Джонатан Тобин

Обама-Биби — ожидая большего…

Перевод с английского Игоря Файвушовича

На днях были опубликованы данные окончательных опросов перед выборами в Израиле, и их результаты обеспечат слабое утешение многим критикам Биньямина Нетаниягу в Соединённых Штатах. Все опросы общественного мнения перед грядущим голосованием показывают одну тенденцию: победит Нетаниягу. Даже самые пессимистические оценки выборов его блока партии определяют, что Ликуд и Бейтейну получат примерно в два раза больше мест в Кнессете следующего созыва, а партии, которые составляют нынешнюю коалицию Нетаниягу, получат решающее большинство. Нетаниягу будет нести ответственность за это уверенное большинство, которое, во всяком случае, станет более «правым», чем правительство, возглавлявшееся им на протяжении последних четырёх лет.

Это – горькая пилюля для администрации Обамы, которая считает, по мнению Джеффри Голдберга из «The Atlantic», сообщившего на прошлой неделе, что президент Обама знает лучше, чем Нетаниягу, «каковы самые важные интересы Израиля», ибо он проводит большую часть своего времени в офисе в борьбе против него. Имеет смысл считать, что эти два лидера будет по-прежнему не доверять друг другу, и ссориться из-за мирного процесса и из-за того, как бороться с иранской ядерной угрозой.

В следующем правительстве Нетаниягу – налицо сдвиг вправо, а во второй по счёту администрации Обамы, кажется, преобладает агрессивный и самоуверенный тон. Президент США, по-видимому, окружает себя людьми, согласными с ним больше, чем центристы или те, кто имеют разные точки зрения, и оба лидера, кажется, выступают, в той или иной степени, за конфликт между Вашингтоном и Иерусалимом.

Но гибельный и мрачный сценарий четырёхлетних отношений этого тандема, возможно, преувеличивается. Есть три причины, которые могут способствовать напряжённым отношениям между ними.

Первый фактор, который может сохранять этот конфликт, это то, о чём ясно говорится  в дискуссионной колонке Голдберга: президент, возможно, усвоил урок в достижении мирного процесса. Хотя оба – и Голдберг, и президент, ошибочно полагают, что «умеренные арабы хотят мира» и должны поощряться «примирительными жестами», журналист отмечает, что Обама понимает, что лидер Палестинской автономии Махмуд Аббас является слабым. Он также знает, что любая попытка со стороны администрации оказать давление на Нетаниягу и склонить его на дипломатическом поприще к удовлетворению чаяний палестинцев в вопросах строительства поселений, Иерусалима и границ, со стороны ПА встречалась без всякого интереса.

Президент Обама ничего не мог ни сделать, ни сказать, независимо от того, какой бы ущерб принесло возвращение Аббаса за стол переговоров. Действительно, решение палестинцев обратиться в ООН, чтобы получить признание своей государственности, не так уж сильно было направлено против Израиля, как это представлялось американской администрации.

Хотя Голдберг изображает нежелание американского президента повторить этот цикл непонимания как доказательство отсутствия у Нетаниягу заинтересованности в мире, на самом деле оно является обвинительным заключением в отношении палестинцев. Если бы Аббас ответил положительно на любую из инициатив Обамы, то он мог бы помочь ему сковать свободу действий премьер-министра Нетаниягу и, возможно, даже подорвать его поддержку дома, в Израиле. Нетаниягу уже одобрял решение «два государства для двух народов» и временно замораживал строительство поселений, чтобы успокоить Обаму, но Аббас никак не отреагировал, ни на какие эти жесты.

Аббас заинтересован прямо сейчас в заключении мира с ХАМАСом, но не с Израилем. Он оставался в стороне от переговоров не потому, что он думает, что не сможет в них участвовать, а потому, что он боится попасть в ту же самую неудобную ситуацию, в которой он оказался в 2008 году, когда Эхуд Ольмерт сделал палестинцам последнее предложение о независимости Палестины, включая Иерусалим. Аббас знает, что он не может признать легитимность еврейского государства, независимо от того, где будут очерчены границы между ними, и при этом выжить, поэтому он не слишком отвергал предложения Ольмерта, а попросту бежал с переговоров. Он не позволит себе снова совершить такое политическое бегство.

Хотя, как подчеркнул Голдберг, вступление в должность Государственного секретаря Джона Керри может вдохнуть жизнь в возобновление мирных переговоров с помощью его европейских друзей, президент Обама должен понять, что согласие с этим снова приведёт в тупик, который ничего не стоит по сравнению с его драгоценным вторым сроком и политическим капиталом. Если палестинцы и дальше будут двигаться к объединению ФАТХа и ХАМАСа и / или если начнётся третья интифада, которая забьёт последний гвоздь в гроб надежд на новые переговоры, то не важно, что Обама, возможно, захочет сделать лично.

Обама, возможно, считает, что Израиль обрекает себя на изоляцию, но большинство израильтян более пристальное внимание уделяют последним 20 годам попыток достижения мира и знают, что дальнейшие уступки только ухудшат их безопасность, не принося никакого мира. Но он просто не может больше терпеть Нетаниягу, чтобы пережить с ним ещё одну схватку по этому вопросу, который не может быть решён из-за непримиримости палестинцев и их негодной политики.

