В оригинальном, т.е. шумерском произношении его звали Ду-Музи. По мере того, как это божество было рецепировано вавилонянами, ассирийцами, а затем и всеми народами Древнего Востока, его имя приняло более аккадское звучание: Таммуз. Он олицетворял ежегодно умирающую и воскресающую растительную природу.
День Святого Таммуза
Михаил Ривкин
В еврейском календаре есть пять дней обязательного поста: 3 Тишрея, 10 Тевета, 13 Адара, 17 Таммуза, 9 Ава. Из них четыре поста связаны с трагическими событиями разрушения Иерусалимского Храма и изгнания евреев из Страны Израиля. В эти дни мы не едим, не пьём и воздерживаемся от любых радостей и увеселений с рассвета (9 Ава — с вечера предыдущего дня) и до наступления темноты. Наряду с ритуальным аспектом, каждый из дней поста призван пробудить в наших душах раскаяние о тех грехах, которые привели к страшным историческим катастрофам, к разрушению Храма и к Изгнанию. Даты трёх постов (3 Тишрея, 10 Тевета, 9 Ава) зафиксированы в книгах ТАНАХа, являются безусловно историческими и не вызывают никаких вопросов. Сложнее обстоит дело с 17 Таммуза.
Еврейская традиция связывает пост Семнадцатого Таммуза с пятью трагическими событиями. были разбиты первые скрижали, когда Моисей спустился с Горы и увидел Золотого тельца; при разрушении Первого Храма прекратилось ежедневное жертвоприношение, т.к. коhены не могли найти больше овец в дни разрушения Второго Храма были пробиты стены вокруг Иерусалима; злодей Апустмус сжег Тору; в Святилище был помещен идол Четыре из них это баснословные происшествия либо обобщённо-символические притчи, которые невозможно привязать к какой-то исторической дате, и тем более, затруднительно эту дату зафиксировать календарно.. Об историчности в полном смысле слова можно говорить только применительно к рассказу о падении стен Иерусалима.
Первым про пост Таммуза, (наряду с другими тремя постами, связанными с разрушением Храма и Вавилонским изгнанием), упоминает Захария (8:19). Но он пишет просто про «пост четвёртого [месяца]», не указывая никакой конкретной даты. При этом, два рассказа о падении Иерусалима единодушно приводят дату девятого Таммуза (ПМлахим, 25:3-4, Йермияху, 52:7-8). Оба рассказа дословно совпадают, и автором обоих, вероятно, был пророк Йермияху, участник всех важнейших событий того времени, непосредственный очевидец прорыва врага через стену. Дата эта не вызывает сомнений и у Вавилонского Талмуда. Он указывает, что поскольку падение Второго Храма важнее, то именно дата этого события (17 Таммуза) была окончательно установлена, как дата всеобщего поста и траура (Таанит, 28В).
На первый взгляд, всё ясно: в период Второго Храма постились 9 Таммуза, а после разрушения Второго Храма перенесли пост на 17 Таммуза. Но есть некоторые основания полагать, что и в Период Второго Храма пост выпадал не на 9 Таммуза, а на другую дату. Мегилат Таанит указывает, что 14 Таммуза запретили (изъяли) Книгу Гзерот (главный законодательный кодекс Цдуким) и потому этот день был объявлен праздником. Не правда ли, очень интересно: тот же или почти тот же день, который в эпоху Второго Храма был праздником, позднее был объявлен постом. А теперь давайте вспомним: весьма похожую ситуацию мы уже встречали! 13 Адара в эпоху Второго Храма был праздником, который назывался День Никанора. В эпоху Мишны и Талмуда он превращается в хорошо нам знакомый пост Эстер. Но только история с 14 Таммуза как бы зеркально симметрична истории с 13 Адара. День Никанора был объявлен праздником в честь военной победы Маккавеев над греческим полководцем Никанором. Пока у власти были Цдуким, он оставался государственным праздником. Когда к власти пришли Прушим, они сознательно объявили его постом, чтобы стереть память о военном и государственном величии монархии Хашмонеев. Напротив, 14 Таммуза существовал изначально именно как день поста. Позднее победившие Прушим объявили его праздником. Очевидно, что акция по изъятию всех копий Книги Гзерот, в отличие от военного сражения, не могла быть завершена в один день. Даже если эта акция, действительно, проходила в месяце Тамуз, то четырнадцатое число было выбрано в качестве праздничного дня исходя из того особого значения, которое этот день уже раньше имел в еврейском календаре. Итак, есть все основания полагать, что в эпоху Второго Храма «постом четвёртого месяца» был именно день 14 Таммуза.
