Мирон Амусья: На пределе возможного. Памяти Даниила Гранина

Loading

Не скрою — я надеялся, что он доживёт до столетия. Для такой надежды были основания. Гранин старел красиво, без следов дряхлости и потухающих глаз. Он оставался интересным рассказчиком, и потрясающим слушателем, по-прежнему впитывая, как губка, новости современной физики, интересовался политикой.

На пределе возможного

Памяти Даниила Александровича Гранина — 01.01.1919–05.07.2017

Мирон Амусья

В этом мире мне, тем не менее, повезло. Мне достались времена трагические, весьма исторические, главное же, от них осталось сокровенное чувство счастья — уцелел!
Д. Гранин, «Всё было не совсем так», 2010

Человек может верить и не верить… это его дело! Человек — свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен! Человек — вот правда!
А. М. Горький, «На дне», Монолог Сатина

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
А. Ахматова, «Реквием»

Уже много лет, первое, что я делал, просыпаясь после встречи Нового года утром первого января, это звонил в Петербург, чтобы поздравить Даниила Александровича Гранина с днём рождения. Теперь, увы, некому звонить, и такая приятная привычка потеряла смысл. Теперь уже не услышишь ни «Ты где сейчас?», ни, после ответа, всегда приятное: «Приедешь, обязательно заходи!»

Даниил Гранин
Даниил Александрович Гранин

Он писал о своём герое Д.: «Рождение в новогоднюю ночь сказалось на его характере с постоянным желанием начать жизнь по-новому, без вредных привычек». С такими его привычками я не сталкивался, и о них ничего не знал. А вот постоянная тяга к новому, интерес к нему, желание встречи с ним составляли важнейшие черты характера этого человека. Поразительное сочетание — его личная жизнь была весьма устойчива, наполнена внешне однообразной работой, не обновлялась ни разводами, ни сменой жилья или страны проживания, но, в тоже время, была полна очевидного интереса встретить ещё одного человека, узнать что-то новое, взглянуть на многократно виденное совсем по-другому, т.е. даже в старом, привычном увидеть нечто неожиданное.

За время после его ухода из жизни многие уже написали о нём, и было бы бессмысленно повторять сказанное. Да и при жизни он не был обойдён профессиональной критикой, которая несла часто похвалы, совсем нередко — хулу. Но я не критик, а потому избегаю оценок произведений Гранина как литературных, не могу обсуждать степень его новаторства как писателя. Пожалуй, более, чем профессиональная, для меня показательна очень высокая читательская оценка, проявившаяся в том, как быстро и какими тиражами расходились его книги — от первых до недавних, вышедших в последние несколько лет. По Википедии, я посчитал общий тираж его книг. Получилось более семи миллионов экземпляров. Об оценке Гранина как личности и писателя говорит то множество людей, которые стояли в очереди на прощании в Таврическом дворце, и те сотни их, читателей и друзей, которые собрались на кладбище в Комарово 8 июля 2017.

Данная заметка, поэтому, не столько о Гранине как писателе, хотя своими книгами и статьями о науке и учёных он сделал очень много для развития науки. Он, эта заметка, в сущности, призвана показать, что его смерть, уход человека, столь много уже написавшего и о времени, и о себе, сказавшего городу и миру, казалось, всё, что он хотел и мог сказать, оставила у меня ощущение личной невосполнимой утраты.

Для меня Гранин был, прежде всего, близким человеком и очень яркой личностью, способной своими взглядами и оценками не только влиять на мои взгляды, но и внимательно слушать другую точку зрения, подчас меняя свою точку зрения. Он был человеком очень крупным, который, однако, вместе с миллионами его сограждан, стоял перед сложными вопросами, которые ставила перед ними изменчивая жизнь станы.

До сих пор идут в стране споры, кем же на самом деле был Сталин, управлявший СССР тридцать долгих лет? Это — «наша слава боевая», как формулировалось в годы детства и молодости Гранина, тиран и массовый убийца, как оказалось в его зрелые годы и в старости, или «эффективный менеджер» с досадными ошибками, относимыми к тому лесу, от которого летят щепки, когда его рубят, как рекомендуют считать сейчас? Гранин следовал фактам, и они повелели ему в итоге остановиться на второй варианте — тиран и массовый убийца.

Остался острым и вопрос о друзьях и врагах времён ВМВ. Очень важный из них — как относиться к немцам сегодняшним, да и прошедшим войну? Возможно ли примирение с Германией и немцами даже для человека, который, проведя всю войну на советско-германском фронте, видел все её ужасы? Гранин был первым, или, точнее, одним из первых, кто дал положительный ответ на этот вопрос, притом не только словом, но и делом, когда начал встречаться с немцами, когда уже очень старый, в 2014, выступил в Бундестаге с воспоминаниями о ленинградской блокаде.

Помню, как мы с женой заехали за Риммой Михайловной и Даниилом Александровичем с тем, чтобы вместе отобедать у известного физика, президента Боннского университета. Слова «Советский писатель» сами по себе не были рекламой с точки зрения немца, но его впечатлил очевидный масштаб личности гостя, который в полной мере проявлялся и в застольной беседе. На следующее утро хозяин пошёл в близлежащий книжный магазин, и там, на окраине Бонна, нашёл сразу три книги Гранина, переведённые на немецкий. А дело было ещё в 1991.

