Александр Левинтов: Апрель 17-го. Окончание

Loading

Они шли зловещей цепью поперёк остановленной ими жизни и знали — когда-нибудь и где-нибудь этот ненавистный им мир кончится, и можно будет остановиться на какой-нибудь каменной круче, над мерным грохотом океанского прибоя, выйти из танков в навсегда отравленную атмосферу — и умереть, гордыми и усталыми победителями.

Апрель 17-го

Заметки

Александр Левинтов

Окончание. Начало

Весна в Баварии

и сказал на весенней горе,
что спадает волной к Кинерету:
«будьте, братья, собой мирополны»,
и мы приняли добрый завет:
мы живём в тишине мирных дел,
средь цветущих садов и полей,
под журчанье прозрачных ручьёв;
всё прекрасно в пространстве людей,
каждый занят заботами дня
сомасштабно творимому мiру…
только где-то в восточной дали,
где просторы людей угнетают,
не хватает своей полноты,
и ущербность агрессией пахнет,
забытьём мирополности мiра

Вена

очень пышно,
очень праздно,
очень шумно,
и вальяжно,
улочки так ýзки,
много наших, русских

много позолоты
сладкого до рвоты
кофе с пенкой,
яйца с гренкой,
на подвальных спусках
много пьяных русских

каждый зюссемахер
лепит сладкий захер,
если свой, то хакер,
впрочем, das ist на хер,
что ни шаг — закуски
для бродячих русских

мягкие трамваи,
девушки на грани,
от кустов сирени
астма и мигрени
в разговорах бурных
слышно только русских

Дунайский регион

Граница между Баварией и Австрией очевидна: как только ты увидел первое смазливое женское лицо, всё, считай, ты пересёк границу и уже в Австрии. Немцы, намешанные с венграми, цыганами и славянами, называются австрийцами.

В конце 70-х-начале 80-х годов в недрах Союзморниипроекта, головного института Минморфлота, будучи неофициальным куратором Советского Дунайского пароходства (СДП), я разрабатывал, опять же неофициально и внепланово, тему, связанную с проектированием и строительством судоходного канала Рейн-Майн-Дунай. Если европейцы решали уже сугубо технические вопросы (параметры судов и других плавсредств, глубины фарватеров и шлюзов, навигационное обеспечение, правовые вопросы сквозного международного плавания), то мы никак не могли определиться в отношении этого проекта, а потому рассматривали всю эту затею как агрессию и угрозу нашим интересам, которых здесь явно не было. Я отчаянно предлагал пароходству и министерству открыть две международные круизные пассажирские линии «Европейская кругосветка» Ленинград-ВолгоБалт-Волга-ВолгоДон-Азовское море-Чёрное море-Дунай-Майн-Рейн-Северное море-Балтийское море-Ленинград и «Из Варяг в Греки» Киев-Стамбул-Регенсбург-Гамбург-Стокгольм – ничего из этого не вышло и я ещё раз убедился, что вся наша внешняя судоходная и государственная политика вообще – лишь негативная реакция на чужие инициативы и проекты, а самим нам ничего не надо и неинтересно, кроме военных вторжений и вмешательств. Сейчас круизы «Северное море – Чёрное море» процветают, но прекрасные и фешенебельные двухпалубные суда пользуются румынскими рукавами (гирлами) в дельте Дуная.

Вместо этого мы запустили лихтеровозную линию Дунай-Меконг: огромный лихтеровоз «Борис Полевой» собирал несамоходные лихтеры (баржи) изо всех углов дунайских стран, довозил их до Меконга, где их развозили по странам Юго-Восточной Азии, в обмен на лихтеры с грузами для европейцев. Таким образом, приходилось иметь тройной комплект лихтеров. Но что здесь возить? Удочки-тапочки-циновки из Вьетнама? А что из Кампучии или таких же нищих стран Лаоса и Бирмы? И что им могли предоставить европейцы, если у юго-восточных азиатов тогда за душой не было ни копейки? – короче, гоняли порожняком огромное судно, демонстрируя своё присутствие на морских путях. В конце 80-х я предлагал оборудовать из этих лихтеров плавучие рестораны, дансинги и гостиницы, пришвартовав их вдоль прекрасного песчаного черноморского пляжа шириной в 300 метров и длиной более 100 километров, но и эта затея рухнула – вместе с Совком.

Вот тогда я библиотечным образом и познакомился впервые с идеей Дунайского региона, задворками которого были наши Рени, Измаил, Килия, Вилково и советский сектор дельты Дуная. Идея мне показалась тогда милой, старомодной, наивной, безобидной.

И вот, спустя лет тридцать пять, я оказался в Вене…

Немного истории

Строго говоря, вена стоит не на Дунае, как, например, Будапешт, а на речушке Вена, притоке Дуная. Первое название реки – славянского происхождения, Веда («Ведающая», «Ведунья», «Ведьма» – для славян гидронимы всегда были связаны с тайными и мощными силами).

