Моше — вооплощение исторического оптимизма и уверенности в том, что Земля Кнаана будет, с помощью Творца, завоёвана несмотря на все «объективные трудности». В момент искусственной эйфории, готовности идти с голыми руками на амалекитян, тот же Моше трезво предупреждает о поражении…
Недельный раздел Шелах Леха
Михаил Ривкин
И встали они рано поутру, и поднялись к вершине горы, говоря: мы готовы взойти на то место, о котором говорил Г-сподь, ибо мы согрешили. И сказал Моше: зачем вы преступаете веление Г-сподне, ведь это будет безуспешно. Не взбирайтесь, ибо нет Г-спода среди вас, дабы не быть пораженными пред врагами вашими. Ведь Амалэйкитяне и Кынаанеи там пред вами, и вы падете от меча, ибо вы на самом деле отступили от Г-спода, и Г-сподь не будет с вами. Но они дерзнули подняться на вершину горы; ковчег же завета Г-сподня и Моше не двинулись из стана. И сошли Амалэйкитяне и Кынаанеи, жившие на горе той, и разбили их, и громили их вплоть до Хормы. (Бемидбар 14:40-45).
На первый взгляд, эта короткая история разгрома сынов Израиля разительно контрастирует с главной историей нашего недельного раздела — с историей о грехе разведчиков. Мы видели, что именно за маловерие, за чрезмерную осторожность получили сыны Израиля своё самое известное, пожалуй, наказание в Торе: сорок лет странствий в пустыне. И вот, после этого наказания они прямо говорят, что согрешили, и пытаются преодолеть свой страх, продемонстрировать качества, противоположные маловерию, смело идут в бой, невзирая на предупреждения скептиков, чью роль на сей раз играет Моше. Сыны Израиля, вроде бы, точно выполняют главное требование Торы к грешнику: «возвратиться» от своего греха, т.е.деятельно исправить им содеяное. «Кто сознается и оставляет (грехи), тот будет помилован (Мишлей 28:13). И чем же заканчивается этот героический поступок? Сокрушительным разгромом! Почему же это произошло?
Попробуем сначала понять, почему Моше так уверен, что «Г-сподь не будет с вами», несмотря на произнесённые уже слова раскаяния, почему он настойчиво предупреждает против военной схватки с врагами. Сравним слова Моше со словами великого пророка Израиля, который тоже, в другой исторический период и при других обстоятельствах, предупреждал против упорного стремления к решительной схватке с врагом, отговаривал от такой схватки, более того — призыал сынов Израиля к смирению и к подчинению царю Вавилона Невухаднэццеру:
В начале царствования Йеойакима, сына Йошийау, царя Йеудейского, было сказано слово это Йирмейау от Г-спода. Так сказал мне Г-сподь: сделай себе гужи и ярмо и возложи их на шею свою. И пошли их царю Эдома и царю Моава, и царю сынов Аммоновых, и царю Цора и царю Цидона через послов, которые приходят в Йерушалаим к Цидкийау, царю Йеудейскому. И накажи им сказать государям их: так сказал Г-сподь Ц-ваот, Б-г Йисраэйлев: вот что скажите государям своим: Я сотворил землю и человека, и скот, что на земле, великим могуществом Моим и простертою рукою Моею; и Я отдал ее тому, кто достоин этого в глазах Моих. А ныне Я отдал все земли эти в руку Невухаднэццара, царя Бавэльского, раба Моего; а тажке зверей полевых отдал Я ему, чтобы были они ему подвластны. И все народы будут служить ему и сыну его, и сыну сына его, пока не придет час и его стране, когда и его поработят многочисленные народы и великие цари. И будет, если какой-либо народ или царство не покорится ему, Невухаднэццару, царю Бавэльскому, и не преклонит шеи своей под ярмо царя Бавэльского, то накажу Я, — сказал Г-сподь, — тот народ мечом и голодом и мором, пока не истреблю их рукою его (Невухаднэццара). А вы не слушайте пророков ваших, чародеев ваших и (толкователей) снов ваших, ни гадающих, ни колдунов ваших, которые говорят вам так: «не будете вы служить царю Бавэльскому. Ибо они пророчествуют вам ложь, чтобы удалить вас из страны вашей и чтобы изгнал Я вас на погибель вам. А тот народ, Который преклонит шею свою под ярмо царя Бавэльского и будет служить ему, оставлю Я его на земле его, — сказал Г-сподь, — и будет он возделывать ее и жить на ней» (Йермияху 27:1-11)
Мы видим, что и в этом случае тоже народу Израиля было предложено два сценария: сценарий «исторического оптимизма» («не будете вы служить царю Бавельскому») и противоположный сценарий — «сценарий исторического пессимизма», предсказание неизбежности победы Навухаднецера и подчинения ему всех царств Ближнего Востока. И в этом случае тоже народ Израиля (точнее, его вожди) выбрали «сценарий исторического оптимизма» и потерпели страшное поражение. Первый Храм был разрушен до основания, а пророки «исторического оптимизма» навсегда остались в исторической памяти народа как лжепророки. Что же именно провидел и прозрел Йермиху, и чего не видели эти лжепророки?
