Мирон Амусья: Одно письмо 49-ти «Гостям»

Loading

Что ж, Шефтель опытный и бывалый человек. Мне несколько тревожно за Азарию — ведь апелляция, на которой настаивает не только героизирующая его сторона, но и те, кто считают «мало дали», может изменить приговор в обе стороны. Но решать самому осуждённому. И он выбор, похоже, сделал. Удачи ему в этом шаге.

Одно письмо 49ти «Гостям»

(Ещё раз по поводу дела солдата Азарии)

Мирон Я. Амусья

И в сердце закипала злоба…
С. Михалков

Дорогой профессор …, спасибо за то, что вы делаете для народа Израиля, хотя я и не убеждён, что он этого заслуживает
Профессор Ю. Нееман
(из письма моему знакомому, показанного автором лично)

Я обычно к темам своих заметок не возвращаюсь — сказал, что считал нужным, написал, что думал, предварительно хорошенько подумав, что написать — и на том кончил. Вступать в полемику на эту или другую тему обычно уже нет ни времени, ни желания. Судьба солдата Азарии сама по себе не относится к темам, о которых стоит говорить раз за разом: он жив, здоров, понесёт в итоге не слишком большое наказание. В связи с наказанием неизбежна некоторая потеря репутации. Она может компенсироваться или даже перекрыться определёнными преимуществами, которые, окажись солдат недостаточно критичным к себе и другим, позволят ему занять такое общественное положение, на которое раньше он не мог рассчитывать. Казалось, тема закрыта.

Однако я решил к ней вернуться. Моя заметка ««Герой» и героизация» появилась месяц назад в «Мастерской» у Е. Берковича, до сообщения о наказании, которое получит Эльор Азария по приговору суда. С тех пор имело место некоторое примечательное и сходное с делом Азарии происшествие — теракт, в котором бедуин, наехавший на полицейских, был ими застрелен. На их беду, как и Азарии, дело было зафиксировано видеокамерой. Запись показала, что не теракт был причиной расстрела бедуина, а ошибка полиции. Если действительно анализ был проведен тщательно, и показал, что бедуин погиб из-за ошибки, это делает честь Израилю, что он отказался ложью скрыть то, что произошло. Это, конечно, не добавило веры полиции, но показало достойный пример правильного поведения руководства.

Другим, потенциально важным, с точки зрения Азарии, происшествием, являются недавние выборы в БАГАЦ, где трое вновь избранных судей относятся к правому лагерю.

Эльор Азария определённо не злокозненный преступник. Он жертва целого ряда неудачных обстоятельств — обнаружения видеозаписей происшествия, появления обвиняющих его показаний очевидцев, в первую очередь — сослуживцев, участия политиков, прямо использующих его для своих выборных целей. Ему бы сразу дать правдивые показания, а не менять версии, следуя оказавшейся неудачной стратегии адвоката (или адвокатов), подчинившись в итоге довольно большой группе посторонних, которые начали его и его поступок героизировать. Посторонние действовали так от незнания законов, материалов дела или по иным причинам — я не знаю.

Версию, будто Азария поступал правильно, но стал жертвой податливости судей-леваков, которые проявили трусость и подчинились торопливо высказанному осуждающему мнению сначала министра обороны (тогда считавшегося политиком правым), а затем подхваченного начальником Генерального штаба. Для Израиля, где не то, что судья, но и просто следователь выезжает в другую страну по своей инициативе, действуя против премьер-министра А. Шарона, где буквально каждый норовит при первой возможности, и даже без оной, вытирать ноги о премьер-министра Б. Нетаньяху, в такое поверить просто невозможно.

В интернет-журнале «Мы здесь» заметка ««Герой» и героизация» появилась в № 541 21 февраля, т.е. сразу после сообщения о приговоре суда, вызвав очень много (свыше тысячи) прочтений и с полсотни комментариев. В абсолютном большинстве комментарии были острокритическим в адрес моей заметки и мой. Такое единодушие, несколько удивляло. Оно напомнило мне что-то давно ушедшее, эдакое комсомольское собрание по делу врачей-отравителей навыворот, в том смысле, что там линия государства безоговорочно поддерживалась, а здесь безоговорочно осуждался автор, позволивший перечить так называемому «общему мнению». Впрочем, и тогда отдельными делами шли несогласные с «общим мнением» одиночки — «отщепенцы».