Дунайский регион, и в этом его несомненное преимущество перед другими европейскими регионами, всегда был плацдармом столкновений и соприкосновений рас и народов: кельты, даки, римляне, языки, маркоманы, алеманы, германцы, вандалы, гунны, славяне, готы, ордынцы, оттоманы – всех уже трудно перечислить. И каждый народ, даже те, кто не остался в потомках, оставили свои следы на этой земле и потаённо дышит нам навстречу.

При Карле Великом будущий Дунайский регион оказался частью франкской Священной Римской империи. В Регенсбурге (Бавария) Карл встречался с багдадским халифом Гаруном аль Рашидом. Европейцев потрясли богатство и роскошь Востока, что и послужило реальной причиной крестовых походов. Один из персонажей этих походов, Ричард Львиное Сердце, был венским пленником и получил свободу за баснословный выкуп.

640 лет Австрией правили Габсбурги, почтеннейшая королевская династия Европы, сидевшая едва ли не на всех мало-мальски значимых тронах. Выдающейся императрицей была Мария-Терезия, до сих пор почитаемая не только австрийцами, но и венграми, и всеми славянскими народами, жившими на территории Дунайской империи. Принято сравнивать её с нашей Екатериной II, ну, что ж, сравним и мы:

Мария-Терезия Екатерина II
Годы жизни 1717-1780 1729-1796
Годы и срок правления 1740-1780 (40 лет) 1762-1796 (34 года)
брак Муж – финансист и ученый, овдовела в 1765 году Муж Петр III убит ею
семья 16 детей, в том числе два австрийских императора и несчастная Мария Антуанетта Один сын и шлейф любовников
Основные реформы Просвещение: введение всеобщего школьного образования, открыла 6000 школ, университеты, школы искусств, библиотеки уничтожила влияние церкви в школах

Ввела налоги на богатых и состоятельных

Вольности дворянству (освобождение от обязательной гос. службы), окончательное закрепощение крестьян, городское самоуправление (осталось на бумаге).

Административно-территориальная реформа

войны Семилетняя война 1756-63 за возвращение Силезии, проиграна Войны с Турцией (завоевала Крым, Новороссию, частично Кавказ), подавление польского восстания и раздел Польши, крестьянская война (Пугачев), разгон староверов (Запорожская Сечь и Ветка)

 

Имя Марии-Терезии, её памятники – повсеместные, как и благодарная ответная любовь к ней, особенно на Балканах. Екатерина до сих пор ненавидима поляками, чеченцами и другими кавказцами, бвшкирами, уральскими казаками, староверами Сибири, Алтая, Дуная (липованы), Латвии. Это она установила позорную черту оседлости для евреев. Вошла в мировую историю как ненасытная собирательница сокровищ и фаворитов. Для сравнения ещё одна деталь: после трёхчасового концерта со своей сестрой в присутствии императрицы маленький Моцарт так растрогался, что залез к ней на колени и поцеловал Марию-Терезию. Поцелуй Моцарта до сих пор является символом Австрии.

Другим знаменитым Габсбургом был почтенный Франц-Иосиф, который проправил 68 лет с 1848 по 1916 (начал в 18 лет), не дожив до падения прекрасной империи. В начале 20 в. Австро-Венгрия, которая теперь упорно называется Дунайской империей, была самой большой страной Европы (55 млн. чел., 17 стран) и самой славянской: 75% населения составляли славяне: поляки, чехи, словаки, украинцы, словенцы, сербы, хорваты и многие другие. При нём Вена приобрела сегодняшний вид: пышный, едва ли не самый пышный городской ансамбль Европы, прекрасные парки и дворцы, насыщенная культурная, прежде всего художественная, литературная и музыкальная жизнь, передовая наука (австрийская философская, психологическая и экономическая школы, генетик Мендель, психоаналитик Фрейд, физик Больцман и множество других). Стиль юнге велле («молодая волна») стал ведущим в европейском модерне, во многом опережая арт нуво, российский и германский модерн.

Вена гармонична не только архитектурно. Полны спокойствия и очарования зелёные просторы по берегам Обводного Дуная, Нового Дуная, Дуная и Старого Дуная, превращённого из водотока в водоём.

Променад
Променад: 4 километра самых возвышенных размышлений

Австрийская армия была одной их худших в Европе, даже хуже итальянской – весь пыл и жар австрийской армии уходил на наряды, парады, манеры и пьянство. Хорошо жить в стране с плохой армией!

Австро-Венгрия, наверно, менее всех хотела войны – зачем? Всё так прекрасно, красиво, удобно… но – убийство в Сараево наследника престола с женой, предательство Италии, вынужденная необходимость воевать со славянами России. Престарелый Франц-Иосиф не дожил два года до распада своей империи и три – до позора Версальского мира. Добрую и прекрасную империю развалили, скорей из зависти, чем по любым другим причинам, унизили и осмеяли. Австрия после первой мировой долго держала мировое первенство по суициду.

Поучительна история Центральной Европы 16-17 веков.

В Великих географических открытиях она не участвовала, чужие материки, страны и народы не грабила, в рабов негров, индейцев и других «отсталых» не превращала. Несла идеи спасения трудолюбием и скромностью жизни (Кальвин и Лютер), но стала жертвой чумных и иных моров, принесённых как расплата за открывание неевропейского мира. Безжалостная чума выкашивала за раз до трети населения Европы, в том числе и непричастных к грабежам немцев, австрийцев и швейцарцев.

