Исраэль Дацковский: Комментарии Торы. 2.9 Ки Тиса

Loading

Обсудим вопрос реальности намерения Тв-рца уничтожить развратившийся и сделавший золотого тельца еврейский народ, обсудим в соответствии с сообщенными нам в Его Торе фактами, оставив в стороне как Его всезнание всего от сотворения мира до его конца, так и отсутствие у Него свойств гневаться и остывать от гнева.

בס»ד

Комментарии Торы

2.9 Глава Ки Тиса

Исраэль Дацковский

2.9.1

В начале главы «Ки тиса» Моше получает распоряжение Тв-рца провести пересчет сынов Израиля методом сдачи каждым проходящим пересчет половины шекеля. В 30:14 написано: «Каждый проходящий подсчет от двадцати лет и старше …» и не указан предельный возраст. Этот предельный возраст мы знаем из других мест Торы и он равен шестидесяти годам (по принципу «поступающих в войско Израиля»). Возраст 60 лет (и уточнение возраста 20 лет) учится из стиха 27:3 недельной главы Бехукотай книги Ваикра, где указана «ценность души» мужчины от 20 до 60 лет единой и ее уменьшение более, чем втрое после 60 лет. Уточним, что имеются ввиду мужчины до шестидесяти лет, то есть те, кому шестьдесят еще не исполнилось (РАШИ приводит несколько иное мнение). Результаты подсчета изложены в главе «Пикудей» и количество пересчитанных сынов Израиля оказалось 603.550 человек. Точно этот же результат будет получен при другом пересчете евреев в главе «Насо» книги Бемидбар. Но там будет явно указано, что подсчет не касается колена Леви, которое будет дважды пересчитываться отдельно — от месяца до смерти и от тридцати лет до пятидесяти. Следует признать, что по поводу участия колена Леви в пересчете евреев в главе «Ки тиса» имеются столь нередкие в иудаизме противоположные комментарии. РАМБАН на Шмот 30:12 (на начало недельной главы Ки Тиса) считает, что подсчет численности евреев включал колено Леви. А комментарий «Сифте́й хахами́м» (на «Ки Тиса») явно указывает, что левиты не сдавали половину шекеля (то есть, не проходили пересчета), так как не были замешаны в грехе золотого тельца. То есть, истинного количества всех евреев, хотя бы в границах хоть какого-то возрастного интервала мы не знаем и можем только оценивать тем или иным способом. Общепринятая цифра 600.000 евреев весьма приблизительна, хотя и служит основой некоторых алахических построений. Это число евреев встречается в стихе 12:37 недельной главы Шмот и во фразе Моше в стихе 11:21 недельной главы Баалотха книги Бемидбар.

2.9.2

Отметим некоторые странности пересчета евреев в нашей главе, учитывая алахический запрет считать евреев по головам или давать им номер (остаются сомнения по поводу составления списков евреев, так как списки евреев жизненно необходимы в слишком многих реально встречающихся ситуациях).

В пересчете евреев в недельной главе Бемидбар численные данные приведены только по коленам. В аналогичном пересчете евреев в недельной главе Пинхас книги Бемидбар перечислены отчие дома (только на уровне внуков Яакова), но численные данные также даны только по коленам. Технику пересчета, соответствующую алахе, для обоих этих пересчетов евреевТора не сообщает.

А в нашей главе приведена только итоговая цифра общей численности народа (да еще при оставшемся споре включена ли в это число численность колена Леви). Но монеты в полшекеля не названы средством пересчета. Наоборот, они названы выкупом души (иврит: кофе́р), оставляя мысль, что выкуп — выкупом, а пересчет — пересчетом при использовании некоторой алахически приемлемой техники пересчета.

Дальше — больше. Если мы предположим, что мешок сдаваемых монет имел грузоподъемность 40 кг. (немаленький и крепкий мешок!), то при весе полушекелевой монеты 10 гр. в такой мешок входили монеты, полученные от 4.000 человек. На весь еврейский народ требовалось 150 мешков. Отчих домов на уровне внуков Яакова было меньше и большинство таких домов имело численность (по мужчинам от 20 до 60 лет) больше 4.000 человек. То есть, даже на один отчий дом чаще всего требовалось больше одного мешка. Значит, ничего не стоило надписать мешки по коленам и по отчим домам и получить гораздо более полную информацию о численности народа до уровня отчих домов, не нарушая требование алахи. Но Тора нам эту информацию не сообщила.