Я с раннего возраста знаю, что большинство не всегда право, и реальные факты куда сильнее старого анекдота «Рабинович — вы дурак. Кто говорит? Все говорят». Мне казалось нужным предупредить публику, пишущую по-русски — не торопитесь биться против суда. Ведь вы уже занимались групповым выгораживанием проходимца Лернера, вы же до сих пор дело убийцы Задорова (так его позволил именовать суд в результате тщательнейшего и многократного расследования) считаете антирусскими происками левосудия. Вам этого мало, господа? Я не хотел и не хочу, в отличие от вас, гнать по такой дороге Азарию. Вы этого ещё не поняли, господа, и хотите, чтобы он за ваше обучение платил годами бесплодных попыток представить проступок геройством? Подумайте о нём, ведь большинству из вас он по возрасту внук! Своей заметкой я призывал вас, господа, прекратить неразумной поддержкой калечить парня. Вижу, что в своей попытке я не преуспел.

Осознав всё это, я решил, вопреки укоренившимся привычкам, ответить. Но прежде счёл нужным, как это делаю и в отношении рецензий на научные статьи, перечитать, что написал сам. Конечно, кроме анонимности, ничего общего в научной рецензии и большинстве ваших отзывов, нет. Повторное прочтение, тем более при учёте событий, прошедших за этот месяц, позволяет мне сказать — всё в моей заметке правильно, а прозвучавшая критика — неосновательна по содержанию и просто неприемлема по форме. Я имею в виду не аргументы — их в целом просто нет, а грубость и анонимность.

Нередко авторы, пишущие по-русски, говорят об особо высокой культуре алии из России, приехавшей в Израиль в 90е годы прошлого века, и следующей отсюда уникальной, чуть ли не мессианской роли этой алии, а также особо большом её вкладе, буквально обеспечившим рывок Израиля вперёд и вверх. Вклад, разумеется, велик, но сильно преувеличен русскоязычной молвой. А что касается высокой культуры, то советую, чтобы убедиться в обратном, просто прочитать полученные мною анонимные «письма гостей», или просто «анонимки».

Трудно поверить, что это, как иногда говорят, «самая читающая публика в мире». Следов такого просто такого нет. Однако неплохо поработали советские идеологи. Ясно видны моральные источники происхождения сонмов осудителей «убийц в белых халатах», «предателя» Пастернака, «прислужника» Сахарова, «тунеядца» Бродского, современных «врагов народа».

Конечно, несколько сдулся, с общей временной инфляцией, масштаб осудителей. Да и объект нападок много меньше. Но горит ещё комсомольский огонёк, и его не загасить торопливым прочтением плохо понятой Торы.

А между тем, «Поддержка» Азарии в «Мы здесь» не ослабевает. Вот что пишет М. Копелиович, из Маале-Адумим в статье под заголовком «Всё смешалось в доме Облонскеров», в текущем №542 выпуске этого интернет-журнала: «Ещё два слова о приговоре Азарии. Он — ясное свидетельство посмертной победы террориста над ненавистными евреями, одного из которых он успел ранить, а другого посадил на скамью подсудимых». Нет, г-н Копелиович, у террористов ни посмертной, ни прижизненной, тем более, победы, вопреки всем усилиям вашим и единомышленников.

На фоне анонимов выделяются несколько писем с именами. Особое спасибо поэту Б. Камянову, который посвятил мне стих, а не какою-нибудь эпиграмму, тем самым буквально продлив мою жизнь.

Отвечу г-ну А. Гордону, который пишет: «Уважаемый Мирон Янкелевич! На мой взгляд, на работу в университет принимают согласно отзывам специалистов, а не по результатам лекций, не имеющих к профессии никакого отношения. Неужели Вас не приняли в Гарвард из-за рассказа о перестройке в СССР? Я не понимаю, почему в каждой статье Вы указываете, что Вы профессор физики, хотя тема к физике не имеет отношения. Вы не хуже меня знаете, что при публикации в физических журналах звание автора не указывается. Неужели Вы не чувствуете, что подчёркиванием профессуры, которую у Вас никто не отнимает, Вы не усиливаете свою аргументацию, а демонстрируете снобистское отношение к читателям и комментаторам? Далее по сути. Я 13 лет служил в боевой части израильской армии и участвовал в военных действиях. Я знаю, что такое правила открытия огня и как сложно их выполнять в условиях опасности жизни для вас и ваших товарищей».