Мартин Бубер так отвечает на этот вопрос:
«И не это важно (не в этом признак истинного пророка) пророчествует ли он об избавлении или о катастрофе, а то, отвечает ли его пророчества сокровенным требованиям Творца в данную историческую эпоху.. И именно дням ложной самоуверенности более соответствует тревожный и скорбный клич, предрекающий катастрофу, соответствует перст, указующий на грядущее разрушение, на исторические катаклизмы. Однако временам невзгод и гонений, временам раскаяния и осознания вины соответствуют ободряющие слова об Избавлении» (Мартин Бубер, «Учение пророков»).
Учение истинного пророка основано на диалектическом единстве двух компонент — пессимизма и оптимизма «Смотри, Я поставил тебя ныне над народами и над царствами, чтобы искоренять, и разбивать, и уничтожать и разрушать, строить и насаждать» (Йермияху 1:10) и именно пророк Йермияху, к которому ещё в детстве были обращены эти пламенные слова, переживший в течение своей длинной жизни небывалые подъёмы и катастрофические спады народа Израиля, как никто провидел и понимал, когда именно время «искоренять, и разбивать, и уничтожать, и разрушать» а когда «строить и насаждать». И именно этим он отличался от многочисленных лжепророков.
Лжепророк всегда старается угадать доминирующую тенденцию в общественном мнении, ухватиться за неё, и за тот массовый эмоциональный порыв, который эту тенденцию питает, усилить эту тенденцию до предела, «оседлать тигра» массового энтузиазма (или массовой паранойи) и на спине этого тигра вознестись к высотам власти и обожания. Мы все встречаем ежедневно хозяев, которые выгуливают своих собак, спустив их с поводка. Собака всегда бежит впереди хозяина, и в первый момент может показаться, что именно собака указывает дорогу, а хозяин покорно за ней идёт. Но мы прекрасно знаем, что это иллюзия. Если собака побежит не туда, куда хозяин собирался идти, то он, разумеется, не последует за ней, а продолжит идти своей дорогой. Собака, через пару минут, опять окажется впереди хозяина на несколько шагов. Именно таковы отношения между пророками-популистами, лжепророками и между той массой, которую они хотят очаровать и зачаровать. Если оказывается, что такой лжепророк не угадал воли «широких масс трудящихся», он, как ни в чём не бывало, меняет свою идейно-политическую позицию, и опять старается забежать на пару шагов вперёд, уже в другом направлении. Именно так ведут себя не названные по именам лжепророки в истории с битвой на вершине горы. Услышав о предстоящих сорока годах странствий в пустыне, о том, что ни один из них не войдёт в Землю обетованную (Бамидбар 14:26-35), они сразу метнулись в другую крайность. Вместо того, чтобы осознать смысл и истинное содержание наложенного на них наказания, вместо того, чтобы начать подготовку к предстоящим годам странствий, они решили опять «забежать впереди собственного визга» и предложили программу действий, которая, возможно, отвечала как-то «верашнему дню» (до греха Лазутчиков), но никак не отвечала дню сегодняшнему.
Истинный пророк действует прямо противоположным образом. Он всегда идёт «по линии наибольшего сопротивления», он всегда парадоксален, всегда говорит то, что массы менее всего ожидают и менее всего готовы от него услышать. В отличае от лжепророка, он не стремится к постоянному общению с массой, наоборот: он ищет уединения, ибо только в уединении пустыни, после многих дней полного одиночества, есть у истинного пророка шанс услышать «голос тонкой тишины» (МелахимI !9:12) обращённый к нему Свыше. Истинный пророк чужд всяким формам внешнего блеска, показной торжественности и величия. Он настойчиво стремится услышать этот голос Свыше, и не изрекает своего пророческого слова, пока не услышит его, как бы не торопила его окружающпая толпа, как бы не давила на него, а после того, как услышал — точно передаёт его народу, даже если народ не желает слушать правду, даже если самому пророку правдивые слова могут дорого стоить (Йермиягу, гл. 42).
Именно так ведут себя Моше и Калев бен Йефуне: в момент всеобщего плача и причитаний о том, что нужно воротится в Египет (Бамидбар 14:1-10) в этом эпизоде Моше — вооплощение исторического оптимизма и уверенности в том, что Земля Кнаана будет, с помощью Творца, завоёвана несмотря на все «объективные трудности». В момент искусственной эйфории, готовности идти с голыми руками на самых грозных воинов Древнего Востока — на амалекитян, тот же Моше трезво предупреждает о неизбежности поражения, именно потому, что этой самой помощи Творца народ, за грехи свои, временно лишился.
Да, сильно не хватает нам именно таких пророков в наши времена…