Иранский фактор

Вторым фактором, который, возможно, тормозит разрядку напряжённости американо-израильских отношений, является Иран. В этом существует некая ирония. Разногласия между США и Израилем по расписанию иранской ядерной программы, бесполезность дипломатии и предельная необходимость нападения на Иран разделяли эти два правительства в течение многих лет. Многие считают, и не без оснований, что нежелание президента США вступить в жёсткое противостояние с Ираном (это предположение подкреплено его представлением на пост нового министра обороны Чака Хейгела, который прежде выступал и против санкций, и против возможности использования силы против Ирана) лишь ухудшит положение дел в будущем. Ведь Израиль ускоряет приготовления для возможности нанесения превентивного удара по ядерным объектам Ирана, если Соединённые Штаты не сделают этого.

Но так как такая постановка вопроса лишь весьма увеличивает эскалацию напряжённости между Вашингтоном и Иерусалимом, существует очень реальная возможность, что отказ Ирана вести серьёзные переговоры и его решимость продвигаться к своей ядерной цели поставит американского президента перед небольшим выбором – либо сотрудничать с Израилем, либо устранить иранскую угрозу.

Решение Обамы зря растратить годы своей первой каденции на бессмысленные попытки сотрудничества с Тегераном, а затем – на сколачивание международной коалиции с провозглашением слабых санкций сделали немного, чтобы вселить уверенность в решимости США. Президент опоздал продвинуть санкции против Ирана и оставил в них лазейки, которые позволили исламистскому режиму инвестировать достаточно денег, чтобы продолжать развитие ядерных разработок, несмотря на страдания собственного народа.

Если США вернутся на садовую аллею переговоров с иранской дипломатией в ближайшие месяцы, то это просто даст аятоллам даже больше времени, чтобы успеть достичь своей цели.

Действительно, нельзя обвинить иранцев, если они интерпретируют назначение Хейгела как доказательство того, что Обама хотел бы вернуться к своим обещаниям застопорить их ядерную программу, но не пытаться их сдерживать, если они получат свою ядерную бомбу.

Но буря, вызванная кандидатурой Хейгела, также дала понять, что президент Обама не обладает большим пространством для маневра в отношении Ирана, на что возлагали большие надежды «левые». Хотя вероятность утверждения Хейгела на министерский пост ободрила тех, кто хотел бы более мягкую линию поведения в отношении Ирана, а также хор ненавистников Израиля- (две группы, членство в которых обычно совпадает), процесс, который привёл бывшего сенатора к повороту на 180 градусов в его взглядах на иранскую проблему, позволил ясно понять, что президент перекрасился в сторонника Ирана.

И Хейгел, и президент, могут вернуться к своим обещаниям, но, сделав это, нанесут сокрушительный удар по авторитету Обамы. Также есть веские основания подозревать, что президент больше всего стремится избежать конфронтации с Ираном, возможно, он также пришёл к пониманию того, что перспектива иранской ядерной бомбы, по его разумению, представляет собой серьёзную угрозу интересам США и их безопасности, что может стать несмываемым пятном на его политическом наследии. Если говорить более конкретно, иранцы могут перекрыть любой путь, чтобы избежать этой дилеммы.

Поскольку Иран отказывается добросовестно вести переговоры, даже если европейцы готовы предложить им сделку, которая может позволить им сохранить их ядерную программу, предположение, что дипломатическое решение является неизбежным, становится более сложным, даже для самых ярых противников применения силы сдерживания.

До сих пор успешно оказывая давление на Нетаниягу от осуществления любой возможной израильской атаки, может случиться, что сам американский президент может согласиться с израильтянами о необходимости какой-либо военной акции в текущем году.

Учитывая данные протоколов по этому вопросу, можно с огромным трудом предположить, что администрация намерена сдержать своё слово в отношении Ирана. Вот почему многие люди, включая меня, рассматривают доверие Джеффри Голдберга к риторике Обамы по Ирану, как наивность. Но Обама настаивал до сих пор на предположении, что рано или поздно иранцы сломаются и избавятся от наказания. Если они этого не сделают, а нет никаких оснований полагать, что они одумаются, то он, возможно, окажется, в конце концов, в согласии с Нетаниягу, что удар по Ирану неизбежен. Голдберг, вероятно, прав, когда пишет, что если президент США приходит к такому заключению, то его обиды на Нетаниягу не будут достаточными, чтобы остановить его от осуществления чего-то такого, что он считает важным для укрепления своего политического реноме.

Напряжённость в отношениях между Израилем и Соединёнными Штатами по поводу решения нажать на спусковой крючок при ударе по Ирану может казаться неизбежной. Но единственным фактором, который может объединить эти две страны, является непреклонное желание иранского режима заполучить ядерное оружие. Если иранцы не будут осторожны в своих действиях, они смогут сделать невозможное и преодолеть разрыв между Обамой и Нетаниягу и выковать такой маловероятный союз между ними.