Отвечу, будто не заметил откровенного и абсолютно неосновательного недоверия в адрес своего сообщения: «Ваш взгляд, г-н Гордон, стало быть, не всеобъемлющ. И, кстати, нельзя 13 лет служить в израильской армии, иначе как через милуим, т.е. раз в год месяц-полтора призываться на службу. Сильно отличается это от «13 лет служил в армии», не правда ли?

В своём комментарии г-н Гордон объясняете, как можно избежать ответственности, если нарушил законы и правила втихаря. Это ясно и без разъяснений. Он говорит ещё о том, что правила, которые ему известны, следует менять. Возможно. Никто не мешает кому угодно, в том числе и А. Гордону, выступить с такой инициативой. Но пока новых нет, военнослужащие обязаны выполнять старые и им приходится нести ответственность за нарушение.

Остановлюсь на внимании комментатора к тому, как я подписываю комментарии. После уверения, что профессуру у меня никто не отнимает (как будто может, но по доброте не хочет!), г-н Гордон сообщает мне про то, что это не усиливаем мою аргументацию, а демонстрирует снобистское отношение к читателям. А я отвечаю вопросом, а какое моральное или возрастное право имеет А. Гордон для всех этих поучений? Нет у него таких прав. Почему не приходит в голову самое простое –автор поступает, как хочет, что не отнимает права редактора публиковать, или нет, равно как читателя — читать, или нет?

Можно, отвлекаясь в сторону от темы, ответить, будто не замечая желания Гордона поддержать «гостей»-анонимов. Указание профессии и звания есть способ знакомства с автором, некоторая страховка от того, что читаемое — не просто слух, некая бобе-майса. А это важно знать, поскольку ссылок на источник информации, как правило, не приводят. Просто пишут, например, «Трамп сказал Нетаньяху то-то и то-то», что в официальных пресс-релизах не отразилось. Откуда у автора, не политолога, инсайдерская информация. Если он/она известен как профессионал — авторитета, то и веры больше. Пример специальных журналов не в счёт — там бобе-майсы отметают рецензенты. А в популярных и даже полу-популярных, включая известнейшие Science и Nature, редакция помещает даже краткую биографию и фото авторов. Даётся фото, вполне понятно, с целью визуального знакомства с автором. Кстати, тому же служат и визитные карточки, и упоминания в интервью данных интервьюируемого. Всё это г-ну Гордону хорошо известно, но как не менее, он зачем-то спрашивает. Читающий и желающий понять — да поймёт.

Обеспокоил многих комментаторов вопрос, включая г-на Гордона, вопрос моей профессии. И ряд людей бросился мне разъяснять, что может и не может физика, относится ли обсуждаемый вопрос к физике, или нет, а заодно писать, какой я на самом деле специалист. Занятно происходит. Высказывались на тему Азарии люди без специальности, образования и чёткой профессии, а также учитель, пчеловод, поэт. Они говорили про законы и суд, по существу имея весьма смутное представление о предметах. Всё годилось читателям, но физика не вынесла их легкоранимая душа. А я то считаю, что шквал откликов есть прямое следствие и профессиональной репутации, которую легко выяснить в наши дни по Гуглу, а также невозможности оспорить, даже при остром желании, простые доводы моей заметки. Это ли не демонстрация достоинства подхода к любой проблеме, подчёркиваю, вызывая огонь на себя, любой, со стороны профессионального физика-теоретика?! Уважение к этой группе людей, их методов анализа, основанное на реальных достижениях, объясняет их участие как консультантов и аналитиков в ряде далёких, на первый взгляд, от физики областей, таких, как биология, экономика, политика, банковая и биржевая деятельность.

Примечательно, что среди участников полемики определённо не оказалось ни одного юриста, действительно знающего законы, способного внести ясность в текст самого закона, и в его трактовку. Но нет юриста — и хорошо для читателя. Его ведь заменяет чутьё, незамутнённое знанием каких-то там сложных и скучных законов, которые чёрт знает кто и когда принял, а приходится сейчас выполнять.

Очень многие разъясняют себе и другим особенности сегодняшнего положения Израиля. Оно, мол, диктует специфическое, в смысле «дышла», отношение к закону, противнику и т.д., и т.п. Иногда сказанное так построено, что совсем непонятно мне. Боюсь, что и самим авторам. Смысла обсуждать всё это не вижу.

