Итак, «тайны открываются смиренным». Для того они и существуют, эти Сокровенные тайны, чтобы, рано или поздно, быть открытыми! Но путь к ним лежит не через дерзновение, а через смирение.
Недельный раздел Бемидбар
Михаил Ривкин
И Г-сподь говорил Моше и Аарону так: Не изведите колена семейств Кыата из среды Лейвитов. И вот что сделайте для них, чтобы они жили и не умерли, когда подходят они к святому святых: Аарон и сыны его пусть входят и расставляют их каждого у работы его и у ноши его. Пусть не приходят они смотреть, как покрывают святыню, а то умрут. (Бемидбар 4:17-20).
Смысл сказанного в том, что между коэнами и левитами существует чёткое разграничение в «степени доступа» к Ковчегу Завета и Шатру (Скинии) Завета: Аарон и сыны его, т.е.коэны, выполняют те действия, которые требуют прикосновения и созерцания Священных Сосудов. Левиты же только переносят разобранные и упакованные части Святыни и Священные Сосуды.
В этом строгом запрете смотреть (даже смотреть!) как покрывают Святыню мы вновь сталкиваемся с одной из центральных тем, с одним из «лейтмотивов», проходящих через все книги ТАНАХА: явные, зримые и осязаемые проявления Б-жества строго табуированы. Именно в те моменты времени и в тех точках пространства, когда человек, казалось бы, ближе всего к Б-гу, когда до него «рукой подать», когда смертный и тленный получает уникальную возможность заглянуть одним глазком в Вечность и прикоснуться к Нетленному, именно тогда нам заповедано соблюдать особую осторожность, держаться на расстоянии, выполнять сложные ритуалы, подчёркивающие ту пропасть, которая отделяет творение от Творца. Заповедано ради нас сами!
«И вот что сделайте для них — т. е. Сделайте ради них, чтобы они не умерли, приобщившись к Святая Святых, ибо душа человека, приблизившись к Святыне, устремляется за положенную ей границу, и потому вы должны прикрыть Святыню, и сделать её Сокровенной, дабы не умерли они» (Ицхак Абарбанель, Бемидбар, 4:19).
Это правило впервые вступило в силу именно в момент величайшего из всех Откровений, в момент, когда духовный уровень каждого еврея был высок, как никогда ранее и никогда после, когда «видела рабыня то, чего не видел Йехезкель бен Бози» («Мехильта де-Шира, 3), когда весь народ прошёл предварительный ритуал очищения и был духом и плотью готов к Дарованию Торы.
И сказал Г-сподь Моше: сойди, предостереги народ, чтобы они не порывались к Г-споду, чтобы видеть, а то падут из него многие. И даже священники, приближающиеся к Г-споду, должны освятить себя, а то разгромит их Г-сподь. И сказал Моше Г-споду: не может народ взойти на гору Синай, потому что Ты предостерег нас, сказав: «огради гору и освяти ее». И сказал ему Г-сподь: пойди, сойди, и взойдешь ты и Аарон с тобою; а священники и народ да не порываются восходить к Г-споду, а то разгромит Он их (Шемот 19:21-24).
Мы видим здесь то трёхступенчатое разделение Народа Израиля, которое сохранялось и в период Странствующего Шатра (Скинии) Завета, и период Первого и Второго Храма: высшая ступень — Аарон (т. е. Коэн Гадоль, первосвященник), вторая ступень — коэны, третья ступень — Израиль. Этому разделению Народа Израиля соотвествовали и три пространственных ступени святости как в Шатре Завета, так и в Иерусалимском Храме: Общий Придел, Азара, куда имели доступ все евреи, Священный Придел (Эйхал), куда допускались только коэны, и Святая Святых, куда допускался только Коэн Гадоль один раз в году. Это соответствие трёх частей Шатра Соборного и трёх частей народа точно сформулировал мидраш:
«Сказал Моше пред всевышним: владыка Мироздания! О жизни сынов Кеата ты заботишься, а о жизни Аарона ты не заботишься?! Сказан ему Пресвятой, Будь Он Благословен: нет! Но Аарон — это Святая Святых, как сказано: «И отделен был Аарон, чтобы освятить его самым святым” Арон — это Святая Святых, и не может Святая Святых повредить Святой Святых.однако сыны Кеата — это не Святая Святых, а Ковчег и Священные Сосуды — Святая Святых, и потому могут им повредить» (Бемидбар Раба 4:19).
Однако после разрушения Второго Храма, прекращения храмового жертвоприношения. и утраты Священных Сосудов это пространственное разделение на три ступени святости более невозможно: в синагоге его уже нет. Все части синагоги доступны всем евреям. Соответственно было девальвировано и разделение на три ступени святости самого Народа Израиля. Сегодня у нас нет Коэн Гадоль (Первосвященника), коэны не могут выполнять свою главную обязанность: жертвоприношения, и потому, несмотря на некоторые символические рудименты их избранного положени в современном молитвенном ритуале, их статус и их место в синагоге ничем не отличается от места других евреев. Означает ли это, что запрет Левитам смотреть на Ковчег Завета, и все другие запреты, связанные с трёхступенчатой градацией Иерусалимского Храма имеют для нас сугубо исторический интерес? Многие еврейские мыслители думали иначе.