Памятник избавлению от чумы
Памятник избавлению от чумы (начало XVII в.)

Совсем галопом по современности

Две мировые и советская оккупация, длившаяся десять лет, подкосили Австрию и Вену, сделали их европейским захолустьем, но город и страна восстановились, нашли в себе силу и волю вернуть красоту и величие.

Обедневшая страна всё-таки восстановила прежнее и гармонично вписала в своё великое прошлое ультрасовременность. В вене очень много нового, но оно и эстетично и, главное, очень согласовано с тем, что было построено сто и более лет тому назад. Кроме того, Муниципалитет Вены сам построил и владеет 150 тысячами квартир для малоимущих, создал прекрасную и удобную транспортную инфраструктуру: мы, живя в самом центре, на Ринге и исколесив город на автобусах Open Tour, нигде не сталкивались с пробками или даже затруднениями. Конечно, центр города шумноват – и днём и ночью, и в будни и в выходные, но это уже наша вина, понаехавших сюда туристов и зевак.

Основный смысл современной Вены – туризм:

— музейный,
— питейный,
— музыкальный,
— театральный,
— шопинг,
— спортивный,
— альпийский,
— гастрономический,
— галерейный,
— архитектурный,
— научный,
— образовательный,
— развлекательный.

Эти бизнесы достаточно самостоятельны и по потокам туристов, и инфраструктурно, и сервисно, что свидетельствует о необычайной развитости туристской индустрии.

Рынок Naschmarkt
Рынок Naschmarkt – обжираловка, бойкая торговля и барахолка

Маленькая трагедия
(рассказ кобринского старожила)

Среди евреев черты оседлости были распространены топонимические фамилии: Бродские — из Бродов, Жаботинские — из Жаботина, Могилянские — из Могилёва, Витебские — из Витебска, Половцевы — скорей всего из Полоцка, Кобринские — из Кобрина, и только Горелики — из Бобруйска, который так однажды прогорел, что несчастные евреи разбрелись по другим городам, где представлялись: «Горелики» и получали от сердобольных единоверцев крови вспоможествование.

У меня было несколько знакомцев и приятелей с фамилией Кобринский, всё люди приличные и приятные, а Гена Кобринский из Ясенево одно время был очень близким другом, жаль, что нас сильно разметало в конце 80-х.

А в 1994-95 годах наша лаборатория региональных исследований и муниципальных программ (РИМП) проводила, как теперь выясняется, последнее своё исследование по заказу кобринской многофункциональной компании «Фактория». Из 15 месяцев, отведённых на эту работу, не менее 5 месяцев я провёл в Кобрине и приезжал сюда не менее раз десяти, тем более, что городок этот мне очень глянулся и полюбился.

Кобрин расположен к востоку от Бреста, здесь проживает около 50 тысяч жителей, в польский период своего существования его часто называли «маленьким Парижем»: за доступность и миловидность местных девушек. В советское время это был типичный текстильный городок «липы жёлтые в рядок», кстати, городской парк — огромные липы вековые, под сенью которых — городской пруд, танцплощадка и кафе, сплошь молодёжное.

Я много работал в библиотеке и местном краеведческом музее, был в дружественных отношениях с музейщиками и библиотекарями, кто-то из них и сдал меня местному старожилу по фамилии Макаров (имя, убей Бог, не помню, а врать не хочу) — тому было уже больше ста лет.

Очень милый и любезный старик. Он разрешил мне записывать наши разговоры (и я их тщательно записывал, я вообще всегда тщательно записывал дневники и интервью, наверно, только затем, чтобы потом решительно терять в ходе переездов и других житейских катастроф. Так, что, если что-то в моём рассказе забыто или перепутано, то это исключительно моя вина.

Макаров поражал твёрдостью памяти и ясностью ума (чего теперь не скажешь обо мне), а рассказывал он мне про Кобрин и его жителей с одной единственной целью: чтобы хоть кто-нибудь узнал то, что знает он — уносить это в могилу с собой ему очень не хотелось. Мы сидели у него в маленьком уютном домике либо в тесном и душистом саду.

Он также показывал мне свои фотоальбомы и папки с газетными вырезками самых разных, начиная с допотопных, времён.

Вот, собственно, и вся присказка перед тем, как рассказать эту печальную историю.

В Кобрине до революции жило 11 тысяч человек, почти исключительно евреев. В городе даже сохранились две синагоги, занятые теперь чем-то посторонним. На эти одиннадцать тысяч было более семи тысяч бизнесов, по большей части микроскопических: кузнецы, шорники, горшечники, портные, часовщики, гробовщики, парикмахеры и так далее, и так далее. По выходным вся сельская округа с утра приезжала в Кобрин на базар, каких я не видел ни в Москве, ни вообще где бы то ни было в России, разве что в Ташкенте. Это был и остаётся интенсивнейший контакт между польско-белорусскими крестьянами и горожанами, тогда — евреями, теперь — сильно обрусевшим населением. Этот культурный контраст города и деревни жив и по сей день, а тогда он имел ещё и хозяйственное, экономическое значение: крестьяне сбывали свои продукты и таким образом получали денежную возможность приобретения товаров и услуг. Этот эффект получил в науке название реципрокности: взаимоподдержки разнородных соседей.