Человеку крупному, широко известному, опасно пережить себя, изменить тем принципам, следуя которым он приобрёл эту известность и общественный вес. Примеров такого пережития, за которое стыдно, не счесть. Это и Солженицын, великий писатель и борец за правду, опустившийся до книги «Двести лет вместе», это и Шарон, бывший «Арик-Царь», спаситель Израиля в войне Судного дня, ставший капитулянтом и проведший в 2005 де-евреизацию Газы, это и Шафаревич, известный математик и диссидент, опустившийся до пещерного антисемитизма. Ничего подобного, к счастью, не произошло с Граниным. А ведь время изобиловало, и изобилует вызовами, крутыми поворотами, экзаменуя постоянно на верность себе, своим идеалам и способности им не изменить. Причин и поводов изменить есть множество, включая нежелание кого-то обидеть, лезть не в свои дела, быть кому-то неблагодарным.

Чем ближе к власти, тем труднее дистанцироваться от неё. Получая награды, трудно остаться независимым, притом не только потому, что хочется их получать и далее. Просто есть понятное влияние фактора близости, когда видно не только реальное действие власть имущего, но существует, при взгляде с близкого расстояния, прощающая иллюзия благородных мотивов этого действия. Гранину это неизменно удавалось. Каждый по себе, в своём масштабе знает, как это трудно.

Мне почти 83, есть полная материальная и служебная независимость. Но от страха кого-то ненароком задеть, пусть даже обоснованно, затронуть того, кто может как-то тебе нагадить — крайне трудно избавиться. Не говоря уж об опасениях, что твой длинный язык аукнется, например, сыну или затронет внуков.

Прежде, чем стать друзьями, мы с Граниным пересеклись несколько раз. Первое, заочное пересечение состоялось в 1962, когда я, ещё сравнительно молодой физик, прочитал роман «Иду на грозу», который оказал на меня большое влияние, придав моим невнятным мечтам внятный язык.

Мне казалось, что это я «шёл на грозу». Это я смело говорил всесильному Берии: «Я ваших книг по физике не читал. Как и вы моих. Впрочем, по разным причинам». Это я, с улыбкой человека, свободного от страха, просто пренебрегал угрозой Берии: «Я тебе покажу физику!» Это мне казалось, что смогу, если оторвут силой от физики, вернуться туда именно исследователем, а не каким-либо начальником — точно, как это делает герой Гранина.

Первое личное пересечение относится к году 1963–64, когда нас с женой по дороге в Ленинград завёз к Гранину на дачу в Комарово его уже давний, с 1942, друг З.Л. Коминаров, командир батальона (комбат), отец моей жены. Это у него, в том батальоне, Гранин был комиссаром. Я сидел и молча слушал, о чём они говорили. В память врезалась фраза Гранина «А я, Зяма, не люблю, когда меня критикуют». Узнав, что я работаю в ФТИ, он заговорил об известных людях нашего института с хорошим знанием предмета. Побывав у нас, когда работал над «Иду на грозу», он быстро отличил людей, живущих наукой, от тех, для кого карьера и желание «попасть в книгу» было главным.

Первый раз мы пригласили Гранина к себе домой после публикации его статьи «Мои командиры» в газете «Правда» 9 мая 1985 г. Она занимала там полстраницы. Героями статьи были три человека, его командиры в годы ВОВ. Вторым по времени шёл отец жены. Хотелось сказать автору спасибо за память, и я не придумал ничего лучшего, чем пригласить его к нам в гости. К удивлению моей жены, он приглашение принял. Наверное, для Гранина тогда это было просто некоторое проявление свойственного ему интереса к людям.

В день прихода он позвонил и сказал, что отвёз жену в больницу с, насколько помню, гипертоническим кризом, и спросил, приходить ли ему одному. Я ответил, что если он не идёт в больницу, то мы буде рады видеть его у нас. Он обещал прийти. Я был уверен, что он приедет на своей машине, а оказалось, что зимой она у него в гараже. Мы сидели за накрытым столом и ждали, но он не пришёл и не позвонил. Чуть позднее узнали, что произошло. А через почти два года, 18.03.87, в «Литературной газете» появилась статья Гранина «О милосердии», где он так описал происшедшее: «… со мной приключилась беда. Шел по улице, поскользнулся и упал. Упал неудачно, хуже и некуда: сломал себе нос, рука выскочила в плече, повисла плетью. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу». Однако вместо помощи от прохожих, получил сполна невнимания, грубости, равнодушия, а то и оскорблений — мол, напился до такого состояния, что стоять не может, и весь в крови. Шёл он к нам в гости. А потом неприятный случай из собственной жизни превратил в основу для организации общественного движения «Милосердие».

Второй раз я попытался позвать Даниила Александровича к нам домой после моей лекции «Стратегическая оборонная инициатива» году в 1986, в Доме Учёных в Лесном. Я позвал Гранина с его женой и дочерью. Тема их заинтересовала. После лекции мы намеревались вместе пойти к нам домой, посидеть, поговорить. Он собирался ехать из Комарова, а жена с дочерью — из города. На лекции он не появился. Домой мы шли без него. Опять недоумённое ожидание, разные подозрения. Мобильников тогда не было. Оказалось, что у него сломалась машина. «Всё»,— сказал он мне потом — «ваш дом для меня заговорённый. Будете выходить вы ко мне». Так и было все 30 лет после этого случая.

