Ефим Гаммер: Еврейский вклад в Победу

Loading

Петр Оранский попал на допрос к давнему приятелю, вместе с ним некогда сражался в Севастополе. Тот посоветовал утопить югославские награды в очке сортира, забыть о своем героическом прошлом, переодеться в лохмотья советского военнопленного и выглядеть соответственно: битым, запуганным, не отягощенным ратными подвигами.

Еврейский вклад в Победу

Ефим Гаммер

«Целью операции является уничтожение польских вооруженных сил. Политическое руководство требует начать войну внезапными, мощными ударами и добиться скорых успехов».

Так был сформулирован немецким Генштабом стратегический план операции «Вайс», начавшейся 1 сентября 1939 года нападением на Польшу. Она стала началом Второй мировой войны, которая с 22 июня 1941 перекинулась на просторы Советского Союза.

1. Двенадцатый

Передо мной список евреев — Героев Советского Союза, тех из них, кто был удостоен этого звания в боях с нацистской Германией. Всего сто семнадцать человек. По некоторым, дополнительным данным, их было сто сорок. Вот некоторые имена. По алфавиту. Абрамов Шатнель Семенович, пехота. Абрамович Абрам Григорьевич, танковые войска. Бершт Абрек Аркадьевич, авиация.

Двенадцатый в списке — Богорад Самуил Нахманович, подводный флот…

В изданной в 1971 году редакцией газеты “Латвийский моряк” книге “В годы штормовые” ему посвящен очерк “Щука” идет в атаку”.

Сегодня я вкратце перескажу его.

Теплоход “Кемери” идет Балтикой. Курс — к рижским берегам. Открылся маяк Ужавы.

Самуил Нахманович Богорад
Самуил Нахманович Богорад

Капитан Богорад сквозь лобастое стекло рубки вглядывается в густеющие сумерки. Ужава! Ужава! Можно ли забыть тебя?

Тогда тоже стояла осень — четвертая осень войны. Подводная лодка “Щ-310”, которой он в ту пору командовал, вот здесь, на траверзе маяка Ужавы, обнаружила вражеский конвой. Шли несколько транспортов в охранении военных кораблей. Их экипажи были настороже, так как на днях в этих же водах был потоплен навигационный корабль “Нордштерн”.

Командир подлодки убедился: конвой чрезвычайно сильный. Чтобы атаковать транспорты, следовало обойти его. Но как?

Лодка пошла вниз. Экономичным малым ходом, стараясь шуметь как можно меньше, “Щ-310” осторожно пробирается под днищами кораблей конвоя. Капитан приникает глазом к стеклу перископа. Объект атаки почти не виден. Октябрьские хмурые сумерки затушевывают судно. Единственный выход — всплыть так, чтобы можно было выйти из рубки, быстро осмотреться и нацелить лодку точно на транспорт. Но корабли охранения? Что, если сразу наткнешься на стену огня? Но на войне как на войне…

Лодка всплыла, отброшен люк рубки, Самуил Богорад с сигнальщиком и старшим помощником выскакивают наверх. Здесь, на открытой площадке, вражеский транспорт виден отчетливо. Командира “щуки” определяет координаты цели, отдает приказ:

— Залп!

Лодка вздрагивает, освобождаясь от торпед.

— Срочное погружение!

Взблескивает огонь выстрела на ближнем военном корабле. А транспорт, по которому пришелся точный удар, погрузился под воду.

В замешательстве, возникшем на конвое, лодке удалось благополучно проскочить сквозь кольцо охранения. И в эту минуту, видя выгоду своего положения, капитан Богорад дает второй залп — уже из кормовых торпедных аппаратов. По сторожевому кораблю. И — полный вперед! В отрыв!

За боевой поход, в ходе которого было потоплено сразу три вражеских корабля, “Щ-310” была награждена орденом Красного Знамени, капитан подлодки орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза, офицеры и матросы подлодки стали кавалерами многих орденов и медалей.

Пересказывая на этих страницах очерк о Богораде, я невольно вспоминал, что наша редакционная книга “В годы штормовые” вышла в свет усеченной. Цензура наложила лапу запрета на два очерка, тоже о евреях, но отнюдь не Героях Советского Союза. Один из них о командире торпедного катера, а впоследствии лоцмане Рижского морского порта Баскине, другой о капитане грузового судна Эдельмане.