Накануне Второй мировой, летом 39-го года, кобринские евреи, коих было всё те же 11 тысяч с хвостом из уже почти 14 тысяч населения, долго и много спорили, сидя в палисадах под спелыми вишнями и абрикосами, что делать в преддверии войны, начало которой буквально висело в воздухе и было более, чем очевидно.

Одни утверждали: надо двигаться на запад, в Германию, подальше от варваров-большевиков.

Другие вспоминали немцев времён Первой мировой, их лояльное отношение к евреям и даже защиту от поляков. Эти говорили: никуда не надо двигаться, а сидеть тихо, заниматься своим гешефтом, и ничего плохого не случится.

Третьи гнули своё: надо двигать на восток, подальше от Гитлера, заядлого антисемита.

Как ни странно, остававшиеся в сильном меньшинстве сторонники движения на запад и восток по большей части уцелели, ну, хоть немного и отчасти. Но таких было очень немного — инерция действует не только в физике, но и в социологии.

В конце сентября в Бресте и Гродно прошли совместные победные парады советских и германских войск — вся Восточная Польша превратилась в Западные Украину и Белоруссию. Так Кобрин оказался советским городом.

Из Москвы понаехали какие-то совсем непохожие на евреев евреи: злые, необразованные, агрессивные, дурно пахнущие и скверно говорящие. Они стали сжигать польские книги и школьные учебники, навезли всякой пропагандистской муры: плакаты, стенды, агитматериалы, марксистко-ленинско-сталинской чепухи и трескотни. С ними приехали и новые учителя — в разгар учебного года. Закрыли синагоги и католические костёлы.

Эта суетливая неразбериха никак не затихала, не столько даже в Кобрине, сколько в его окрестностях, хозяйственном хинтерланде — там шла насильственная коллективизация, почти такая же, как в СССР в конце 20-х-начале 30-х.

Никто ничего не понимал, а потому и бездействовал. Город оцепенел.

А в конце июня 1941 года СССР и Германия начали войну между собой.

Спешно покидая город, советские прежде всего вывозили партийные и чекистские архивы, которые успели здесь нарастить, а также всю свою коммунистическую макулатуру, бросая действительно ценные вещи, но главное — людей. Молодая советская учительница-еврейка приглянулась чекистскому офицеру, и он прихватил её с собой и с архивом, который сопровождал. Путь их оказался очень дальним и долгим, по дороге они поженились и завели ребёнка. Девушка взяла фамилию мужа, Васильева, и тем спасла себя и этого ребёнка. А сам Васильев был за что-то расстрелян.

При немецкой администрации часть местных националистов требовали признания их этнической обособленности как полешан, а другие, такие же радикальные, хотели объявления Белоруссии протекторатом, как Украина и Крым, но немецкие чиновники покопались в своих документах и объявили: нет такой страны — Белоруссия. Так все они вошли в состав протектората Украина, что националистам было очень обидно.

В октябре 1942 года двумя партиями все кобринские евреи были собраны и расстреляны в лесу недалеко от города.

После «освобождения» в 1944 году Макаров в числе других немногих оставшихся кобринских жителей, без и суда и следствия, был отправлен в Сибирь за то, что эти люди проживали на оккупированных территориях, даже те, кто хотел, но не смог эвакуироваться на восток, с отступающими советскими войсками. Тех же, что работал на немцев, включая женщин, мывших полы в немецкой администрации, расстреляли.

Макаров вернулся в родной Кобрин лишь через шесть лет, вдоволь, на всю оставшуюся жизнь, нахлебавшись супов из горбуши, самой ненавистной для него рыбы. Печать почти предателя лежала на нём и после перестройки, пенсию ему дали очень неохотно, очень маленькую и очень нескоро, ближе к 80-м, когда ему уже стукнуло 80. Он же отвечал всем этим режимам тихой ненавистью и собиранием компромата на советскую и постсоветскую власть.

Расстрел кобринских евреев долго умалчивался, но, кажется, и сегодня место массовых расстрелов никак не отмечено. В Кобрине живут теперь совсем другие люди…

Кобринская синагога
Кобринская синагога (XVIII век) — современное состояние

Синагога в Кобрине

Синагога в Кобрине

Бывшая дача Паулюса

На топографической карте 1968 года этот объект, расположенный между овощеводческим совхозом «Серп и Молот» (современное Южное Измайлово) и ручьём Чёрным, вытекающем из Терлецких прудов и впадающем в р. Серебрянку, обозначен как дача. На более современной карте Гугла он имеет адрес Шоссе Энтузиастов дом 47 и дом 47, стр. 1.

Сейчас остатки этого сооружения хорошо видны с шоссе Энтузиастов, а до того оно было хорошо упрятано от посторонних глаз, даже дорога к нему была незаметна.