С того времени, с 1985, веду счёт нашему личному знакомству с Даниилом Александровичем, его женой Риммой Михайловной, умершей в 2004, и их дочерью Мариной. Весьма трогательно, как Гранин помнил своего командира и все последующие годы, фактически, до конца дней. Их совместные фотография есть и в недавно вышедшей книге «Причуды моей памяти», и в юбилейном фотоальбоме «Даниил Гранин LXL» (Фото 1).

Фронтовые друзья — в центре Гранин, справа — отец моей жены
Фото 1. Фронтовые друзья — в центре Гранин, справа — отец моей жены

Замечу, что этот юбилейный альбом характерен и тем, что нет в нём фотографий юбиляра с вершителями судеб страны, имеющимися, несомненно, в архиве писателя. Не заметить этого нельзя — выдающихся деятелей культуры — множество, а «вершителей судеб страны и мира» — просто нет. И это тоже проявление жизненной установки — соблюдать дистанцию между собой и властью.

Гранин несколько раз бывал в ФТИ, выступал у нас на семинаре, с некоторыми теоретиками, в первую очередь с проф. А. А. Ансельмом, дружил лично. Замечу, что Гранин восстановил престиж гуманитариев в споре «физики — лирики». Был однажды спор о том, кто принципиальнее. Мы говорили, что «физики», которые в массе поддержали Сахарова, а «лирики» «сдали» Солженицына. Гранин не соглашался. В последующие годы, однако, некоторые действия академии, от крупной премии фонда «Глобальная энергия», взятой себе председателем этого фонда Ж. Алфёровым, до елозенья перед каким-то М. Ковальчуком, изменили ситуацию. Это надо сопоставлять с подписями Гранина на заявлениях, осуждающих антигрузинскую истерию, защищающих Ходорковского, протестующих против моста имени Кадырова в Петербурге, против передачи Исаакиевского собора в собственность РПЦ — всего и не припомнишь, и не упомянешь.

Выступая на своём юбилейном вечере 13.01.09 в Большом зале Филармонии Санкт-Петербурга, Гранин сказал, что надо спасать культуру, надо сохранить то положение, при котором Россия, как и ранее, воспринималась бы страной Толстого и Достоевского. Он сказал, что дела с этим идут всё хуже, и он не уверен, удастся ли ситуацию исправить. Я же полагаю, что так идиллически Россия не воспринималась никогда, что образ неправедной силы и строя печально часто заслонял и заслоняет благостность мировых «властителей дум». Что касается сегодняшнего времени, то всё больше людей, увы, ассоциируют Россию с автоматом «Калашников», ракетами «Катюша» и «Град».

Кстати, полагаю, что спасать надо не культуру или науку, а человека, без которого нет ни культуры, ни науки, спасать в первую очередь от самого себя. Надо его спасать от содержащихся в «Оно» таких черт, как жадность, зависть, трусость. Надо спасать от страха не перед смертью или пыткой — эти страхи понятны, но от страха не угодить начальству, потерять возможность ещё чего-то хапнуть, и забрать себе.

Писатель Алексиевич ввела в употребление очень ёмкое выражение «Время Секонд Хенд». Секонд хенд, что правильно перевести как «бывшее в употреблении» — это нечто давно использованное, сданное на продажу из-за ненужности. Однако для характеристики того, что переживает Россия, мне кажется более подходящим другое название — «эпоха Евроремонта». Для неё характерно проявление ранее открыто не рекламируемых, даже несколько стыдных ценностей. Издавна говорилось — «красиво жить не запретишь!» Конечно, цель жить красиво, обеспечено, благополучно — вполне достойная. Она во многом движет человеком, определяет техническое и технологическое развитие общества. Понятно, что лень и нажива — мощнейшие двигатели прогресса. Но те, кто этот прогресс определяют — научные работники, изобретатели — они-то, герои Гранина и его произведений, равно как и мои, движимы отнюдь не ленью и не жаждой наживы.

Гранин стоял в стороне от овладевшего обществом, включая виднейших деятелей науки и культуры, стремления что-то схватить и присвоить. Хапают далеко за рамками реальной необходимости — квартиры, дачи, яхты, катера, даже отдых в экзотичных местах и т.п. Гранин это всё осуждал и на словах, и на деле. Знаю о его позиции не по слухам — сам многократно бывал у него на квартире в Петербурге и на даче в Комарово, знаю его машину. И квартира, и участок под дачу были получены ещё в далёкие пятидесятые прошлого века. Их практически не коснулась эпоха Евроремонта. Сейчас тяга к улучшению быта застлала глаза множеству видных интеллигентов, и толпа известнейших деятелей культуры спокойно плюёт на неостывшие трупы своих вчерашних принципов и взглядов, ставших просто невыгодными. Сейчас, к примеру, виднейшая актриса не понимает, что не дворец должен украшать её день рождения, а она есть украшение любого дворца в любой день. Без этого понимания она попадает в зависимость от дающего ей этот дворец внаём.