Мой очерк о Максе Абрамовиче Баскине “Только один бой” был помещен в “Латвийском моряке” со значительными сокращениями, чтобы, так сказать, не испортить удовольствие читателям при знакомстве с ним в сборнике. И с другой целью, дабы намекнуть церберам из Главлита: произведению уже дан зеленый свет, так что не стоит перенапрягаться, тем более что незадолго до этого рассказ о подвигах мастера торпедной атаки Макса Абрамовича Баскина, с его орденоносными фотографиями, был выдан с всесоюзной щедростью — миллионным тиражом в московском журнале “Знание — сила”.

Но не подействовало. Без объяснения причин материал пошел в редакционную корзину издательства. Та же участь постигла и документальное повествование Ильи Геймана из республиканской газеты “Советская молодежь” о капитане Эдельмане.

2. Комбат Перро Русс

В шестидесятых годах Яков Мотель стал одним из ведущих журналистов рижской газеты “Советская молодежь”. Его корреспонденция “Комбат Перро Русс живет в Риге” потрясла весь Советский Союз — подобно фильму “Кто вы, доктор Зорге?”.

А дело было в том, что “Известия” напечатали заметку “Где ты, комбат Перро Русс?” Заметка как заметка, если не одно “но”… Этот вопрос задал не какой-либо заштатный доходяга с вечным пером вместо сердца, а руководитель Югославии, маршал Тито. Причем, на одном из правительственных приемов, когда гостил в Москве. В пору налаживания отношений между Югославией и СССР.

В одно мгновение прежде неведомый, как Зорге, Перро Русс, он же комбат Петр Оранский, стал символом немеркнущей дружбы между югославским и советским народами. Более того, из публикаций выяснилось, что он, Петр Оранский, был и впрямь национальным героем Югославии, о нем писали книги и песни, его образ включали в художественные фильмы.

Корреспонденция Якова Семеновича Мотеля “Комбат Перро Русс живет в Риге” была для Софьи Власьевны — советской власти, прежде репрессировавшей многих югославских партизан “русской” закваски, как манна небесная. Петра Оранского одели в приличный костюм, вернули ордена и повезли на встречу с маршалом Тито. В Белград. Тот наградил бывшего партизанского комбата высшим орденом Югославии, вручил ему собственный портрет лучшего придворного художника, и готов был еще на многие своеволия царственного своего сердца.

Но Петр Оранский не дождался звездного благополучия. Сад дружбы между двумя странами расцвел, как оказалось, на недолгое время. И написанная по заказу “Политиздата” Яковым Мотелем, тогда редактором «Латвийского моряка», книга так и не увидела свет.

Эскизно судьба легендарного югославского партизана выглядела так. Капитан Оранский попал к немцам в плен при защите Севастополя. Ему повезло — его не признали евреем и вместо газовой камеры отправили в Югославию, в концлагерь. Там он сплотил вокруг себя русских военнопленных и совершил с ними побег в горы. Через короткий срок его отряд превратился в батальон, который творил чудеса храбрости и громил гитлеровцев.

Петр Оранский получил от Тито прозвище “комбат Перро Русс” и вошел, не глядя, в историю освободительной войны. Когда же грянула победа, он настроился вернуться на родину. Но очутился в фильтрационном лагере, где у него с пристрастием выясняли: не переодетый ли он фашист? Фашист — не фашист, но точно — был он переодетый. В югославскую форму. Да и ордена на груди — не советской выпечки. Отправили бы его на Колыму, если бы… Опять случай с добрым выражением на лице одарил его ласковым взглядом.

Петр Оранский попал на допрос к своему давнему приятелю, вместе с ним некогда сражался в Севастополе. Тот посоветовал утопить югославские награды в очке сортира, забыть о своем варяжском псевдониме и героическом прошлом, переодеться в лохмотья советского военнопленного и выглядеть соответственно: битым, запуганным, не отягощенным ратными подвигами.

Так он и сделал. И не оказался в ГУЛАГе.

3. Следы на песке памяти

Евреи в армиях антигитлеровской коалиции

  1. США —….. около 600 000
  2. СССР —…. свыше 500 000
  3. Польша —…………. 150 000
  4. Франция —……….. 86 000
  5. Англия —…………. 62 000
  6. Палестина —……… 40 000
  7. Канада —…………… 16 000
  8. Греция —…………… 9 000
  9. Голландия —……… 7 000
  10. Бельгия —………….. 7 000
  11. Чехословакия —…. 7 000
  12. Австралия —……… 3 000
  13. Всего —…. почти полтора миллиона.