Ходили всякие разные слухи о том, что это – дача патриарха Пимена, коменданта Московского Кремля, маршала Чуйкова, но наиболее ходовым слухом было убеждение, что здесь жил фельдмаршал Паулюс, попавший в плен под Сталинградом.

Главным корпусом этого объекта является двухэтажный дом, стилистически очень похожий на архитектуру 30-х-40-х годов:

Окна зарешёчены, балкон – явно архитектурное излишество. Есть тут и другие постройки, преимущественно хозяйственного назначения, например, вот этот гараж.

Есть ещё караульные и охранные одноэтажные здания. Внутри – множество сюрпризов:

Портфель для хранения секретных документов, коробка с кухонной посудой, редкий глобус, выпускавшийся только на одном предприятии – Тбилисском авиазаводе, спуск в глубоченный подвал:

А была здесь школа радиоразведки, принадлежавшая, естественно, чекистам. Здесь готовили радистов для партизанских отрядов и для работы в глубоком тылу, в Германии. Кэт из «17 мгновений весны» наверняка училась в этой школе.

Техника шпионской связи после войны сильно модернизировалась, потребность в радистах отпала, и школа была заброшена.

По поводу этого места крутились легенды, будто здесь шастают привидения, какие-то каторжные мужики, ведьмы – рекомендовалось пролетать это место как можно быстрей и ни в коем случае не останавливаться. Легенды эти, скорей всего, сочиняли сами чекисты, отпугивая ими любопытствующих.

Сейчас всё это рушится или уже разрушено. Территория приватизирована каким-нибудь чекистом. Откроют ресторан или небольшой мотель – Контора Глубокого Бурения без дела сидеть не любит и хорошо научилась коммерции.

Одностишия и полустишия

Серьёзен я: в гробах нам не до шуток.

Уже пропели гимн России петухи.

У Ваньки — встанька, а у Маньки — сунька.

Который раз меня не сберегли!

Котлеты с мухами — деликатес сезонный.

Пустая ваза… голоден художник.

Над седой равниной моря гордо реет глупый пингвин.

Что мне до органов, когда им до меня?!

Жизнь пережить — не в Мавзолее спать.

Вчера опять ходил на вернисаж, а Вайкуле, зараза, не пришла.

Нет в жизни счастья, нет и остального.

Наш поезд опоздал к вокзалу отправленья.

Сменился караул — благим истошным матом.

Поговори о чём-нибудь сама — я всё, что мог, тебе уже соврал.

Опять погода так нехороша, что на работу стыдно выходить.

Где б нам ещё Отчизну защитить, в каких далёких и неведомых краях?

Такое пиво доливать не надо.

Цыганка, нагадай мне что-нибудь чужое.

Я, может, нехорош, но ты-то хороша!

Зачем нам туалетная бумага, когда есть Конституция у нас?!

Нас партия опять ведёт к победам, которые опять, увы, не наши.

Сто лет во мгле: тут есть, чем загордиться.

Безденежье, должно быть, бескорыстно: безденежье должно быть бескорыстным!

К чертям и ангелам тебя я не ревную.

Вот, Дума, например: у нас ещё не все прохвосты, есть просто дураки.

Включаю НТВ: я заскучал по цирку.

На ваш оффшор у нас всегда найдётся вкладчик.

И в новостях — забытые сюжеты.

С визитом доброй воли — на ракетах.

Советы ненужные, бесполезные и вредные

Если у вас разболелся зуб, лучше всего пойти к врачу, например, ревматологу или эндокринологу: он не только посочувствует вам, но и наверняка даст направление к психиатру, а уж этот точно знает, что делать с такими, как вы.

Когда в вашем доме кончаются деньги, а это случается довольно часто, особенно перед получкой, можно пойти в какой-нибудь другой дом, на котором есть вывеска БАНК. Постарайтесь вежливо, но убедительно попросить у кассира немного денег — у него их там полно. Если кассир — добрый человек, он даст немного денег, стопку не больше, чем на три пальца толщиной, а если злой, то вы окажетесь в третьем доме, на котором написано ТЮРЬМА. Правда, добрых кассиров не бывает.

Иногда левая нога или в боку не болит. В этом случае очень помогает свежий отвар маракуйи, в который надо добавить столовую ложку ужиного яда, термитного воску (1 стакан) и пыльцу цветов папоротника, тщательно размешать и поставить на три часа в холодильник до затвердения. После этого на то место, что не болит, надо наложить лепёшку, крепко забинтовать её и оставить на ночь. Утром, когда вы проснётесь и снимете повязку, вы обнаружите, что у вас это место опять не болит.

Во время сильного порывистого ветра тщательно проветривайте своё жильё: всё-таки пыль, мусор и сор легче собирать дома, чем на дворе.

Покупая одежду или обувь, всегда берите и то и другое на пару размеров больше вашего, на вырост. Это в первую очередь касается ворота и талии.

При делении любого двузначного числа на любое однозначное не забывайте хоть что-нибудь отложить на ум.

Участвуя в тайном голосовании рекомендуется зачеркивать всех, чтобы кто-нибудь случайно не поставил в галочку в непредусмотренном вами месте, а такое, увы, изредка бывает.

