Дмитрий Гаранин: На задних дворах. Стихи 1978 – 1989

Loading

Выполняй свою задачу, дуралей! / С каждым шагом перспектива все светлей. / Жди, товарищ, скоро канут в никуда, / Разбредутся государства и стада. / Кто-то пробует, увязнувши по грудь, / Рассужденье о прогрессе повернуть. / Видно, в нём какой-то скрытый был порок. / Плакал Дарвин и глядеть на нас не мог.

На задних дворах

Стихи 1978 — 1989

Дмитрий Гаранин

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящая публикация — сокращённый журнальный вариант моей одноимённой книги, которая, в свою очередь, представляет собой одну из проекций моей книги «Обратный отсчёт» (Arcus NY, 2013), в которой собраны все мои стихи, написанные в прошлом веке и теперь извлечённые из небытия. Эта подборка — продолжение моих предыдущих публикаций «Ископаемые стихи» (конец 70-х годов) и «Между серпом и молотом». В предисловиях к тем публикациям объясняются обстоятельства, в которых писались эти стихи, так что здесь повторяться не обязательно. Скажу лишь, что, в отличие от ярко выраженной политической направленности «Между серпом и молотом», эти стихи затрагивают лично-бытовую сферу нетипичного советского человека в эпоху Великого Застоя и затем Перестройки.

1. Сапоги. Осины дрожь…

Сапоги. Осины дрожь.
Ты смывай, осенний дождь,
Что осталось красок лета —
Акварельного букета
Под дождём не сбережёшь!
Красота вся эта — ложь.
И не нужный больше лоск
Шелухою мёртвых листьев
Ты уносишь, вечный дождь,
К горизонту из рогож
Расчищая мне дорогу.

30 сентября 1978

2. Завалился в избу я под вечер…

Завалился в избу я под вечер
дубовою мёрзлой колодою —
Заколдобился драный треух,
ну а лапти — совсем заколдобились.
Волочится по грязному полу дымок
синеватой угарной петлёю.
Не клюют караси в телескопе
чернеющих окон колодезных.
Будто мышь пробежала,
и роется, ищет по коробу —
Только зря, ещё в осень
последние крохи подобраны.
У квадрата четыре угла, ну а в пятом —
иконка с Николой-угодником.
Расскажи мне, как жить
одному в этой чёртовой горенке?

5 октября 1978

3. Жёлтый лист, плевок осенний…

Жёлтый лист, плевок осенний,
Опустился на асфальт.
Между стен поганкой пленной
Исхудавший сник фонарь.

За бетонною коростой,
Под наплывами стекла
Колупается бесхвостый
Воробей на дне холста.

Машет крылышками, плачет:
Путь на волю покажи!
Сводят челюсти собачьи
Этажи и гаражи.

И машинных масел колер
Загустел, не хочет течь
Под мосты зубною болью
Нарушая речки речь.

Холодеют краски, стынут.
Отнимается рука.
Узок замысел картины.
Что ж поделать? Такова..

7-8 октября 1978

4. ВБРОД

Выхожу я на улицу. Люди!
Пробегая под маской стекла..
Что же будет? Казармой незрячей
Ваши стены. Иль жертвенной чашей?
Как же это случилось? Песок на зубах,
И мозги заслонили солнце.
Шаг вперёд. Подоконник. Оконный страх..
Что за чёрт! Это улица. Поздно.
Люди! Страшно знакомый ветер
Гонит вас по проспекту в закат.
Ваши милые дети
В голубой полутьме никогда не узнают,
Что были обмануты зря,
И куда ни пойдёшь —
Перепутаны все адреса,
И пурга, словно белая почта,
Заметает следы. Только это потом,
А сейчас — эстакады бетонный кукиш
И парабола. Остановитесь в пике!
И не бойтесь. Кошмарик, и всё!
В загребущей
Так приятно качаться руке..
Где ты, простая мясная правда?
Пайковая карточка, червонный туз..
Кроет тебя чёрной шестёркой покатая..
Карты в чёрном снегу. Прах.

26 октября 1978

5. Деловито-сдержанны санитары смерти…

Деловито-сдержанны санитары смерти.
Хорошо ли, плохо ли — в будущем светло.
Не стыдись отчаяния — всё давно проверено.
В тихий синий вечер распахни окно.

Пусть в холодном блеске суетятся шприцы,
И обломок жизни тонет в простынях —
Хорошо ли, плохо ли, но последним волоком
Вынесет на отмель в розовых санях.

Как же будет дальше? Сгорбились сугробы,
Сарафанно-облачный, голый березняк
Потемнел, придвинулся, словно в даль кромешную
Мы глядим сквозь пальцы, или просто так.

Остывает комната. Вот уж свечи вынесли.
Бесконечно долго у окна впотьмах…
Много, много снега в эту ночь ложится,
Белизной своею просветляя мрак.

5 ноября 1978

6. Запах тёплых цветов обнимает…

Запах тёплых цветов обнимает и валит на траву.
Разогрелась земля, словно море, одежду снимай!
Плещут, брызгают в зелени белые пальцы ромашки
И заманчиво кружится лёгкий штурвал василька.

С головы и до ног обдаёт пузырьками пригоршней
Свежесть волн, чередуя прилив и отлив.
Замирает фонтан колокольчика, вторящего
Взмахом линий своих этот сине-зелёный мотив.

С каждым разом кидает всё глубже и выше
В густоту контрабасов, в воздушные арии флейт,
И, теряя опору в немолкнущей музыке, слышу
Как смеются аккорды, взлетая на гребень волны.

И в прозренье букашкой-матросиком
Я, уменьшенный в тысячу раз,
Лезу к небу, на мачты, проросшие
Мой расстеленный чёрный баркас.

Ты плыви, холостая посудина,
А не хочешь, иди ты ко дну!
В перелётной кофейне цикория
С удовольствием тебя вспомяну!

Развалившись в кресле тычинок,
Допиваю напиток богов,
И трепещет, струится хламида,
Голубой шатёр лепестков.