Высоко участие евреев и в партизанском движении на территории Советского Союза. Более 25 000 из них сражалось с фашистами на Украине. Свыше 12 000 в Белоруссии. 400 евреев входило в лесную армию Ковпака. Тысячи удостоены орденов и медалей, и лишь один — Исай Павлович Казинец — звания Героя Советского Союза.

Причем, надо помнить, что партизанские отряды дислоцировались на оккупированных территориях. И в них попадали те, кто избежал поголовного уничтожения.

А кто не избежал…

Это Герои Советского Союза летчики Владимир Левитан, сбил 31 немецкий самолет, Виктор Хасин — 26 самолетов, Борис Ривкин — 23 самолета, Яков Верников — 21 самолет, дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич и легендарный старлей А.Горовец, который в небе над Курской дугой уничтожил в ходе одного всего боя девять самолетов противника.

Это еврей-кавалерист, генерал майор Л.М.Доватор, ставший одним из первых Героев Советского Союзе на той войне.

Это еврей-танкист, генерал-лейтенант Дважды Герой Советского Союза Давид Абрамович Драгунский.

Это евреи-моряки, Герои Советского Союза Самуил Богорад, Владимир Коновалов, Израиль Фисанович.

Это евреи-братишки из морской пехоты, как, например, гроссмейстер десанта, Герой Советского Союза майор Цезарь Кунников, занявший когда-то плацдарм на прославившей Л.И.Брежнева Малой Земле.

Это еврейские женщины — снайперы Геня Головатова из Одессы и Вероника Фактор из Сталинграда, летчицы Полина Гельман, Зинаида Хофман, Лиза Литвак, Рашель Слотина.

Это еврейские мальчишки, беспризорные дети войны, ставшие солдатами, партизанами, разведчиками и прототипами книг и фильмов “Сын полка” или “Иваново детство”. Такие, как Давид Хайт, бывший рижанин, ставший израильтянином.

4. Адъютант Кожедуба

Передо мной на столе книга трижды Героя Советского Союза, прославленного аса Великой Отечественной Ивана Кожедуба “Верность Отчизне”. Развернута она на странице 332. Читаем:

“Навстречу нам шел паренек, лет пятнадцати, в комбинизоне. У него было подвижное, энергичное лицо, решительная походка. “Давид, подойди, представься моему заместителю, — говорит полковник, и добавляет: — это сын нашего полка”. Паренек подошел, вытянулся в струнку и отрапортовал: “Товарищ командир. Моторист, комсомолец Давид Хайт явился”.

— Давид, именно так состоялось ваше знакомство? — спрашиваю я.

— Примерно так, — отвечает он мне по-русски с едва различимым, но все-таки неискоренимым акцентом рижских евреев. В полк я пришел в возрасте четырнадцати с половиной лет. Когда к нам прибыл Иван Кожедуб, тогда капитан и уже Герой Советского Союза, меня на встречу с ним подозвал командир летного полка полковник Чупиков и сказал: “Ты будешь у него адъютантом”.

— Как вы в столь юном возрасте попали на фронт?

— В начале войны я по требованию отца сам ушел из Риги. Вместе с советскими войсками. Отец мне посоветовал: “Иди, Давид. Я, сынок, не сумею уйти. Мама твоя больная. Оставить ее не могу. А ты иди”.

— Что стало с вашими родителями?

— Приехав после Победы в Ригу, я узнал, что обе сестры и мама были расстреляны в Румбуле. Отца немцы тоже расстреляли.

— Давид, а как складывалась ваша боевая биография?

— В 1941-м году я был принят воспитанником в Первый запасной авиационный полк. Из этого запасного полка я самым натуральным образом убежал… на фронт. Я участвовал в загрузке транспортного самолета, спрятался в нем, укрывшись брезентом и улетел на полевой аэродром. В результате попал в один из лучших боевых авиационных полков — девятнадцатый.

— Приходилось ли вам вылетать на задание вместе с Кожедубом?