2.9.3

Вплотную к этому пересчету примыкает еще одна странность прямого текста Торы. В недельной главе Трума в стихе 25:3 сказано принимать в приношение от народа и серебро. Но в недельной главе Пикудей в стихах 38:25-28 описано только использование серебра от полушекелей пересчета. Значит ли это, что золото и медь народ приносил, а серебро — не приносил? А если приносил, то отчет Моше об использовании материалов — не полный.

2.9.4

В стихах 33:7-11 Тора сообщает нам о временном Храме, в котором не было собственно Служения, не было жертв, а было только общение Моше с Тв-рцом без подъемов Моше на гору Синай: «А Моше брал шатер и разбивал его вне стана, далеко от стана, и называл его шатром собрания; и было, всякий ищущий Господа выходил к шатру собрания, который вне стана. И было, когда выходил Моше к шатру, поднимался весь народ, и стояли они, каждый у входа в свой шатер, и смотрели вслед Моше, пока он не войдет в шатер. И было, когда входил Моше в шатер, спускался облачный столп и стоял у входа в шатер, и Он говорил с Моше. И видел весь народ облачный столп, стоящий у входа в шатер, и поднимался весь народ, и падали ниц они, каждый у входа в шатер свой. И говорил Господь Моше лицом к лицу, как говорит человек ближнему своему; и возвращался он в стан, а его служитель, Йеhошуа бин Нун, юноша, не отлучался от шатра.»

Необходимость такого временного Храма (до сдачи в постоянную эксплуатацию Мишкана в начале месяца нисана второго года странствий) в первую очередь определялась необходимостью места хранения сначала разбитых Скрижалей, а затем и вторых, целых (тогда остался открытым вопрос о месте хранения первых, разбитых Скрижалей. По нашему комментарию к главе Мишпатим, сооружение первого ковчега для всего лишь одной пары скрижалей и шатра для их будущего хранения относится к периоду перед первым (считая от Синайского откровения) подъемом Моше на гору Синай. Тогда этот шатер, хотя и был предтечей Мишкана и был вынесен за стан к подножию горы Синай, никакой святостью еще не обладал и названия «шатер собрания» еще не имел. Очевидно, в нем Йеошуа поджидал Моше, так как в соответствии со стихом 32:17 Йеошуа понятия не имел о происходящем в стане.

После истории с уничтожением золотого тельца и с разбиением первых скрижалей, разбитые скрижали, по-видимому, были помещены в первый ковчег и расположены в шатре собрания. Тогда этот шатер стал видимым прообразом Мишкана со святыми предметами внутри него. Тогда, при еще незаданной, не разработанной, не определенной службе Тв-рцу, этот шатер был интуитивно определен как место, в котором есть явное присутствие Тв-рца и облачный столб, стоявший у входа (33:9) это подтверждал. Тогда весьма логично, что молиться Тв-рцу, искать контакта с Ним нужно было близко к этому шатру. Поэтому «… и было, всякий ищущий Господа выходил к шатру собрания, который вне стана.» (33:7).

Период отношения народа с шатром можно разделить на три этапа. Первый — от сооружения шатра перед первым после Синайского откровения подъемом Моше на гору до помещения в него разбитых скрижалей. Никакой святости на шатре еще не было и народ никак не относился к этому шатру, да и вряд ли знал, что в нем заготовлен ковчег для первых скрижалей. Этот шатер был просто временным жилищем Йеошуа, поджидавшего Моше.

Второй этап — от размещения в шатре разбитых скрижалей до Йом Кипура первого года после исхода евреев из Египта, до третьего (после Синайского откровения) спуска Моше с горы Синай и провозглашения идеи переносного, разборного, но уже постоянного во времени Храма (Мишкана). В этот период святость на шатре уже была из-за первых скрижалей, Йеошуа уже не просто ждал Моше, а охранял святыни, но Моше туда не приходил, так дважды по сорок дней был на Горе. Этот период — период только необязательной и не сформулированной молитвы около шатра, обращений к Тв-рцу со стороны тех, кого к этому влекло сердце (хотя относительно логичней было молиться по направлению к вершине горы Синай, так как именно там, похоже, раскрывался Тв-рец в Его беседе с Моше).