31 октября — 6 ноября 1978

7. ФАНТАЗИЯ-ЭКСПРОМТ

В чётком зимнем вечере
В синей чистоте
Скрещивались линии
И скользили впроголодь
Лёгкие такси

Время путь прочерчивать
Над дрожащей калькою
В высоту Останкина
Взмыл лимонный свет
Замерзая падает

Над землёю колкою
Звук шероховатости
Загустел качается
И всё выше хрупкая
Башенка секунд

Подалась посыпалась
Кто-то тронул маятник
Разбежались веером
Чёрные басы
И опять в прозрачности
Встормошились веточки
На стеклянном ветреном
Фоне километров

То игра с диезами
Чёрный крестик вечера

6-7 декабря 1978

8. Кайф велик и бескраен…

Кайф велик и бескраен —
Над вечной дорогою,
Над толпой,
Над руинами,
И над рассказами встречных
То же небо вращается —
Звёздное и голубое,
Словно штопор закручивают
И до дна не достанут.

И над морем песка и рабов,
И над каплями в море
Кто-то мощный летает
И ищет точку опоры,
Чтоб поддеть и нажать,
И посыплются люди по склону
Вместе с вечной дорогой
В открытый, зияющий космос.

21 мая 1979

9. ЭТО СЮР

Неповоротливый корабль
Со скрипом задирает нос
Повисла соль и всякий хлам
Колёса воздух и туман
Пронизан тысячью борозд
Как будто взвился рой стрекоз
Пять человек таких как я
Стоит на палубе Лучи
Переливаясь хороши
Разбили пирамиду звёзд
И в море падают шипя
И накреняется остов
Чтоб лучше видеть якоря
И как плывущая заря
Раздвиглась радугой мостов
И странный звук как бой часов
К нам докатился из-под них
И резонируя в волнах
Запрыгал ярко-красный шар
Среди объятий голубых
И сразу дунуло теплом
И нам приветственно маша
Запел весёлый ветерок
В тончайших мраморных ушах
И вереница пузырей
Поймав струю летит быстрей
Через скалистых гор отрог
Летит туда где пляшут рок
И Афродита без джинсов
Скульптурным шагом не спеша
Выходит греться на песок

19 августа 1979

10. Это мы! Это мы! Мы хотим вам сказать…

Это мы! Это мы! Мы хотим вам сказать —
Это наши звучат в животе голоса!
Это с нами сегодня принёс пастушок
Так мечтательно встреченный всеми пирог!

Не горюйте! Мы с вами по тракту друзья!
Мы на воле без вас жить не можем! Нельзя!
Скоро к нам потечёт изобилья река!
Окунёмся в холодную пену пивка!

17 января 1980

11. За далью даль открылась вдруг…

За далью даль открылась вдруг.
Мы поняли, что всё вокруг,
Как обветшавшая картина,
Зияет дырами сквозными
И расползается по швам.

И сразу ясно стало нам,
Что всё вокруг уже прозрачно,
И провалиться мы должны
До самой дальней глубины,
И что трещит и гнётся сук,
Где мы сидим так неудачно.

И вот — сорвались. В суете,
Средь хороводов в пустоте
Воздушных бабочек летим
И приземляемся на воле,

Где не стареет коммунизм,
Где простодушный механизм
Сверкая пляшет на просторе
И расцветает новый изм
У края голубого поля

26 января 1980

12. Иногда бывает видение…

Иногда бывает видение,
Что Вселенная — это могила,
Колоссальная сточная яма,
Вырытая неизвестно где,

И по ней мы блуждаем и тычемся
В эти чёрные, рыхлые стены —
Неприкаянные человеки
В запоздалой, случайной судьбе.

Словно по мановению боженьки,
Иногда всё приходит в движение —
Заскрежещут кометы пронзительно,
Как гирлянды жестяных цветов,

И рыдают безгрешные звёзды,
Словно комья земли, пролетающие,
Чтобы лечь где-то там, в бесконечности,
На огромный, невидимый гроб.

11 апреля 1980

13. Течёт река через пивной завод…

Течёт река через пивной завод.
В ней детвора бутылки полоскает.
К конвейеру подходит пароход
И из-под пива ящик забирает.

Повсюду трубы. Каплет на песок
Напиток вкусный, жёлтый, как солома.
Обнажены до маек и трусов,
Комиссия гуляет из райкома.

Для них директор утром наловил,
Снуя на лодке средь железных баков,
Чтоб охладить излишний солнца пыл,
По 10 штук огромных чёрных раков.

И возлияв среди поточных лент,
Они встают, глаза, как незабудки.
Над ними крыша, словно пляжный тент,
Бескрайно пиво плещется в желудке.

И произносит главный: «Хорошо!»,
Убрав блокнот и погрузившись в воду,
И все плывут и все хотят «ишо»,
Дорогу уступая пароходу.

20 октября 1980

14. ЩЁЛКОВО

Полно химических заводов,
Пред нами Щёлково росло.
Герои лыжного похода,
С горы спускались мы легко.

Скрипели снежные панели;
Заиндевелых корпусов
Всё ближе стены, и алели
Полоски тонкие дымов.

В котлах из стали и стекла
Уже варится кислота;
В сей ранний час рабочий-химик
Уж вентиль открывает свой
И кнопку жёлтою рукой
На пульте жмёт неторопливо;
Качнулись стрелки, и прибор
По длинным трубам шлёт напор.

И вылетает в атмосферу,
И к речке радужно течёт,
Освободясь от ценных качеств,
Струёй промышленный отход
И нежится, еще горячий,
Но скоро холод настаёт
И средь полей в кристалл незрячий
Всю зелень тайную кислот
Сейчас мороз перекуёт.

Орлы без страха и упрёка,
Последний километр пути
Наклонной плоскостью пройти
Мы полагаем, недалёко.

И верно — плоскость перешла
В объёмы площади центральной,
Открылся образ Ильича
Над юной парой обручальной.