В эту эпоху торжества меркантильности Гранин был вызывающим у меня глубокое уважение исключением. В нём были заинтересованы, он имел огромное влияние в верхних эшелонах власти, был многие годы членом президентского совета — уж точно, в годы президентства Б. Ельцина. Но при этом он не «брал» и не «входил в долю». Ему предлагали сменить свою старую квартиру, совсем небольшую по сегодняшним привластным аппетитам, но он отказывался. При мне как-то звонил ему лидер одной из главных партий РФ, и просил, и я это сам слышал: «Вступите к нам, ничего более от вас не требуется, и пятикомнатные апартаменты в лучшем месте этого города — ваши!» А он продолжал жить там, где жил многие десятилетия, на улице Братьев Васильевых.

Замечу, что в начале 90х, когда Е. Гайдар начал свои реформы, и имевшиеся накопления обесценились, Гранин и его семья испытывали нужду даже в нормальной еде. Я это к тому, что он воистину жил вместе с народом своей страны. Мы разошлись в оценке реформ Гайдара — я видел в них начало беды, а Гранин — возлагал большие надежды. Жаль, что я оказался прав.

Эпоха Евроремонта предполагает жадность, стирает понимание необходимого и достаточного. Так получилось, что некоторые когдатошние сотрудники ФТИ, ставшие с годами богатейшими и влиятельнейшими людьми в сегодняшней России, в самом начале своего пути из науки в «бизнес» предлагали мне быть партнёром. Я предпочёл остаться при своём исходном выборе. Однако иногда, под гнётом почти повального безумия, вдруг начинаю сомневаться в своём выборе: «Не может быть, чтоб все были неправы, а ты один — прав!», — носится в голове. «У тебя квартира — какая-то хрущёвка, а дача по сегодняшним понятиям — не дача, а почти сарай». Однако тут же я неизменно вспоминаю, что вовсе не один, что передо мною есть такой пример антихапежа, как Гранин. И за эту моральную поддержку я ему очень благодарен. Он был абсолютно невосприимчив к бацилле или вирусу, кому что понятней, этого «Евроремонта».

Фото 2. Беседа и дверь «без прикрас»
Фото 2. Беседа и дверь «без прикрас»

Я привожу Фото 2 не столько как пример одной из наших многочисленных бесед, сколько из-за примечательной детали. На этой же детали оператор ТВ в передаче, посвящённой девяностолетию Гранина, сосредоточил внимание. Под ручкой видна облупившаяся краске давно не ремонтированной двери, в комнате вполне обычных размеров. Это вам не хоромы в 200, 300, 400, 500 (кто больше?!) м2 с дизайнерским ремонтом (как же иначе?!), которые даже сдаются, а не только живёт «знать» в современной Москве, как прочитал буквально на-днях.

В России совсем нередко, говоря о крупных людях, корят их за конформизм. Самую резкую позицию занимают при этом «неподкупные Джоны»: мол, берут эти крупные люди у власти премии и ордена, и не разоблачают её при каждом неблаговидном поступке. Гранин умудрялся брать ордена и премии, но не пачкаться от прикосновения, не опускаться до апологетствующей поддержки, которой замарали себя навсегда участники, например, пресловутого списка 511 в 2014 г. Он принимал награды с чётким пониманием, что заслужил их прежде всего у массы читателей. Брал награды, оставаясь в поразительно большой мере свободным и независимым человеком. Награды свои он никогда не носил. Так, я узнал о том, что он с 1989 Герой Социалистического труда лишь недавно, случайно посмотрев статью о нём в Википедии. За последними наградами даже не поехал в Москву. И это было связано не только с трудностями в передвижении. «Захотят наградить — приедут и наградят»,— как-то сказал он. Прогуливаясь в Комарово, он однажды рассказал мне об одной встрече на высшем уровне, и отметил: «Они думают, что нас всех можно купить обедом». Потом эта формулировка появилась и в опубликованном им интервью.

Конечно, «жить в обществе, и быть свободным от общества, нельзя». И влияние даже известного и принципиального критика режима, его возможность этому режиму противостоять не разговорами на кухне своей квартиры, а публично и громко, в значительной мере определяется наградами и должностями, самим режимом выдаваемыми. Не стал бы А. Д Сахаров столь влиятельным диссидентом и известным всему миру защитником прав человека и борцом за мир, если бы он не участвовал сначала на важнейших ролях в создании водородной бомбы, отнюдь не мирного изделия, если бы его не избрали с согласия (или подачи?) власти академиком. Да и то, что он трижды получал от власти звание Героя социалистического труда, укрепляло его международный авторитет, и затрудняло последующие гонения.

Когда на девятый день отмечали уход Гранина из жизни, среди наиболее близких ему людей, кто-то сказал, что Гранин не был диссидентом. По моему мнению, он был им. Сужу на основании содержания его книг и многих личных бесед. Это в первую очередь проявлялось в открытой критике им своих прошлых взглядов, в особенности в превращении «спасителя» Сталина в бандита и убийцу, в отношении к власти, от которой он взял только свою первую (и последнюю) квартиру и участок под дачу ещё в конце пятидесятых годов прошлого века. Проявлялось это и в осознании той гигантской помощи, которую СССР получал от Союзников в борьбе с гитлеровской Германией, т.е. в болезненном пересмотре роли СССР в этой борьбе.