— Я летал очень часто с ним… Правда, в фюзеляже. Это не разрешалось. Но приходилось действовать так, чтобы перелетать с аэродрома на аэродром.

— Где закончился ваш боевой путь?

— В Берлине. Потом, уже в 1947 году, наш полк передислоцировали в Монино, это под Москвой. И наши дороги с Кожедубом разошлись. Он учился в академии. А я демобилизовался, будучи старшиной. Награды? Медали “За отвагу”, “За боевые заслуги”, орден Славы, орден Красная звезда, медали “За победу…”, “За Варшаву”, “За Берлин”. Вот так…

— Приходилось ли вам на фронте чувствовать среди солдат, что вы еврей?

— В нашем полку нет. Ну, а если говорить откровенно, то я помню: были случаи. Это — когда мы находились, уже непосредственно под Берлином, в дивизии Василия Сталина, сына нашего отца народов. Дивизия так и называлась “Сталинская”. Но неофициально. С Василием Сталиным я был лично знаком. И скажу вам по совести, он был, действительно, антисемитом. Часто высказывался… э-э… с такими антисемитскими выпадами… И Кожедуб ему всегда после этих высказываний говорил: “Вася! Ты моего Давида не трогай!” Меня, положим, он не трогал. Но, не стесняясь моего присутствия, рассказывал антисемитские анекдоты. Ему было известно, что я знаю немецкий язык, и поэтому без трудностей добываю у немцев спиртное для наших летчиков в обмен на консервы. Вот он и говорил Кожедубу: “Скажи своему жидяре, чтобы он притащил и мне что-нибудь в таком духе”. Не хватало ему своей выпивки, немецкого шнапса хотелось. Выслушивая эти просьбы, Иван Кожедуб отвечал сыну Сталина так: “Ну, Вася… как тебе не совестно?”

Кстати, у нас в дивизии была еще одна птица большого полета. Младший лейтенант Леша Щербаков, сын того Щербакова — из близкого круга Иосифа Виссарионовича Сталина. Он был летчик — неумеха. Не умел даже правильно садиться, делал “козлы”. Если вылетал на задание, то вокруг него шло несколько самолетов прикрытия. Когда они группой сбили один “фоккер”, через три-четыре дня он уже получил орден “Боевого Красного Знамени”. После этого на специальном “Дугласе” отвезли Лешу в Москву, чтобы там он покрасовался наградою. А кроме награды он увез в Москву много золотых колец и браслетов, которые, чего скрывать, он со своими товарищами выискивал в покинутых немецких домах. Мало ему было бесплатной жизни на верху власти, богатым еще хотел быть.

5. Плоды Древа познания добра и зла

Среди евреев от 117 до 140 Героев Советского Союза, 12 полных кавалеров солдатского ордена Славы, это — Л.Блат, Г.Богорад, С.Бурман, Н.Гизис, Л.Глобус, Б.Заманский, Е.Минкин, В.Пеллер, Э.Рот, Д.Сидлер, Ш.Шапиро. С.Шилингер.

Среди них 200 000 награжденных боевыми орденами и медалями, 276 генералов и адмиралов, 115 руководителей крупнейших промышленных предприятий, авиационных, танковых, артиллерийских заводов.

Среди них 20 000 женщин — связисток, врачей, медсестер, снайперов, летчиц.

Среди них 200 000 погибших на передовой, в схватке с врагом, и 80 000 расстрелянных в лагерях военнопленных.

Всем в Союзе известен подвиг Зои Космодемьянской, пишет Лев Аркадьев в книге “Как звали неизвестных”, но партруководство замалчивало, что еще раньше такой же подвиг совершила еврейская девушка Маша Брускина — Мириям Борисовна Брускина. Дело о присвоении ей звания Героя Советского Союза застряло в партийных инстанциях.

Так же поступили коммунистические проповедники интернациональной любви ко всему живому с другой еврейской героиней Машей Синельниковой — Марией Вульфовной Синельниковой.

Вместе со своей напарницей Надей Прониной она была заброшена в немецкий тыл. Благодаря полученным от разведгруппы данным командование установило координаты крупного вражеского штаба, который и был вскоре уничтожен. Судьба же советских лазутчиц сложилась трагически. Они попали в плен к фашистам и были расстреляны. Командование 43-ей армии представило девушек к присвоению звания Героя Советского Союза. Но ему не дали хода по причине неблагозвучного отчества Синельниковой — Вульфовна.