Они от ласковых дверей
Пришли создать семью живую
И розовых родить детей,
Чтоб дальше не было скучней
Крутить баранку трудовую.
Фотограф щёлкает: налей!
Минует миг, и мы минуем,

Пересекая напрямик
По территории квадратной,
Мы держим путь в лесной язык,
В подъем крутой и непочатый.

Остановившись напоследок
И вниз взирая, в глубину,
Приятно наскоро обедать
И пить из термосa чайку,

Пуская клубы в ветви елей
Дистиллированной воды,
Чтоб масс воздушных струи пели
О загрязнении среды.

4-5 марта 1981

15. НАЧАЛО ПОЭМЫ

Колотун закоробил овчинный тулуп,
И, не слушаясь, ноги поехали врозь.
Где-то дома дымит остывающий суп,
А вокруг темнота, хоть втыкай в неё гвоздь.

Только слышно, звенят ледяные бугры,
На которые падают ветер и снег,
Только слышно, стучат в голове топоры —
Хоть под толщею льда схорониться навек!

И сидеть, и беречь драгоценную жизнь
Опасаясь хоть слово сказать, и дышать
В рукавицы, и небо упрашивать — брызнь
Хоть крупицу тепла, чтоб держалась душа

Ещё час в этом теле, но некуда деть
Ни души и не тела средь этих равнин!
Я по радио слышал, как пробовал петь,
Замерзая на льдине, штангист-армянин.

И я начал смеяться злым смехом; язык
Захотел обнародовать несколько букв,
Но лежал, обессилев, как будто отвык
И не мог шевелиться без помощи рук.

В это время среди распадавшихся туч
Заструился луны керосиновый свет,
Озарив какую-то чушь —
Колоссальный, в снега занесённый объект.

Он похож был на стройку. Казалось, завод
Означают заиндевелые корпуса.
Словно устремляясь в полёт,
Несколько башенных кранов теряли головы в небесах

За невысоким забором. И вдруг в темноте
Я услышал отчётливо писк комара.
Он блестел, приближаясь ко мне
Из глубины двора
Но затих и спланировал в снег.

(?)

16. ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ

Вы заблудились, хозяева,
В местности, вами застроенной —
В бывших полях и прогалинах
В бывшем лесу — и уволены

С верного курса развития
В узкий тупик неизбежный,
В стационар вытрезвителя
Знаний и светлой надежды.

Что же построено? — Лестница.
(Даже звучит банально).
Лестница высшей полезности,
Лежащая горизонтально.

А если реалистически —
Это огромный город.
Город усталый, провидчески
Краем деревни вспорот.

Каждому предлагает
Жёсткое место бетонное.
Током машины стегает.
Скопленья мигают окнами.

Не выдают испарения,
Но экскремент миллионов
Всасывают хитросплетения
Труб канализационных.

Души плывут по конвейеру
Светлое время суток
И разлетаются веером,
Финалом звонка полоснуты.

Горько мигают окнами
И засыпают страдальцы.
(Всё ж потрудились неплохо мы).
Но одиночки пугаются.

Словно в гипнозе шатаясь,
Смотрят они, как над ними
Пустыня пути прорастает
Перпендикулярной пустыней.

Бросьте терзанья любимые!
Мистики случай не первый.
То идиотов химия
Действует плохо на нервы..

Смрада замки тяжёлые
Не растворятся к утру.
Лёгкие наши прожжённые
Хлопают на ветру.

Окоченели деревья.
В корни дремотную жидкость
Вылила цивилизация.
Думают, по ошибке;

Что закорючкой чернильною..
Гром их, конечно, разбудит!
Площадь огромную, пыльную,
Где и природа, как люди,

Близко ль, на пушечный выстрел —
Стёршейся, жёлтой квитанцией
Экологических истин
Где-то в последней инстанции.

11-15 марта 1981

17. В ГОРАХ

Сюда захочешь ты придти ещё не раз,
Остановив часы борения с судьбой
Средь оголённости лихих и грязных трасс,
В сплетенье коих видит жизнь весь шар земной,

И эта область, что парит над риской вод,
Тебе расстелет свой приют и развернёт
Свои ландшафты, и тебе откроет всех
Людей, которые с тобой восходят вверх

Прямой дорогой, через перевал,
Куда в горах пропилено окно,
Где ждут морская зелень льдов и цирки скал,
Стучит забытое надолго и давно —

В висках — и рушит зрения края,
Где все течёт — ко дну! — и близок час,
Как белизну раздавит синева
И разнесёт твоей души победный глас.

31 июля 1981

18. СЕНТЯБРЬ

Стекло за липами заката опростало.
Коричнев пах, и селем зачерпнул:
Душа листов, что намороз играло —
Продуло парк, над пасынками стул.

И лука вверх статуя, мавзолея,
Портала крыш слепой недонеси —
Баржа провал, про свет одноколея,
Закону школы пряча пару си.

3-4 августа 1981

19. Заблудился кузнечик…

Заблудился кузнечик среди металлических стружек.
Оплело горизонт то что было крылатым титаном.
Может быть, очень скоро дюралевой вьюгой и стужей
Занесёт бедолагу на погнутом вале карданном.

Ну-ка, прыгай сюда, я ведь знаю, где выход запрятан!
Потому и пришёл сюда рыться в крылатом титане.
Мы байдарку построим и шкуру сошьём и натянем,
И отправимся осенью с другом в поход по Карпатам.

Ты не знаешь, конечно, как мягок бывает Запад,
Где и горы покрыты травой, и растительность свежа
От дождя, что даёт нам возможность без дыр и без латок
Плыть и плыть, опуская лопаты все глубже и реже.

10 декабря 1981

20. БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ АНДРЮШИ ЗАХАРОВА

Опускает рассвет
Красный глаз на шнурке в межреберье
Золотистый хирург
Над распаханным телом взошёл
В целину просочась
Герметически запертой дверью
Удвояется серп
Выбирает и щупает шов
В свете палевых солнц
На заплатанных землях чужбины
Начинают лекарства
Щемящий и буйный посев
Вентилятор кружится как ворон
Добычу покинув
Хороводятся спины
Тоскою эфир обогрев

13 февраля 1982

21. ЗЕЛЁНОЕ

Что грустишь ты, эволюции дитя?
Цель какую ты преследуешь, шутя?
Для чего поднял вопросов круговерть?
Наша участь — размножение и смерть.