Это тонкое умение, необходимое в первую очередь крупному человеку — выступать против жёсткой, по сути несменяемой и не избираемой власти, сохраняя возможность в то же время говорить так, чтобы быть услышанным многими. Приходится не только говорить, то, что думаешь (бесшабашно, но обычно неэффективно), но и думать, что говоришь. Я всё это, вслед за великим бардом, называю умением «стоять на краю». Вот этим мастерством — делать всё, что можно, на пределе возможностей, Гранин владел в совершенстве. И ему удалось, стоя столько лет вблизи власти, не испачкаться ею, сохранить независимость. За долгие годы нашего знакомства я не столкнулся сам, и не услышал от других буквально ни об одном непорядочном поступке Гранина. Это касается его и общественной, и личной жизни.

Сравнительно недавно Гранин написал Вечера с Петром Великим. Он увлечён Петром, видит в нём достойную правителей модель для подражания. Но, разумеется, он в курсе того, что теперь иные времена. Важнейшим праобразом, о котором теперь на вершине власти говорят высокие слова — «собиратель», «создатель», «объединитель», забывая опричнину или преуменьшая её кровавый след, крупные военные потери — это Иван Грозный. Трудно забыть поучения Сталина, данные Эйзенштейну и Черкасову при создании фильма «Иван Грозный». Как трудно не услышать и сказанное сегодня о Сталине — «эффективный менаджер». Этот «эффективный» за одну войну погубил своих граждан в шесть раз больше, чем погибло немцев. В такой, набирающей силу, линии власти Грозный — Сталин Петру Первому, далеко не либералу, тем не менее, нет места. Это несомненно понимал и знал Гранин, и, тем не менее, сознательно предлагает своего героя как некий образец успешного правителя.

Меня Гранин просто поражал своим интересом к самым разным проявлениям жизни. Помню, как-то раз рассказывал, что в музее «Михайловское» писал гусиным пером Пушкина, ища специфику этого пера. В другой раз сказал, что пытался, следуя примеру Л. Толстого, переписывать свой текст двадцать раз. Но уже после 5-6 раз заметил, что не видит дальнейших улучшений, отнеся это к отсутствию тончайшего литературного слуха, который проявлялся у Толстого при создании его шедевров. Когда пришёл в себя после операции на открытом сердце, Гранин спросил у врача, натолкнулись ли они там на душу. Врач шутки не поддержала, и сухо ответила, что сердце — всего лишь насос, вокруг которого накручено слишком много эмоций. Знаю, что ответ этот пациента не убедил.

Гранина интересовали самые разнообразные люди, и круг его знакомых был очень широк. Он был любознателен и требователен. Я испытывал это на себе. Его интересовало, чем я занимаюсь, как идут дела (Фото 3). Но стоило ответу стать формальным и пустоватым, как он проявлял недовольство, говоря: «Я спрашиваю, не сколько написал, а что интересного получил или узнал».

Фото 3. Внимательный слушатель и критик
Фото 3. Внимательный слушатель и критик

Вообще, научные работники, отнюдь не только соседи по «Комарово», занимали среди его знакомых значительное место, упоминались часто в его книгах, становились их героями. В книге «Зубр», вышедшей в 1987, её автор решительно вмешался в спор вокруг биолога Н. Тимофеева-Ресовского. Многие по следам ВОВ считали его предателем. Гранин разобрался в истории жизни своего героя, и фактически реабилитировал его. Вспоминаю комментарий в книге к известному факту: академик Л. Арцимович отказался пожать Тимофееву-Ресовскому руку. Описывая это, Гранин замечает (цитирую по памяти): «Если бы он знал, как быстро мы научимся пожимать истинно бесчестные руки». До этой книги даже среди крупных учёных совсем не редко в предатели зачисляли всех «невозвращенцев». Помню, как удивил Я. Зельдович, который в статье о своей Холодной модели вселенной в «Успехах физических наук» назвал Г. Гамова, физика, сбежавшего из СССР, «человеком жалкой судьбы». Но вскоре опыт подтвердил Горячую модель Гамова, а не Холодную — Зельдовича. Какой же он человек жалкой судьбы, если три его открытия заслуживали Нобелевской премии!

В 1974 Гранин написал повесть о биологе А. Любищеве «Эта странная жизнь», выделив во всём его творчестве работы по тщательному учёту и экономии времени. Мой двоюродный дядя И.Д. Амусин, лично знавший Любищева, вступил с Граниным в спор, подчёркивая, что автор сконцентрировался на второстепенном. Героя повести я не знал, но ко многому в «системе Любищева» пришёл сам, и вижу в ней важнейший фактор повышения эффективности не только технической, но и творческой работы. Метод Любищева, открытый массе людей повестью Гранина, считаю заслуживающим признания и использования.

Примечательно, что важность индекса цитирования, сейчас одного из основных формальных показателей деятельности научного работника, отмечалась Граниным в одной из его повестей уже очень давно.

В Комарово мы ходили и гуляли вдвоём. Он говорил домашним: «Вы тут посидите, а мы с Мироном погуляем». Как правило, без посторонних встречались мы и в Петербурге.

Много говорили с ним об Израиле, которым он очень интересовался и который посещал не один раз. Он восхищался достижениями страны, но как-то сказал о его извечной провинциальности. Я в ответ спросил, почему уже тысячелетиями всё, что происходит в этой «провинции» потом определяет судьбы всего мира? Эту особость, если к ней подходить вне религии, крайне трудно понять. Поразительно, что каждый день показывает эту специфику Израиля. Например, наезды террористов на пешеходов начались там, а теперь охватили уже много других городов и стран.

