Не случайно покупку участка для Пещеры Махпела Мудрецы Талмуда включили в перечень десяти испытаний праотца Авраама: это испытание разительным несоответствием Обетования и реальности, испытание «вечным раздором мечты с существенностью». Именно для того и передан диалог у стен Хеврона, чтобы подчернуть смирение Авраама.

Недельный раздел Хаей Сара

Михаил Ривкин

И говорил с ними так: если есть у вас желание похоронить умершую мою от лица моего, то послушайте меня и попросите за меня Эфрона, сына Цохара, Чтобы он отдал мне пещеру Махпэйлу, которая у него, ту, которая на конце поля его; за полную плату пусть отдаст ее мне пред вами в собственность для погребения. (Брейшит 23:8-9)

А потому унеси прах мой из Египта и похорони его в их гробнице, что зовется Махпелах, или Двойная пещера, в земле Ханаанской. Там лежит Авраам, почетно удлиненный, которого в пещере его рожденья вскормил принявший козье обличье ангел, он лежит там рядом с Саррой, героиней и высочайшей избранницей (Томас Манн Иосиф и его братья Москва АСТ 2000 т. 2 стр. 784)

Вся Земля Израиля — свята, но три места в ней обладают особым, уникальным статусом святости.

«Сказал Рабби Юдан, сын Рабби Симона: вот три места, про которорые народы мира не могут сказать евреям: краденное в руках ваших! И вот эти три места: Пещера Махпела, Храм и Могила Йосефа. Пещера Махпела, ибо написано: «И внял Авраам Эфрону; и отвесил Авраам Эфрону серебро, о котором он говорил в слух сынов Хэйтовых, — четыреста шекэлей серебра, ходячего у торговцев” (Брейшит 23:16). Храм, ибо написано: «И дал Давид Орнану за место это шестьсот шэкэлэй золота» (1Хроник 21:25), Могила Йосефа, ибо написано: «И купил участок поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Хамора, отца Шехэма, за сто кысит» (Брейшит 33:19)» (Брейшит Раба 79:7).

Как известно, по плану раздела ООН ни одно из этих трёх мест не досталось Израилю. После войны за Независимость эти три места также оказались под иорданской оккупацией. И сегодня именно эти три места являются едва ли самыми горячими точками на карте Территорий. Именно еврейская традиция придала этим местам их уникальный статус, и именно этот статус сделал их объектами особенно ожесточённой борьбы между разными народами и религиями.

В чём же эта уникальность, в частности — в чём уникальность Пещеры Махпела? Еврейские комментаторы давали на этот вопрос разные ответы.

«Она стала исполнением обетования Земли Аврааму» (Авраам ибн Эра, комментарий к Брейшит 33:19).

Ибн Эзра говорит о многократно повторённом ранее обещании отдать всю Землю Кнаанскую Аврааму и его потомкам: «потомству твоему отдам Я эту землю» (Брейшит 12:7), «и овладеет потомство твое вратами врагов своих» (там 22:17), а также в других местах.

Но если мы повнимательнее прислушаемся к диалогу Авраама с Хеттейцами, к тому, как настойчиво он должен повторять свою, весьма скромную, просьбу о небольшом участке для могилы, то эти слова Б-жественного обетования сразу померкнут и побледнеют. Очевидно, что Аврааму приходилось вести дела с местным населением как простому смертному, что он не только не претендует на какие-то особые для себя права, но и постоянно подчёркивает свой скромный статус среди местного населения.

На эти особенности покупки Пещеры Махпела обратил внимание Хизкуни:

«И встал Авраам, и поклонился народу земли той (там 23:7) — Авраам нуждался в согласии всех, и даже когда Эфрон продпл ему поле, он не мог использовать его для захоронения, кроме как с согласия всего народа, и потому он должен был встать и поклониться всем, даже тем, кто был сзади него».