Уходя в последний путь, аккредитив взять не забудь.

Повидло и джем полезны всем, даже тем, кому они неполезны.

Храните деньги в сберегательной кассе, ведь они даются вам именно для этого, а не чтобы тратить.

Не загромождайте горизонт ненужными вещами, оставляйте проход для восхода и захода солнца.

За полторы тысячи лет до сотворения мира
(тост)

Согласно Ветхому Завету (Септуагинта), сейчас идет 7225 год от Сотворения Мира, Византийский календарь, которым до сих пор пользуются староверы, указывает 7515 год, китайский календарь показывает 6732 год, археологически достоверно установлено, что хмельное (booze) появилось 9000 лет тому назад, то есть более, чем на тысячу лет ранее Сотворения Мира.

И я в это охотно верю: только после полуторатысячелетнего непрерывного пьянства можно было создать такое. Этот хмельной и слегка навеселе мир мне нравится. Мы, конечно, можем и побуянить и даже, если очень захотим и попадём, фонарь разбить, но нам в голову не придёт устраивать революции, мировые войны, ходить на выборы — это всё пережитки трезвого мира, осталось нам в наследство от динозавров.

Семь городов спорили, кто из них родина Гомера — семь стран до сих пор спорят, кто из них придумал хмельное: Египет, Иудея, Месопотамия, Греция, Крым, Армения, Китай. Согласно версиальному методу Геродота, самое верное — признать за истинное все семь утверждений и сказать всем им, а также всем неназванным, но потенциально возможным: «Большое спасибо! Тода раба!»

Без этого дела не было бы поэзии, музыки, живописи, пусть и наскальной, любви, да что я говорю?!: не было бы и Бога! Это только на свежую и трезвую голову непонятно очевидное и взаимосвязанное: не будь вина или пива (до сих пор неясно, что появилось раньше, поэтому и тем, и другим магазины начинают торговать одновременно), не было бы нас, мы бы не придумали Бога, а Бог не придумал бы нас, ведь без нас ему решительно не с кем было выпить и некому сказать: «ты меня уважаешь?»

В его Ботаническом Эдеме были целые залежи и заросли сырья для хмельного: виноград, злаковые всех видов, картошка и свёкла, агавы, кешью, сахарный тростник, хмель, дрожжи для закваски, куча всего другого и даже табуретки с опилками, в преддверии сухого закона в России и Америке.

Если Бог хочет кого-то обидеть, он прежде лишает его хмельного — теперь вам понятны корни исламского радикализма и терроризма?

Никто не знает, когда всё это кончится и состоится заседание Страшного Суда. Да это и неважно: ведь даже если это случится завтра, у нас, по законам симметрии и красоты мира, будет ещё как минимум полторы тысячи лет на помин наших душ, нетленных по их проспиртованности.

Короче: я хотел бы выпить и предлагаю это сделать вам.

Нашествие

Сначала она появилась на горизонте: жёлто-пепельная снизу и густо-фиолетовая наверху. Потом эта странная волна стала расти в размерах, поднимаясь всё выше и выше к небу, пока полностью не заслонив его. Обычные серенькие краски ненастного утра отошли к западу и ещё более померкли.

Странно, но какая-то одинокая птаха уцелела и теперь редко и жалобно тренькала, как ребёнок, уставший плакать. А ведь ещё вчера здесь свиристел вовсю апрельский птичий гомон, жадный до любви и мошек. Если бы не она, стояла бы тяжёлая, многотонная тишина.

Волна ворвалась туманной пеленой и позёмкой, вертящимися маленькими смерчами, юркими и непредсказуемыми — да и кто б стал предсказывать? Те редкие из домов, что чудом уцелели и не превратились в горстки и кучки развалин, стояли пустыми: погибли все.

За позёмкой, плясавшей по бывшим садам и палисадам, по тоненьким улочкам, послышался лязгающий скрежет — кому? кому он мог послышаться, если никто уже ничего не слышал?! Появились — перед кем? перед кем могли появиться?! — танки, очень похожие на гигантских лесных клопов и такие же вонючие — кому?!

Они шли, не соблюдая строя улиц — да они и не могли бы его соблюдать, ведь улочки слишком тесны были бы для них — они шли по диагонали, подскакивая на кучах развалин и мусора, бывших когда-то домами и домиками, сарайчиками, гаражами, мясными, молочными, хлебными и овощными лавочками.

Танки шли, ничего не ища — они просто занимали ещё вчера чужое пространство, делая его своим, привычно пустым, родным.

«Слишком долго, — думали сидящие в танках, — здесь жили хорошо, хватит, пора жить как надо». Но жить здесь даже они не смогли бы, и потому танки шли всё дальше и дальше, на запад, за смертоносной волной, снизу пепельно-жёлтой, сверху мрачно-фиолетовой. Они шли зловещей цепью поперёк остановленной ими жизни и знали — когда-нибудь и где-нибудь этот ненавистный им мир кончится, и можно будет остановиться на какой-нибудь каменной круче, над мерным грохотом океанского прибоя, отдохнуть, выйти из танков в навсегда отравленную атмосферу — и умереть, гордыми и усталыми победителями.