Выполняй свою задачу, дуралей!
С каждым шагом перспектива все светлей.
Жди, товарищ, скоро канут в никуда,
Разбредутся государства и стада.

Кто-то пробует, увязнувши по грудь,
Рассужденье о прогрессе повернуть.
Видно, в нём какой-то скрытый был порок.
Плакал Дарвин и глядеть на нас не мог.

Сентябрь 1982

22. Я в машину сел…

Я в машину сел.
Я собаку съел.
Управлять мастак.
Нету проще дел
Что там за рычаг?

Выехал на МКАД —
Рытвины и чад.
Растрясло мозги,
И глаза болят.
Не видать ни зги.

В ту ли сторону?
Не туда свернул?
Не понять пока.
Транспарант надул,
Видно, дурака.

Лес кругом стоит.
Тишь да листопад
Вот куда попал!
Я природе брат —
Раньше здесь бывал.

Я в машину сел.
Я собаку съел..

14 октября 1982

23. Самостоянье души…

Самостоянье души
Взгляд сквозь прицел.
Курс выбирая в глуши,
Первым поспел.

В помыслах, мастер, живи —
Гребень высок.
Непобедимость любви
Вложим в бросок.

Этих борений конец
Зелен, как май.
Ты к замиранью сердец
Путь сокращай!

Если же мысли петля
Душит порыв,
Камни соломой стеля,
Зелень застив —

Выронит клей ремесло
Каплей в песок.
Всё, что нетвёрдо легло —
Сдует с весов.

9 июля 1988

24. ИЗМАЙЛОВСКИЙ ПАРК

Их здесь, озёр, каскад.
Здесь свой усталый взор
Забросить каждый рад
В аллеи коридор.

Здесь реже будет сень
Отныне с каждым днём.
Найдём замшелый пень,
К нему душой прильнём,

Чтоб ветер, нищ и гол,
Над тьмой кротовьих нор
Скелеты листьев мёл,
Как музыкальный сор.

22 августа 1988

25. СОКОЛЬНИКИ

Чёрным бархатом свежо
Лип стволы украсил дождь
И вздымает коридор
Яркой зелени шатёр

В этот парковый пролёт
Во древесный стройный грот
Входит осень на постой
Позолоченной пятой

26 августа 1988

26. ПЕРЕСТРОЙКА

Раскрылся неба влажный панцирь.
В потоке бреющего света
Всё желторотое пространство
Скользящей нитью сквозь продето.

И город стал, как банк распахнутый,
Что захлебнулся в чистогане.
На свежих лужах рябью шахматной
Горят кроссворды ликованья.

Жжёт одуванчиков цветение.
Пестреет зелень, как в угаре.
Гудит весна в корнях растения,
В сиреневеющем бульваре.

И будь ты хоть последний выродок,
Но новизны победный рашпиль
Дерёт сетчатку глаз невымытых,
Ещё зашторенных вчерашне.

И пусть дана свобода мнения,
Сомненья нет, как в божьем даре,
Что наступает просветление
На карте рваных полушарий.

Гонцы его густыми рощами
Встают со дна мазутных пятен.
Большой букет цветов непрошеных
Нарви подруге, невзыскатель!

16-19 сентября 1988

27. Зла врожденного удары…

Зла врождённого удары
Упредить мы не сумели,
И мечтаний пеньюары
Оказались на панели.

О беде трубит клоака;
Сквозь каверны фанфаронства
Прёт живая поросль мрака
К намалёванному солнцу.

Вырост щупальцев землистых
Дряблым просится пожатьем
В какофонию горнистов,
В запустенье белых пятен.

Обволакивая туго
Корни чучела гнилого
Ищут выходом из круга
Вход зияющий в берлогу.

Звёзд холодных предрешенье
Разве лишь слезой туманить?
Ведь свиньёю разрушенья
Новостроек кличут память.

17 октября 1988

28. Вот удалось примерить наживо…

Вот удалось примерить наживо
Узлы затягиванья судеб,
И до тех пор кошмар отваживать,
Пока сознанье не избудет,

Как свор летучих расставание,
Галдящих сквозь прищур светила
Под взмах крыла, в приют отчаянья
Бесчеловечность поселило.

Как иножизнь, простёршись дальше,
На новый ранг бездушно-знаковый
В прогал, где зреет одуванчик,
Въезжает чёрным кадиллаком.

Блестит и кается до смерти,
Плутая чащами стенными.
Добро востребуя в конверте,
Мы лабиринтов не покинем.

Вольно взъерошенными гривами
Неусмиряемой гордыни
Под ветра хладными порывами
Взорваться хлопьями седыми.

1 ноября 1988

29. Ты — пришибленное растение…

Ты — пришибленное растение
Средь разваливающихся домищ
Ты не видишь пути к спасению
Радость жизни не сохранишь

Не смотри же вперёд страдательно
Ты всего лишь один из слуг
Просчитавшегося Создателя
Дело выпустившего из рук.

12 июня 1989

30. Грязный дождик моросит…

Грязный дождик моросит.
Тихо тает грязный снег.
Вдоль сырых громад трусит
Оболочка-человек.

Вот открылся, как нарыв,
Оболочка-магазин.
Он скупые крохи нив
И толпу людей вместил,

Что сбежались до зари,
Что оторваны от дел,
Грязь снаружи и внутри,
Воздух закоричневел,

И смертельная тоска
Струи медленные льет
С крыши мира, что близка,
С досягаемых высот.

13 июня 1989

31. Ты на Взморье держишь путь…

Ты на Взморье держишь путь,
Но, по сведеньям оттуда,
Не одной грозит простудой
В воды Балтики нырнуть —
И туда пришла отрава,
И не ждут тебя, как прежде,
На сосновом побережье
Беззаботные забавы.