Разговаривая о многом, мы не касались, однако, вопроса смерти — только как-то раз Гранин привёл им же написанное — «человек изначально приговорён к смертной казни без какой-то вины. Она лишь откладывается, но никогда не отменяется. Это не хорошо, это несправедливо». Всё другое — политика, наука — обсуждались. Мне было интересно и ответственно, от того и трудно с ним, ему, видно, тоже было любопытно со мной.

В момент драматичнейшего поворота в истории России, происшедшего в самом начале 2014, в период почти всеобщего безумия, Гранин понимал всю опасность и цену, которую страна заплатит за происшедшее. Его подписи не случайно не оказалось среди тех 511, что одобрили действия власти. Не было её, правда, и среди тех 120, что открыто выступили против. Я тогда в сердцах сказал ему по телефону: «Спасибо, что вашего имени нет среди этих 511 негодяев». И в личных беседах, да и в некоторых интервью, он не скрывал, что близок к тем 120, что рискнули возразить власти.

Незадолго до смерти он получал в Константиновском дворце Государственную премию за гуманитарную деятельность. Встав с места, он и шага не сделал в сторону награждавшего его президента России, не нагнулся, не лез обниматься, отвечая на объятия. Он стоял, как столб, (или столп?!) (понятно, болят ноги), но нашёл силы самому пойти к микрофону и трибуне для ответного слова.

Не скрою — я надеялся, что он доживёт до столетия. Для такой надежды были основания. Гранин старел красиво, без следов дряхлости и потухающих глаз. Он оставался интересным рассказчиком, и потрясающим слушателем, по-прежнему впитывая, как губка, новости современной физики, интересовался политикой.

Фото 4. 90 лет Гранину – так выглядели буквально все рекламные тумбы Петербурга в январе 2009
Фото 4. 90 лет Гранину – так выглядели буквально все рекламные тумбы Петербурга в январе 2009

Даниил Александровича последние годы испытывал нарастающие трудности с ходьбой, он не испытывал ни малейших трудностей с думаньем, да и писанием. Я ждал его столетия, рассчитывал сам дожить до этой даты, и думал, что он с Мариной пригласят нас с женой отпраздновать юбилей, как это было и на девяностолетие.

Мне очень хотелось в 2019 подписать, как и в 2009, договор с Международным благотворительным фондом имени Д.С. Лихачёва. Пусть он, подобно тогдашнему, обязывал бы «граждан Амусья Мирона и Анэту принять участие в международной юбилейной конференции, посвящённой 100-летнему юбилею Д.А. Гранина в Санкт-Петербурге в январе 2019 г., и сдать работу по договору к чётко обозначенному сроку».

Фото 5. Спасибо при прощании
Фото 5. Спасибо при прощании

Я твёрдо решил выступить на юбилее в 2019, не повторяя оплошности 2009. Помню, что, когда писал своё выступление для предполагаемого выступления на девяностолетии Гранина, сделал это за полчаса. А вот заметка в память о человеке, сыгравшем столь важную роль не только в моей жизни, но и, без преувеличения, жизни всей большой страны — двигалась медленно, и давалась мне с большим трудом. Считал нужным подвести итог его жизни. А она, эта огромная жизнь даже в известной мне части всё не сводилась, и не свелась к короткому итогу — оказалась слишком велика для этого.

Тогда, в 2009, вышло не очень хорошо — писателя, столь много сделавшего для развития физики, видные представители этой науки прилюдно не поздравили ни в наполненном до отказа Большом зале Петербургской филармонии, ни в сравнительно узком кругу на банкете. Сам я, хоть и имел текст, влезть на трибуну не решился. Так больше никогда не будет, решил я, и начал мечтать о столетии. Судьба, однако, распорядилась иначе. Выступил с несколькими словами на прощании, на кладбище в Комарово. Теперь данной заметкой его памяти пытаюсь заменить предполагавшееся выступление в 2019.

P.S. При его жизни, я не ссылался на Гранина, как на собеседника, читателя некоторых моих заметок и автобиографической книжки «Полвека в физтехе», с упоминанием его имени. Но он несколько раз фигурировал в моих заметках как «Мой именитый друг».

Санкт-Петербург, 22.07.17

 

