Роланд Кулесский, Ефим Левертов: Гуманисты прошлых веков о евреях. Альфонс де Ламартин: «Вернуть стране ее народ»

Loading

Пьеса Лессинга произвела в Германии того времени большое впечатление — впервые на немецкой сцене был выведен еврей в привлекательном виде. Но против Лессинга выступили многие критики, в том числе известный гебраист Михаэлис, утверждавший, что еврейский тип, изображенный в «Евреях», не встречается в жизни.

Гуманисты прошлых веков о евреях
Альфонс де Ламартин: «Вернуть стране ее народ»

Роланд Кулесский, Ефим Левертов

Представленный ниже материал посвящен выдающимся личностям — неевреям, тем, кто в силу своего воспитания, образования и жизненного опыта предпринял попытки объективных оценок еврейской истории, религии, искусства и нравственности евреев, тем, кто открыто выступил за веротерпимость, защищая идеи гуманизма и, более конкретно, иудаизма, вопреки угрозам антисемитов и преследований с их стороны и со стороны господствовавшей религии.

Авторы имеют намерение продолжить и расширить рассмотренную тему, добавляя имена других людей, рассматривая самые различные стороны их деятельности. Тем самым, может возникнуть подобие мемориала людям, которыми могут гордиться страны, где они родились. Гордится ими также и еврейский народ. Этот мемориал мы начинаем именами Альфонса де Ламартина и Готхольда Эфраима Лесcинга.

1. Альфонс де Ламартин (1790-1869)

«Я прошёлся там всего лишь как поэт и философ; я увёз оттуда глубокие впечатления в своём сердце» (Альфонс де Ламартин. «Воспоминания, впечатления, мысли и пейзажи в период путешествия на Восток в 1832-1833 г.г.»).

Альфонс Мари Луи де Ламартин — французский поэт, философ, путешественник и государственный деятель, во время революции 1848 года был министром иностранных дел Франции, по-настоящему став героем своей эпохи. В его лирике находят поэтическое выражение настроения, характерные для романтизма XIX века: смутная грусть, возвышенная любовь, острая тоска, религиозный восторг, слияние с природой.

Он совершил путешествие на Восток, в том числе посетил многие города Земли Израиля, оставив читателям свои «Воспоминания, впечатления, мысли и пейзажи в период путешествия на Восток в 1832-1833гг.». Эти «Воспоминания» имели громкий успех во Франции, были переведены на европейские языки.

Читая «Воспоминания» Ламартина

Долин очарованье хананейских,
холмы овальных иль квадратных форм —
надгробья городов в свидетельствах библейских,
их время сотни лет хранило, спрятав в дёрн.
Во всём есть смысл, и нужно быть слепцом,
чтоб не определить предназначенья
строений в древних очертаньях, Творцом
подсказанных. Он дал благословенье
народу на сплетениях дорог
ряд грозных крепостей и цитаделей
воздвигнуть, даже Ксеркс их взять не смог, —
В них живо благородство мирных целей.
А за горой воображенье без труда
рисует древний город со стенами
и бастионами, и башнями. Сюда
от рощ олив обрамлена дубами.
Ведёт тропа, здесь пенился поток
И с озера под солнцем испаренья
рождали миражи, но всё ушло в песок —
здесь часты и сейчас землетрясенья.
Скрываются среди окрестных скал
турецких ли, арабских тени хижин
и, в голубую дымку обратившись, стал
меж кипарисов и олив недвижен
иль Назарет, Сафора. иль Тавор, —
край нового еврейского народа.
Их руки оросят долины гор,
чтоб получать в любое время года
растенья все, что хочет человек —
от винограда до пшеницы,
до сахарного тростника вдоль рек,
от кедров и до чечевицы.
Я утверждаю, если Провиденье
решит вернуть стране её народ,
спокойствие, свободу, — нет сомненья,
Землёй Обетованной, по определенью,
ей быть, с колен поднявшись в свой черёд.

Для нас, конечно, особо важны высказывания Ламартина о евреях и роли еврейского народа в судьбах этого края. Он, в частности, писал, не скрывая своих симпатий, отнюдь не типичных для путешественников и литераторов того времени, к евреям (пер. д-ра Раффи Касимова):

«Такой край, заселённый новым еврейским народом, возделываемый и орошаемый мудрыми руками, которым помогает тропическое солнце, сам будет давать все растения, необходимые и приятные для человека, от сахарного тростника и бананов до виноградников и пшеницы, привезённых из умеренного климата, и вплоть до кедров и альпийских сосен… что такая страна будет и сегодня Землёй Обетованной, если Провидение вернёт ей народ и политику спокойствия и свободы».

