Михаил Ривкин: Недельный раздел Хуккат

Loading

Весьма характерно, что даже выступая на «заповеданную войну», выполняя прямое повеление Всевышнего, которое, казалось бы, даёт некий моральный «карт бланш» по отношению к врагу, Моше не забывал именно о тех заслугах, которые некогда были у его врагов.

Недельный раздел Хуккат

Михаил Ривкин

И повернули они, и поднялись путем Башанским. И выступил против них Ог, царь Башанский, он и весь народ его, на сражение в Эдрэи. И Г-сподь сказал Моше: не бойся его, ибо в руку твою предаю Я его и народ его, и страну его, и поступишь с ним, как поступил ты с Сихоном, царем Эморейским, жившим в Хешбоне. (Баидбар 21:33-34).

Кому это сказано: не бойся? К кому обращены эти покровительственно-ободряющие слова? К Моше?! К тому Моше, кто не боялся стоять лицом к лицу с Паро и предрекать ему страшные казни?! К тому Моше, который один взошёл на гору Синай чтобы получить там Скрижали, да ещё успокаивал оставшихся внизу сынов Израиля «не бойтесь»? К тому самому Моше, который сорок дней и сорок ночей пробыл на вершине горы, окутанный облаком, чтобы получить Вторые Скрижали, не съел за это время ни крошки хлеба и не выпил ни капли воды?! К Моше, с которым Создатель говорил «лицом к лицу»?! К Моше, котрый, в одиночку, не раз и не два, упрекал и сурово осуждал согрешивших маловерием и нескончаемыми колебаниями сынов Израиля, а через несколько минут убедительно и терпеливо управшивал Создателя не карать слишком строго этих маловеров и отступников? Да разве знакомо этому человеку чувство страха?! Мудрецы Талмуда и комментатры Торы вовсе не считали ответ на этот вопрос таким простым. Вот интересная агада, которую приводит Р.Исраэль Лившиц в комментарии к мишне Кедушин 4:17:

«Когда вывел Моше, Учитель наш, Израиль из Египта, «Услышали народы и трепещут» (Шемот 15:14), и были изумлены весьма этим человеком, Моше, кто совершил все эти чудеса. и потому набрался смелости один арабский царь и послал избранного художника нарисовать портрет этого великого вождя и привезти царю. И отправился художник, и нарисовал портрет, и привёз его царю. И послал царь, и призвал всех мудрецов, и попросил дать толкование чертам лица на этом портрете, чтобы знать его природные черты и качества, и насколько он велик. И ответили мудрецы и сказали: если судить по чертам лица на этом изображении, то это ужасный злодей, гордец, корыстолюбец, властолюбец и обладатель всех пороков. И разгневался царь весьма и сказал: что это такое? Вы надо мной издеваетесь? Ведь мы же слышим прямо противоположное на каждом углу об этом великом человеке?

Царь поехал в своей колеснице со свитой и прибыл в лагерь Израиля. И взглянул, и увидел, что Моше Учитель наш в точности похож на портрет, который нарисовал ему художник, и замерло сердце его. И вошёл он в шатёр Мужа Б-жьго, и поклонился, и простёрся перед ним, и рассказал ему все слова мудрецов. И ответил ему Моше, и сказал: знай, что все те недостатки, которые обнаружили мудрецы, заложены в моей природе. А, может быть, и ещё больше, чем обнаружили мудрецы. И я, силою воли, полностью преодолел и смирил их, и потому я признан и почитаем на Небесах и на Земле».

Мировые религии, а всед за ними и многие современные идейные учения и политические движения склонны изображать своих основателей как неких «рыцарей без страха и упрёка», и этим подкреплять и обосновывать свою претензию на абсолютную истину. Наверное, на некоторых людей такие лубочные картинки и впрямь действуют. Но иудаизм не стремится к такой примитивной идеализации образа Моше. Он показывает нам Моше во всей трагической диалектике духовной борьбы и становления. Да, Моше человек из плоти и крови, и ему не чуждо ни одно естественное человеческое свойство, более того — ни один из тех недостатков, которые мы можем заметить в себе и в окружающих. Истинное величие Моше не в том, что он “не от мира сего», а в том, что, будучи обычным человеком, со всеми человеческими недостатками и слабостями, он сумел полностью «преодолеть и смирить» все отрицательные свойства своей натуры, достиг того духовного уровня, когда не свойства и индивидуальные особенности характера диктуют поведение человека, а человек строго следует к указанной ему высшей цели, выполняет свою Миссию, используя и мобилизуя в каждый момент именно то свойство своего характера, которое можно применить именно сейчас, подобно пианисту, который исполняя сложнейшее произведение, в нужный момент нажимает на нужную клавишу. Именно такой духовный уровень и делает человека способным исполнить Светлую Б-жественную Миссию.