И третий период — от Йом Кипура первого года после выхода из Египта, от третьего (после Синайского откровения) спуска Моше с горы Синай и провозглашения идеи переносного, но уже постоянного во времени Храма (Мишкана) до фактического сооружения Мишкана. В шатре уже находились две пары скрижалей и осуществлялись постоянные визиты Моше в этот шатер для общения с Тв-рцом. В этот период, нужно полагать, что кроме необязательной и не сформулированной молитвы около шатра и обращений к Тв-рцу со стороны тех, кого к этому влекло сердце, появляется место регулярной передачи Моше народу (его избранным представителям из-за ограниченности места) Учения, полученного на горе Синай, а слушавшие Моше уже несли получаемое Учение дальше в гущи народа (тоже ступенчато).

Хотя наши знания иврита и Торы, безусловно, не позволяют нам серьезно возражать великому РАШИ именно на этом поле, на поле понимания иврита, осмелимся предположить, что прошедшее время глаголов «брал шатер и разбивал его» являются действиями не многоразовыми (по РАШИ), а одноразовыми по типу » взял шатер и разбил его», поместил туда аро́н (ковчег) со Скрижалями, установил охрану в лице Йеошуа бин Нуна и приходил туда с определенной периодичностью общаться с Тв-рцом. Также нужно предположить, что Йеошуа бин Нун был в охране не один, а был главой группы охраны, как и в случае Бецалеля при сооружении Мишкана (который создавался достаточно большой группой «мудрых сердцем»), называемой по имени руководителя. Иначе трудно определить место хранения Скрижалей до строительства Мишкана при периодически разбираемом шатре Моше.

Кроме этого, из этих стихов можно выучить, что для серьезного общения с Тв-рцом (читай: для серьезного познания Его мира) необходимо спокойствие, неограниченность времени (даже если каждый акт общения-познания окажется коротким, он не должен быть изначально ограниченным временем) и уединенность, отрешенность от суеты будней. Мудрецы полагают, что лучшее время учения — день, а лучшее время обдумывания, мудрости — спокойная ночь.

2.9.5

Обсудим вопрос реальности намерения Тв-рца уничтожить развратившийся и сделавший золотого тельца еврейский народ, обсудим в соответствии с сообщенными нам в Его Торе фактами, оставив в стороне как Его всезнание всего от сотворения мира до его конца, так и отсутствие у Него свойств гневаться и остывать от гнева в силу Его неизменности.

Стих 31:18 сообщает нам, что «И дал Он Моше по окончании разговора с ним на горе Синай две скрижали откровения …». Конец разговора следует отнести ко времени после диалога Тв-рца и Моше об уничтожении народа в стихах 32:7-14, то есть скрижали были вручены Моше после относительного прощения евреев («решения» Тв-рца о неуничтожении еврейского народа). Временем на изготовление скрижалей Тв-рцом явно можно пренебречь. Но этому предшествовало обещание Тв-рца дать Моше «… скрижали каменные …» в стихе 24:12 недельной главы Мишпатим еще при приглашении Моше подняться на гору Синай, то есть, заведомо до изготовления золотого тельца и даже до появлении мысли о нем. Там же обещано дать «… и Тору, и заповедь, которые Я написал …». Так письменная Тора записывалась самим Моше (под диктовку Тв-рца), а кроме скрижалей, Моше ничего физического не принес с Горы во все его подъемы, то это место дает основание полагать, что весь текст Торы был записан на скрижалях, а не только десять заповедей. Но можно возразить, что Тора в понимании не только Тв-рца, но и евреев, отнюдь не исчерпывается Пятикнижием, то фразу о том, что Тв-рец написал Тору можно прочесть как создание в духовной, но уже зафиксированной форме огромного блока записей всего, что потом будет записано на Земле и передаваться устно многие века. Слово «написал» в прошедшем времени (иврит: ката́вти) однозначно говорит о том, что все материалы были готовы еще до первого подъема Моше на Гору, содержали, в частности, описание греха золотого тельца и его последствий и не содержали информации об уничтожении народа.

И Тв-рец передавал Тору Моше все время нахождения Моше на Горе, то есть, уничтожение народа не предполагалось, и угроза этого уничтожения была только очередным испытанием самого Моше. Предложение уничтожить народ и создать новый от Моше (что, в принципе, не противоречило бы идее вести народ от Авраама, Ицхака и Яакова, так не было ни обещания Тв-рца, ни переданных нам фактов о сохранении ВСЕХ потомков праотцов) Тв-рец озвучит еще не раз, но всегда это будет не реальным намерением, а лишь испытанием верности Моше еврейскому народу и Тв-рцу одновременно и его заботой об отсутствии противоречия в этих двух ветвях верности.