«Нас приветствуют по-немецки и по-итальянски несколько польских или немецких евреев, которые к концу жизни, когда им более нечего ждать, кроме неизвестного мига смерти, приезжают, чтоб провести последние мгновения в Тибериаде, на берегах их моря, в самом сердце их дорогой страны, чтобы умереть под своим солнцем, похороненными в своей земле, как Авраам и Яков. Уснуть в лоне своих предков — это желание является свидетельством неистребимой любви к своей родине, и отрицать это невозможно».

«Все одеяния жителей или посетителей, оживляющих эти дороги, живописны и странны…евреи со всех частей света и во всех одеждах мира, отличающиеся только своими длинными бородами, а также благородством и величием черт лица. Этот царственный народ плохо привык к своему порабощению, и в его взгляде открываешь напоминание и уверенность в великой судьбе, за внешней униженностью осанки и ничтожностью нынешнего положения».

Такие благожелательные высказывания вкупе с обращениями еврейских поборников национального возрождения в Эрец-Исраэль (раввин Цви Калишер) к еврейским банкирам Ротшильду и Монтефиоре о помощи постепенно меняли обстановку в стране, привели к строительству новых микрорайонов в Иерусалиме и вокруг города, успешному сбору в Диаспоре особого налога-халуки для нужд местных общин, усилению потока эмиграции, особенно (в то время) из стран Восточной и Юго-Восточной Европы.

Прошли года, и к чести Ламартина,
он из немногих чуть не 200 лет назад,
Святой Земли предвосхитил картину,
Чей правде близок вид, вознаграждая взгляд.
Страна в избытке молока и мёда,
как если б не забыл о ней Творец,
внушив уверенность её народу,
отвоевавшему свободу наконец.
Но факт, над ним всегда готовят суд,
в душе его тоска тысячелетий,
и выжить для него, как лечь под кнут,
и всё ж, сколь бы не длил себя галут,
зажечь не забывал в субботу свечи!

2. Готхольд Эфраим Лесcинг (1729-1781)

В третьей новелле «Декамерона» Джованни Боккаччо рассказывает о Саладине и Мельхиседеке — мудром еврее. Мельхиседек сумел решить заданную Саладином задачу о трех перстнях, из которых два — поддельные. «Ходячий» европейский сюжет о трех перстнях, лег в идейную основу пьесы немецкого драматурга Готхольда Эфраима Лессинга «Натан Мудрый» (1779), являющейся последним крупным произведением писателя.

Уже в 20 лет Лессинг обращается к проблеме межнациональных и межрелигиозных отношений, пишет свою первую драму «Евреи» (1749). Сюжет этой пьесы знаменателен. На некоего барона нападают в пути разбойники, переодетые евреями. Его спасает действительный еврей. Барон хочет отблагодарить своего спасителя, предлагает ему жениться на своей дочери. «Что вы, — отвечает спаситель, — ведь я еврей!». Барон в ужасе восклицает: «Как жестока судьба!». На это еврей, вместо благодарности барону за оказанную честь, просит его не судить о евреях так строго, как он, возможно, думал до сих пор. Барон говорит, что он стыдится своего прошлого.

Пьеса Лессинга произвела в Германии того времени большое впечатление — впервые на немецкой сцене был выведен еврей в привлекательном виде. Но против Лессинга выступили многие критики, в том числе известный гебраист Михаэлис, утверждавший, что еврейский тип, изображенный в «Евреях», не встречается в жизни, этот тип выдуман автором. Лессинг ответил на эту критику, что для писателя это не так важно, для писателя важно, чтобы такой тип был в принципе возможен и чтобы представленный писателем тип был бы внутренне не противоречив в пределах данного произведения.

Вскоре Лессингу была предоставлена возможность убедиться в правоте своего предположения. Он знакомится в 1754 году с известным еврейским писателем и мыслителем Моисеем Мендельсоном. По сути дела, в Мендельсоне он узнал своего письменного героя драмы «Евреи». С именем Мендельсона был связан спор о правоте веры. Знакомым Мендельсона был христианский пастор-протестант Лафатер. Этот Лафатер хотел обратить Мендельсона в христианство. Свою книгу «О доказательствах истинности христианства» Лафатер посвятил, как он написал, своему другу Мендельсону, и в напечатанном посвящении предложил ему либо опровергнуть доказательства книги, либо перейти в христианство. Этот вызов возмутил Мендельсона. В своем «Послании к Лафатеру» Мендельсон написал, что он будет верен иудейской религии, в разумности которой он не сомневается, и что не честно подстрекать кого-то к измене своей вере.