Читайте дальше: «Май 17-го»
Print Friendly, PDF & Email

15 комментариев для “Александр Левинтов: Апрель 17-го. Окончание

  1. Б.Тененбаум 7 мая 2017 at 0:31
    ===
    Уважаемый Борис Маркович!
    Не вижу ничего дурного в том, что читатель поправит автора в ошибке (места, времени, имени, названия, события).
    Меня Вы несколько раз благодарили за поправки. Или, всё же, назвали мысленно болваном? 🙂

  2. Очень жаль было увидеть слово «ОКОНЧАНИЕ» в заголовке. Надеюсь на продолжение-возобновление.
    Но уж не знаю, на какую букву надо меня классифицировать, но вот этот абзац:
    «Австро-Венгрия, наверно, менее всех хотела войны – зачем? Всё так прекрасно, красиво, удобно… но – убийство в Сараево наследника престола с женой, предательство Италии, вынужденная необходимость воевать со славянами России»
    просто не соответствует историческим фактам.
    Австро-Венгрия именно хотела войны. Конечно не такой, какая вышла, а так, маленькой войнушки.
    Есть 2 теории причины 1-ой МВ.
    1-ая, объективная, которую мы учили в школе – логическое завершение противостояния империй, борьба за (или против) передела мира.
    2-ая, субъективная, к которой склоняется большинство современных историков – череда трагических случайностей.
    В 1-ом варианте Австо-Венгрию можно назвать катализатором процесса, во 2-ом – триггером.
    И завершаю с того, с чего начал: несмотря на это замечание – пишете Вы превосходно.

    1. Уважаемый Сэм!
      Ни на какую Вы букву, Вы просто закадычный читатель. У каждой истории есть много предысторий и толкований, и у каждой войны, и у первой мировой также — в этом-то и прелесть гуманитарного знания: оно допускает версиальность («и ты, Сара. права»). Когда я в начале 80-х (или в конце 70-х?) занимался проблемами канала Рейн-Майн-Дунай, меня пронзила своим печальным тоном статья одного из зачинателей клуба по формированию и развитию Дунайского региона (для меня регион всегда антипод империи) о первой мировой. Это запавшее в душу сожаление и вспомнилось в Вене. Я его и воспроизвел. Есть такие настроения, пусть и не признаваемые официальной наукой.

  3. Уважаемый Александр, хочу выразить вам мое восхищение от написанного, это очень хорошо, и фактология и реминисценция и атмосфера…

    Спасибо и продолжайте, а все остальное чепуха… любое содружество есть слепок реальности… среди умников и эстетов, знатоков и жаждущих познания всегда есть немало завистников, идиотов и циников… так и тут…

    А темой Дунай-Черное море я интересовался в аспекте боевых действий на море, в период 2-й мировой, ведь немцы перебрасывали корабли по Дунаю, почти 500 единиц. Сперва по Эльбе, до Дрездена, затем по автобану до Ингольштадта, а там опять по воде…путь по автобану в 400 км был преодолен за полтора дня… из-за туннелей подводные лодки лежали на платформах на боку…

    1. Интересно. Наверно, всё-таки приходилось демонтировать надводную часть подлодок — вряд ли они проходили туннели по ширине.
      В связи с речным судоходством: у австрийцев действительно очень хороши речные суда, в советское время мы их немного покупали, но, увы, они, кажется, совсем не приспособлены для плавания по нашим водохранилищам, особенно опасными из которых являются Камское устье и Жигулевское море.

  4. Не расстраивайтесь из-за пустяков. 170 — это ещё не очень опасное давление, бывает и выше. Кажется, у бегунов-стайеров на финише давление поднимается до 220 — и ничего.
    Вот Вам анекдот для разрядки. Рабинович жалуется врачу на боль в правой ноге. Врач осматривает ногу, анализы, рентген. Говорит — обычное возрастное суставное недомогание, ничего серьёзного. Рабинович возражает — этого не может быть!
    — Почему вы так думаете?
    — Потому что моей левой ноге столько же лет, сколько и правой, но она не болит!

  5. А знаете, господа критики и читатели? Очень хорошо написано. Я лично получил удовольствие; конечно, у каждого «своя Вена» и «свой» Будапешт, Париж или Мадрид. Спасибо Автору! Действительно, прав БМТ! Не обращайте внимания на всякую чушь! Хорошо, что остались хотя бы и отрывочные воспоминани Макарова, и Вы их хоть немного сохранили. А 88% — Ветер им в… парус! Как писал Галич: «Будьте счастливы, опускайте пятаки в метро…» Теперь уже не пятаки, а так раз в сто побольше надо «опускать». Спасибо ещё раз!