2.9.6

В стихе 24:12 недельной главы Мишпатим Моше приглашен на гору Синай без указания срока «командировки»: «И сказал Г-сподь Моше: взойди ко Мне на гору и будь там …». И только как факт стих 24:18 недельной главы Мишпатим сообщает нам, что «… был Моше на Горе сорок дней и сорок ночей». А прекращение аудиенции Моше у Творца на Горе как раз связано с изготовлением золотого тельца (стих 32:7): «И сказал Г-сподь Моше: ступай, сойди, ибо развратился народ твой …» и эта формулировка мало похожа на плановое окончание визита Моше на Гору, скорее похожа на аварийное прекращение аудиенции. То есть, заранее Моше не мог сообщить срок своего спуска, так как ему самому не был сообщен этот срок. Как считать сорок дней при наличии сорока ночей и что считать днем, а что — его частью мы оставим нашим комментаторам. Срок возврата Моше, объявленный им до подъема, мы знаем только из мидраша. Народ же не ожидал Моше к определенному сроку, просто «Народ увидел, что Моше долго не сходит с Горы …» (стих 32:1), потерял терпение, и обратился к Аарону за решением возникшей проблемы (согласно мидрашу и Сатан тут «помог», показав народу картинку (видение), которую при желании можно было воспринять как умершего Моше).

2.9.7

Отметим, что формулировка народа: «… Вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из страны египетской» (стих 32:4), обращенное к свежесделанной скульптуре, явно указывает, что телец был зримым образом иной Высшей силы, которую скульптура могла только представлять, визуализировать на земном уровне. Саму рукодельную скульптуру богом никто не считал (как не считают христиане богом скульптурное или рисованное изображение «того человека»). Ведь только что сделанный телец сам по себе не мог быть тем божеством, которое вывело евреев из Египта 90 дней назад. Значит, обращение народа было не к идолу, а к представленной скульптурой Высшей силе. Но Тв-рец в третьей заповеди Десятисловия (Декалога, Десяти заповедей), объявленной до первого подъема Моше на Гору и до изготовления золотого тельца, в явном виде запретил любое изображение Себя (читай — Высшей силы), Он требовал от евреев обращения лично к Себе без художественных «посредников».

2.9.8

Тора не сообщает нам форму и устройство стана евреев у горы Синай, определяя построение стана после очередного передвижения стана уже во времена, когда будет сооружен временный передвижной Храм (Мишкан) и только в книге Бемидбар. Попробуем из имеющейся информации воспроизвести форму первого стана у горы Синай (но не первого после выхода из Египта, так как уже было несколько стоянок — в Ма́ре, в Рифиди́м и другие).

Сначала нам сообщен факт построения стана у горы Синай: «И двинулись они из Рефиди́ма, и пришли в пустыню Синайскую, и расположились станом в пустыне; и расположился там Исраэль против Горы» (стих 19:2 недельной главы Итро).

Затем нам сообщено, что у Горы было достаточно места для того, чтобы народ вышел из стана и встал у Горы: «И вывел Моше народ навстречу Б-гу из стана, и стали у подошвы Горы» (стих 19:17 недельной главы Итро). Так как стан был большой и вмещал около трех миллионов людей (скот расположим с наружной стороны стана, со стороны, противоположной Горе), логично предположить, что стан был либо в форме полукруга, охватывающего основание Горы (ведь Моше еще до всех казней египетских из стиха 3:12 недельной главы Шмот знал, что служение Б-гу после Исхода будет на этой Горе), либо в форме другой незамкнутой фигуры, раскрытой к горе Синай (форма букв «П», «Л», незамкнутой трапеции, состоящей из короткого основания и двух расходящихся боковых сторон и другие похожие формы). Предположить, что стан был компактен и был несколько отдален от Горы, чтобы оставить место для сбора народа у Горы, несколько затруднительно, так это подразумевает, что были те, кто был ближе к месту сбора у горы Синай, и те, кто оказался существенно дальше от Горы, учитывая большие размеры стана, а, значит, это предположение может существенно увеличить время сбора народа у Горы, а события начали развиваться рано, еще «… при наступлении утра …» (стих 19:16 недельной главы Итро). По этим же причинам мы отвергнем слишком близкое к Горе линейное расположение стана, так как в этом случае народ нужно было бы выводить вбок от стана. Стан также не мог быть кольцевым или похожим на последующие станы с большой площадью в середине, но еще без Мишкана, так как колено Леви еще не было выделено для служения (в это время еще предполагалось служение первенцев всех колен) и, соответственно, еще не получило своего места вокруг площади будущего Мишкана. Да и собрание тогда было бы логично проводить на этой площади.