«Священники и народ да не порываются восходить к Г-споду — в чём смысл повторения, ведь один раз они уже были предупреждены: «сойди, предостереги народ, чтобы они не порывались к Г-споду, чтобы видеть» (Шемот 19:21)? Надо полагать, что в первом случае понял Моше предупреждение, как запрет подниматься на гору и запрет приближаться к отмеченной границе, чтобы не видеть ничего с помощью человеческого зрения. И на это ответил Моше: «не может народ взойти на гору Синай, потому что Ты предостерег нас, сказав: “огради гору и освяти ее”.
И Пресвятой Будь Он Благослове, должен был повтоить и объяснить ему подробнее, что на сей речь идёт не о пространственном приближении к границе, ибо об этом они уже предупреждены, а том, чтобы дерзать мыслью, и устремляться мысленным взором к Сокровенному. И потому он сказал «пойди, сойди, и взойдешь ты и Аарон с тобою; а священники и народ да не порываются восходить», И смысл глагола «восходить» в мысленном устремлении к Высшим Сферам, и потому он уравнял всех, и народ, и коэнов, чтобы они не дерзали помышлять о том, что превосходит их понимание» (Рабейну Бахье Пакуда, Шемот 19:24).
На первый взгляд, нас призывают отказаться от самого дорогого, что есть у мыслящего человека, от права и обязанности искать Г-спода, от неустанного стремления постигать Его Пути, без чего любовь к Б-гу теряет свою духовную ценность и красоту, деградирует к начетничеству и бездумному повторению чужих мыслей. Это реальная опасность для любого верующего человека. Но не менее реальна и та опаснось, о которой предупреждает р. Бахье Пакуда. Есть ли хоть какая-то возможность пройти между этими Сциллой и Харибдой? Рискнём, в поисках ответа, заглянуть в книгу Иисуса, сына Сирахова (неканоническую книгу, кстати!):
Много высоких и славных, но тайны открываются смиренным, ибо велико могущество Господа, и Он смиренными прославляется. Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй; ибо не нужно тебе, что сокрыто. При многих занятиях твоих, о лишнем не заботься: тебе открыто очень много из человеческого знания; ибо многих ввели в заблуждение их предположения, и лукавые мечты поколебали ум их.(Сирах 3:19-24).
Итак, «тайны открываются смиренным». Для того они и существуют, эти Сокровенные тайны, чтобы, рано или поздно, быть открытыми! Но путь к ним лежит не через дерзновение, а через смирение. Не случайно на гору Синай был допущен (вместе с Аароном) именно Моше, про которого сказано, что он смиренне любого человека на Земле (Бемидбар 12:3). Именно его смирение стало тем особым «пропуском», которого не было ни у кого из остальных шестисот тысяч евреев, стоявших у подножия Горы Синай. Смирение это многогранное свойство, оно включает и эмоциональный, и волевой, и интеллектуальный аспекты. Не случайно три переводчика Торы на русский язык для перевода термина ענו выбрали три разных русских слова. В переводе Сончино: «скромнейший» — этим выражен эмоциональный аспект. В переводе Д. Йосифона: «кротчайший» этим выражен аспект волевой. В перводе Ф. Гурфинкель «смирен чрезвычайно» — это интеллектуальный аспект. Все эти три качества в своём гармоническом синтезе выражаются ивритским словом ענו, полного эквивалента которому нет ни в одном другом языке. Но нас, в данном случае, интересует именно интеллектуальный аспект, т. е. Именно смирение в точном смысле слова. Сын Сирахов объясняет этот точный смысл: «Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай». Ох, как же не легко следовать этому, с виду — простому — совету! Интеллектуальный поиск постоянно толкает нас именно туда, где лежит это самое «чрез меру трудное». Нам неотвратимо хочется проверить себя именно на том, что «сверх сил», выйти на верхнюю планку наших возможностей. И главная опасность в том, что, в отличае от прыжков в высоту, ни мы сами, да и не наши восхищённые зрители, не улавливаем, как правило, того момента, когда мы эту планку сбиваем. Наоборот, именно в этот момент смирение нам окончательно изменяет! Потому и звучат тревожные предупреждения сына Сирахова: не испытывай, что свыше сил твоих. Умей остановиться «не доходя одного шага». И не беспокойся, что на «огороженной площадке» у подножия Горы Синай тебе негде будет развернуться! «Тебе открыто очень много из человеческого знания». Умей только это «открытое тебе» правильно использовать на благо ближнему и самому себе. Размышляй о том, что тебе заповедано! И не подменяй заповеданного «своими предположениями»…
Кстати, слова «Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй; ибо не нужно тебе, что сокрыто» дословно приводятся в Гемаре (Хагига 13А). Один из очень немногих случаев, когда Сын Сирахов цитируется в корпусе канонических еврейских текстов…