Альянс США – Израиль остаётся вопросом согласования между ними

Даже если мы не предполагаем, хотя я думаю, что мы должны так предположить, что враги Израиля будут продолжать загонять в угол и Соединённые Штаты, и Израиль, независимо от того, нравится ли это президенту Обаме или нет, есть ещё один важный фактор. Он-то и будет также определять предел тому, как далеко могут зайти любые ссоры: это подавляющая поддержка Израиля американским народом. Столько же людей в администрации Обамы и её восторженных сторонников «слева» могут полагать, что «еврейское лобби», как, например, номинированный президентом Обамой на пост министра обороны, имеет слишком большое влияние, и факт остаётся фактом, что американо-израильский альянс остаётся в США вопросом консенсуса. Как мы видели в течение последних двух лет, ни один президент, и даже не одна персона, такая популярная, как Барак Обама, не может позволить себе игнорировать или взорвать этот консенсус.

Вполне возможно, что переизбранный президент Обама всё ещё задирается, чтобы поквитаться с Нетаниягу после своего унижения в мае 2011 года, когда израильтяне продемонстрировали последствия для Израиля противостояния с популярным американским союзником. Тогда Обама поджидал в засаде приезда Нетаниягу с речью, требуя от Израиля признать границы 1967 года в качестве отправной точки будущих мирных переговоров. Нетаниягу не просто отверг этот диктат США, но овация, которую он получил, когда обратился к Конгрессу спустя несколько дней, показала, что и демократы, и республиканцы, были едины в своей поддержке позиции Израиля.

Это была последняя крупная схватка Обамы с Израилем по поводу мирного процесса, так как в последующие месяцы он начал еврейское чарующее наступление с перспективой на президентские выборы в США 2012 года. Как я отметил ранее, основной подоплёкой решения не начинать ещё раз мирные переговоры может быть отказ палестинцев воспользоваться преимуществом, предоставленным им президентом США. Но президент Обама также понимал, что враждебный жест по отношению к Израилю это – политический яд, и не только со стороны американских евреев, чьи голоса он присовокупил, чтобы остаться во главе колонны Демократической партии.

Проблема тезисов израильского лобби Уолта-Миршеймера (американского профессора политических наук в университете Чикаго – И.Ф.) заключается не только в том, что они укореняются в антисемитских измышлениях, которые видят в евреях силу, манипулирующую Соединёнными Штатами, чтобы делать вещи, которые противоречат их интересам. Скорее всего, реальная проблема заключается в том, что не принимается во внимание тот факт, что произраильский консенсус пронизывает практически все демографические и политические слои в этой стране.

Как я уже писал в июле 2011 года в своём материале «КОММЕНТАРИЙ» в связи с последствиями наихудшей конфронтации Обамы и Нетаниягу, союз между двумя странами является не только политически популярным, но сейчас он настолько интегрирован в инфраструктуру обороны и внешней политики США, что становится практически нерушимым. Будучи президентом, который, имеет двойственное отношение к Израилю и, предопределён для создания просвета в отношениях между двумя странами, Обама доказал, что следует понимать, что он не мог позволить, чтобы понизить планку этого союза, что и было доказано.

Правда и то, что в результате его переизбрания президент не должен опасаться гнева избирателей по поводу того или иного высказанного им мнения. Но идея, что у него есть карт-бланш действовать, так как он любит Израиль, является мифом. Двухпартийный произраильский консенсус в Конгрессе всегда будет действовать как проверка на любой импульс, чтобы отомстить Нетаниягу. Процесс, в ходе которого кандидат на пост министра обороны Чак Хейгел был вынужден отказаться от всех своих предыдущих позиций по Ирану и Израилю и дезавуировать свои комментарии по поводу «еврейского лобби» – это напоминание о том, что администрация Обамы второй каденции не может отменить законы политической силы тяжести.

Большинство американцев рассматривают переизбрание Нетаниягу на пост премьер-министра в качестве аргумента против любого давления со стороны США, чтобы заставить Израиль делать то, что отвергли избиратели Обамы.

Можно сказать, что всё это не принимает в расчёт очень реальную возможность того, что напряжённость в отношениях между правительствами двух стран, вероятно, продолжится до тех пор, пока эти двое находятся у власти. Но президент Обама, с его ограниченным количеством политического капитала, и лишь двумя годами, в течение которых он может его использовать, был бы глупцом, чтобы тратить свои скудные ресурсы на последующие потери в борьбе с Нетаниягу.

Ещё четыре года этого странного нескладного тандема сделает дорогу ухабистой для движения по ней друзей Израиля. Но этот альянс нынче сильнее, как никогда, чем даже неприязнь Барака Обамы к Нетаниягу. Какими бы дрянными ни были их взаимоотношения, осадок в Вашингтоне от лёгкого переизбрания Нетаниягу в Израиле может быть и не таким уж плохим, как вы думаете.

Джонатан Тобин

(оригинал статьи здесь)

Перевод с английского Игоря Файвушовича