Далее, Моше «… построил жертвенник под Горою и двенадцать памятных столбов двенадцати коленам Израиля» (стих 24:4 недельной главы Мишпатим). С одной стороны, «под Горою» (около Горы), с другой стороны, этот комплекс должен быть хорошо виден всем коленам напрямую, что опять подтверждает тезис о форме стана в виде разомкнутой фигуры, раскрытой в сторону Горы.

Когда после греха золотого тельца Моше созвал несогрешивших и дал им задание суда, тоже было логично собрать из в полюсе стана, расположенном вне стана и послать левитов к коленам Израиля по непосредственным и прямым путям примерно равной длины (для одновременного начала суда над согрешившими в разных коленах).

Первый Шатер откровения (иврит: О́эль моэ́д) Моше построил «… вне стана, вдали от стана …» (стих 33:7), но так, что «… когда выходил Моше к шатру … становился каждый у входа шатра своего и смотрел вслед Моше, доколе он не входил в шатер» (стих 33:8), то есть, этот шатер был хорошо виден всем коленам, что тоже подтверждает полукруглую форму стана и расположение Шатра откровения около Горы, около жертвенника и вне стана, относительно далеко от него (косвенно можно увидеть в этой цитате то, что у всех шатров стана вход был обращен к Горе и ни один шатер не закрывал видимость на эту точку для человека, расположенного у входа в другой шатер. Нам затруднительно представить столь большой стан с десятками тысяч шатров на ограниченной площади, отвечающий данному требованию, кроме случая, когда Шатер откровения располагался на весьма большой высоте на подъеме к вершине Горы. Да и это требовало относительно больших расстояний между шатрами в стане).

Описанная полукруглая форма стана также хорошо обеспечивает место для первого возведения Мишкана в фокусе стана (кроме тяжелого условия видимости Шатра откровения от входа каждого шатра) в районе первого жертвенника и не требует перестановки колен (может быть, требуется только перестановка колена Леви для создания некоторой полукруглой, открытой в сторону Горы «защитной» зоны между всеми коленами и Мишканом, то, что будет принято но последующих стоянках в пустыне, но уже при другом расположении стана).

Итак, нам удалось выяснить форму первого стана у горы Синай — она была в виде разомкнутой в сторону Горы фигурой, скорее всего — большим полукругом.

2.9.9

Моше много раз поднимался на гору Синай. Кроме трех широко известных подъемов по сорок дней каждый (с 7 сивана по 17 тамуза, получение первых скрижалей, с 18 тамуза по 29 ава, вымаливание прощения за грех золотого тельца, и с 1 элула по 10 тишрея, получение вторых скрижалей и указания построить Мишкан) Тора описывает еще несколько подъемов, предшествующих трем длительным:

А) «И Моше взошел к Б-гу …» сразу после прибытия евреев к Горе (стих 19:3 в недельная главе Итро. Все стихи 19-ой главы — из той же недельной главы).

Б) Стих 19:14 там же «И сошел Моше с горы к народу …» может указывать на дополнительный подъем, так как между самым первым и этим возможно вторым подъемом Моше на Гору приведен диалог Моше со старейшинами — намек на первый спуск Моше с Горы (19:7), ответ народа (19:8), изложение Моше Тв-рцу слов народа — намек на второй подъем Моше на Гору (стих 19:9), указание Тв-рца Моше идти к народу (стих 19:10) и тогда стих 19:14 говорит о втором спуске Моше с Горы.

В) Стих 19:20 говорит о третьем подъеме и стихи 19:21, 19:24 и 19:25 — о третьем спуске.

Г) Стих 19:24 содержит приглашение на дополнительный подъем Моше на Гору вместе с Аароном. Этот подъем в расширенном составе делегации будет реализован в стихе 24:9 недельной главы Мишпатим.

И только за этими четырьмя подъемами последуют три сорокадневных подъема. Как мы указали выше, длительность первого из длительных подъемов нам известна из прямого текста Торы, а длительность двух других — только из Традиции. По крайней мере, первый и третий длительные подъемы были посвящены передаче Торы от Тв-рца Моше.