Мы совет тебе даём:
Отдыхай, но глядя в оба,
Не красуйся под дождём,
По песку ходить не пробуй,
Там, где прячется заря
В пелене полоской тонкой,
Где зажат в руке ребёнка
Фосфор вместо янтаря.

17 июня 1989

Print Friendly, PDF & Email

29 комментариев для “Дмитрий Гаранин: На задних дворах. Стихи 1978 – 1989

  1. Ты на Взморье держишь путь,
    Но, по сведеньям оттуда,
    Не одной грозит простудой
    В воды Балтики нырнуть —
    И туда пришла отрава,
    И не ждут тебя, как прежде,
    На сосновом побережье
    Беззаботные забавы.

    Мы совет тебе даём:
    Отдыхай, но глядя в оба,
    Не красуйся под дождём,
    По песку ходить не пробуй,
    Там, где прячется заря
    В пелене полоской тонкой,
    Где зажат в руке ребёнка
    Фосфор вместо янтаря.

    17 июня 1989

  2. [эйфория перестройки обернулась депрессией в конце 80-х]

    Грязный дождик моросит.
    Тихо тает грязный снег.
    Вдоль сырых громад трусит
    Оболочка-человек.

    Вот открылся, как нарыв,
    Оболочка-магазин.
    Он скупые крохи нив
    И толпу людей вместил,

    Что сбежались до зари,
    Что оторваны от дел,
    Грязь снаружи и внутри,
    Воздух закоричневел,

    И смертельная тоска
    Струи медленные льет
    С крыши мира, что близка,
    С досягаемых высот.

    13 июня 1989

  3. Ты — пришибленное растение
    Средь разваливающихся домищ
    Ты не видишь пути к спасению
    Радость жизни не сохранишь

    Не смотри же вперёд страдательно
    Ты всего лишь один из слуг
    Просчитавшегося Создателя
    Дело выпустившего из рук.

    12 июня 1989

  4. [Написано в том же стиле, что и предыдущие стихи про перестройку и про общество «Память». Однако здесь нет смысла – видимо, это «настоящая поэзия», поэзия в чистом виде.

    Вот удалось примерить наживо
    Узлы затягиванья судеб,
    И до тех пор кошмар отваживать,
    Пока сознанье не избудет,

    Как свор летучих расставание,
    Галдящих сквозь прищур светила
    Под взмах крыла, в приют отчаянья
    Бесчеловечность поселило.

    Как иножизнь, простёршись дальше,
    На новый ранг бездушно-знаковый
    В прогал, где зреет одуванчик,
    Въезжает чёрным кадиллаком.

    Блестит и кается до смерти,
    Плутая чащами стенными.
    Добро востребуя в конверте,
    Мы лабиринтов не покинем.

    Вольно взъерошенными гривами
    Неусмиряемой гордыни
    Под ветра хладными порывами
    Взорваться хлопьями седыми.

    1 ноября 1988

  5. [О недоброй памяти Обществе «Память». Тогда оно казалось реальной опасностью, и в прихожей у нас был наготове топор]

    Зла врождённого удары
    Упредить мы не сумели,
    И мечтаний пеньюары
    Оказались на панели.

    О беде трубит клоака;
    Сквозь каверны фанфаронства
    Прёт живая поросль мрака
    К намалёванному солнцу.

    Вырост щупальцев землистых
    Дряблым просится пожатьем
    В какофонию горнистов,
    В запустенье белых пятен.

    Обволакивая туго
    Корни чучела гнилого
    Ищут выходом из круга
    Вход зияющий в берлогу.

    Звёзд холодных предрешенье
    Разве лишь слезой туманить?
    Ведь свиньёю разрушенья
    Новостроек кличут память.

    17 октября 1988

  6. ПЕРЕСТРОЙКА

    Раскрылся неба влажный панцирь.
    В потоке бреющего света
    Всё желторотое пространство
    Скользящей нитью сквозь продето.

    И город стал, как банк распахнутый,
    Что захлебнулся в чистогане.
    На свежих лужах рябью шахматной
    Горят кроссворды ликованья.

    Жжёт одуванчиков цветение.
    Пестреет зелень, как в угаре.
    Гудит весна в корнях растения,
    В сиреневеющем бульваре.

    И будь ты хоть последний выродок,
    Но новизны победный рашпиль
    Дерёт сетчатку глаз невымытых,
    Ещё зашторенных вчерашне.

    И пусть дана свобода мнения,
    Сомненья нет, как в божьем даре,
    Что наступает просветление
    На карте рваных полушарий.

    Гонцы его густыми рощами
    Встают со дна мазутных пятен.
    Большой букет цветов непрошеных
    Нарви подруге, невзыскатель!

    16-19 сентября 1988

  7. Течёт река через пивной завод.
    В ней детвора бутылки полоскает.
    К конвейеру подходит пароход
    И из-под пива ящик забирает.

    Повсюду трубы. Каплет на песок
    Напиток вкусный, жёлтый, как солома.
    Обнажены до маек и трусов,
    Комиссия гуляет из райкома.

    Для них директор утром наловил,
    Снуя на лодке средь железных баков,
    Чтоб охладить излишний солнца пыл,
    По 10 штук огромных чёрных раков.

    И возлияв среди поточных лент,
    Они встают, глаза, как незабудки.
    Над ними крыша, словно пляжный тент,
    Бескрайно пиво плещется в желудке.

    И произносит главный: «Хорошо!»,
    Убрав блокнот и погрузившись в воду,
    И все плывут и все хотят «ишо»,
    Дорогу уступая пароходу.