Стоит задуматьсяи о том, почему в агаде использованы термины «преодолел и смирил» даже по отношению к тем свойствам, которые мы, обоснованно, считаем отрицательными, почему не сказано «изжил и искоренил» эти свойства. Наверное, каждое, или почти каждое такое свойство в известной ситуации становится полезным, хотя бы в «гомеопатических дозах». Подробоно это объясняет Р. Ицхак Абарбанель, следуя за РАМБАМом и комментируя известный образ действий Яакова при встрече с Эсавом:

«Страх Яакова и трепет его перед Эсавом происходили не от слабости его веры и не от сомнений в своей миссии, ибо всем сердцем полагался он на Г-спода. Но он боялся, подобно тому, как настоящий герой, выступая на войну, боится и осознаёт опасность, но находит силы презреть жизнь и выбрать прекрасную смерть, как об этом пишет Философ [РАМБАМ] в Книге Достоинств (Восемь Глав). А тот, кто идёт на войну, и уверен, что он не умрёт, не называется героем, подобно тому, как тот, кто занимается благотворительностью, потому что не знает цены деньгам, не называется щедрым, ибо делает это не из сочувствия ближнему, а от презрения к деньгам, и потому должен герой опасаться гибели, но при этом быть готов к ней, если долг того потребует» (Р. Ицхак Абарбанель, Брейшит 32:7).

Надо полагать, что эта, разумно-неизбежная, осторожность, сохранилась в харатере Моше и после того, как он достиг высшего духовного совершенства, и проявлялась «в гомеопатических дозах», каждый раз, когда он встречался с опасностью на поле боя. Однако перед другими сражениями, кроме как перед сражением с царём Огом, Всевышний никогда не предупреждал Моше: не бойся! Возможно, что именно в данном случае, перед сражением с Огом, на то имелись особые причины. Именно перед судьбоносной схваткой с Огом проявилось некое особое духовное свойство Моше, которое едва ли можно полностью выразить русским словом «страх».

Очень интересное объяснение этому особому свойству даёт РАШИ. Как известно, РАШИ практически всегда строго следует пшату (простому смыслу Торы), и если он приводит талмудический мидраш, то только в тех случаях, когда для самого РАШИ, по крайней мере, этот мидраш выражает простой смысл Торы. Именно так поступает РАШИ и в данном случае. В этом коротком комментарии сочетается тонкий лингвистический анализ языка иврит и отсылка к мидрашу. Как известно, в иврите существуют две формы для передачи понятия «не бойся» Первая из них אל תירא מ.., אל תירא מפני Эта форма обозначает примерно следующее: не бойся того вреда, который тебе могут нанести, не бойся сильного противника. В данном случае мы видим иную форму: אל תירא אותו смысл этого выражения иной: не трепещи перед ним, не испытывай к нему чрезмерного почтения, не считай его выше себя. Именно на этом нюансе строит РАШи свой комментарий: «не бойся его — ибо Моше боялся с ним сразиться, ибо за него (за Ога) стояли его заслуги перед Авраамом, как сказано «И пришёл уцелевший, и известил Авраама» (Брейшит 14:13), и это Ог, который уцелел из Рефаим (Деварим, 3:11)».

Весьма характерно, что даже выступая на «заповеданную войну», выполняя прямое повеление Всевышнего, которое, казалось бы, даёт некий моральный «карт бланш» по отношению к врагу, Моше не забывал именно о тех заслугах, которые некогда были у его врагов. И то особое чувство, которое пробуждается в этот момент в его душе, это не страх перед опасностью, а некий благоговейный трепет перед этими, хотя и очень давними, но реальными заслугами его противника.

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.