Столь же неблагозвучно звучали отчества, подчас и имена, многих других, забытых в недрах партийных канцелярий героев войны. Вслушаемся — Абрам Исаакович Левин или Товье Хаимович Райс. Прочтем — “во время боев в селе Жигарева под Москвой 22 февраля 1942 года Абрам Исаакович Левин закрыл своей грудью амбразуру дзота”. На год раньше, напомним, чем Александр Матросов.

Такой же подвиг совершили еще два еврея. Товье Райс и Иосиф Бумагин из Биробиджана. Из них только лейтенант Бумагин, имеющий русифицированную фамилию, был удостоен посмертно звания Героя Советского Союза.

“Не лояльными” по отношению к власти именами и фамилиями обладали и те из еврейских летчиков, которые самоотверженно отдавали за нее свою жизнь, повторив подвиг капитана Гастелло. Это — Исаак Зиновьевич Прейсанзен, Исаак Моисеевич Бецис, Исаак Абрамович Иржак, Зиновий Абрамович Левицкий, Исаак Давидович Шварцман, Илья Борисович Катунин, Израиль Капелевич и Виктор Чернявский. Из них отмечен званием Героя один лишь Илья Катунин, тоже причине русификации фамилии.

Живее всего характеризует отношение к евреям такой, я бы даже сказал забавный случай, с великим партизаном земли русской Финкельштейном (Мирановичем). Его представляли к званию Героя Советского Союза пять раз. И все безрезультатно. Наконец партийные босы смилостивились над чрезмерно отважным евреем: откажешь ему в одном подвиге, так он тут же совершает другой. И вот… на шестом заходе неравнодушный к подвигам Финкельштейн наконец-то получил звание Героя. Но теперь уже Героя Социалистического труда, когда, в послевоенные годы, стал председателем колхоза.

Но уж совсем коварно поступали с легендарными советскими разведчиками.

В тылу у немцев успешно функционировали три агентурные сети — Анатолия Гуревича и Леопольда Треппера, Шандора Радо и Яна Черняка. Все они, эти мушкетеры незримого фронта, были евреями.

Первая агентурная сеть — это воспетая в романах и фильмах “Красная капела”. В нее входили разведгруппы Харнака и Шульце-Бойзена, а в Парижское ответвление — остальные евреи, во главе с Анатолием Гуревичем. Перечислим, чтобы сохранить имена для истории. Яков Бронин, Семен Гиндин, Александр Гиршфельд, Борис Гордон, Гиери Робинсон, Герш и Мира Сокол, Софи Познанская, Давид Ками, Герман Избуцкий, Вера Аккерман, Сарра Гольдберг, Исидор и Флора Шпрингер, Жак и Рашель Гунциг, Франц Шнейдер, Абрам Рейкман, Лион Грософогель, Лиана Берковиц, Гилель Кац, Жанна Пезан, Рита Арнольд.

В числе главных сведений, переданных ими в Москву были: “План Барборосса” — с полным содержанием системы стратегического развертывания немецких войск накануне нападения на СССР, план “Блю” — о броске немцев на Кавказ в 1942 году, о прекращении наступательных операций на Ленинград.

По оценке адмирала Канариса, начальника Абвера, деятельность этой группы советских разведчиков стоила немцам 200 000 солдат. Поэтому не мудрено, что большинство из этих бойцов незримого фронта погибло, попав в руки гитлеровцев в 1942-ом году. А кто выжил… Тот, естественно, был наказан родной Советской властью. И командир “Красной капеллы” Леопольд Треппер (умер в Израиле, репатриировавшись на родину предков после отсидки в лагере), и Анатолий Гуревич, и Шандор Радо, и радист Рихарда Зорге — Макс Клаузен. Всех их кинули в ГУЛАГ.

Благодаря своей образованности и знанию языков многие евреи служили не только в разведке, но и в тех родах войск, где требовалось специальная подготовка — в оперативных отделах и штабах армий и дивизий.

Среди них были и два командующих армиями. Я.Г. Крейзер и Л. С. Свирский. 23 еврея командовали корпусами, 89 — дивизиями, 239 — полками, 87 — отдельными батальонами. Пять еврейских генералов были начальниками штабов фронта, десять возглавляли штабы армий.