В 1779 году Лессинг издает свою последнюю драму «Натан Мудрый», в главном герое которой он частично имел в виду своего друга Мендельсона. В целом пьеса стала горячей проповедью веротерпимости. Главный герой пьесы Натан — еврей, мудрец, купец. Во время крестового похода у Натана погибла жена и дети. В это же время ему привозят маленькую девочку — христианку, он берет ее на свое воспитание. Помня о христианском происхождении девочки, Натан не внушал своей воспитаннице никакой определенной религии, давая ей лишь начала общего богопочитания, добродетели и нравственности. Это — представитель еврейства.

Другой тип — иерусалимский христианский патриарх. Он пользуется терпимостью Саладина, но строит против него планы: «Ведь, подлость для людей — не подлость перед Богом». Натана он хочет привести на костер, не смотря на то, что тот спас жизнь христианскому ребенку. Любимая фраза патриарха: «Der Jude wird verbrannt!» («Еврей должен быть сожжен!»).

Убеждение в исключительной истинности своей религии для всех является опасной иллюзией. Кто обладает неподдельным перстнем? Как отличить его от поддельного? Против Лессинга было выдвинуто обвинение в желании унизить христианство. Но дело, конечно, не в унижении христианства, а в том, что Лессинг смог увидеть связь времён в этой трагической перманентности образа еврея, в его возможной ужасной судьбе, и эта связь времён может, увы, не прерваться.

Мы, на основании своего печального исторического опыта, не хотим, чтобы вслед за одной Катастрофой пришла следующая. Заслугу Лессинга мы видим в том, что он открыто выступил за веротерпимость и смело защищал идеи иудаизма, вопреки угрозам антисемитов и преследований со стороны христианства.

Твой образ обрекая на бессмертье,
провозглашая этим связь времён —
Еврей — пришло тысячелетье,
где газом был отравлен и сожжён.

Ведь подлость для людей не перед Богом,
Его молчание пока ещё страшит,
но связь времён не рвётся, и дорога
ведёт к забвенью, где сознанье спит.

Божественное Небо, справедливость
в чём и к чему, ответь нам на вопрос:
зачем ты расточительно на милость?
Или терпимость к вере лишь курьёз?

Как неизбежно день сменяет ночь,
так от иллюзий нас храни, Господь.

Влияние Лессинга на немецкое общество было велико. Еврейский историк Генрих Грец написал, что Натан, то есть сам Лессинг, провел в немецком сознании такие борозды, которые оказалось невозможно изгладить, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства.

Вместе с тем, у евреев к Лессингу могут быть и некоторые претензии. Историю человечества Лессинг рассматривал как линейный процесс постоянного совершенствования и восхождения от низших ступеней к высшим, а различные религии — как ступени эволюции человечества. Христианство, в этом случае, можно было бы рассматривать как следующую, более высокую и совершенную в сравнении с иудаизмом, религию, за которой последует некая универсальная, рациональная религиозная философия, может быть, наподобие философии Спинозы, как об этом говорится в книге Ирвина Ялома «Проблема Спинозы». В пьесе «Натан Мудрый» один из героев обвиняет еврейскую религию в том, что она, своей идеей избранного народа, могла положить начало религиозной нетерпимости. Несмотря на все это, Лессинг до конца жизни оставался страстным поборником равноправия евреев. Он стал символом филосемитизма и гуманизма. Имя Лессинга навсегда останется бессмертным как выдающегося борца XVIII века за широкую веротерпимость.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

30 комментариев для “Роланд Кулесский, Ефим Левертов: Гуманисты прошлых веков о евреях. Альфонс де Ламартин: «Вернуть стране ее народ»