2.9.10

В стихе 33:13 Моше просит Тв-рца: «… научи меня своим путям … дабы навсегда обрести благоволение в глазах Твоих …». По комментарию «Сончино» на эти слова: «Талмуд (в трактате Брахо́т) понимает это обращение Моше ко Всевышнему как просьбу объяснить ему принципы управления миром …, чтобы в дальнейшем научить сынов Израиля делать то, что всегда найдет милость в глазах Всевышнего и будет соответствовать Его желаниям». Это показывает нам, что Гемара отнюдь не считает, что достаточно сообщить сынам Израиля список требований к евреям (учить Тору, молиться и проч.), а смотрит гораздо дальше — понимает слова Моше как просьбу объяснить принципы управления миром. Нужно понимать, что из Торы уже полученной Моше на Синае (в которой есть все) напрямую эти принципы выучить невозможно (иначе не было бы дополнительной просьбы Моше к Тв-рцу об объяснении принципов управления миром), нужна дополнительная (вспомогательная) информация. Понятно, что эти принципы сложны и нетривиальны, и сынам Израиля придется хорошо попотеть, чтобы усвоить столь сложный для понимания материал, если даже Моше затруднился понять его из переданной ему Торы и попросил отдельно и дополнительно объяснять ему принципы управления миром. Но иначе, только на списке требований, только из традиционного изучения Торы и раскрывающих ее материалов это понять невозможно. Отсюда открывается окно понимания к необходимости отдельно от Торы изучать принципы функционирования материального мира и человека в нем — и все это исключительно для того, чтобы постоянно делать правильные в глазах Тв-рца действия.

А цель всего этого широкого исследования и изучения не только духовных правил, но и устройства материального мира и законов его функционирования — поступать правильно в нашей земной жизни, идти по желанию Тв-рца.

Процитируем ежемесячный листок иерусалимского общества Шамир «Шофар», издаваемый Бецалелем Шифом (№ 324 февраль-март 2016): » Рав Саадья бен Йосеф … в молодости изучал ТАНАХ, Талмуд, грамматику [иврита], хорошо разбирался в арабской философии [основанной на греческой философии], и литературе… Рав Саадья гаон написал [в начале Х века по ИХ счету] книгу «Эмуно́т вэДео́т («Вера и мнения»), посвященную взаимоотношениям религии и философии. Ее целью было доказательство того, что научные исследования не могут быть противопоставлены вере в Б-га и в Тору, а как раз наоборот — соответствуют ей, поскольку и вера, и наука ниспосланы Всевышним.» А чуть позже пришел великий РАМБАМ… И стало понятно (желающим понять), что обе книги — Тора во всей ее полноте и окружающий нас материальный мир — написаны одним Автором, представляют нам Его мудрость и в силу Единого Авторства находятся во взаимно-непротиворечивом состоянии и дополняют друг друга. Пренебрегающий изучением одной из книг в самой явной форме пренебрегает существенной частью мудрости Тв-рца, изложенной во второй Его книге.

2.9.11

В стихах 30:34-36 Тора указывает состав смеси для воскурений (иврит: кто́рет) на золотом внутреннем жертвеннике. В Трактате Крито́т (лист 6а) Вавилонского Талмуда учит Бар Капара: «Если бы туда [в заповеданный состав смеси трав для воскурения] добавили немного фруктового меда, то никто не мог бы устоять перед запахом этой смеси». Что значит «никто не мог бы устоять»? Приведем несколько мнений.

Первое мнение — человек умрет от особых ощущений, связанных с запахом смеси. Не смесь сама по себе ядовита, но ее воздействие на чувства столь сильно, что человек умирает «от перегрузки» нервной системы.

Второе мнение — человек потеряет контроль над собой и вне своего желания бросится к источнику этого запаха для получения неземного наслаждения (при этом нарушит заповедь, что нельзя наслаждаться запахом этой смеси, хотя, похоже, этот запрет касается воскурения этой или похожей смеси вне Храма именно в целях наслаждения запахом, а запах заповеданного воскурения этой смеси в Храме разрешен для наслаждения им).

Третье мнение, не противоречащее первым двум — вхождение человека в экстатическое религиозное состояние, выражающееся галлюцинациями и совершением неадекватных действий, которые могли бы заинтересовать, в частности, врача — психиатра, но окажись он там, он бы не смог применить свои знания и оказать человеку помощь, так как сам, вдохнув этот запах, оказался бы в том же положении.

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.