    20 октября 1980

  8. СОКОЛЬНИКИ

    Чёрным бархатом свежо
    Лип стволы украсил дождь
    И вздымает коридор
    Яркой зелени шатёр

    В этот парковый пролёт
    Во древесный стройный грот
    Входит осень на постой
    Позолоченной пятой

    26 августа 1988

  9. ПЕРЕСТРОЙКА
    И будь ты хоть последний выродок,
    Но новизны победный рашпиль
    Дерёт сетчатку глаз невымытых,
    Ещё зашторенных вчерашне.
    — Дмитрий Гаранин
    — Дорогой Л—нид, сердечное спасибо за отклик,
    поднимающий на новый уровень
    обсуждение поэзии на этом портале!
    —————————————
    до Леонида не подняться
    мне с амфибрахином моим
    на новый буду орфографий
    стремиться через ям-б-лондин
    ————
    iз зборника \»зад-ворки\»
    **
    3. Жёлтый лист, плевок осенний…
    Исхудавший мой фонарик
    Ты чего так исхудал?
    — Из-за злой твоёй поганки
    век свободы не видал.

    Под наплывами стекла
    Колупается бесхвостый
    Рафа Эль на дне холста.
    ::
    Нет не кажут путь на волю
    Етажи.
    Сводят челюсти собачьи
    Гаражи.
    ::
    Я люблю качаться
    в загребущей лапе
    где мясная правда
    под тузом пиковым,
    пельменем румяным
    …10-01-18, Январъ
    :::
    над морским песочком,
    над каплЁй морскою
    Кто-то мощный рыщет
    а чего, не знает
    . 1 мартобля 2018
    ::
    не влезает коммунизьм
    в простодушный механизьм
    пляшет гоголь на просторе
    распустился шторм на море
    10 января 18 г.
    ::
    завсегда бывает так…
    Кто-то пробует, увязнув,
    рассужденье повернуть в путь.
    в нём Пророк, как скрытный мох
    Дарвин тужился а ничего не смог
    18
    ПЕРЕСТРОЙКА
    ::
    И будь хотя бы нехр преклонный, выродок
    Но щас воткну заточку
    в глаз невымытый,
    Ещё зашторенный слегка

    СЕНТЯБРЬ
    Стекло за липой опросталось
    Елею зачерпнул Салим
    Душа нам про мороз сыграла
    Под дулом кольт пришёл налим.

    Рука статуи мавзолея —
    Портальным краном донеси…
    Аврора нынче в бакалее —
    Баржа, провал, туман, обам

    Засунь свою свободу мнений
    Свободы нет, как нет со-мнений,
    Что наступает просветлений
    У всех почти созданий
    выпущенных из Тарзаний
    Jan 11 2000+

    1. Aлекс Б. 11 января 2018 at 3:59

      — Спасибо за чтение, коллега! Отдавая должное Вашему таланту, я предложил бы Вам писать свои нетленные стихи, вместо то, чтобы калечить чужие.

      1. Какой там талант, Дмитрий, это — лишь маленькие пародии, надеюсь,
        не обидные. Обидно то, что под поэтическими подборками, независимо от качества, так мало комментариев и необидных пародий.

  10. ИЗМАЙЛОВСКИЙ ПАРК

    Их здесь, озёр, каскад.
    Здесь свой усталый взор
    Забросить каждый рад
    В аллеи коридор.

    Здесь реже будет сень
    Отныне с каждым днём.
    Найдём замшелый пень,
    К нему душой прильнём,

    Чтоб ветер, нищ и гол,
    Над тьмой кротовьих нор
    Скелеты листьев мёл,
    Как музыкальный сор.

    22 августа 1988

  11. ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ

    Вы заблудились, хозяева,
    В местности, вами застроенной —
    В бывших полях и прогалинах
    В бывшем лесу — и уволены

    С верного курса развития
    В узкий тупик неизбежный,
    В стационар вытрезвителя
    Знаний и светлой надежды.

    Что же построено? — Лестница.
    (Даже звучит банально).
    Лестница высшей полезности,
    Лежащая горизонтально.

    А если реалистически —
    Это огромный город.
    Город усталый, провидчески
    Краем деревни вспорот.

    Каждому предлагает
    Жёсткое место бетонное.
    Током машины стегает.
    Скопленья мигают окнами.

    Не выдают испарения,
    Но экскремент миллионов
    Всасывают хитросплетения
    Труб канализационных.

    Души плывут по конвейеру
    Светлое время суток
    И разлетаются веером,
    Финалом звонка полоснуты.

    Горько мигают окнами
    И засыпают страдальцы.
    (Всё ж потрудились неплохо мы).
    Но одиночки пугаются.

    Словно в гипнозе шатаясь,
    Смотрят они, как над ними
    Пустыня пути прорастает
    Перпендикулярной пустыней.

    Бросьте терзанья любимые!
    Мистики случай не первый.
    То идиотов химия
    Действует плохо на нервы..

    Смрада замки тяжёлые
    Не растворятся к утру.
    Лёгкие наши прожжённые
    Хлопают на ветру.

    Окоченели деревья.
    В корни дремотную жидкость
    Вылила цивилизация.
    Думают, по ошибке;

    Что закорючкой чернильною..
    Гром их, конечно, разбудит!
    Площадь огромную, пыльную,
    Где и природа, как люди,

    Близко ль, на пушечный выстрел —
    Стёршейся, жёлтой квитанцией
    Экологических истин
    Где-то в последней инстанции.

    11-15 марта 1981

  12. Хорошие стихи, Дмитрий! Искренние, невымученные, свои.На.мой взгляд, Вам особенно удаются пейзажные зарисовки. Есть интересные находки :»Скользящие впроголодь такси», «В густоту контробасов», «Над распаханным телом»… Это то что запомнилось Спасибо.

    1. Лев Мадорский 8 января 2018 at 14:39
      Хорошие стихи, Дмитрий! Искренние, невымученные, свои. На мой взгляд, Вам особенно удаются пейзажные зарисовки. Есть интересные находки: »Скользящие впроголодь такси», «В густоту контробасов», «Над распаханным телом»… Это то, что запомнилось. Спасибо.

      — Спасибо Вам, Лев! Вы прочли действительно стихи, а не только предисловие, что случилось с моей предыдущей подборкой стихов того же периода «Между серпом и молотом», когда «любители поэзии» этого портала к ней прицепились, что вызвало бесконечную дискуссию и сгенерировало более 2000 просмотров.

