Мы видим три достаточно разных взгляда на обет назира… Каждый еврей может сегодня выбрать из этих трёх путей тот, который ближе всего ему, который полнее отражает его неповторимый духовный облик.
Недельный раздел Насо
Михаил Ривкин
Во все дни обета назирейства его бритва да не пройдет по голове его; до исполнения дней, на которые он посвятил себя в назиры Г-споду, святым быть ему; должен он отпускать волосы на голове своей. Во все дни, на которые он посвятил себя в назиры Г-споду, не подходить ему к человеку умершему. Из-за отца своего и матери своей, из-за брата своего и сестры своей, даже из-за них да не нарушит он чистоты своей по смерти их, ибо венец Б-га на голове его. Во все дни назирейства его свят он Г-споду.Если же умрет кто при нем внезапно, и осквернит он голову назирейства своего, то он должен обрить голову свою в день своего очищения, в день седьмой должен обрить ее. И в восьмой день пусть принесет двух горлиц или двух молодых голубей к священнику, ко входу шатра соборного. И приготовит священник одного в жертву грехоочистительную, и одного во всесожжение, и искупит его от прегрешения из-за усопшего, и освятит голову его в тот же день. И (вновь) посвятит он Г-споду дни назирейства своего, и принесет агнца годовалого в жертву повинности; прежние же дни пропадут, ибо осквернилось назирейство его. И вот закон о назире: в день исполнения назирейства его должно привести его ко входу шатра соборного. И он принесет в жертву свою Г-споду одного агнца годовалого без порока во всесожжение, и одну овцу годовалую без порока в жертву грехоочистительную, и одного овна без порока в жертву мирную (Бемидбар 6:5-14).
В этом длинном отрывке ясно видно неоднозначное, амбивалентное отношение Торы к самомй идее, к самому принципу назарейства. С одной стороны, про назира дважды прямо сказано «святой» (Бемидбар 6:5, 8). Более того, его святость в некоторых аспектах достигает того же уровня, что и у Коэн Гадоль: назиру запрещено оскверняться телами умерших отца и матери точно в тех же самых выражениях, что запрещают оскверняться Коэн Гадоль: более того, и про того, и про другого сказано, что венец Б-га на голове его (Ваикра 21:12). Но при этом Тора в двух случаях требует от него принесести жертву, включающую два компонента: жертву всесожжения и грехоочистительную (Бемидбар 6:11,14). Трудно понять, почему назир должен принести жертву грехоочистительную по завершении своего назарейства, но ещё сложнее понять, почему он должен приносить жертву, если осквернится, не по своей воле, совершенно случайно, мёртвым телом. Такой двойственный подход отражает двойственное отношение Торы к самомй возможности человека избрать «узкий путь» к Г-споду, не такой путь, по которому призваны следовать все остальные люди.
Рав Йосеф Дов Соловейчик в своей книге «Одинокий человек галахи» таким образом описывает этот «узкий путь»:
«Стремление к трансцендентному иногда облекается в одежды аскезы (изнурения, монашества), отрицания жизни и отрицания Мира Сего, отрицания реальности и отрицания действительности. Тоска верующего человека по Миру Иному, который простирается за пределами трёхмерной материальности облекается в различные формы схимы и уединения, самоограничения и избегания наслаждений, изнурения и постничества. Иногда верующий человек полагает, что мучения и страдания, посты и уединение это те средства, которые приносят человеку вечное блаженства, приводят его под сень Спасения. Человек, отказавшись от Мира Сего со всеми его благами от всех радостей жизни земной, достигает, согласно этому мировоззрению, Жизни Вечной, высшего и возвышенного существования».