  1. Я как-то по жизни не встречал любящих евреев, но уважающих некоторых из них и вполне уважающих их в «массе» за что-то конкретное, включая обыкновенный образ жизни, таких видел много. На работе в Америке не раз и не два ко мне подходили «коренные» и, соответственно, христиане, которые по случаю очередной взбучки арабам высказывали искреннее уважение как бы всем евреям. Были случаи, когда такое всеобщее уважение было высказано и за что-то другое, но всегда упоминались весьма конкретные заслуги — старые или новые. Это я могу понять и то, что мне слегка перепадало отраженным светом, было, конечно, приятно. А так, некая абстрактная любовь? Толку от нее, смысла от нее, какого-то значения от нее — не вижу. Как чистое литературоведение, исследующее одну из черт исследуемых персонажей, никаких претензий. Для литературного эссе даже увлекательно найти в персонаже черты, резко отличающие его от окружающих. Не думаю, что именно в этом заключается абстрактный гуманизм, хотя в этом вопросе совсем «не Копенгаген». По-моему, гуманизму скорее свойственно нейтральное отношение к расам и этносам. Но и этим очевидным для меня тезисом не согласятся приверженцы любви к «униженным и оскорбленным». Может быть, все дело в степени «любви». Что-то Достоевский и Диккенс перегнули с любовью, на мой вкус. Эффект получился не совсем тот, на который они и их поклонники рассчитывали.

    1. Игорь Ю. 23 апреля 2017 at 0:43
      По-моему, гуманизму скорее свойственно нейтральное отношение к расам и этносам.
      ===================.
      Игорь! Не совсем так, и даже не так в силу того, что многие гуманисты видели в евреев закоренелых врагов их теорий человечности, даже тогда, когда они боролись с церковью. НЕ буду лезть в литературу, По-моему, это достаточно известный факт из истории мысли. По-быстрому посмотрел в Вику и тут же полезное и для авторов определения гуманизма как анти-антисемитизма:
      «
      Антисемитизм гуманистов
      Отношение гуманистов к евреям наиболее ярко проявилось в процессе знаменитого диспута о судьбе еврейских книг. В 1516 году крещёный еврей Иосиф Пфеферкорн, пользовавшийся поддержкой кёльнских доминиканцев, потребовал запретить Талмуд для решения «еврейского вопроса». Его программа «исправления» евреев включала помимо этого обязательное присутствие на христианских проповедях и запрещение ростовщичества. Добившись приёма у императора Максимилиана, Пфеферкорн получил от него мандат на конфискацию и уничтожение талмудической литературы и приступил к делу во Франкфурте. Местные евреи, однако, добились повторного рассмотрения вопроса о «вредном» характере Талмуда специальной комиссией знатоков. Один из членов этой комиссии, известный немецкий гебраист Йоханнес Рейхлин, энергично взялся за защиту еврейских книг. Рейхлин имел по крайней мере две причины защищать еврейскую литературу: во-первых, он утверждал, что при внимательном изучении в Талмуде и, особенно, в Каббале можно найти поразительное подтверждение основ христианства, а во-вторых, будучи истинным учёным, он защищал свободу мнения и свободу исследования. Все образованные люди Европы того времени разделились на два лагеря: гуманисты — на стороне Рейхлина, деятели церкви и университеты — против него. Дискуссия длилась около десяти лет и закончилась в пользу сторонников Рейхлина. Но вот что интересно: несмотря на упорное противоборство по многим вопросам, оба враждующих лагеря были едины в их резко враждебном отношении к самим евреям. Разница заключалась лишь в том, что гуманисты нападали и на самого Пфеферкорна, и на всех его соплеменников, независимо от факта их крещения, тогда как «консерваторы», стремясь сжечь книги, проявляли большее милосердие к самим евреям, считая, что их можно «исправить» крещением.
      Рейхлин осудил «крещёного еврея Пфеферкорна, который … занялся вероломной местью, соответствующей духовной сути его еврейских предков». Его сторонник Ульрих фон Гуттен радовался, что Пфеферкорн не был немцем: «Германия не могла породить подобное чудовище: его родителями были евреи, и он останется им, даже если он и погрузил свою недостойную плоть в крещение Христово». Не менее откровенно высказывался и Эразм Роттердамский: «Пфеферкорн проявляет свою истинную еврейскую суть… Он проявил себя вполне достойным своего племени…», «Если быть добрым христианином означает ненавидеть евреев, то тогда все мы добрые христиане» (2, стр. 313, 322). В опубликованной сравнительно недавно работе Мартина Лоури анализируется антисемитский текст, изданный в Венеции в 1471 году, и показывается, что антисемитизм был широко распространён среди венецианских гуманистов (10). Итак, большинство известных гуманистов были антисемитами в той или иной мере, при этом их антисемитизм имел отчётливый расовый характер. И, подобно тому, как Вольтер был наиболее ярым и последовательным выразителем антисемитских настроений просветителей, среди гуманистов также нашёлся человек, наиболее полно и последовательно выразивший антисемитский настрой «носителей прогресса» той эпохи. Этого человека знает весь просвещённый мир, но, что удивительно, о его взглядах на евреев осведомлена только горстка специалистов. Имя его — Джордано Бруно.»
      http://www.rjews.net/gazeta/goldenbergd1.shtml
      (За теорию автора статьи о природе распространенного среди гуманистов антисемитизма не отвечаю)