А если заводить речь о роли евреев — ученых, создателях отечественных самолетов, танков, артиллерийских установок, таких как Михаил Иосифович Гуревич, Семен Алексеевич Лавочкин, Жозев Яковлевич Котин, Борис Львович Ванников…

Если заводить речь о евреях — руководителях авиационных, танковых, артиллерийских предприятий, таких как М.Б.Шенкман, В.С.Берман, И.М.Зальцман, Е.Э.Рубинчик, Б.А.Фраткин, Л.Г.Боярский…

Если заводить речь о евреях — руководителях автомобильной, судостроительной, металлургической промышленности, таких как П.И. Шварцбург, Е.А. Локшин, П.И.Коган…

Если заводить речь о них, то одними только фамилиями и именами мы заполним все живое пространство газетных полос. Куда же поместить тогда деятелей искусства и культуры, чьи имена просто-напросто у всех на слуху?

Уверен, и по сей день. Сомневаетесь? Что ж, проверим.

Я называю имя. А вы по ассоциации с именем откликаетесь эхом. Итак…

Юрий Левитан — передачи важнейших сообщений по радио.
Леонид Утесов — “Раскинулось море широко”.
Марк Бернес — кинофильм “Два бойца”.
Илья Эренбург — военная публицистика.
Василий Гроссман — роман “Жизнь и судьба”.
Александр Бек — роман “Волоколамское шоссе”.
Марк Фрадкин — “Песня о Днепре”.
Михаил Светлов — “Каховка”.
Маргарита Алигер — поэма “Зоя”.
Павел Антокольский — поэма “Сын”.
Вера Инбер — поэма “Пулковский меридиан”.
Сигизмунд Кац — песня “Шумел сурово Брянский лес”.
Матвей Блантер — песня “Катюша”.
Марк Лисянский — “Я по свету не мало хаживал…”
Исаак Дунаевский — композитор.
Давид Ойстрах — скрипач.
Эмиль Гилельс — пианист.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Ефим Гаммер: Еврейский вклад в Победу

  1. Григорий
    — 2017-05-11 09:53:06
    ————————————
    Нельзя плыть на перископной глубине (то есть, в погруженном состоянии, но с выставленным перископом) и одновременно проходить под днищами кораблей охранения. Это глупость…
    =====================
    Интересная работа, уважаемый Ефим Гаммер. Тем обиднее некоторые недочеты:
    1. «Их экипажи были настороже, так как на днях в этих же водах был потоплен…»
    — Зона активных действий советских подводных лодок во время войны хорошо известна. Война, настороже всегда, независимо от того, где на днях потоплен…
    2. «…осторожно пробирается под днищами кораблей конвоя. Капитан приникает глазом к стеклу перископа.»
    — Как сказано, это невозможно. Но и приникнуть глазом к стеклу перископа тоже сложно. Видимо имелся ввиду окуляр.
    3. «Командира “щуки” определяет координаты цели, отдает приказ:…»
    — Какие координаты нужно определять, когда смотришь на цель? Тут стрельба, как из ружья, увидел — выстрелил.
    4. «В замешательстве, возникшем на конвое, лодке удалось благополучно проскочить сквозь кольцо охранения. И в эту минуту, видя выгоду своего положения, капитан Богорад дает второй залп — уже из кормовых торпедных аппаратов. По сторожевому кораблю. И — полный вперед! В отрыв!»
    — Тут многое непонятно. Для начала, Самуил Нахманович Богорад не капитан, а капитан-лейтенант. Затем — что, лодка всплыла внутри кольца охранения? Но об этом не написано. Если командир определил главную цель и торпедировал ее, то «полный вперед! В отрыв!» происходит немедленно, причем при срочном погружении и маневре уклонения. Торпеды, как я понимаю, не самонаводящиеся. То есть для такой истории необходимо, чтобы транспорт, лодка и СКР находились на одной прямой… В общем, скорее всего так: выстрелили в транспорт, начали уходить, услышали шум винтов СКР, но не по корме (в этом направлении лодка слепая и глухая), выстрелили по нему и на счастье попали.
    В принципе все сказанное не меняет дела, но нужно точнее.

  2. Нельзя плыть на перископной глубине (то есть, в погруженном состоянии, но с выставленным перископом) и одновременно проходить под днищами кораблей охранения. Это глупость…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.