Print Friendly, PDF & Email

8 комментариев для “Мирон Амусья: На пределе возможного. Памяти Даниила Гранина

  1. 01.09.17
    “Уважаемый Мирон Янкелевич!
    Прежде всего — спасибо за включение меня в Вашу рассылку. Неизменно интересно. Особая благодарность за январскую статью о теракте — наезде на Иерусалимском Таелет.
    С Вашего разрешения — об отношении к Ариэлю Шарону. В статье о Д. Гранине Вы не впервые высказываетесь об А. Шароне нелицеприятно.
    В связи с этим, я вспоминаю рассказ одного из журналистов, сопровождавших Шарона в первом визите в США в качестве Премьера. На обратном пути, когда он вышел в салон, журналисты спросили: «Арик! Когда ты шел на выборы, ты говорил: «А», «В»,»С». А где это всё сейчас?»
    Шарон помолчал, а потом сказал: «Ребята, кресло премьера — это такое место, с которого очень многое выглядит совсем не так, как с других кресел. И слышно, в нём сидя, больше и, зачастую, иначе». По словам рассказчика, к этому вопросу больше не возвращались.
    Я вспомнил это в связи с тем, что Вы назвали Шарона «капитулянтом».
    Не думаю, что кто-либо из нас, не обладающих критической (для принятия решений) информацией, имеет право на такие категорические суждения.
    Несомненно, мы имеем право судить их за «ольмертовские взятки» или «кацавские фортели» (если они доказаны).
    «Де-евреитизация Газы».
    Люди нашего возраста (я-1937 года издания), мне кажется, должны обладать способностью «ретроспективного воображения». Оставайся Газовские еврейские поселения на месте, первые боевые туннели были бы прорыты Хамасом именно туда. И в какую-то ночь из под земли вышли бы десятки бандитов, и вырезали массу людей, плюс гранаты и бутылки Молотова.
    В общем, была бы в истории еще одна «Ночь длинных ножей».
    Так что, как всегда, правоту или неправоту подтверждает История. И сегодня, оставшиеся в живых благодаря решению Ариэля Шарона, должны приезжать на могилу этого человека и возносить молитвы — о прощении за проклятия в его адрес и благодарности — за спасение.
    Другое дело, как безобразно был проведен вывод из Газы. Вина Шарона в том, кому он поручил подготовку проведения всего этого дела. Было, ведь, образовано спец Управление на правах министерства. Он выбрал не тех людей — оказались негодяи, ничего не сделавшие.
    Думаю, этот просчет не может перечеркнуть его роли в истории Страны. И поэтому ставить имя Шарона в одну строку с Шафаревичем, по моему мнению, неприемлемо.
    С уважением — Эрнст Шульман. 01.09.17 Петах-Тиква.

    1 сентября 2017
    Dear г-н Шульман,
    Своим письмом Вы коснулись болезненного для меня вопроса – о роли Шарона. Он был моим героем, и ни на секунду я не забываю о том положительном, что он сделал для Израиля. Метаморфоза Шарона вызвана, думаю, не дополнительным видением из кресла, а болезнью. Читал о его заболевании и сопутствующих проявлениях, очень похожих на то, что видел в нём – внушаемость лёгкую, и после — упрямство необычное. Я не врач, и не могу ничего утверждать, хотя в разговоре квалифицированные врачи допускали такую возможность. Писал ранее, что не верю, будто причиной «метаморфозы» стал страх за детей или «дела» — они тут явно не причём. Тем не менее, он людей не спас, думаю, а нанёс стране вред. В этом смысле и оцениваю его как человека, пережившего себя, великого героя. Это роднит его с Шафаревичем, великим математиком, диссидентом, павшим в итоге столь низко.
    ПС. Наверное, уместно этот обмен поставить после статьи моей у Берковича, если нет возражений.
    Best regards, Miron Ya Amusia

    03.09.17
    Г-н Амусья!
    Я, — человек не публичный. Если считаете целесообразным передать наш «обмен» г-ну Берковичу — возражений нет. При одном условии — без купюр.
    Обратил внимание на «динамику» шафаревича — в Вашей статье он «выдающийся», в последнем письме уже «великий»…
    С уважением Э. Шульман

    1. Мирон Амусья
      —————————————
      Люди нашего возраста (я-1937 года издания), мне кажется, должны обладать способностью «ретроспективного воображения». Оставайся Газовские еврейские поселения на месте, первые боевые туннели были бы прорыты Хамасом именно туда. И в какую-то ночь из под земли вышли бы десятки бандитов, и вырезали массу людей, плюс гранаты и бутылки Молотова.
      В общем, была бы в истории еще одна «Ночь длинных ножей».
      Так что, как всегда, правоту или неправоту подтверждает История. И сегодня, оставшиеся в живых благодаря решению Ариэля Шарона, должны приезжать на могилу этого человека и возносить молитвы — о прощении за проклятия в его адрес и благодарности — за спасение.
      ======================
      К сожалению, этот тезис требует комментария. Я не 37 года издания, просто мальчишка, но думаю, что претензии на способность «ретроспективного воображения» все же обоснованы. Совершенно логично г-н Шульман утверждает о возможности создания боевых туннелей в сторону Гуш-Катифа. Но на этом логика заканчивается. Убрали поселения, теперь опасность туннелей снята? Если мыслить логично, то убирать по этой причине поселения нужно в Канаду или Австралию. Туда точно не дороют.
      Г-н Шульман апеллирует к Истории. Прекрасно. Тогда ему должно быть известно, что поспешный уход с Южного Ливана способствовал подъему Хизбаллы, он не отодвинул террор от наших границ, а приблизил. А «Ночь длинных ножей», если уж говорить об истории, она была тогда, когда ХАМАС захватил власть в Газе.

    2. Эрнст Шульман. 01.09.17 Петах-Тиква:
      … Шарон помолчал, а потом сказал: «Ребята, кресло премьера — это такое место, с которого очень многое выглядит совсем не так, как с других кресел. И слышно, в нём сидя, больше и, зачастую, иначе». …
      ————
      В 2016-ом году Арье Эльдад (проф. медицины, бригадный генерал ЦАХАЛа и один из самых порядочных израильских политиков) написал очень аргументированную книгу «דברים שרואים מכאן» как раз об такой позиции израильских премьер министров, начиная с М. Бегина.
      Это фактически серьёзное историческое исследование данного вопроса, очень рекомендую.