  13. ЗЕЛЁНОЕ

    Что грустишь ты, эволюции дитя?
    Цель какую ты преследуешь, шутя?
    Для чего поднял вопросов круговерть?
    Наша участь — размножение и смерть.

    Выполняй свою задачу, дуралей!
    С каждым шагом перспектива все светлей.
    Жди, товарищ, скоро канут в никуда,
    Разбредутся государства и стада.

    Кто-то пробует, увязнувши по грудь,
    Рассужденье о прогрессе повернуть.
    Видно, в нём какой-то скрытый был порок.
    Плакал Дарвин и глядеть на нас не мог.

    Сентябрь 1982

  14. [Мой лучший друг Андрей Захаров заболел гнойным аппендицитом, едва не перешедшим в перитонит. По возвращении из больницы он мне рассказал в ярких красках о том, как чуть не умер.]

    БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ АНДРЮШИ ЗАХАРОВА

    Опускает рассвет
    Красный глаз на шнурке в межреберье
    Золотистый хирург
    Над распаханным телом взошёл
    В целину просочась
    Герметически запертой дверью
    Удвояется серп
    Выбирает и щупает шов
    В свете палевых солнц
    На заплатанных землях чужбины
    Начинают лекарства
    Щемящий и буйный посев
    Вентилятор кружится как ворон
    Добычу покинув
    Хороводятся спины
    Тоскою эфир обогрев

    13 февраля 1982

  15. Заблудился кузнечик среди металлических стружек.
    Оплело горизонт то что было крылатым титаном.
    Может быть, очень скоро дюралевой вьюгой и стужей
    Занесёт бедолагу на погнутом вале карданном.

    Ну-ка, прыгай сюда, я ведь знаю, где выход запрятан!
    Потому и пришёл сюда рыться в крылатом титане.
    Мы байдарку построим и шкуру сошьём и натянем,
    И отправимся осенью с другом в поход по Карпатам.

    Ты не знаешь, конечно, как мягок бывает Запад,
    Где и горы покрыты травой, и растительность свежа
    От дождя, что даёт нам возможность без дыр и без латок
    Плыть и плыть, опуская лопаты все глубже и реже.

    10 декабря 1981

  16. В ГОРАХ

    Сюда захочешь ты придти ещё не раз,
    Остановив часы борения с судьбой
    Средь оголённости лихих и грязных трасс,
    В сплетенье коих видит жизнь весь шар земной,

    И эта область, что парит над риской вод,
    Тебе расстелет свой приют и развернёт
    Свои ландшафты, и тебе откроет всех
    Людей, которые с тобой восходят вверх

    Прямой дорогой, через перевал,
    Куда в горах пропилено окно,
    Где ждут морская зелень льдов и цирки скал,
    Стучит забытое надолго и давно —

    В висках — и рушит зрения края,
    Где все течёт — ко дну! — и близок час,
    Как белизну раздавит синева
    И разнесёт твоей души победный глас.

    31 июля 1981

  17. ЭТО СЮР

    Неповоротливый корабль
    Со скрипом задирает нос
    Повисла соль и всякий хлам
    Колёса воздух и туман
    Пронизан тысячью борозд
    Как будто взвился рой стрекоз
    Пять человек таких как я
    Стоит на палубе Лучи
    Переливаясь хороши
    Разбили пирамиду звёзд
    И в море падают шипя
    И накреняется остов
    Чтоб лучше видеть якоря
    И как плывущая заря
    Раздвиглась радугой мостов
    И странный звук как бой часов
    К нам докатился из-под них
    И резонируя в волнах
    Запрыгал ярко-красный шар
    Среди объятий голубых
    И сразу дунуло теплом
    И нам приветственно маша
    Запел весёлый ветерок
    В тончайших мраморных ушах
    И вереница пузырей
    Поймав струю летит быстрей
    Через скалистых гор отрог
    Летит туда где пляшут рок
    И Афродита без джинсов
    Скульптурным шагом не спеша
    Выходит греться на песок

    19 августа 1979

  18. Кайф велик и бескраен —
    Над вечной дорогою,
    Над толпой,
    Над руинами,
    И над рассказами встречных
    То же небо вращается —
    Звёздное и голубое,
    Словно штопор закручивают
    И до дна не достанут.

    И над морем песка и рабов,
    И над каплями в море
    Кто-то мощный летает
    И ищет точку опоры,
    Чтоб поддеть и нажать,
    И посыплются люди по склону
    Вместе с вечной дорогой
    В открытый, зияющий космос.

    21 мая 1979

  19. Запах тёплых цветов обнимает и валит на траву.
    Разогрелась земля, словно море, одежду снимай!
    Плещут, брызгают в зелени белые пальцы ромашки
    И заманчиво кружится лёгкий штурвал василька.

    С головы и до ног обдаёт пузырьками пригоршней
    Свежесть волн, чередуя прилив и отлив.
    Замирает фонтан колокольчика, вторящего
    Взмахом линий своих этот сине-зелёный мотив.

    С каждым разом кидает всё глубже и выше
    В густоту контрабасов, в воздушные арии флейт,
    И, теряя опору в немолкнущей музыке, слышу
    Как смеются аккорды, взлетая на гребень волны.

    И в прозренье букашкой-матросиком
    Я, уменьшенный в тысячу раз,
    Лезу к небу, на мачты, проросшие
    Мой расстеленный чёрный баркас.

    Ты плыви, холостая посудина,
    А не хочешь, иди ты ко дну!
    В перелётной кофейне цикория
    С удовольствием тебя вспомяну!

    Развалившись в кресле тычинок,
    Допиваю напиток богов,
    И трепещет, струится хламида,
    Голубой шатёр лепестков.

    31 октября — 6 ноября 1978

  20. ЩЁЛКОВО

    Полно химических заводов,
    Пред нами Щёлково росло.
    Герои лыжного похода,
    С горы спускались мы легко.