    2. «На работе в Америке не раз и не два ко мне подходили «коренные» и, соответственно, христиане, которые по случаю очередной взбучки арабам высказывали искреннее уважение как бы всем евреям. Были случаи, когда такое всеобщее уважение было высказано и за что-то другое, но всегда упоминались весьма конкретные заслуги — старые или новые…Как чистое литературоведение, исследующее одну из черт исследуемых персонажей, никаких претензий. Для литературного эссе даже увлекательно найти в персонаже черты, резко отличающие его от окружающих».
      —————————————————————
      Уважаемый Игорь!
      Спасибо за вполне определенно высказанное мнение! Хочу сказать, что такое положительное отношение к евреям в Америке не сложилось сразу, изначально. Надо было пройти трудности 20-40-х годов, послевоенный наплыв беженцев, постепенное раскрытие страшной картины Холокоста. Большое значение в этой трансформации мы придаем средствам СМИ и телевидению, в частности показанному в 1978 году многосерийному телесериалу «Холокост», собравшему громадную телеаудиторию. Именно в этом году Картер учредил национальную комиссию по вопросам Холокоста. Да, наш текст является литературоведческим, одновременно в нем мы выразили свое отношение к людям, сумевшим подняться над своей средой.
      Роланд Кулесский, Ефим Левертов

    1. Лапидарное мнение Г.А.Быстрицкого «… по хрену, кто там любит евреев, а кто нет …» представляется мне единственно верным.

      P.S. Собственно, и В.Янкелевич сказал то же самое, только в более развернутой форме.

    2. Уважаемый Григорий!
      Цифры впечатляющие. И надо, чтобы так было всегда. Но никто не может дать гарантию. Израиль очень разный. Можно предположить, что он примерно на 50% правый, и на 50% левый. Если стрелка, не дай Б-г, качнется, аргументы могут быть разные. Именно тогда кто-то скажет, как Вы в своей первой записке: «Вы делаете очень интересную в познавательном смысле работу».

  2. Писать о семитах и антисемитах чаще всего – пустые хлопоты. Об этом написано столько, что сказать что-то новое и нужное – сложно. Можно ограничиться тем, что выразить благодарность авторам, прежде всего за то, что тема антисемитизма их волнует по-прежнему. Но думаю, что более важным будет высказать некоторые доброжелательные критические замечания с надеждой, что они могут оказаться полезными.
    1. Авторы имеют намерение продолжить и расширить рассмотренную тему, добавляя имена других людей, рассматривая самые различные стороны их деятельности. Тем самым, может возникнуть подобие мемориала людям, которыми могут гордиться страны, где они родились. Гордится ими также и еврейский народ.
    Этот тезис вызывает сомнение.
    Первым в работе стоит имя Альфонса де Ламартина. Мне неизвестно, насколько им сегодня «гордиться страна, где он родился», но я абсолютно уверен, что если его имя не забыто, то ни в коем случае не из-за его отношения к евреям и иудаизму. Совершенно неубедительно звучит утверждение, что ими, поскольку они «предприняли попытки объективных оценок еврейской истории, религии, искусства и нравственности евреев», то ими будет гордиться еврейский народ. Я не могу говорить за еврейский народ, но мне представляется, что объективность не есть предмет для гордости. Совершенно не понимаю слова «оценка нравственности евреев». Чем-то это мне напоминает среднюю температуру по больнице.
    2. Гуманизм несовместим с антисемитизмом, а «неантисемитизм» является характеристикой гуманиста.
    Мне представляется, что люди сложены из противоречий, можно найти достаточно примеров, когда люди, проявившие себя, как вроде бы как гуманисты, вдруг оказывается, что неожиданно легко свой гуманизм могут совмещать с антисемитизмом.
    3. Пусть меня поправят израильтяне, но в стране не очень-то обращают внимание на тех, кто любит евреев, а кто ненавидит. (Григорий Быстрицкий)
    Искать, кто любит, а кто ненавидит, не израильское занятие. Ненавидящих вполне хватает, их искать не нужно. Любящих издалека – тоже достаточно. Я думаю, что Израиль интересуют, прежде всего, дела. Вот этот любит и приехал из далекой страны, чтобы служить в ЦАХАЛе. А этот — ненавидит и занимается вербовкой или публично призывает к бойкоту или санкциям против Израиля (BDS)… А некая умозрительная любовь или ненависть интересуют горазд меньше.
    4. Ярлык галутности здесь неуместен, ибо бросает тень на естественное и нравственное стремление людей знать.
    Ярлык? Дело в истории галута, когда община жалась к сильному князю, который их мог защитить. Оттуда и интерес, а как тот или этот относится к евреям. А князя не очень волновало, как евреи относятся к нему. Почему? Потому что он был сильный, любовь или нелюбовь евреев его не волновала. Теперь ситуация изменилась. Израиль сам достаточно силен и потому заинтересован в союзниках, которых здравый смысл приводит к союзническим отношениям. Любовь – слишком ненадежная субстанция.