Менее всего можно усмотреть в этой истории исполнение обетования о владычестве и господстве. И это поразительное несоответствие между тем, что было обетовано, и тем, что происходит реально усмотрели ещё Мудрецы Благословенной Памяти. После всех высоких слов «возвеличу имя твоё» (там 12:2), «встань и пойдись по земле /…/ ибо тебе отдам её» (там 17:7), Авраам, действительно, встаёт, но только затем, чтобы кланяться на все четыре стороны перед истинными владыками земли. Не случайно покупку участка для Пещеры Махпела Мудрецы Талмуда включили в перечень десяти испытаний праотца Авраама: это испытание разительным несоответствием Обетования и реальности, испытание «вечным раздором мечты с существенностью». Именно эта поразительная способность Авраама выдержать столь вопиющий «раздор» и составляет высший смысл его неспешного диалога с сынами Хета. Именно для того и передан диалог у стен Хеврона со всеми его длиннотами и подробностями, чтобы подчернуть смирение Авраама.

«Смотрите, каково же смирение Авраама, пратоца нашего! Обещал Всевышний отдать ему и потомкам его Землю на веки вечные, а теперь не нашёл он могилы для своей суженной, кроме как за большие деньги, и не усомнился он во Всевышнем, и не возроптал, и более того, говорил с жителями Земли со смирением, как сказано: «Пришелец и оседлый я у вас» (Мидраш а-Гадол).

Другой мидраш предоставляет слово Сатану, этому вечному обвинителю рода людского, тому, кто всегда безошибочно находит слабое место даже у самых безгрешных праведников. И вот, даже Сатан вынужден неохотно констатировать это поразительное смирение Авраама.

«И был день, когда пришли сыны Б-жьи (ангелы) предстать пред Господом, и пришел меж ними и Сатан. И сказал Г-сподь Сатану: откуда пришел ты? И отвечал Сатан Г-споду и сказал: бродил я по земле и расхаживал по ней. (Йов 1:6-7) — и изрёк он пред Ним: Владыка Мироздания, бродил я по всей земле, и не нашёл более преданного тебе, чем раб твой Авраам. Сказал Ты ему: «Встань, пройди по земле сей в длину ее и в ширину ее, ибо тебе Я дам ее» (Брейшит 13:17). И даже в тот час, когда не нашёл он места похоронить Сару, не усомнился он в совершенстве Твоём» (Баба Батра 15В).

Оба мидраша превозносят Авраама, выдержевшего испытание невиданной тяжести. Но при этом они не совсем одинаково понимают, в чём же именно состояло это испытание. Баба Батра говорит об испытании религиозной веры, о готовности Авраама безропотно принимать реальность, прямо противоречащую словам Б-га, и нисколько не сомневаться при этом в истинности Б-жественного Обетования. Для Баба Батра покупка Пещеры Махпела это испытание веры в Б-га.

Мидраш а-Гадол также говорит об испытании веры, но добавляет ещё один аспект: Авраам продемонстрировал способность говорить со смирением с людьми другого племени. Если религиозная вера относится к числу заповедей между Б-гом и человеком, то смирение характеризует отношения человека к другим людям, котороые совсем по-другому верят, по-другому мыслят и по-другому понимают и строят свои общественные отношения. И зачастую смирить свою годыню и вести себя скромно, вежливо и доброжелательно по отношению к таким людям труднее, чем декларировать (даже вполне искренне!) высокие религиозные идеалы….

Авраам не пытается аппелировать к многочисленным обетованиям Земли, полученным от Б-га, не пытается даже упомянуть эти обетования. Авраам ясно понимает: для его собеседников эти великие и грозные слова останутся пустым звуком. Перед ним люди другой веры, другой культуры, и единственный способ с ними договориться — это продемонстрировать наивысшую меру смирения. Для «коренного населения» Авраам — не более чем пришелец, и этот статус «пришельца» он сам со смирением принимает на себя, и именно в качестве пришельца ведёт переговоры. «Если есть у вас желание похоронить умершую мою» — это не просто формула вежливости. Это смиренное признание, что последнее слово остаётся за сынами Хета. Наверное, именно благодаря этому смирению Авраама переговоры и завершились ко взаимному удовольствию.

Пожалуй, именно этого свойства — поразительного авраамова смирения, и недостаёт сегодня больше всего тем трём религиям, которые гордо величают себя «авраамическими» и с одинаковым рвением претендуют на могилу своего основателя.