Отвечаю тем, кто учит меня «премудростям» типа «на войне как на войне», «мы находимся в состоянии войны» и прочим «тонкостям», основанным, подозреваю, на том, что комментаторы подчерпнули в кино и книжках, или слышали от старших родственников или знакомых. Я кое-что помню из времён Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Моя семья и я жила сначала в блокадном Ленинграда. Там теряли близких и родительских друзей, семь дней я жил в одной комнате с трупом — у взрослых не было сил его вынести даже на улицу. Потом жили в Казахстане, где нашими соседями были немцы, и никто их не обижал. Моя тётя, муж которой к тому моменту уже на фронте пропал без вести, и мама, а также я говорили с ними по-немецки.

Когда в апреле 1946 вернулись в Ленинград, у нас во дворе был лагерь немецких военнопленных, которые восстанавливали разбомблённый в войну завод авиаприборов. Пленных кормили нормально, у них была самодеятельность, офицеры не работали. Пленные без конвоя (!) ходили через улицу в булочную. Значит, у них были деньги. Зная немецкий, я иногда с ними заговаривал. Никто их не обижал, и даже намёка на самосуд не было. Странно было бы, чтобы Израиль как государство действовал сейчас более жестко , чем толпа в СССР тогда.

К брани и поношениям я привычный. Конечно, я всё это запоминаю и имею в виду, мысленно составляя некий коллективный портрет «друга — читателя». Первые годы в Еврейском университете коллеги-леваки меня постоянно называли фашистом, а иногда и отмечали, что я — «как Кахане». Но то было хоть в открытых очных разговорах, а тут просто обнаглевшая от полной безответственности куча «гостей», избегающих «записать своё имя», а лучше — «и званье». Этим меня не проймёшь. Жизнь, надеюсь, многим поможет понять происходящее сегодня, и они будут ещё со стыдом вспоминать, как бросались на человека с криками и бранью, который всего лишь предостерегал их от самих себя.

***

Писал, и надеялся, тем не менее, что дело остановится, ставки «героизации» не будут повышаться. Однако, похоже, что сегодня, 02.03.17 в деле прошли точку невозврата — адвокатом Азарии стал Й. Шефтель, и оба они теперь за пересмотр дела, и оба в предвзятости обвиняют «элиты». Шефтель — очень известный адвокат. Самый большой его успех — спасение от справедливой петли «Ивана Грозного» — Демьянюка, лично участвовавшего в годы ВМВ2 в гибели десятков тысяч евреев. Шефтель продлил жизнь Демьянюка на более, чем 30 лет! Подробнее см. в моей заметке у Е. Берковича О деле «Ивана Грозного».

Что ж, Шефтель опытный и бывалый человек. Мне просто несколько тревожно за Азарию — ведь апелляция, на которой настаивает не только героизирующая его сторона, но и те, кто считают «мало дали», может изменить приговор в обе стороны. Но решать самому осуждённому. И он выбор, похоже, сделал. Удачи ему в этом шаге.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Мирон Амусья: Одно письмо 49-ти «Гостям»

  1. … Мне казалось нужным предупредить публику, пишущую по-русски — не торопитесь биться против суда. ….. вы же до сих пор дело убийцы Задорова (так его позволил именовать суд в результате тщательнейшего и многократного расследования) считаете антирусскими происками левосудия. …
    ———-
    Задоров был осуждён за убийство 13-ти летней Таир Рада в туалетной школы городка Кацрин.
    Факты:
    1) это убийство имело очень большой общественный резонанс, полицейское начальство было под сильным давлением и оно публично объявило «мы нашли убийцу, это Роман Задоров» на очень ранней стадии следствия.
    2) после этого долго были большие проблемы доказать его вину. Косвенные доказательства были (он ремонтировал ту туалетную), но он был осуждён на основе собственного признания: понятно, НЕ следователю (это незаконно), но подсадному агенту полиции в его тюремной камере.
    3) во время ареста Задоров не владел ивритом, работал на временных подработках, имел семью и по-моему неясный статус в Израиле. Он явно принадлежал к «очень слабым слоям населения» и не понимал израильские реалии.

    В отличии от автора я не знаю, виноват ли Задоров или нет — но сочетание «1» и комбинации «2+3» не очень укладываются в моё представление о «власти закона».
    Но главная проблема в другом: в отличии от автора мне ОЧЕНЬ мешает, что ТО ЖЕ САМОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ ВНОВЬ !!!

    http://en.wikipedia.org/wiki/Roman_Zadorov

  2. И, кстати, нельзя 13 лет служить в израильской армии, иначе как через милуим,
    ————-
    Можно. Если офицером.
    Или генералом.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.