    1. Спасибо Вам, Владимир, за развернутый критический отклик. Нет нужды останавливаться на каждом из Ваших тезисов. Для нас более важен тот настрой доброжелательности к теме и к нам, который Вы продемонстрировали. Тема не закрыта, и если есть книга «Памятники знаменитым евреям», второй том которой вышел недавно, то, очевидно, могут иметь место и тексты-памятники, посвященные знаменитым иудофилам. Это тем более важно, потому, что эти люди часто действовали в откровенно враждебной по отношению к ним самим (и к евреям) среде.

  3. Извините меня, Сэм! Значит, вы Зандом не гордитесь. Уже хорошо.
    Ефим Левертов 22 апреля 2017 at 20:45
    ————-
    Я горжусь, что сегодня в Израиле может жить и работать и Занд.

  4. Я не согласна с утверждением, что европейский гуманизм с антисемитизмом несовместим, что противоположные случаи — лишь человеческая слабость отдельных нетипичных. Нет, совместим и всегда совмещался. И это не просто спор об оценках прошлого, это — предупреждение на будущее. Был ли Холокост на самом деле пусть трагической. но случайностью, отклонением от нормы, или наоборот — звеном в очень длинной цепи, причем, никто не гарантирует, что оно окажется последним.

    1. Наконец, Элла, мы поняли друг друга. Вы пишете о звене в очень длинной цепи, причем, никто не гарантирует, что оно окажется последним, а мы о том, что «Лессинг смог увидеть связь времён в этой трагической перманентности образа еврея, в его возможной ужасной судьбе, и эта связь времён может, увы, не прерваться».
      Мы согласны с вами.

  5. Первый вариант будем рассматривать как базовый, а второй — как важное дополнение.

    Не согласна. Вы толкуете гуманизм не так, как толковали (и, кстати, иной раз продолжают толковать) сами гуманисты. Идеологический конструкт — ваш, и меня он как таковой вполне устроил бы, но когда мне его пытаются продать за реально существующий в истории гуманизм, то это — выдача селедки за щуку, так я не играю.

    1. С чем вы не согласны, Элла? Мы рассказали здесь, например, о Лессинге, и показали что он не какой-то отвлеченный конструкт, а человек, к которому у нас есть замечания, а вы утверждаете, что это не щука, а селедка. Так и мы о том же..

  6. К слову: в истории гуманизм иной раз полагал, что еврей может таки стать человеком, то ли крестившись, то ли просто отказавшись от Торы, короче, по словам Маркса, эмансипироваться от себя самого и эмансипировать от себя общество. Вот вам и будет не антисемитизм, поскольку не закрывает дорогу к «стать человеком».

      1. Ефим Левертов 22 апреля 2017 at 17:13
        Мы такого не хотим даже вставить в книжку.
        =====================================
        Как я понял, сказанное относится к Марксу. Но этот пример показателен, как ставится проблема.

        Маркс критиковал философский гуманизм, как идеологическое решение проблем человеческого существования, но, например, в книге Socialist Humanism, отредактированной известным Erich Fromm, (New York: Doubleday), 1965, читаем: «Марксизм является или теорией освобождения, или ничем. В мысли, как в жизни, он дает основу фундамент для достижения нового человеческого измерения, без которого никакое общество не является жизнеспособным». Не ради ли «человека» он критиковал «еврея», приняв, что история неизбежно и закономерно идет к ликвидации отчуждения человека от средств его существования, к превращению его в само-определяющую творческую личность? Можно ли не рассматривать его антисемитизм как измерение его гуманизма, и не рассматривать Маркса при обсуждении темы вообще? А если рассматривать, то отделение антисемитизма от гуманизма как принцип оказывается под вопросом. Проще поставить вопрос: «Каких гуманистов мы любим?»

        1. Маркс — не наш герой, это точно. Мы любим тех гуманистов, о которых рассказываем.