      Эрнст Шульман. 01.09.17 Петах-Тиква:
      … Оставайся Газовские еврейские поселения на месте, первые боевые туннели были бы прорыты Хамасом именно туда. … И сегодня, оставшиеся в живых благодаря решению Ариэля Шарона, должны приезжать на могилу этого человека и возносить молитвы — о прощении за проклятия в его адрес и благодарности — за спасение. …
      —————
      А в северном Шомроне тоже были «боевые туннели» ?
      А в Газе ради борьбы с палестинскими боевыми туннелями можно было «перемешать из своих домов» и гражданских палестинцев и гражданских израильтян ?
      Если нет, то этот призыв мне очень напоминает похожие призывы «доброго молодца» из известного анекдота, который спас девственную девушку от поедания огнедышащим драконом (а драконы ведь едят только девственниц) став её сутенёром в организованном им же публичном доме для матросов.

  2. Нет ничего предосудительного в том, что автор не удержался, чтобы не сообщить общественности о знакомстве и встречах со знаменитым писателем, Даниилом Граниным, на квартире, на даче и даже на обеде у презедента немецкого университета. Хотя из текста ускользают бытовые и смысловые детали этих встреч, кроме того, что сам факт имел место, автор сопроводил свой панегирик странными комментариями. Он оттенил личность Гранина «падением» Солженицина (надо ещё доказать, что тот высоко перед этим поднялся), «капитуляцией» Шарона (Арик проявил глупость, а не капитулировал), и тем что он сам, Мирон, как и Гранин, не воспользовался возможностями (то ли с сожалением, то ли с гордостью) «Евроремонта».

    Обо всём этом можно было и промолчать, если бы восхваления друга Гранина не находились в противоречии с некоторыми публикациями, в частности

    gubernia.pskovregion.org/number_676/07.php

    gubernia.pskovregion.org/number_677/05.php

    Случай с Бродским в этих публикациях можно было бы объяснить рудиментарным коммунистическим романтизнмом, предписывающим быть безжалостным к врагам революции и советской власти. А вот счлучай с Шульманом похож не нечистоплотное вытеснение из застолблённой зоны кормления.

  3. Даниил Гранин был замечательным писателем, и его книги занимали почётное место на моих книжных полках. Но, увы, мне трудно забыть, как он, будучи руководителем Лениградского отделения Союза писателей РСФСР, себя повёл по отношению к Иосифу Бродскому.

    Вот что говорится в подписанном Гранином Протоколе № 21 заседания Секретариата Лен. Отд. Союза писателей РСФСР совместно c членами Партбюро ЛО СП от 17 декабря 1963 г.:

    «В категорической форме согласиться с мнением прокурора о предании общественному суду И.Бродского. Имея в виду антисоветские высказывания Бродского и некоторых его единомысленников (так! — М.З.), просить Прокурора возбудить против Бродского и его «друзей» уголовное дело.».

    А вот что заявил Даннил Гранин в ходе заседания с травлей Адмони, Грудининой и Эткинда 26 марта 1964 г. :

    « Политическое лицо Бродского было нам известно. Я знаю, что он представлял собою два года тому назад. Сейчас тоже не убеждён в том, что он стал думать по-другому. Я бы лично сказал, что его с более чистой совестью надо было судить по политической статье, чем за тунеядство. Но это дело не моей компетенции».

    И вот как выглядел пункт 1 Решения 1, подписанного Граниным:
    «п. 1 Протокола Решения 1. Осудить поведение членов СП: Адмони, Грудининой и Эткинда, выразившееся в необдуманной защите тунеядца Бродского. (единогласно).»

    http://echo.msk.ru/blog/gratispb/957320-echo/

  4. Уважаемый автор,
    Позвольте поблагодарить вас: вы не просто написали о вашем знакомстве с Граниным, но и, право же, подняли огромный пласт времени. Читать было захватывающе интересно. Пишу это с глубокой благодарностью.

  5. Я Вам, уважаемый профессор, по-хорошему завидую! Дружить с таким человеком, как Даниил Гранин! Спасибо за Вашу заметку.

  6. \»когда Е. Гайдар начал свои реформы, и имевшиеся накопления обесценились\»
    ——————————
    Сомнительная связь . Деньги обесценились бы, скорее всего, и БЕЗ реформ Гайдара.
    Наверное, был запущен печатный станок для выдачи зарплат бюджетникам , ибо ПОТЕРЯН был налоговый аппарат — мало заметный инструмент, если ориентироваться на кучу громогласных публицистов, но на самом деле — главный нерв Гос. машины.
    Почему упустили Налоговый аппарат ? Возможно, по неопытности. Гайдар и др. во многом были дилетантами и не поняли, что Налоговый аппарат д.б. Приоритетом № 1 , а вовсе не дикий разгон колхозов и совхозов или \»приватизация\» крупной пром-сти.
    О дилетантстве и верхоглядстве команды Гайдара можно судить по \»Налогу на добавленную стоимость\» — НДС. ЧтО это за \»добавленная стоимость\», едва ли понимала (и понимает) сотня человек во всей России. С первого же дня этот налог был и остаётся налогом на продажи . Кто ходит в супермаркеты Москвы, может посмотреть чеки на купленные товары. Некоторые кассы ясно обозначают две ставки акциза на купленные товары: 10 и 18% : От всей суммы покупки, а вовсе не от мифической \»добавленной стоимости\».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.