, судя по голосу, — Пенс.

— Хорошо, что не стали друг друга грязью поливать. Слава богу!

— Это точно, — смеются на противоложном конце трубки. — Слава богу!

— А ты это здорово, Майк, намекнул, что у Хиллари галлюцинации, и по ночам она часто просыпается и писает в ночной горшок, — вспоминает Кейн.

— Мы в штабе прикинули, — делится тайным Пенс. — Классический звонок президенту в три часа ночи, а она в ночной горшок писает.

— Это было здорово, — хохочет Кейн. — Как хорошо, Майк, что мы говорили только о босах. Слава богу!

— Просто отлично, что говорили о босах, Тим. Слава богу! — отмечает Пенс. — И ты лихо прошёлся по Дональду, когда описывал, как чуть что не так — он часами может стоять перед зеркалом и в отупении колупаться в носу.

— Мы с ребятами представили, что генералы ждут от главнокомандующего исторического решения, а он, — заходится от смеха Кейн, — стоит и в носу часами колупается. Умора!

— Хорошо, Тим, — подчёркивает Пенс, — что мы не обидели друг друга. Слава богу!

— Очень хорошо, Майк, — подхватывает Кейн. — Слава богу!

— А как ты узнал, что у Дональда дырявые носки, а по пятницам он надевает на себя ажурные трусики, подходит к зеркалу и колупается в носу?

— Из того же источника, что и у тебя, Майк, — веселится Кейн. — Оттуда же, откуда ты узнал о куче вибраторов под кроватью Хиллари и о её любовнице в русско-американской общине.

— Да, нам повезло, что мы не касались в дебатах друг друга, — подводит итог Пенс. — Достойно себя вели, хотя и перебивали один одного.

— Как нам сказали, — поправляет Кейн, — так мы и перебивали. Надо было друг друга перебивать чаще, чем Хиллари с Дональдом, вот мы и перебивали. Кто теперь вспоминает, как они себя вели, после того, как мы себя так вели?

— Слава богу, хоть мы без обид разошлись, — радуется Пенс.

— Слава богу, — не меньше счастлив Кейн.

Очень хорошо они по телефону поговорили. Тепло, с пониманием, как старые друзья и наёмные работники.

Выбирались бы они в президенты, я бы не знал, за кого голосовать.

Но каковы Клинтон с Трампом? С их дырявыми носками, закомплексованные, ущербные и погрязшие в ничтожестве.

Так что, я не буду голосовать ни за Дональда, ни за Хиллари.

Читайте также по теме: Дмитрий Гаранин: Американские листки (политические стихи), Владимир Лумельский: Марш Женщин (неформальный отчет), Константин Емельянов: Праздник Инаугурации, или Трамп — наш президент!, Трамп — оценки и прогнозы. Круглый стол. Глядя из Германии, России, Израиля, США, Владимир Лумельский: Ошибка вышла, Моисей Борода, Семён Резник: Кого представляет Трамп. Триалог на актуальную тему, Григорий Ханин: Трамп и будущее США и мира: мысли дилетанта