  7. Ефим Левертов: — 2017-04-22 11:45:20
    «Гуманизм несовместим с антисемитизмом, а «неантисемитизм» является характеристикой гуманиста»

    Элла — 22 апреля 2017 at 13:10
    «Если рассматривать «гуманизм» как теоретический конструкт, то — да. Но если его рассматривать как мировоззрение реальных гуманистов из плоти и крови, то, безусловно, — нет».

    Элла не только прав, но недостаточно права

    Даже как теоретический конструкт он может быть почвой для антисемитизма, ибо это также зависит от трактовки иудаизма (—> евреев) гуманистами, вне которых гуманизм не существует. Не случайно, продолжаются разговоры, был ли, например, Эразм Роттердамский антисемитом. И гуманизм можно определить так (теоретический конструкт), и антисемитизм (тоже как «теоретический конструкт), что любимый герой истории мысли станет пушистым котенком. Вот среди нас есть гуманист, много-разглагольствующий об евреях, который отрицает антисемитизм у себя, но постоянно так трактует иудаизм и характеризует евреев, что является ярким примером того, что гуманизм совместим с антисемитизмом. Повторю, это связано с представлением об иудаизме (особенно, их «избранности»), о верующих евреях и их детях, даже неверующих, но все-таки евреях.

    Возможно, авторам попадется в руки 600-страничный том What did They Think of the Jews. Collected and edited by Allan Gould, 1991, где собраны мнения всех партий, юдофобов и юдофилов, в том числе гуманистов, с короткими комментариями. Каждый комментарий, как обычно, можно обсуждать, но живая реальная картина в целом выпукла.

    1. «Не случайно, продолжаются разговоры, был ли, например, Эразм Роттердамский антисемитом».
      ———————————————————————
      Эти разговоры упомянуты в рекомендуемой вами книге?

      «Каждый комментарий, как обычно, можно обсуждать, но живая реальная картина в целом выпукла».
      ——————————
      Согласны.
      С уважение, авторы.

  8. Гуманизм несовместим с антисемитизмом, а «неантисемитизм» является характеристикой гуманиста.

    Если рассматривать «гуманизм» как теоретический конструкт, то — да. Но если его рассматривать как мировоззрение реальных гуманистов из плоти и крови, то, безусловно, — нет. Именно открытие этого факта привело в свое время Жаботинского в сионизм, а Герцля вдохновило на написание «Еврейского государства».

    Если вы имеете в виду Израиль, то в этой Стране очень даже обращают внимание на господина Занда и на господина Баренбойма. В России тоже известно «ху из ху», не так давно, например, очень обратил на себя внимание господин Петр Толстой, прозванный Быковым «четвертым Толстым».

    В Израиле не любят евреев-самоненавистников, это правда, на прочих антисемитов внимание обращают периодически, если есть к тому конкретный повод. А Быков в Израиле вообще не живет и его не любит.

    1. «Если рассматривать «гуманизм» как теоретический конструкт, то — да. Но если его рассматривать как мировоззрение реальных гуманистов из плоти и крови, то, безусловно, — нет. Именно открытие этого факта привело в свое время Жаботинского в сионизм, а Герцля вдохновило на написание «Еврейского государства»».
      —————————————————-
      Первый вариант будем рассматривать как базовый, а второй — как важное дополнение.

      «В Израиле не любят евреев-самоненавистников, это правда, на прочих антисемитов внимание обращают периодически, если есть к тому конкретный повод. А Быков в Израиле вообще не живет и его не любит».
      ——————————————————————-
      Согласны с первым предложением. В отношении Быкова и к его чести — он все-таки прямо назвал Толстого IV фашистом.
      Спасибо.
      Кулесский, Левертов.

  9. Уважаемые авторы, я долго сомневался, стоит ли высказать свое мнение.
    Вы делаете очень интересную в познавательном смысле работу. Но главный посыл вашей задумки — показать гуманистов и как бы поставить их «неантисемизм» им в заслугу, мне показался сомнительным.
    Пусть меня поправят израильтяне, но в стране не очень-то обращают внимание на тех, кто любит евреев, а кто ненавидит. И это вполне логично, подчеркивает достоинство народа и независимость от разных мнений. А селекция гуманистов на антисемитов и не… похожа на выискивание еврейских корней у разных знаменитостей. На мой взгляд — практически галутный подход.