Остаётся только понять, почему именно этот день стал днём поста. Однако на этот вопрос совершенно недвусмысленно отвечает само название месяца. Таммуз это имя одного из самых популярных божеств Древнего Востока. В оригинальном, т.е. шумерском произношении его звали Ду-Музи. По мере того, как это божество было рецепировано вавилонянами, ассирийцами, а затем и всеми народами Древнего Востока, его имя приняло более аккадское звучание: Таммуз. Он олицетворял ежегодно умирающую и воскресающую растительную природу, и, в более широком смысле, мистерию вечной смены смерти и рождения. Поскольку он символизировал смерть всей растительности в дни жаркого месопотамского лета и её быстрое возрождение под живительными потоками осенних дождей, Таммуз считался также покровителем овец и овчаров, орошения, равно как и пастбищ. Это молодой и прекрасный бог, возлюбленный своей сестры\матери, богини Иннини (Инштар), которая спускается в подземное царство (Аралу) вслед за ним и возвращает его вновь на Землю. Вавилоняне посвятили ему четвёртый, самый жаркий месяц года, когда именно и проводили мистерии Таммуза. Хотя Таммузу не строили специальных храмов, у него были только скромные полевые капища в зелёных рощах, его культ стал самым универсальным, самым распространённым, самым демократичным и, самое главное, самым женственным культом Древнего Востока. Впрочем, предоставим слово более способному рассказчику:
«Они ищут его, ибо он их величайшая пропажа. Даже те женщины, что спрятали образ вместе со всеми, ищут вместе со всеми, они и знают, и не знают, где он, они нарочно сбиваются с пути. Они блуждают, ищут и плачут, плачут все вместе и в то же время каждая в одиночку: «Где ты, прекрасный мой бог, мой супруг, мой сын, мой пёстрый овчар? Я тоскую о тебе! Что случилось с тобой в роще, в мире среди зелёных деревьев?» /…/ До сих пор был только плач о пропаже, а теперь начинается великий плач о находке, куда более пронзительны /…/ Женщины распускают волосы, делают нескромные телодвижения, причитая над мертвецом: «О супруг мой! Дитя моё!» Ибо каждая из них подобна богине, и каждая плачет: «Никто не любил тебя больше, чем я!» /…/ Плач продолжается в храме и в домах ещё два дня с половиной. А на третий день, когда стемнеет, начинается праздник горящих светильников /…/ Люди приходят к могиле и плачут снова, и это даже самый горький плач, до сих пор флейты ни разу так душераздирающе не втоили причитанию: «О Дузи, как долго ты здесь лежишь!» — и долго после этого плача у женщин не заживают царапины на груди. Но в полночь всё стихает /…/ Они стоят, не шевелясь, и безмолвствуют. Стоит тишина. Но вот издали доносится голос, одинокий, звонкий и радостный голос: Таммуз жив! Владыка воскрес! Он разрушил жилище смерти и тени» (Томас Манн Иосиф и его братья Москва 2000 стр. 386, 388, 390).
В Стране Израиля культ Таммуза был довольно распространён с древних времён, но во времена царя-ересиарха Менаше (середина VII в. до н.э.) этот культ открыто отправляли даже в стенах Иерусалимского Храма.
«И сказал мне: видел ли ты, сын человеческий, что старейшины Израиля делают во мраке, каждый в покоях идолов его? Ибо говорят: не видит Господь нас, оставил Господь эту землю. И сказал мне ещё оборотись, увидишь гнусности великие, которые они творят. И привёл меня ко входу во врата Дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, оплакивающие Таммуза (Йехезкель, 8:12-14).
Теперь остаётся разобраться с чисто календарными аспектами этого ритуала. Торжественные похороны Таммуза проходили в Вавилоне, а затем и по всему Ближнему Востоку, 14 числа того месяца, который, позднее был назван его именем. Выбор четырнадцатого числа не случаен. Это в лунном календаре день полной луны. Для определения этой даты не нужны никакие астрономические инструменты. Любой неграмотный крестьянин (а главное — его жена), подняв голову к небу и увидев полную луну, могут понять, что настало время похорон Таммуза.
День 14 Таммуза это одна из четырёх сингулярных точке древнего Вавилонского календаря. Он приблизительно (с точностью до месяца, поскольку за четыре тысячи лет произошло смещение зодиакальной сферы) соответствует самому длинному дню в году. Изначально, вплоть до последних лет царствований Первого Храма, это был день траура и поста, день похорон Таммуза. Три дня спустя, 17 Таммуза праздновали великий праздник Воскресения Таммуза. Эти обряды вызывали глубокое отвращение у пророков Израиля. Тот факт, что пророк Йехезкиль, который всю сознательную жизнь прожил в вавилонском изгнании, продолжал помнить об этих обрядах и гневно осуждать их, указывает на то, что проблема не перестала быть актуальной и после разрушения Первого Храма. Но в период Вавилонского изгнания именно пророческая партия заняла доминантное место в формировании национальной и культурной идентичности Израиля. Древние обряды и ритуалы, которые не всегда можно было просто отменить или запретить, наполнялись постепенно новым, сугубо израильским монотеистическим содержанием. Поэтому пророк Захария, живший в Стране Израиля вскоре после возвращения из Вавилона, указывает на пост четвёртого месяца уже как на пост в память о разрушении Храма. Однако сильный языческий колорит, который, вероятно, был по-прежнему характерен для ритуалов 14 Таммуза, побудил Прушим, после их исторической победы над Цдуким во дни царицы Шломцион, совершить радикальную перестановку: 14 Таммуза, день поста, был объявлен днём праздника, а 17 Таммуза, день праздника, был объявлен постом. Мы помним, что сходная судьба постигла в тот период и другой «идейно невыдержанный» праздник День Никанора, 13 Адара, так же был объявлен постом. Но в народе удержался только обычай постится в месяце Таммуз. Обычай этот бы древний и повсеместно распространённый.
Но если принять все изложенные объяснения, то как объяснить, что разрушение Второго Храма произошло именно 17 Таммуза? Что ж, бывают в истории и более удивительные совпадения…. Но всё же более вероятно другое объяснение. Иосиф Флавий, главный и, по сути, единственный хронист Великого Восстания, о дате 17 Таммуза ничего не знает. При этом десятки других дат восстания и десятки имён его лидеров он скрупулёзно приводит. Эта дата появляется только столетия спустя в Талмуде, который имеет самое приблизительное представление о реальной последовательности событий Великого Восстания, не знает имен ни одного из его лидеров и ни одной даты (кроме 9 Ава). Так что вполне можно допустить, что в этом случае издавно существовавшая траурная дата была просто «нагружена» новым историческим содержанием.