  6. Уважаемый г-н Шейнин!
    Екатерина — такой же наглый и вероломный агрессор, как и Путин. Одобряя «заселение» вполне заселенного края немцами (не имею ничего против немцев) и рабами =крепостными), одобряя разгон староверов не только Сечи, но и Ветки, Вы оправдываете военные преступления нынешнего режима. Давайте договоримся: мне оскорбительны Ваши комментарии, действительно оскорбительны и противны. Я не знаю, зачем Вы читаете и постоянно комментируете то, что я пишу, коль скоро Вы ВСЕГДА не согласны со мной, но если я ещё раз увижу Ваши комментарии, какими бы они ни были, я прекращу, к великому своему сожалению, сотрудничать с «Мастерской». Всему есть предел.
    Приношу свои извинения редактору за решительный тон.

    1. Александр Левинтов
      — 2017-05-06 23:40:47
      ==
      Глубокоуважаемый автор,
      Не обращайте внимания. Вы, в конце концов, пишете для себя, для ваших друзей, и для людей, которым могут оказаться интересными ваши мысли.

      А все остальное — издержки «… публикации, открытой для всех …».

      Вы никогда не сможете уберечься ни от болванов-типа-«А», рвущихся вас «разоблачить», ни от болванов-типа-«Б», стремящихся вас «дополнить», ни от болванов-типа-«В», которым непременно надо поместить у вас на полях грязную кляксу — и так до конца алфавита …

      Махните рукой — вы пишете не для них.

      1. Спасибо за сочувствие. У меня редко давление поднимается до 170, после вчерашнего подскочило за 200 и я смог успокоиться только около 3 ночи. На фига мне преждевременные похороны? — ни прикида приличного нет, ни выпивки к поминкам. Вы абсолютно правы — писать надо только себе и не высовываться на публику. Мой сайт посещают человек 30, не более. И за 30 лет — ни одного инцидента, подобного этому. Я дорожу общением с вами и со многими другими завсегдатаями «Мастерской». Мой сайт легко найти —достаточно набрать в любом поисковике ФИО. А тут — и вы опять правы — не убережёшься, несмотря на героические усилия Берковича и редактора «Мастерской». И э-адрес я свой не скрываю от друзей.

        1. Спасибо за сочувствие.
          ==
          Глубокоуважаемый автор,

          Вы простите мне, если я приведу пример из, так сказать, личного опыта? Читал я лекцию в Бостоне на тему «Арабо-израильские войны». Приличная вроде бы аудитория, все больше пожилые люди — молодежи-то у нас никакие лекции на русском неинтересны. И тут вылетает из публики человек, кидается к микрофону, и под возгласы с мест: «Яша, не надо!» бравурно восклицает, что вот, есть важное сообщение: для поддержания мозга в тонусе следует делать его зарядку, дергая себя за уши — улучшает кровообращение головы.

          И тут же начинает демонстрировать, как это делается …

          На такие вещи, по-видимому, надо смотреть философски. Ну что вам за дело, если некий педант начнет рассказывать вам о правилах расстановки запятых в вашем тексте? Или «добавлять» то, обрывке чего он случайно слышал, но так и не понял? Или просто нести бессвязный вздор на полях — лишь бы, как фокстерьер, отметиться у столбика?

          Пожалуйста, публикуйтесь. Мы уйдем — но от нас останутся наши дети, наши внуки, и наши тексты. Это все-таки не набор из многих букв, а наши мысли, положенные на бумагу …

          1. Вы, как всегда, правы, но как-то глупо умирать из-за каких-то дураков, особенно ученых дураков.
            Есть в нашей ментальности две отвертки: во-первых, мы считаем истинным только то, что знаем и потому все другие мнения и версии считаем ошибочными и имеем слишком политизированные мозги: если ассигнации появились при Екатерине, значит это она их ввела, если смартфоны появились при Путине, значит это он нам их подарил. У европейцев политика вторична относительно экономики, что, между прочим, тоже чревато.

    2. Сожалею, что на первом месте у вас стоит не желание выяснять факты, а неприкосновенность всего того, о чём вы пишете.

  7. 1) «богатство и роскошь Востока, что и послужило реальной причиной крестовых походов»
    ————
    Реальной причиной, как я понимаю, было желание вычистить Зап. Европу от вооружённых бандитов и наглых бездельников. С чем Европа за 200 лет справилась, и пришла к Ренессансу.
    А другие регионы не справились.
    2) Вольность русскому дворянству дал Пётр 111. Кто и как его надоумил — не известно. Политически это был пеерворот (отказ от социального порядка, по которому Дворянство служит, а мужики его содержат), но экономически — прогресс. Дворянин прочно (на праве соб-сти) осел в своём гнезде и стал заинтересован в росте состоятельности своих крестьян.
    Заслуги Екатерины 11: а) Генеральное межевание, которое остановило Малую гражданскую войну а России. б) Бумажные деньги, которые заменили «возы» медной монеты в оптовой торговле. в) Покорение Крыма и разгон Запорожской сечи — что открыло для заселения Причерноморские степи. г) Ликвидация свободных земель на Юге и Юго-Востоке. Как я понимаю — подготовка к отмене Крепостного права. Иначе чернозёмное дворянство не позволило бы в 1861 г. освободить их крестьян, поскольку вместо аренды земли (или вместо батрачества) у прежних бар прежние крепостные двинулись бы на свободные земли.

Добавить комментарий для Шейнин Леонид Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.