    1. Уважаемые Григорий и Элла!
      Большое спасибо за конструктивный анализ нашей статьи. Ниже мы даем ответы на ваши замечания.
      1) «главный посыл вашей задумки — показать гуманистов и как бы поставить их «неантисемизм» им в заслугу»

      Это не корректно! Гуманизм несовместим с антисемитизмом, а «неантисемитизм» является характеристикой гуманиста. Поэтому, ставить ему зто в особую заслугу некорректно (к примеру, нельзя ставить в заслугу человеку красивые глаза, он ими наделён, но не заслужил). В статье речь идёт о нравственном выборе, который и для гуманиста не прост в условиях разгула антисемитизма, и который заслуживает того, чтобы люди об этом не забывали… отсюда и идея портретной галереи/мемориала.

      2) «Пусть меня поправят израильтяне, но в стране не очень-то обращают внимание на тех, кто любит евреев, а кто ненавидит».
      Не можем с вами согласиться. Если вы имеете в виду Израиль, то в этой Стране очень даже обращают внимание на господина Занда и на господина Баренбойма. В России тоже известно «ху из ху», не так давно, например, очень обратил на себя внимание господин Петр Толстой, прозванный Быковым «четвертым Толстым».

      3) «селекция гуманистов на антисемитов и не… похожа на выискивание еврейских корней у разных знаменитостей. На мой взгляд — практически галутный подход».
      Вообще-то, словосочетание «гуманист-антисемит» это оксюморон. В статье нет намека на выискивание еврейских корней у ее героев. Вы пишете «что селекция похожа». Что же, здесь можно пошутить, что все антисемиты похожи друг на друга, а юдофилы – индивидуальны.
      Нам все-таки кажется, что приятно знать хотя бы что-нибудь о своих близких и дальних родственниках и их достижениях. Ярлык галутности здесь неуместен, ибо бросает тень на естественное и нравственное стремление людей знать. А вот незнание может быть безнравственным. Почему нужно стыдиться стремления к знанию, что в этом постыдного?
      С большим уважением,
      Роланд Кулесский, Ефим Левертов

      1. Не можем с вами согласиться. Если вы имеете в виду Израиль, то в этой Стране очень даже обращают внимание на господина Занда и на господина Баренбойма.
        Ефим Левертов 22 апреля 2017 at 11:09
        ———————-
        Совершенно неправомерное «И», Ефим
        На Баранбойма действительно в Израиле очень даже обращают внимание и гордятся. По крайней мере в «моём Израиле»
        Про Занда встречал только на «русскоязычных сайтах».
        Что касается меня, о хотя я во многом не согласен с тем, что прочитал в его книге – хотя бы то, что он «хазарскую гипотезу» выдает за доказанный исторический факт, многое у него интересно и опровержения мне не попадались.

        1. Уважаемый Сэм!
          Это ваше право гордиться в «вашем Израиле» Зандом и Баренбоймом.

          1. Ефим!
            Более…. с трудом подобрал подходящий эпитет — вопиющим искажением написанного оппонентом, не встечался давно.
            Я написал, что горжусь Зандом?
            Я написал, что с одной стороны не согласен с его приверженностью к хазарской версии, а с другой — прочёл интересную версию изгнания евреев, а вот опровержение этой версии мне не попадалось.

          2. Извините меня, Сэм! Значит, вы Зандом не гордитесь. Уже хорошо.

  10. После обычных в русской классике того же периода «жидов», «презренных евреев» и вызывающих радость гениального, как говорят, автора картин еврейского погрома — дальнейшее развитие темы позволит нам поверить в благородство и справедливость хотя бы некоторых мастеров художественного слова. Надеемся на продолжение.

    1. Дорогая Елена!
      Прежде всего, спасибо за комментарий, который свидетельствует об актуальности темы. Нельзя с вами не согласиться, что, как правило, русская классика (да и не только русская), если героями должны были быть евреи, иначе как «жидами» и «презренными евреями» их читателям не представляли. А уж подобного «Сказанию о погроме» Х.Н Бялика, от которого начинаешь понимать этимологию фразы «кровь стынет в жилах», появиться не могло. Заметим, что написанная на идише поэма, посвященная Кишинёвскому погрому 1903 года, была переведена на русский язык З.Жаботинским и одобрена М.Горьким.
      Стоит отметить, что далее, в продолжение темы, мы планируем обращаться к представителям всех семи искусств. Однако, один из следующих двоих, в отличие от Ламартина и Лессинга , будет все-таки классиком русской литературы.
      Спасибо за внимание к нашей работе, и хочется не обмануть ваших ожиданий.
      Роланд Кулесский, Ефим Левертов.

Добавить комментарий для Элла Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.