    Скрипели снежные панели;
    Заиндевелых корпусов
    Всё ближе стены, и алели
    Полоски тонкие дымов.

    В котлах из стали и стекла
    Уже варится кислота;
    В сей ранний час рабочий-химик
    Уж вентиль открывает свой
    И кнопку жёлтою рукой
    На пульте жмёт неторопливо;
    Качнулись стрелки, и прибор
    По длинным трубам шлёт напор.

    И вылетает в атмосферу,
    И к речке радужно течёт,
    Освободясь от ценных качеств,
    Струёй промышленный отход
    И нежится, еще горячий,
    Но скоро холод настаёт
    И средь полей в кристалл незрячий
    Всю зелень тайную кислот
    Сейчас мороз перекуёт.

    Орлы без страха и упрёка,
    Последний километр пути
    Наклонной плоскостью пройти
    Мы полагаем, недалёко.

    И верно — плоскость перешла
    В объёмы площади центральной,
    Открылся образ Ильича
    Над юной парой обручальной.

    Они от ласковых дверей
    Пришли создать семью живую
    И розовых родить детей,
    Чтоб дальше не было скучней
    Крутить баранку трудовую.
    Фотограф щёлкает: налей!
    Минует миг, и мы минуем,

    Пересекая напрямик
    По территории квадратной,
    Мы держим путь в лесной язык,
    В подъем крутой и непочатый.

    Остановившись напоследок
    И вниз взирая, в глубину,
    Приятно наскоро обедать
    И пить из термосa чайку,

    Пуская клубы в ветви елей
    Дистиллированной воды,
    Чтоб масс воздушных струи пели
    О загрязнении среды.

    4-5 марта 1981

  21. ФАНТАЗИЯ-ЭКСПРОМТ

    В чётком зимнем вечере
    В синей чистоте
    Скрещивались линии
    И скользили впроголодь
    Лёгкие такси

    Время путь прочерчивать
    Над дрожащей калькою
    В высоту Останкина
    Взмыл лимонный свет
    Замерзая падает

    Над землёю колкою
    Звук шероховатости
    Загустел качается
    И всё выше хрупкая
    Башенка секунд

    Подалась посыпалась
    Кто-то тронул маятник
    Разбежались веером
    Чёрные басы
    И опять в прозрачности
    Встормошились веточки
    На стеклянном ветреном
    Фоне километров

    То игра с диезами
    Чёрный крестик вечера

    6-7 декабря 1978

  22. Сапоги. Осины дрожь.
    Ты смывай, осенний дождь,
    Что осталось красок лета —
    Акварельного букета
    Под дождём не сбережёшь!
    Красота вся эта — ложь.
    И не нужный больше лоск
    Шелухою мёртвых листьев
    Ты уносишь, вечный дождь,
    К горизонту из рогож
    Расчищая мне дорогу.

    30 сентября 1978

  23. За далью даль открылась вдруг.
    Мы поняли, что всё вокруг,
    Как обветшавшая картина,
    Зияет дырами сквозными
    И расползается по швам.

    И сразу ясно стало нам,
    Что всё вокруг уже прозрачно,
    И провалиться мы должны
    До самой дальней глубины,
    И что трещит и гнётся сук,
    Где мы сидим так неудачно.

    И вот — сорвались. В суете,
    Средь хороводов в пустоте
    Воздушных бабочек летим
    И приземляемся на воле,

    Где не стареет коммунизм,
    Где простодушный механизм
    Сверкая пляшет на просторе
    И расцветает новый изм
    У края голубого поля

    26 января 1980

  24. / Настоящая подборка стихов (журнальная версия моей одноимённой книги) написана в те же годы, что и книга «Между серпом и молотом», недавняя публикация которой на этом портале вызвала бурные дискуссии и просматривалась более 2000 раз.
    Так что, критики — налетайте!/
    ============

    Заметьте: не я это предложил!(c)
    Хотели бурной дискуссии-пожалуйста! Но предупреждаю, в своей рецензии, как всегда, буду хоть и объективен, но беспощаден, уж не обессудьте:

    Тактометрическая составляющая хромает, трёхдольный, силлаботонический дактиль почти не звучит,
    Зато амфибрахий, анапест и пиррихии особенно—на высоте.
    Пятистопный же анапест со спондеями—это что-то особенное!

    Есть просто выдающиеся строфы!
    Вот эта, например, видимо автобиографическая:

    /И мозги заслонили солнце./

    Есть запоминающиеся, очень емкие и хлесткие строки!
    Например:

    /Я в машину сел.
    Я собаку съел../

    Я и сам не чужд иногда прислониться к потному боку загнанного вашим братом Парнаса, потягаться с признанными мастерами мировой поэзии:

    Я в машину сел.
    Я собаку съел..
    В поезде лежал
    И кота умял
    В самолете мчался
    Выдры обожрался
    А в метро сидел
    Канарейку ел
    В автобусе стоял
    Жабу обглодал
    В маршрутке у окна
    Ел хобот от слона
    В троллейбусе уснул
    И там случился…стул
    А теперь домой
    Кондуктор-проездной!

    P.S.Пересказал содержание старшему нашего дома Шалве Акоповичу (с третьего подъезда), ему понравилось, так что смело можете включать в число участников бурной дискуссии всех наших жильцов ( включая временно отъехавшую в к сестре Соне в Кишенев, по случаю их с мужем годовщинв свадьбы, Анну Абрамовну со второго этажа, всего— 512 человек.

    1. Леонид Лазарь 27 декабря 2017 at 7:29

      — Дорогой Леонид, сердечное спасибо за отклик, поднимающий на новый уровень обсуждение поэзии на этом портале!

  25. Настоящая подборка стихов (журнальная версия моей одноимённой книги) написана в те же годы, что и книга «Между серпом и молотом», недавняя публикация которой на этом портале вызвала бурные дискуссии и просматривалась более 2000 раз. Так что, критики — налетайте! Хороший материал!

Добавить комментарий для Дмитрий Гаранин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.