При всём богатстве и многообразии еврейской мысли, мы наблюдаем у всех толкователей и комментаторов Торы достаточно осторожный подход к таким идеям. При этом толкование конкретных заповедей назира сильно различается. Вот как объясняет РАМБАМ грехоочистительную жертву назира:
«И пусть не говорит человек: поскольку зависть, и страсти, и гордость и т. п. это дурной путь, и ведут они человека к гибели, то уйду я от них, и удалюсь я от них в другую крайность. И не буду есть мясо, и пить вино, и не женюсь, и не буду жить в хорошем жилище, и не буду одевать хорошую одежду, а вместо этого облачусь во вретище и в грубую ткань, как поступают священники идолопоклонников. Однако и это тоже дурной путь, и нам нельзя по нему идти. И тот, кто идёт по этому пути называется грешник, ибо сказано про назира: «и искупит его от прегрешения» (Бемидбар 6:11). и сказали наши мудрецы (Таанит 11А). «и если назир, который отказался только лишь от вина, нуждается в искуплении, то тот, кто отказывается от всех жизненных благ — тем более». И потому заповедали наши мудрецы, чтобы не отказывался человек от жизненных благ, кроме как в случаях, когда Тора их запрещает. И чтобы не налагал на себя обетов и запретов в отношении вещей разрешённых. И вот как сказали мудрейы (Йерушалми, Недарим, 9:1) «Не досточно тебе разве того, что Тора запрещает, и ты отказываешься и от того, что Тора разрешает?!» и потому, те, кто постоянно постятся — не на верном пути, и запретили мудрецы изнурять себя постом (там же). (РАМБАМ, Мишне Тора, Книга Знаний, 3:1)
Таким образом, по мнению РАМБАМА, назир, в принципе, изначально, выбрал неверный путь, и потому должен принести грехоочистительную жертву. Согласно логике своего изложения, РАМБАМ должен был бы сослаться на грехоочистительную жертву, упомянутую в Бамидбар 6:14, на ту жертву, которую назир приносит в завершении своего обета. Однако РАМБАМ упомянул именно грехоочистительную жертву в Бемидбар 6:11, которую назир приносит, осквернившись мёртвым телом, хотя в этом случае от воли назира ничего не зависит, это чистая случайность. Позднейшие комментаторы не могли не обратить внимание на это место в Мишне Тора, вот что пишет НАЦИВ из Воложина:
«И искупит его от прегрешения из-за усопшего» (Бемидбар 6:11) поскольку написано что кто-то умер «внезапно», и нет в этом никакой вины назира, то нам ясно, что грех состоит именно в отказе от вина. И если бы не произшло этого случая, то и не было бы «прегрешения из-за усопшего». Ибо стоит отказаться от услад телесных дабы достичь услад духовных и единения с Творцом. Однако поскольку это несчастье с ним приключилось самопроизвольно, это признак, что он был того не достоин. А если так, то напрасно он отказывался от вина, и хотел достигнуть того, что превосходит его уровень, а что происходит в таких случаях, мы уже видели в разделе Корах «из совков этих (людей) провинившихся своею душой» (Бемидбар 17:3)» (НАЦИВ из Воложина, а-Эмек Давар, 6:11).
Таким образом, по мнению НАЦИВа из Воложина, событие, совершенно случайное в нашей трёхмерной материальности, имеет свою железную логику в высших мирах, оно является знаком, что «не по Сеньке шапка», и что именно этот, конкретный человек просто не достиг того уровня, который необходим, чтобы принять обет назира. Это очень глубокая мысль. НАЦИВ, в отличае от РАМБАМа, не отрицает начисто идею «узкого пути», Он полагает, что и это средство приблизиться к Творцу может, в принципе, быть результативно. Но это не первая, а самая последняя ступень высокой лестницы, причём все предыдущие ступени самосовершенствования относятся к сугубо духовной, а не к физической сфере. И только когда человек все эти духовные ступени прошёл, он может в качестве последнего шага, в качестве «последнего поворота винта» сделать драматический выбор и принять обет назира. Если всё прошло нормально, и он не осквернился от мёртвого тела, значит обет был уместен, Если человек поторопился — он получит явный и несомненный знак этому. Правда, при таком объяснении остаётся без ответа один вопрос: почему, в случае осквернения, Тора требует от неудачника немедленно повторить всё сначала и возобновить обет назира.
Наконец, РАМБАН придаёт самому обету назира безусловно положительный, а объяснение термина «святость» применительно к назиру и грехоочистительной жертвы в Бемидбар 6:14 досточно неожидано. «И смысл жертвы грехоочистительной, которую приносит назир в день исполнения срока его обета не объясняется. И если судить по простому смыслу, то человек этот согрешил в момент окончания своего обета. Ибо в этот момент он был назиром в святости и служил Творцу. И должно ему было хранить обет навеки, и до конца дней своих оставаться назиром и Святым Б-гу, как сказано: «И из ваших сынов возводил Я в пророки, из ваших юношей — в назиры» (Амос 2:11), « до исполнения дней, на которые он посвятил себя в назиры Г-споду, святым быть ему» (там, 6:5)» (РАМБАН, комментарий к Бемидбар 6:11)
Итак, мы видим три достаточно разных взгляда на обет назира: РАМБАМ считает сам по себе обет неким уклонением от «среднего пути», который он постоянно отстаивает, НАЦИВ считает, что обет назира, в принципе, угоден Творцу, но только в случае, если тот, кто его принял достиг высокого духовного уровня, РАМБАН считает, чтообет назира не только угоден, он придаёт назиру особый статус святости, отказ от которого сам по себе становится грехом. Наверное, каждый из этих взглядов отражает, в той или иной мере, персональный духовный опыт того или иного коментатора, особенности той страны и той эпохи, когда он жил. Более того, каждый еврей может сегодня выбрать из этих трёх путей тот, который ближе всего ему, который полнее отражает его неповторимый духовный облик.
